«Они просто не захотели мне дать»
В комментариях под моими статьями постоянно появляются сообщения:
«У меня были все показания для инвалидности, но не установили. Это беспредел!»
«Эксперт даже не посмотрел толком на документы. Сидел пять минут — и отказ. Наплевать им на людей».
«Знакомая с таким же диагнозом получила группу, а мне отказали».
За каждым таким сообщением — боль, обида, ощущение несправедливости. И ещё одна вещь, о которой мало кто задумывается: абсолютная уверенность в своей правоте. Человек, не имеющий медицинского образования, не знающий критериев установления инвалидности, не понимающий, как работает система МСЭ, с абсолютной уверенностью заявляет: «Мне должны были дать, это очевидно».
Откуда берётся эта уверенность? Почему сложнейшая профессиональная экспертиза вдруг кажется простой и понятной каждому?
Когда сложное кажется простым
Помните ковидные времена? Все болели, но по-разному. Кто-то даже не заметил болезнь. Кто-то перенёс как обычную простуду. Кто-то лежал с температурой две недели. А кто-то попал в реанимацию или ум*р.
Один и тот же вирус, одна и та же инфекция — но совершенно разные исходы. И здесь нет линейной логики «если ковид, то обязательно умр*шь» или «если ковид, то вообще не заметишь». Всё зависело от множества факторов: возраст, сопутствующие болезни, состояние иммунитета, вирусная нагрузка, штамм вируса.
Никто не удивлялся этой разнице. Все понимали: организм сложен, болезнь непредсказуема, медицина не всесильна.
Но когда речь заходит о медико-социальной экспертизе, вдруг возникает иллюзия простоты. «У меня есть диагноз — значит, должна быть инвалидность. Всё просто». И если эксперты не дали группу, значит, они либо некомпетентны, либо не захотели, либо взятку не получили.
Почему профессиональная оценка состояния здоровья вдруг превращается в глазах людей в нечто элементарное, понятное каждому?
Эффект Даннинга-Крюгера в действии
Есть такой психологический феномен: чем меньше человек знает о предмете, тем увереннее он в своих суждениях. Это называется эффект Даннинга-Крюгера. Люди, не имеющие знаний в области, переоценивают свою компетентность, потому что не понимают сложности вопроса.
Я вижу это постоянно. Человек, который никогда не читал Приказ 374н, не знает критериев установления инвалидности, не понимает разницы между диагнозом и нарушением функций, с абсолютной уверенностью заявляет: «Мне должны были установить вторую группу. Это очевидно».
На чём основана эта уверенность? На ощущении. «Мне плохо, значит, я болен. Я болен, значит, я инвалид». Простая логическая цепочка, которая кажется безупречной.
Но медико-социальная экспертиза оценивает не ощущения, а конкретные параметры. Степень ограничения подвижности в суставах (измеряется в градусах). Объём форсированного выдоха при болезнях лёгких (измеряется спирометром). Фракцию выброса сердца (определяется УЗИ). Остроту зрения, поле зрения, скорость клубочковой фильтрации почек, уровень гликированного гемоглобина при диабете.
Это сложная, многоступенчатая, многомерная система оценки. Каждое заболевание имеет свои критерии, каждая степень нарушений — свои показатели. Эксперты учатся этому годами, проходят специализацию, набирают опыт.
Но человеку со стороны кажется: «Что тут сложного? У меня грыжи позвоночника, артроз, давление скачет — дайте группу!»
«А соседу дали!»
Один из самых частых аргументов: «Знакомая с таким же диагнозом получила вторую группу, а мне отказали. Значит, дело в эксперте».
Давайте разберёмся. У вас и у знакомой написано в медкарте одно и то же: «Деформирующий артроз тазобедренных суставов». Казалось бы, диагнозы идентичны. Почему разные решения?
А потому что диагноз — это только название болезни. А дальше начинаются детали, которые непрофессионалу кажутся несущественными, но для экспертизы они решающие.
У знакомой артроз третьей стадии с выраженной деформацией, на рентгене суставная щель практически отсутствует, объём движений в тазобедренном суставе ограничен. У вас артроз второй стадии, суставная щель сужена умеренно, объём движений не ограничен.
Один диагноз, но совершенно разная степень поражения. И эта разница зафиксирована объективными методами — рентгеном, измерением объема движений.
Знакомой установили группу не потому, что ей повезло с экспертом или она дала взятку. А потому что степень нарушений у неё соответствовала критериям, а у вас — нет.
Но со стороны это выглядит как несправедливость. Потому что вы видите только совпадение диагнозов, а разницы в деталях не замечаете.
Когда проще обвинить людей, чем понять систему
Я написала множество статей о действующем законодательстве, о критериях установления инвалидности, о том, как работает система МСЭ. Объясняю, какие конкретно показатели учитываются, какие степени нарушений дают основание для группы.
Но знаете, что интересно? Возмущения этими критериями я почти не слышу. Мало кто пишет: «Критерии слишком жёсткие, их нужно пересмотреть». Или: «Законодательство не учитывает реальную тяжесть жизни с таким заболеванием».
Зато претензий к специалистам бюро — огромное количество. «Эксперты бессердечные». «Они наплевать хотели на людей». «У них план по отказам». «Работают за взятки».
Почему так? Потому что обвинить конкретного человека проще, чем разобраться в сложной системе. Злой эксперт — понятный образ. Можно его ненавидеть, можно на него жаловаться. Это даёт иллюзию контроля: есть виноватый, значит, с ним можно бороться.
А признать, что система сложна, многоступенчата, что критерии жёстко регламентированы, что эксперты не могут действовать по собственному усмотрению, — это страшно. Потому что тогда не остаётся виноватых. Есть только законодательство, которое ты не можешь изменить, и критерии, под которые твоё состояние не подходит.
Люди как люди
Да, среди сотрудников бюро МСЭ встречаются те, кто совершают правонарушения. Это подтверждено правоохранительными органами. Коррупция существует, и я не буду это отрицать.
Но каждый отказ в установлении инвалидности воспринимается как личное оскорбление, как результат взятки или злого умысла. «Не дали — значит, либо денег не дал, либо нарвался на бессердечного эксперта».
А ведь там работают обычные люди. Да, они эксперты, они учились, у них есть профессиональные знания. Но они не боги и не роботы. Они могут ошибаться. Могут быть невнимательными. Могут не заметить какую-то деталь в документах.
Человеческий фактор есть везде, во всех профессиях. Но это не значит, что каждая ошибка — результат злого умысла или коррупции.
Эксперты работают в рамках жёстких требований законодательства. Эти требования многоступенчаты, сложны, порой противоречивы. И да, иногда они кажутся несправедливыми. Но это не эксперты их придумали.
Многомерность системы
Медико-социальная экспертиза — это не один врач, который посмотрел на вас и решил: дать или не дать. Это комплексная оценка по множеству параметров.
Учитывается основное заболевание и все сопутствующие. Оценивается степень нарушения каждой функции организма — двигательной, сердечно-сосудистой, дыхательной, выделительной, сенсорной, психической. Анализируется, как эти нарушения влияют на способность к самообслуживанию, передвижению, общению, ориентации, контролю поведения, обучению, трудовой деятельности.
Каждая из этих категорий оценивается по трём степеням ограничения. Для установления третьей группы нужна первая степень ограничения минимум двух категории жизнедеятельности. Для второй группы — вторая степень ограничения. Для первой группы — третья степень.
И всё это должно быть подтверждено объективными данными обследований. Нельзя просто сказать «мне тяжело ходить» — нужны результаты функциональных проб, показывающие, на какое расстояние вы можете пройти без остановки, с какой скоростью, как изменяется пульс и давление при нагрузке.
Это сложная многомерная матрица, где каждый параметр имеет значение. И разобраться в ней без специальных знаний невозможно.
Но человеку со стороны кажется: «Что тут непонятного? Я болен — дайте группу». И если не дали, виноват эксперт, который «не захотел увидеть очевидное».
Что делать с этим знанием
Я не призываю слепо верить экспертам и не оспаривать их решения. Ошибки случаются, и право на обжалование существует не просто так!
Но прежде чем кричать о несправедливости и коррупции, стоит разобраться: а действительно ли ваше состояние соответствует критериям установления инвалидности?
Изучите хотя бы в общих чертах критерии Приказа 374н по вашему заболеванию. Да, там медицинский язык, но суть понять можно. И часто становится ясно: нет, мои показатели не дотягивают до указанных критериев.
Это не значит, что вам не тяжело. Это не значит, что вы не страдаете. Это просто означает, что по действующим критериям основания для установления инвалидности отсутствуют.
И если после такого разбора окажется, что критериям вы всё-таки соответствуете, а эксперты этого не увидели, — вот тогда есть смысл обжаловать. С конкретными аргументами, с указанием на пункты законодательства, с дополнительными обследованиями.
Но обвинения в адрес экспертов без понимания системы — это просто выплеск эмоций, который ничего не изменит.
А как вы к этому относитесь?
Сталкивались ли вы с ситуацией, когда казалось, что «всё очевидно», а эксперты не согласились? Пробовали ли разбираться в критериях самостоятельно, или сразу решили, что дело в предвзятости?
Напишите в комментариях:
- Что было для вас самым непонятным в процессе МСЭ и подготовки документов?
- Изменилось ли ваше мнение о системе, когда вы узнали критерии?
- Или вы по-прежнему считаете, что всё решают люди, а не законодательство?
Мне правда интересно услышать ваши истории. Может быть, вместе мы лучше поймём, где реальные проблемы системы, а где — недопонимание.
Подписывайтесь на канал и сообщество Вконтакте Терапевт о МСЭ| Как оформить инвалидность— здесь я объясняю, как работает система медико-социальной экспертизы, разбираю критерии установления инвалидности и помогаю людям увидеть ситуацию такой, какая она есть на самом деле.
