– Серьезно? – Настя замерла с кофейной чашкой в руке, глядя на тётю Свету, которая уже распаковывала свой чемодан прямо в их маленькой прихожей. – А… надолго это?
Тётя Света, дородная женщина с громким голосом и привычкой говорить так, будто все вокруг обязаны её слушать, махнула рукой, словно отгоняя назойливую муху.
– Да не переживай, Настюша, пару недель, может, месяц! – она улыбнулась так широко, что её золотой зуб блеснул в свете лампы. – Город большой, жильё дорогое, а у вас тут так уютно!
Рядом с ней стоял её сын Артём, долговязый парень лет двадцати, с растрёпанной чёлкой и рюкзаком за плечами. Он неловко переминался с ноги на ногу, избегая смотреть Насте в глаза.
– Вадим дома? – спросила тётя Света, вешая пальто на вешалку, где уже висела куртка Насти. – Он же в курсе, что мы приехали?
Настя почувствовала, как внутри всё сжимается. Вадим, конечно, в курсе. Её муж, с его вечной улыбкой и неумением говорить «нет», наверняка сам предложил родственникам пожить у них. Без её согласия. Опять.
– Он на работе, – выдавила Настя, стараясь не сорваться. – Скоро вернётся.
– Ну и славно! – тётя Света хлопнула в ладоши. – Артём, заноси вещи в гостиную, там разберёмся. Настюша, а что у нас на ужин?
Настя поставила чашку на стол, чувствуя, как в горле пересыхает. Их двухкомнатная квартира в спальном районе и без того казалась тесной для двоих. А теперь ещё тётя Света с её чемоданами и Артём, который уже развалился на диване с телефоном в руках. Это было слишком.
Она работала воспитателем в детском саду, каждый день возвращалась домой выжатая, как лимон, от бесконечных детских голосов, вопросов и мелких конфликтов. Квартира была её убежищем – местом, где можно было налить себе кофе, включить тихую музыку и просто выдохнуть. Но теперь, похоже, это убежище превращалось в коммунальный балаган.
– Светлана Ивановна, – начала Настя, стараясь говорить спокойно, – а вы уже смотрели какие-то варианты жилья?
– Ой, да какие варианты! – тётя Света уже хозяйничала на кухне, заглядывая в холодильник. – Всё такое дорогое, а у нас с Артёмкой пока работы нет. Но ничего, мы не привередливые, правда, сынок?
Артём буркнул что-то неразборчивое, не отрываясь от телефона. Настя почувствовала, как в висках начинает пульсировать.
– Я просто к тому, что у нас не так много места, – продолжила она. – И мы с Вадимом… ну, привыкли к своему ритму.
– Да ладно тебе, Настюша! – тётя Света достала из холодильника сыр и начала резать его на куски, будто была у себя дома. – Мы же семья! В тесноте, да не в обиде. А ты, кстати, сыр зря так хранишь, плёнка лучше, чем пакет.
Настя глубоко вдохнула. Семья. Это слово Вадим повторял, как мантру, каждый раз, когда его родственники звонили с очередной просьбой. То тётя Света просила денег на ремонт в их старой квартире в посёлке, то Артём «одалживал» пару тысяч на «курсы» – какие, никто толком не знал. И каждый раз Вадим соглашался, потому что «они же семья».
Когда Вадим вернулся с работы, Настя уже готовила ужин – картошку с курицей, которую тётя Света тут же раскритиковала за «слишком много масла». Вадим, как всегда, вошёл с улыбкой, обнял Настю и тут же переключился на родственников.
– Света! Артём! – он хлопнул племянника по плечу. – Ну, как доехали?
– Ой, Вадик, дорога – кошмар! – начала тётя Света, усаживаясь за стол. – В поезде духота, места тесные, а проводница – ну просто хамка!
Настя молча помешивала картошку, слушая, как тётя Света расписывает свои дорожные приключения. Вадим кивал, смеялся, подливал ей чай. Казалось, он искренне рад их приезду.
После ужина, когда Артём ушёл в гостиную, а тётя Света отправилась принимать душ, Настя затащила мужа в спальню и закрыла дверь.
– Вадим, – начала она тихо, но твёрдо, – ты знал, что они приедут?
Он замялся, потирая шею – его привычный жест, когда он чувствовал себя виноватым.
– Ну… Света звонила пару дней назад, сказала, что они думают переехать в город. Я сказал, что мы всегда рады помочь.
– Помочь – это одно, – Настя старалась не повышать голос. – А поселить их у нас – это совсем другое! Ты хоть понимаешь, что это значит? Они будут жить здесь, есть нашу еду, занимать нашу ванну, наш диван… нашу жизнь!
– Насть, – Вадим взял её за руки, – это ненадолго. Они же не чужие. Света – сестра моей мамы, Артём – мой племянник. Мы не можем их выгнать.
– Никто не говорит о выгнаны, – Настя выдернула руки. – Но должны быть какие-то рамки! Сроки, правила, что угодно! И почему ты не обсудил это со мной?
Вадим вздохнул, глядя в пол.
– Я думал, ты не против. Ты же всегда такая… понимающая.
Настя почувствовала, как внутри всё кипит. Понимающая. Это слово она слышала слишком часто. Понимающая, когда Вадим одалживал деньги родственникам. Понимающая, когда он обещал провести выходные с ней, а потом уезжал чинить машину тёти Светы. Понимающая, когда его мама звонила в десять вечера, чтобы обсудить, как неправильно Настя готовит борщ.
– Я устала быть понимающей, – тихо сказала она. – Это наш дом, Вадим. Наш. Не проходной двор.
Следующие дни превратились в сплошной кошмар. Тётя Света вставала в шесть утра и начинала громыхать посудой, напевая старые песни так громко, что Настя просыпалась с головной болью. Артём целыми днями сидел в гостиной, рисуя что-то в своём альбоме или играя в телефон, оставляя за собой крошки от чипсов и пустые бутылки из-под газировки.
– Настюша, а почему у вас стиралка так шумит? – как-то утром спросила тётя Света, закидывая в машину свои цветастые платья. – Надо бы мастеру показать.
– Она не шумит, – сухо ответила Настя. – Просто старая. Мы планировали новую купить, но…
– Ну так покупайте! – тётя Света всплеснула руками. – Чего тянуть? А то бельё плохо отстирывается.
Настя стиснула зубы. Они с Вадимом копили на новую стиральную машину уже полгода, но теперь, их бюджет трещит по швам.
Однажды вечером, вернувшись из садика, Настя застала тётю Свету за перестановкой мебели в гостиной.
– Что вы делаете? – Настя замерла в дверях, глядя на сдвинутый диван и перевёрнутые подушки.
– Да тут фэншуй совсем не тот! – бодро ответила тётя Света. – Диван у окна – это же энергия утекает! А так – гармония будет.
– Светлана Ивановна, – Настя с трудом сдерживала гнев, – это наш дом. Пожалуйста, не трогайте наши вещи без спроса.
– Ой, какие мы нежные! – тётя Света поджала губы. – Я же как лучше хочу!
Настя повернулась и ушла в спальню, чтобы не сорваться. Она понимала, что ещё немного – и она скажет то, о чём потом пожалеет.
В тот же вечер она устроила серьёзный разговор с Вадимом. Они сидели на кухне, пока тётя Света смотрела сериал в гостиной, а Артём рисовал в своей комнате.
– Вадим, – начала Настя, – я не могу так больше. Они живут, как у себя дома, а я чувствую себя гостьей.
– Насть, я понимаю, – он потёр виски. – Но что я могу сделать? Сказать Свете, чтобы они уехали? Она обидится, начнётся скандал…
– А я не обижусь? – Настя посмотрела ему в глаза. – Твоя жена, которая каждый день приходит с работы и готовит на четверых, убирает за всеми, терпит критику? Это нормально, что твои родственники для тебя важнее меня?
Вадим побледнел.
– Ты не просто важна, ты – моя жизнь, – тихо сказал он. – Но… они же семья.
– Семья – это мы с тобой, – отрезала Настя. – А твои родственники – это гости. И гости должны знать своё место.
Вадим молчал, глядя в стол. Потом медленно кивнул.
– Хорошо. Я поговорю с ними. Завтра.
– Не просто поговори, – Настя взяла его за руку. – Поставь сроки. Неделя – и они должны найти жильё. Или хотя бы начать искать.
– Неделя? – он посмотрел на неё с сомнением. – Это слишком жёстко.
– А жить в нашей квартире, как в гостинице, – это не жёстко? – парировала она.
На следующий день Настя вернулась с работы раньше обычного. В квартире было непривычно тихо – ни песен тёти Светы, ни звука сериала. Она прошла в гостиную и увидела Артёма, который сидел на диване с альбомом в руках.
– Привет, – тихо сказала она, заметив, что парень чем-то расстроен.
– Привет, – буркнул он, не поднимая глаз.
Настя присела рядом, заметив на странице альбома набросок карандашом – женское лицо, удивительно похожее на её собственное.
– Это… я? – спросила она, не веря своим глазам.
Артём покраснел и захлопнул альбом.
– Ну… типа того. Просто тренировался.
– Это потрясающе, – искренне сказала Настя. – Ты правда здорово рисуешь.
Он пожал плечами, но в его глазах мелькнула искренняя радость.
– Мамка говорит, это ерунда, – пробормотал он. – Типа, надо нормальную работу искать, а не картинки рисовать.
Настя почувствовала укол жалости. Она знала, каково это – когда твои мечты никто не поддерживает.
– А ты сам что думаешь? – спросила она.
Артём помолчал, потом открыл альбом и показал ей ещё несколько рисунков – пейзажи, портреты, даже наброски их квартиры.
– Мне нравится, – тихо сказал он. – Но… это же не серьёзно.
– Почему не серьёзно? – Настя улыбнулась. – Знаешь, у нас в садике дети рисуют, и я вижу, как это делает их счастливыми. А ты уже взрослый, и у тебя настоящий талант.
Артём впервые посмотрел ей в глаза.
– Ты правда так думаешь?
– Правда, – кивнула она. – И знаешь, в городе полно галерей и выставок. Может, стоит попробовать показать свои работы?
Он замялся, но в его взгляде появилась искра интереса.
– Я… подумаю, – сказал он.
Вечером Вадим всё-таки решился на разговор с тётей Светой. Настя сидела на кухне, делая вид, что читает книгу, но прислушивалась к каждому слову.
– Света, – начал Вадим, – мы с Настей очень рады, что вы с Артёмом у нас. Но… нам нужно понять, каковы ваши планы.
– Планы? – тётя Света вскинула брови. – Ну, ищем потихоньку. Но ты же знаешь, как это непросто!
– Знаю, – кивнул Вадим. – Но нам с Настей важно, чтобы у нас было своё пространство. Давай договоримся: неделя – и вы начинаете активно искать жильё. Мы поможем, если что.
Тётя Света поджала губы, но, к удивлению Насти, не стала спорить.
– Ладно, – буркнула она. – Раз так, будем искать быстрее.
Настя выдохнула. Это был маленький шаг, но всё же шаг.
Но на следующий день случилось то, что перевернуло всё с ног на голову. Утром, когда Настя собиралась на работу, она заметила, что её любимая ваза – подарок от бабушки – исчезла со стола в гостиной.
– Светлана Ивановна, – она постаралась говорить спокойно, – вы не видели мою вазу?
– А, ту старую? – тётя Света махнула рукой. – Она такая неказистая была, я её в кладовку убрала. Поставила вместо неё свою, из посёлка привезла.
Настя почувствовала, как кровь приливает к лицу. Эта ваза была не просто вещью – это была память о бабушке, которая всегда поддерживала её мечты.
– Пожалуйста, верните её на место, – тихо, но твёрдо сказала она.
– Да ладно тебе, Настюша, – начала тётя Света, но, увидев выражение лица Насти, замолчала.
В тот момент Настя поняла: если она сейчас не поставит границы, их жизнь никогда не станет прежней. Но что-то подсказывало ей, что это только начало, и настоящая буря ещё впереди…
Настя сидела на кухне, сжимая в руках чашку с остывшим чаем. Ваза бабушки снова стояла на своём месте, но чувство, что её дом больше не принадлежит ей, никуда не делось. Тётя Света, словно не замечая вчерашнего напряжения, громко напевала в ванной, а Артём, как обычно, уткнулся в свой альбом в гостиной. За окном Екатеринбург утопал в сером октябрьском тумане, и Насте казалось, что этот туман просочился и в её жизнь – липкий, тяжёлый, застилающий всё вокруг.
– Насть, ты в порядке? – Вадим вошёл на кухню, держа в руках телефон. Его голос был мягким, но в глазах читалась тревога.
– Нет, – честно ответила она, глядя в чашку. – Я не в порядке. И ты это знаешь.
Вадим сел напротив, положив телефон на стол.
– Я говорил со Светой вчера, – начал он. – Она обещала искать квартиру активнее. Уже записалась на просмотр пары вариантов.
– Обещала, – Настя горько усмехнулась. – А ты видел, как она «ищет»? Утром она час обсуждала по телефону с подругой, какой цвет штор лучше выбрать, а потом два часа смотрела сериал. Это не поиск, Вадим.
Он вздохнул, потирая виски.
– Я понимаю, что тебе тяжело. Но дай ей время. Она не привыкла к городу, к этим ценам…
– А я не привыкла жить в гостинице! – Настя повысила голос, но тут же осеклась, услышав, как затихла вода в ванной. – Прости. Просто… я устала.
Вадим взял её за руку, и на секунду ей показалось, что он действительно понимает. Но потом он сказал:
– Они же семья, Насть. Мы не можем просто взять и…
– Выставить их за дверь? – закончила она за него. – А почему нет, Вадим? Почему мы должны жертвовать своим комфортом, своим домом ради людей, которые ведут себя так, будто это их квартира?
Он открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент в кухню вошла тётя Света, завёрнутая в полотенце и с мокрыми волосами.
– Ой, Настюша, у вас фен какой-то слабый! – заявила она, будто не замечая напряжённой атмосферы. – Надо бы новый купить. А то волосы сушить – целая вечность.
Настя сжала губы, чтобы не ответить резко. Вадим кашлянул и быстро сказал:
– Света, как там дела с поиском жилья? Нашёл что-нибудь Артём?
– Да ищет он, ищет! – тётя Света махнула рукой. – Вчера звонил какому-то риелтору. Но, Вадик, ты же знаешь, как это сложно! Всё такое дорогое, а зарплаты у нас пока нет.
– А Артём ищет работу? – осторожно спросила Настя.
Тётя Света посмотрела на неё так, будто вопрос был оскорбительным.
– Конечно ищет! Он же не лентяй какой-то. Просто парень творческий, ему надо что-то… особенное.
Настя вспомнила рисунки Артёма – тот портрет, который он нарисовал, был действительно талантливым. Но тётя Света, похоже, считала его творчество пустой тратой времени. Это задело Настю – она сама в юности мечтала стать художницей, но выбрала «стабильную» профессию воспитателя. И теперь, глядя на Артёма, она видела в нём отголоски своих несбывшихся желаний.
В тот день Настя решила отвлечься от домашних проблем и сосредоточилась на работе. В детском саду было шумно, как всегда: дети лепили поделки из пластилина, спорили, кто будет первым на горке, и требовали её внимания каждую минуту. Но даже среди этого хаоса Настя чувствовала себя свободнее, чем дома. Здесь она была хозяйкой положения, а не гостьей в собственной квартире.
Вернувшись домой, она застала Артёма за рисованием. Он сидел на подоконнике в гостиной, поджав ноги, и что-то быстро набрасывал в своём альбоме. На этот раз это был пейзаж – вид на их двор, с облетающими листьями и серыми многоэтажками, но в его рисунке было что-то живое, почти волшебное.
– Артём, – тихо позвала Настя, чтобы не спугнуть его. – Можно посмотреть?
Он вздрогнул, но кивнул, протягивая альбом. На странице был не только двор, но и она сама – стоящая у окна, с задумчивым взглядом.
– Это… когда ты успел? – удивилась она.
– Вчера, – буркнул он, отводя глаза. – Ты стояла на кухне, смотрела в окно. Я подумал… ну, это красиво выглядело.
Настя почувствовала тепло в груди. Впервые за эти дни она ощутила что-то, кроме раздражения.
– Это потрясающе, – искренне сказала она. – У тебя настоящий талант, Артём. Ты думал о том, чтобы показать свои работы кому-нибудь?
Он пожал плечами, но в его глазах мелькнула искра интереса.
– Мамка говорит, это несерьёзно. Надо работу нормальную искать, типа в офисе или на стройке.
– А ты сам что хочешь? – спросила Настя, садясь рядом.
Артём помолчал, теребя угол альбома.
– Не знаю, – наконец сказал он. – Мне нравится рисовать. Но… это же не деньги приносит.
– Не всегда, – согласилась Настя. – Но знаешь, в Екатеринбурге много галерей. Я видела объявления о выставках молодых художников. Может, попробовать отправить твои работы?
Он посмотрел на неё с недоверием, но потом кивнул.
– Ладно… можно попробовать.
Вечером Настя зашла в интернет и нашла сайт местной галереи, которая проводила конкурс для молодых художников. Она показала объявление Артёму, и тот, хоть и нехотя, согласился подготовить несколько работ. Настя вызвалась помочь – распечатать фотографии его рисунков, составить заявку. Это было первое, что дало ей ощущение контроля за ситуацией с тех пор, как родственники появились в их жизни.
Но дома напряжение только нарастало. Тётя Света продолжала вести себя как хозяйка: переставляла посуду в шкафах, критиковала Настины рецепты и даже попыталась «улучшить» её гардероб, убрав в кладовку её любимое платье, потому что оно «слишком молодёжное».
– Светлана Ивановна, – Настя старалась говорить спокойно, доставая платье из коробки, – я вас очень прошу, не трогайте мои вещи.
– Да я же как лучше хочу! – возмутилась тётя Света. – Ты же воспитатель, должна выглядеть солидно!
– Это моё платье, и мне нравится, как я в нём выгляжу, – отрезала Настя. – И вообще, давайте договоримся: вы не трогаете наши вещи, а мы не трогаем ваши.
Тётя Света поджала губы, но промолчала. Настя почувствовала маленькую победу, но понимала, что это лишь временное затишье.
Тем временем работа над заявкой для Артёма продвигалась. Настя помогла ему отобрать пять лучших рисунков, включая портрет, который он нарисовал для неё. Они вместе составили письмо для галереи, и Артём, хоть и стеснялся, согласился подписать его своим именем.
– А если меня не возьмут? – спросил он, когда Настя отправляла заявку.
– Тогда попробуем ещё раз, – ответила она. – Главное – начать.
Артём улыбнулся – впервые за всё время искренне, без привычной угрюмости. Настя вдруг поняла, что этот парень, несмотря на свою молчаливость, ей нравится. В нём была какая-то искренняя уязвимость, которую она уважала.
Через несколько дней пришёл ответ от галереи – работы Артёма прошли первый отбор, и его приглашали на встречу с куратором. Настя была в восторге, Артём – в шоке.
– Серьёзно? – он перечитывал письмо, будто не веря своим глазам. – Они хотят мои рисунки?
– Конечно хотят! – Настя улыбнулась. – Я же говорила, у тебя талант.
Тётя Света, услышав новости, только фыркнула.
– Ну, посмотрим, что из этого выйдет, – сказала она. – Только зря время тратить. Лучше бы работу нормальную искал.
Настя почувствовала, как в груди закипает гнев, но сдержалась ради Артёма.
Вечером она снова попыталась поговорить с Вадимом.
– Они уже три недели у нас, – сказала она, когда они остались наедине в спальне. – Ты обещал, что поставишь сроки. Что происходит?
– Я говорил со Светой, – Вадим выглядел измученным. – Она сказала, что нашла пару вариантов, но они слишком дорогие.
– А Артём? – спросила Настя. – Он хотя бы работу ищет?
– Он… ну, ты же знаешь, он рисует, – Вадим пожал плечами. – Света говорит, это несерьёзно.
– А я думаю, что серьёзно, – возразила Настя. – Его работы прошли отбор в галерею. Это уже что-то. Если он продолжит, может, начнёт зарабатывать.
Вадим посмотрел на неё с удивлением.
– Ты правда в это веришь?
– Да, – твёрдо сказала она. – И знаешь, я хочу помочь ему. Но я не могу заниматься этим, когда тётя Света каждый день превращает наш дом в хаос.
Вадим кивнул, но в его глазах было сомнение.
– Я поговорю с ней ещё раз, – пообещал он. – Завтра.
На следующий день Настя взяла выходной, чтобы отвезти Артёма в галерею. Куратор, молодая женщина по имени Ольга, оказалась доброжелательной и искренне заинтересованной в работах Артёма.
– У вас очень свежий взгляд, – сказала она, разглядывая его рисунки. – Особенно этот портрет, – она указала на изображение Насти. – В нём есть душа.
Артём покраснел до ушей, а Настя почувствовала гордость, будто это её собственная победа. Ольга предложила Артёму подготовить ещё несколько работ для небольшой выставки, которая должна была пройти через месяц.
– Это шанс, – сказала Настя, когда они ехали обратно. – Если всё получится, ты сможешь показать тёте Свете, что твоё творчество – это не ерунда.
– Спасибо, – тихо сказал Артём. – Без тебя я бы даже не попробовал.
Но дома их ждал новый сюрприз. Когда Настя с Артёмом вошли в квартиру, они застали тётю Свету за уборкой – она выгребала содержимое кухонных шкафов, раскладывая всё по «своим» местам.
– Светлана Ивановна, – Настя почувствовала, как внутри всё закипает, – что вы делаете?
– Да тут такой бардак! – ответила тётя Света, не оборачиваясь. – Я решила порядок навести. А то у вас всё вперемешку – специи, крупы, посуда…
– Это мой порядок! – Настя повысила голос. – Это моя кухня, мои вещи!
Тётя Света обернулась, вскинув брови.
– Ой, Настюша, не кричи. Я же помочь хочу.
– Я не прошу вашей помощи! – Настя шагнула вперёд, чувствуя, как слёзы жгут глаза. – Я прошу вас уважать наш дом!
В этот момент в квартиру вошёл Вадим. Он замер в дверях, глядя на жену и тётю.
– Что происходит? – спросил он.
– Твоя тётя снова перестраивает нашу квартиру, – Настя повернулась к нему, её голос дрожал. – И я больше не могу это терпеть. Либо ты сейчас же решишь эту проблему, либо… либо я уезжаю. К маме. С вещами.
Вадим побледнел. Тётя Света открыла рот, чтобы что-то сказать, но Артём вдруг шагнул вперёд.
– Мам, хватит, – тихо сказал он. – Это их дом. Мы гости.
Настя посмотрела на него с удивлением. Тётя Света тоже замерла, явно не ожидая такого от сына.
– Артём, ты о чём? – начала она.
– О том, что мы ведём себя неправильно, – продолжал он, глядя в пол. – Я видел, как Настя старается. Она даже мне помогает с рисунками. А мы… мы как будто не замечаем, что мешаем.
Тишина повисла в воздухе, тяжёлая, как туман за окном. Настя почувствовала, как слёзы всё-таки вырвались наружу, но это были не слёзы обиды – это было облегчение. Впервые кто-то из родственников признал, что они перегибают палку.
Вадим шагнул к ней, обнял.
– Прости, – прошептал он. – Я поговорю с ними. Сегодня. Обещаю.
Но Настя знала: этот разговор – только начало. И что-то подсказывало ей, что настоящая развязка ещё впереди, и она будет связана не только с тётей Светой, но и с Артёмом, чьи рисунки, возможно, изменят всё…
Настя сидела в кафе напротив галереи, нервно теребя салфетку. За окном сгущались сумерки, и Екатеринбург загорался огнями, но её мысли были заняты предстоящей выставкой Артёма. Сегодня был тот самый день – его работы, включая портрет Насти, висели на стенах галереи, а она сама ждала его у выхода, чтобы поддержать. Внутри всё бурлило: гордость за парня смешивалась с тревогой за то, что ждало их дома. После того разговора на кухне, когда Артём неожиданно вступился за неё, что-то изменилось. Но хватит ли этого, чтобы вернуть их с Вадимом жизнь в нормальное русло?
– Насть, ты чего такая задумчивая? – голос Вадима вырвал её из мыслей. Он подсел к ней, держа в руках два стакана с кофе.
– Да так, – она слабо улыбнулась. – Волнуюсь за Артёма. И… за нас.
Вадим вздохнул, глядя в окно.
– Я говорил со Светой. Серьёзно. Сказал, что они должны уехать до конца недели.
Настя посмотрела на него, пытаясь понять, насколько он серьёзен.
– И что она ответила?
– Сначала обиделась, – признался он. – Сказала, что мы неблагодарные, что она хотела как лучше. Но потом… Артём её поддержал. Сказал, что пора им жить отдельно.
– Артём? – удивилась Настя. – Серьёзно?
– Ага, – Вадим улыбнулся уголком губ. – Похоже, твой разговор с ним про выставку что-то в нём перевернул. Он даже с матерью спорить начал.
Настя вспомнила тот вечер, когда Артём заступился за неё перед тётей Светой. Его тихий, но твёрдый голос, его слова о том, что они гости, а не хозяева. Тогда она впервые увидела в нём не просто угрюмого парня с альбомом, а человека, который начинает понимать, что такое ответственность.
– Пойдём? – Вадим кивнул в сторону галереи. – Выставка вот-вот начнётся.
Внутри галерея была наполнена мягким светом и негромким гулом голосов. Люди – в основном молодёжь и несколько серьёзных мужчин и женщин в строгих костюмах – ходили от картины к картине, тихо переговариваясь. Артём стоял у стены с его работами, неловко переминаясь с ноги на ногу. Его тёмная рубашка была слегка помята, а волосы торчали, как всегда, но в глазах горел непривычный огонь.
– Настя! – он заметил её и Вадима и махнул рукой. – Вы пришли!
– Конечно пришли, – Настя улыбнулась, подходя ближе. – Как ты? Не мандражируешь?
– Ещё как, – признался он, теребя край рукава. – Вдруг никому не понравится?
– Уже нравится, – сказала куратор Ольга, подходя к ним. – Артём, я только что говорила с одним из спонсоров. Он заинтересовался твоим портретом. Хочет обсудить покупку.
Артём замер, будто не веря своим ушам.
– Покупку? – переспросил он. – Мой рисунок?
– Не просто рисунок, – Ольга улыбнулась. – Это искусство. А ты – талант.
Настя почувствовала, как внутри разливается тепло. Она посмотрела на портрет – своё собственное лицо, нарисованное с такой нежностью и вниманием к деталям, что казалось, будто Артём заглянул ей в душу. Рядом висели его пейзажи – серые екатеринбургские дворы, но с каким-то внутренним светом, который заставлял задержать взгляд.
– Артём, это потрясающе, – тихо сказала она. – Я горжусь тобой.
Он покраснел, но впервые не отвёл взгляд.
– Спасибо, – пробормотал он. – Если бы не ты… я бы даже не решился.
Вечер пролетел незаметно. Люди подходили к Артёму, задавали вопросы, хвалили его работы. Один из посетителей, мужчина в дорогом пиджаке, долго говорил с ним о возможной стажировке в художественной студии. Настя наблюдала за этим со стороны, чувствуя, как её сердце наполняется гордостью. Но в то же время в голове крутился вопрос: а что будет дома?
Когда они вернулись в квартиру, тётя Света встретила их на пороге. Она была непривычно тихой, без привычного напора.
– Ну как? – спросила она, глядя на Артёма. – Не зря время тратил?
– Мам, – Артём улыбнулся, и в его голосе было столько уверенности, что Настя едва узнала угрюмого парня, который приехал месяц назад. – Они хотят купить мой портрет. И ещё пригласили на стажировку.
Тётя Света моргнула, явно не ожидая такого.
– Серьёзно? – переспросила она. – И… сколько за него дадут?
– Пока не знаю, – пожал плечами Артём. – Но это только начало.
Настя заметила, как тётя Света посмотрела на сына с чем-то новым в глазах – не раздражением, а… уважением?
Позже, когда Артём ушёл в свою комнату, а Вадим отправился разбирать посудомойку, Настя осталась на кухне с тётей Светой. Она ждала очередной лекции о том, как неправильно хранит специи, но вместо этого тётя Света вдруг сказала:
– Настюша, я… это… – она замялась, теребя край скатерти. – Спасибо тебе. За Артёмку.
Настя замерла, не веря своим ушам.
– За что? – осторожно спросила она.
– За то, что поверила в него, – тётя Света посмотрела ей в глаза. – Я всегда думала, что его рисование – это баловство. А ты… ты дала ему шанс. И, похоже, не зря.
Настя почувствовала, как в горле появляется ком. Впервые за всё время тётя Света говорила с ней не как с нерадивой невесткой, а как с равной.
– Он талантливый, – тихо сказала Настя. – Просто нужно было дать ему возможность.
В тот вечер Вадим выполнил своё обещание. Он сел с тётей Светой за стол и твёрдо сказал:
– Света, вы с Артёмом должны найти жильё до конца недели. Мы с Настей поможем, если нужно, но дальше так продолжаться не может.
Тётя Света поджала губы, но, к удивлению Насти, не стала спорить.
– Хорошо, – кивнула она. – Мы найдём. Артёмка вон уже звезда, может, и мне работу пора поискать.
Следующие дни были суматошными. Настя с Вадимом помогали тёте Свете искать квартиру – недорогую, но в приличном районе. Артём, вдохновлённый успехом на выставке, записался на курсы в художественную студию и даже начал подрабатывать, рисуя портреты на заказ. Тётя Света, к удивлению, всех, устроилась администратором в небольшой салон красоты – её громкий голос и умение убеждать оказались там весьма кстати.
В последний день перед их переездом Настя зашла в гостиную и увидела, что Артём оставил на столе свой альбом. На первой странице был новый рисунок – их квартира, залитая утренним светом, с Настей и Вадимом, сидящими за столом. А рядом – маленькая фигурка самого Артёма, стоящего у окна с карандашом в руке.
– Это тебе, – сказал он, заметив её взгляд. – На память.
Настя почувствовала, как слёзы подступают к глазам.
– Спасибо, – прошептала она. – Это… это лучший подарок.
Когда тётя Света и Артём наконец переехали в свою маленькую съёмную квартиру в соседнем районе, Настя с Вадимом впервые за месяц остались вдвоём. Они сидели на диване, пили чай и молчали – не потому, что не о чем было говорить, а потому, что наконец-то могли просто быть вместе.
– Знаешь, – вдруг сказал Вадим, – я боялся, что ты уйдёшь. Когда ты сказала, что уедешь к маме… я подумал, что это конец.
Настя взяла его за руку.
– Я никуда не уйду, – тихо сказала она. – Но я хочу, чтобы наш дом был нашим. И чтобы ты спрашивал меня, прежде чем кого-то приглашать.
– Обещаю, – он посмотрел ей в глаза. – И… спасибо, что помогла Артёму. Я видел, как он изменился. И Света тоже.
Настя улыбнулась.
– Иногда людям просто нужен шанс. И немного веры в них.
Через неделю тётя Света позвонила, чтобы пригласить их на новоселье. Настя с Вадимом пришли с коробкой пирожных. Квартира была маленькой, но уютной, а тётя Света, впервые за всё время, выглядела не хозяйкой мира, а просто женщиной, которая пытается начать новую жизнь.
– Настюша, – сказала она, когда они остались на кухне, – я, может, не всегда правильно себя вела. Но ты… ты молодец. И за Артёмку, и за то, что не сдалась.
Настя кивнула, чувствуя, что впервые видит в тёте Свете не недруга, а человека, который тоже учится жить по-новому.
– Мы же семья, – сказала она с лёгкой улыбкой. – Правда?
Тётя Света рассмеялась, и в её смехе не было привычной колкости.
– Правда, – кивнула она. – Но теперь, надеюсь, семья с границами.
Вечером, вернувшись домой, Настя повесила рисунок Артёма над диваном. Их квартира снова была их – с её уютным беспорядком, запахом кофе и тихой музыкой по вечерам. Но теперь в ней было что-то ещё – ощущение, что даже самые сложные испытания могут привести к чему-то хорошему, если не бояться отстаивать своё.
Рекомендуем: