Обеденный перерыв подходил к концу, но Наталья не спешила возвращаться в гудящий улей офиса. Туда, где коллеги наверняка уже приготовили открытку с пожеланиями счастья для свадьбы, которой, кажется, уже не будет. Она сидела в углу полупустой кофейни, ощущая кожей холод от большого окна, и её голубые глаза, обычно живые и смеющиеся, застыли, всматриваясь в разводы на столешнице. Там, в тёмных узорах, она снова и снова видела одну и ту же картину: он, её Сергей, ведёт под руку молоденькую девчонку, крепко прижимая её к себе. То, что она увидела полчаса назад, разломило её жизнь пополам, на резкое «до» и оглушительно тихое «после». И как жить в этом «после», Наталья пока не представляла.
Сергей был для неё не просто первой школьной любовью, не просто сладким воспоминанием о записках на последней парте. Он был тем единственным, кто, казалось, чувствовал её насквозь, понимал без слов, даже когда она стала взрослой, успешной, немного колючей женщиной, привыкшей полагаться только на себя. Может, они и поженились бы сразу после школы, да сначала вмешались родители с их вечным «вам ещё рано, надо учиться», а потом жизнь сама закрутила. Наташа вышла замуж, скорее от одиночества, чем от любви, быстро развелась и, так и не найдя тепла, с головой ушла в карьеру, строя вокруг себя неприступную крепость из отчётов и дедлайнов. Мужчины в её жизни появлялись, но всё было не то. И чем привычнее становились деньги и высокая должность, тем острее, почти до физической боли, она понимала, как же ей хочется простого — родного человека рядом, семью, смех малыша в их собственной квартире. Она была готова даже принять ребёнка своего мужа, лишь бы было кого любить, о ком заботиться.
И когда она почти смирилась со своей участью сильной и одинокой женщины, в её жизни снова появился он. Сергей. Просто нашёл её в соцсетях и написал: «Привет. Помнишь?». В тот вечер, за чашкой точно такого же кофе в маленькой кофейне, ей показалось, что они оба поняли: всё это время они ждали именно этой встречи. Наташа с облегчением увидела, что он не женат и уж точно не спился, как многие их одноклассники. Наоборот, столько пережил, столько повидал, но остался таким же… своим. Надёжным, спокойным, с той же лукавой искоркой в глазах. В тот же вечер она, не раздумывая, собрала маленькую сумку и ушла к нему, а через месяц они, смеясь как дети, подавали заявление. До свадьбы оставалась всего одна неделя. Но этот пасмурный, холодный день, кажется, перечеркнул всё.
Грустно смахнув слезу, которая всё-таки скатилась по щеке, Наталья допила остывший кофе.
— Чего плачешь, невеста? — за её спиной неожиданно вырос голос коллеги, Ольги. — Будто за нелюбимого замуж выдают. Я думала, ты у нас кремень, никогда не раскисаешь.
— Да тени дурацкие купила, — соврала Наташа, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Наверно, подделка. Понимаешь, потекли, весь макияж испортили.
— Ой, бывает такое, ещё как, — Ольга, к счастью, поверила и тут же погрузилась в свою историю. — Я вот тоже тушь заказала дорогущую, бренд известный, а пришло не пойми что! Пахнет какой-то химией, комкуется, ресницы как палки. Пришлось выкинуть, жалко, конечно, но здоровье дороже.
— Вот и у меня так же, — поддакнула Наталья, торопливо поднимаясь. — Стыдно на люди показываться в таком виде, пойду умоюсь.
В дамской комнате, под гул старой вытяжки, хотелось не просто плакать — выть, биться кулаками о холодный кафель, выкричать его имя и навсегда вычеркнуть из жизни. Но она лишь включила ледяную воду и плеснула в лицо. Может, она сама себе всё придумала? Ну, подумаешь, увидела своего будущего мужа с юной красоткой. Красная помада, юбка такая, что едва прикрывает самое необходимое… Мало ли. Только почему он так крепко, так по-хозяйски держал её за талию, ведя в ту самую кофейню, где они сами часто бывали? Может, это племянница? Или ещё какая-нибудь троюродная сестра, с которой она просто не знакома? Эта мысль, слабая и отчаянная, как соломинка для утопающего, заставила её вытереть слёзы, кое-как поправить макияж и вернуться на рабочее место.
Когда Сергей пришёл домой, Наташа уже лежала в постели, отвернувшись к стене и притворившись спящей. Она слышала, как он возится в прихожей, как шуршит пакет, как тихо ставит чайник. Каждый звук отдавался в её голове гулким эхом. В руках у него были цветы и свёрток.
— Привет, любимая, — сказал он тихо, как ни в чём не бывало. — Как настроение? А я тут сюрприз приготовил.
Он поставил на прикроватную тумбочку её любимую шоколадку и красивую жестяную баночку с кофе.
— Где ты его нашёл? — не выдержала Наташа, сев на кровати. Её голос прозвучал хрипло. — Я все магазины, все лавки кофейные обыскала… Ну ты даёшь.
— В магазинчике у приятеля, — ответил Серёжа, стягивая тёплый, пахнущий уличной сыростью свитер. — Он редкие сорта возит, вот я и попросил для тебя отложить.
Его голос был таким спокойным, таким… обычным, что язык не повернулся спросить про девушку. Она просто поверила. Или заставила себя поверить, потому что правда была слишком страшной, и она не была готова её услышать. Ночью, сквозь тревожный сон, она увидела, как в темноте комнаты загорелся неестественным светом экран его смартфона. Сергей бесшумно взял его, его пальцы забегали по экрану, быстро что-то печатая. А потом он так же тихо встал, собрал какие-то вещи и на цыпочках вышел в другую комнату, плотно прикрыв за собой дверь. И в этот миг, в этой оглушающей тишине, Наталья поняла, что не придумала. Что её отчаянная надежда была просто самообманом. Что всему конец, и Сергей – банальный, обыкновенный обманщик.
На следующий день, пока его не было, она собрала свои вещи. Открывая шкаф, натыкалась на его рубашки, и сердце сжималось от боли. Вот эта, в клетку, он был в ней в тот вечер, когда сделал ей предложение. А вот его старый свитер, в котором он так любил сидеть на диване, обняв её. Она выставила чемоданы у порога, но уйти сразу не смогла. Сил не хватило даже на то, чтобы вызвать такси. «Ничего, — думала она, безвольно опустившись на один из чемоданов, — после работы приду и всё ему выскажу». Мало того, что он водит по кафе молоденьких девиц и сбегает по ночам, так ещё и деньги из их общей шкатулки пропали! Сумма не огромная, но приличная — они откладывали на фотографа и ведущего. «Если он так себя ведёт до свадьбы, то что будет после?» — стучало у неё в висках.
День прошёл как в тумане. Перед самым концом работы пришло сообщение: «Я сегодня буду в клубе, вернусь поздно. Ужин не готовь».
Терпение лопнуло. Наташа так громко хлопнула ладонью по столу, что коллеги испуганно обернулись. Всё. Конец. Можно было бы написать ему прямо сейчас, что вещи стоят у порога, что он может не возвращаться. Но нет. Она хотела посмотреть ему в глаза.
— А что за клуб? — напечатала она в ответ, стараясь, чтобы пальцы не дрожали. — Надеюсь, туда женщин пускают? Я бы тоже потанцевала.
— Да тот, что возле детского кафе с Микки Маусом. Хочешь — приходи, но я сегодня не советую.
— Я приду, — отрезала Наташа, бросив телефон в сумку.
Лучше горькая правда, чем сладкая ложь и вечные страдания от недосказанности. Сразу после работы она поехала туда. И не пожалела.
Сергей стоял у входа в клуб, на холодном ветру. Вскоре к нему подошла та самая девушка. Он что-то сказал охранникам, и её пропустили внутрь. Следом за ней попытался пройти какой-то нагловатого вида парень, но Сергей преградил ему дорогу, отшвырнул в сторону и, что-то жёстко сказав, кивнул охране. Парня в клуб не пустили. В этот момент к нему подошла Наташа.
— И как ты мне это объяснишь? Или у тебя другая невеста появилась за неделю до свадьбы?
Сергей обернулся, его лицо после стычки было напряжённым и злым.
— Да, другая, — бросил он неестественно равнодушным, чужим голосом.
— Ну ты и врун! — выкрикнула Наташа, чувствуя, как земля уходит из-под ног, а в глазах темнеет. — Я сегодня же уезжаю от тебя! И забираю заявление!
— Стой! — крикнул он ей вслед, даже шагнул за ней, но она уже не слушала, почти бегом скрываясь в темноте улицы.
Слёзы душили, сил идти не было. Она просто рухнула на ближайшую холодную скамейку и зарыдала, не стесняясь редких прохожих. Сколько она так просидела, она не знала. Пока не почувствовала тёплую, знакомую руку на своём плече.
— Милая, любимая, — ласково шептал знакомый голос. — Ты всё не так поняла…
— Между нами всё кончено! — ответила Наташа, отбрасывая его руку. — Бабники неисправимы! Клялся в любви, а сам девиц по ресторанам возил, по ночам срывался… Ищи себе другую дуру!
Но от её слов голос Сергея почему-то стал только увереннее и твёрже.
— Надо было сразу тебе всё рассказать, дурак я, — сказал он, присаживаясь рядом. — Наташ, послушай. Много лет назад, ещё в деревне, я встречался с девушкой. Мы расстались, а потом я узнал, что она родила от меня дочь… Понимаешь? Когда дочка выросла и приехала сюда поступать в кулинарный, её мама, моя бывшая, попросила меня присмотреть за ней. Вот я и присматриваю. Этот парень, которого ты видела, её бывший, он её доставал, преследовал. Она попросила помочь, провести её в клуб, где её подруги ждали, чтобы он отстал. А деньги я взял, потому что у неё в съёмной квартире стиральная машинка сломалась, затопило соседей, пришлось срочно мастера вызывать и платить. Я всё верну, до копейки.
— И ты думаешь, я в это поверю? — настороженно спросила Наталья. Голос её дрожал, но в душе уже разгоралась слабая, отчаянная надежда.
— Поверишь, — твёрдо ответил Сергей, заглядывая ей в глаза. — Хочешь, я прямо сейчас, при тебе, наберу её маму? Хочешь, покажу наши детские фото, где мы с ней ещё вместе?
Но ему не пришлось никому звонить. Наталья просто смотрела в его уставшие, честные глаза и видела там не ложь, а отчаянное желание быть понятым. И она поверила. И обняла его так крепко, как только могла, уткнувшись в его холодную куртку. Девочку, Веру, они провожали домой уже вместе, дождавшись, пока она выйдет из клуба. А потом ещё долго гуляли по пустому ночному городу, и звёзды над головой казались необычайно яркими и близкими, будто само небо благословляло их запутанную, но настоящую любовь.