💡 ЭТО 41 ЧАСТЬ ПРОИЗВЕДЕНИЯ НАЧАЛО ЗДЕСЬ
Рабочий день прошёл в каком-то странном, отстранённом вакууме. Кирилл делал привычные вещи: осматривал животных, ставил диагнозы, успокаивал хозяев. Но его сознание было где-то далеко, будто он смотрел на происходящее через толстое стекло. Руки действовали автоматически, а ум был сосредоточен на внутренних ощущениях. Он прислушивался к себе, пытаясь уловить малейшие изменения, но кроме лёгкого нервного тремора, ничего не чувствовал.
Когда последний пациент с благодарностью покинул кабинет, а Марина, пожелав хорошего вечера, ушла домой, Кирилл остался один в наступающей тишине. Он переоделся в уличную одежду, взял со стола пакет с сапогами и ветровкой и вышел на пустынную парковку.
Тёмно-серый джип Смирнова уже стоял там, ровно на том же месте, что и вчера. Кирилл почувствовал странное облегчение. Он подошёл, постучал в стекло. Смирнов, сидевший за рулём, кивнул и отпер двери.
— Всё в порядке? — спросил Смирнов, окидывая его быстрым оценивающим взглядом, когда Кирилл устроился на пассажирском сиденье.
— Вроде, — коротко ответил Кирилл, пристёгиваясь.
Они ехали молча. Смирнов не включал музыку. За окном мелькали знакомые районы, но вскоре они свернули на Соликамский тракт, и городской пейзаж сменился на более разреженный. Поля, перелески, придорожные кафе. Кирилл смотрел в окно, чувствуя, как привычный мир остаётся позади не только географически.
Примерно через семь километров Смирнов снизил скорость и свернул на грунтовую дорогу, ведущую в сторону лесного массива. Он проехал ещё немного, пока не оказался на небольшой обочине, скрытой от основного тракта кустарником.
— Вот. Дальше — пешком, — сказал он, заглушая двигатель.
Тишина, наступившая после выключения мотора, была оглушительной. Было слышно, как шуршат листья на деревьях и щебечут какие-то птицы. Воздух пах хвоей, влажной землёй и прелыми листьями.
— Переодевайся, — Смирнов вышел из машины и открыл багажник.
Кирилл последовал его примеру. Достал из пакета резиновые сапоги, снял кроссовки и натянул их. Надел ветровку и бейсболку. Смирнов тем временем проделал то же самое, облачившись в поношенную кожаную куртку и такие же сапоги. На голову он нахлобучил старую кожаную кепку, отчего стал похож на бывалого егеря.
Затем Смирнов начал выгружать из багажника снаряжение. Он достал небольшую, но крепкую сапёрную лопату, остро заточенный топор, пустое пластиковое ведро и зелёную канистру на двадцать литров. Из салона он извлёк пакет из «Восьмёрочки», из которого торчала бутылка с жидкостью для розжига.
— Держи, — Смирнов протянул Кириллу канистру. Та оказалась наполненной примерно наполовину и была на удивление тяжёлой. — Остальное я.
Экипированные и нагруженные, они стояли на опушке леса. Смирнов повернулся к Кириллу.
— Ну что? Чувствуешь что-нибудь теперь?
Кирилл закрыл глаза, отбросил посторонние мысли и попытался сосредоточиться на своих ощущениях. И тут он почувствовал. Не сразу, не явно. Лёгкое, едва уловимое покалывание по всему телу, будто тысячи крошечных иголочек касаются кожи изнутри. Похожее на озноб, но без холода. Словно всё его нутро покрылось инеем.
— Да, — выдохнул он, открывая глаза. — Похоже на изморозь. Слабенько пока.
— Отлично. — В голосе Смирнова прозвучало удовлетворение. — Значит, компас работает. Это место тебя зовёт. Или ты его чувствуешь. По мере нашего продвижения ощущение будет нарастать. Не пугайся. Это не опасно. Просто... ориентир.
Он взял лопату, в другую руку ведро с топором и пакетом и твёрдым шагом двинулся вглубь леса, нахоженной, но почти невидимой тропинке. Кирилл, неся канистру, последовал за ним. С каждой парой шагов лёгкое покалывание внутри действительно усиливалось, превращаясь в настойчивый, вибрирующий гул. Он шёл на зов. Навстречу своей судьбе.
Тропинка, по которой вёл Смирнов, была едва заметной — узкой змейкой, вьющейся между стволами сосен и ёлок. Ноги утопали в ковре из прошлогодней хвои и мха, поглощавших звук шагов. Было слышно только их собственное дыхание да шелест листьев под ногами. Лес стоял тихий, почти замерший, будто притаившийся и наблюдающий.
Смирнов шёл уверенно, без колебаний, словно много раз ходил этой дорогой. Его спина в потёртой кожаной куртке была прямой, движения — чёткими и экономичными. Кирилл шёл следом, стараясь не отставать, и всё его внимание было поглощено внутренними ощущениями.
«Изморозь» не просто нарастала. Она менялась. Из лёгкого покалывания она превратилась в настойчивую, глубокую вибрацию, исходящую из самого центра груди. Казалось, у него внутри звенел какой-то камертон, настроенный на частоту этого места. Вибрация отзывалась в костях, в зубах, слышалась где-то на грани слуха. Это не было неприятно, но и комфортным назвать это было нельзя. Это было... властно. Место требовало его внимания, втягивало в себя.
Он попытался сосредоточиться на окружающем мире, чтобы отвлечься. Пригляделся к стволам деревьев, к узорам мха на коре, к солнечным зайчикам, пробивавшимся сквозь густую хвою. Но обычный лесной пейзаж начал меняться на его глазах. Он чувствовал жизнь вокруг с невероятной остротой. Он ощущал, как могучие корни уходят глубоко в землю, как по стволам поднимаются соки, как каждое дерево, каждый куст, каждый клочок мха является частью единого, дышащего организма. И этот организм был древним, мудрым и... печальным. От него веяло тихой грустью, словно эхом давней трагедии.
— Сильно чувствуется? — не оборачиваясь, спросил Смирнов, словно угадав его мысли.
— Да, — с трудом выдавил Кирилл, чувствуя, как голос дрожит от внутреннего напряжения. — Как будто... всё вокруг живое и на меня смотрит. И звук какой-то внутри.
— Это голос места, — пояснил Смирнов, ловко обходя поваленное дерево. — Оно чувствует тебя. Проверяет. Ты для него — и гость, и часть ритуала. Не сопротивляйся. Разреши себе чувствовать.
Подписываемся и читаем дальше…
#фэнтези #фантастика #мистика #городскоефэнтези #рассказ #история #детектив #роман #магия #ведьма #ведьмак #домовой #оборотень #вампир #лесовик