Часть 3.
Глава 75. Кейптаун
Нигерийские пираты. Коронавирус и судоходство.
Прошло уже двенадцать лет, как мы начали работать против сомалийских пиратов, и вдруг, наконец-то, нежданно-негаданно попали работать в Атлантику – настала очередь бороться с нигерийскими пиратами…
Но до этого момента у меня было почти полтора года простоя – проклятая пандемия свела весь мир с ума! Из дома почти никуда не вылететь и не прилететь – заказов на контракты с русскими секьюрити минимальные.
Хроника пиратства
Контейнеровоз «MOZART» подвергся нападению и, как сообщается, был взят на абордаж пиратами в 05:40 по всемирному координированному времени 23 января 2021 года, в 100 милях к северо-западу от Сан-Томе, Гвинейский залив, на пути из Лагоса, Нигерия, в Кейптаун, Южная Африка. Судно прекратило ход вскоре после высадки пиратов на борт и начало дрейфовать. Судно все ещё дрейфовало во время последнего приёма AIS позиции 06:15 по UTC 23 января. Согласно информации судовладельца, один моряк получил смертельные травмы во время нападения, а 15 членов экипажа были похищены. Убитый член экипажа – азербайджанец, остальные – турки.
Как сообщалось ранее, греческий танкер «SEA PHANTOM» был атакован в Гвинейском заливе 6 февраля. По обновлённой информации, танкер возобновил движение после того, как пираты скрылись. Весь экипаж собрался в цитадели и остался в безопасности. Тем не менее, рейс танкера был прерван, он ушёл в Малабо, остров Биоко, Экваториальная Гвинея, и пришвартовалась там около 03:30 по UTC 8 февраля 2021 года. В другом неподтвержденном сообщении говорится, что к танкеру на помощь подошёл корабль или катер ВМС Камеруна.
В Гвинейском заливе осуществляется скоординированное морское присутствие в регионе. Его цель – объединить ресурсы и согласовать действия государств – членов ЕС, чтобы добиться эффективного взаимодействия и сотрудничества с прибрежными странами в борьбе c пиратством. Статистика действительно тревожная. Согласно последнему докладу Международного морского бюро (IMB), в 2020 году в регионе зафиксировано рекордное количество инцидентов: в общей сложности в результате 22 нападений пираты похитили 130 членов экипажей. На Гвинейский залив пришлось 96,3% всех подобных случаев в мире.
В Российском профсоюзе моряков отмечают, что из-за сложных комплексных причин пиратства решающую роль в борьбе с ним все же играют действия правительств, в частности, активное международное взаимодействие посредством присутствия в регионе военно-морских сил. «Это доказывает пример Сомали, воды которой некогда считались самым опасным районом плавания. Очень хочется верить, что инициатива ЕС по защите судоходства в Гвинейском заливе претворится в жизнь – нет сомнений, что моряки тогда находились бы в большей безопасности…»
Вернувшись с «Аскольда», я начал работать в привычном режиме с читателями в школах и библиотеках, как вдруг начался коронавирус – интервенция вирусов из Китая. Экономика всей планеты впала в депрессию: нефть подешевела в один из дней до нуля, перевозки сократились в разы, многие моряки зависли на судах на целый год – нет замен. Мировая экономика буквально впала в коллапс! Контракты приостановились, а нашу и без того узкую нишу по охране судов заняли индусы и ланкийцы, которые были у себя дома – хозяева здешних морей и у них проблем с местными иммиграционными службами никаких. Полковник Алекс, получая заказ, использовал в работе азиатов – так проще и хлопот никаких. А нам, ветеранам обидно! Ну, просто беда для российских борцов с пиратами: все оказались невыездными – заложниками ситуации!
А тем временем работа для нас у Полковника Алекса совсем прекратилась: самолёты не летали, многие страны закрыли свои границы: в Египет и Шри-Ланку не попасть…
Коронавирус во всем мире свирепствовал уже почти год – умерли десятки миллионов людей. Репрессии усиливались, рост цен, безработица, по зомбоящику шла сутками оголтелая пропаганда ура-патриотизма.
А что делать нам буйным и неугомонным анти-пиратам? «Сухари сушить» в прямом и переносном смысле?
Полковник Алекс впал в депрессию и начал мечтать о работе в Африке, хотя прежде грезил контрактами на суше: Афганистан, Ирак, Сирия, Ливия, Йемен. Я начал даже беспокоиться, слушая его прожекты. Маниловщина какая-то…
– Нас спасёт Нигерия! – не уставал повторять при встречах Яркин. – Африка нам поможет!
– Какая Нигерия? О чем ты, отец родной? – пытался я урезонить товарища. – Думай о морях и океанах! Только сопровождение судов нас выручит… Ищи варианты в других морях!
Однако планируемые морские контракты в связи с размахом пандемии срывались один за другим.
Однажды раздался внезапный звонок от старого знакомого мастера Викентия Палыча, который спросил, сможем ли мы сопроводить их «научник-систершип» ЮАР до Индии.
– Конечно, сможем! Ещё бы! – заверил я старого капитан-наставника. – Полковник Алекс дока в этой теме. Мы не раз ходили в тех краях по тому маршруту.
– Учти, это только планы – спрашиваю на всякий случай. Компанией пока не принято окончательное решение – мысли руководства вслух – зондирую почву…
Эх, в связи с пандемией эти мысли научной компании в реальность так и не воплотились и «Крупинский» вернулся в Ораниенбаум доживать свой век у причала, ржаветь и гнить вместо того, чтобы благородно быть «распиленным на гвозди» и принести пользу для постройки новых кораблей…
Вскоре вновь всплыл шальной контракт и раздался звонок Алекса:
– Костя, научное судно идёт на Китай. Свободен? Пойдёшь?
– Конечно!
– Судно новое, комфортабельное! Возможно, сам с тобой в океан схожу – тряхну стариной! Вдруг это последний контракт…
Увы, и эти планы не сбылись – Шри-Ланка вновь закрыла границы и запретила сход моряков в своих портах. Поход отменился.
Черт бы их всех политиков побрал!
И словно в насмешку, едва судно миновало Цейлон в средине марта, как с первого апреля экзотическая страна вновь стала впускать туристов и моряков. Вот досада!..
Отметили юбилей Яркина, босс родился в день нападения Германии на Советский Союз. Гуляли на бывшем дебаркадере, потрепанном жизнью речном складе, превращённом в ресторан – угораздило же товарища родиться в траурную дату.
Узкий круг друзей, тосты, анекдоты, разговоры о морях и океанах. Полковник Алекс закурил сигарку и отозвал меня на корму.
– Намечается интересный контракт – в Нигерию. Что скажешь?
– А кого охранять?
– Опять какое-то научное судно.
– Научное… Что-то зачастили научники в южные моря.
– Другой работы нет, наши суда все меньше ходят по океанам: санкции, контр-санкции…
– А название у судна есть? Посмотрю на морском сайте…
– Я не забиваю себе голову названием, не помню – это ещё далёкий проект, просто компания зондирует почву.
– Понятно. Однако мне это очень интересно! В этих Атлантических краях я пока не бывал, Гвинейским заливом мы не ходили. Давай попробуем! Звони, как будет ясность. Лето, работы нет – дома отдыхаю…
И вновь молчок – как в вакууме. А ведь уже почти двадцать месяцев без моря. Сделал на всякий случай две прививки «Спутник V» от коронавируса – пригодится, все равно для школ надо будет предъявлять. Про контракт начал забывать в суете: день рождение дочери, своё празднование, и вдруг опять звонок босса.
– Конкретика пошла! Начались переговоры. Ты готов?
– Я как юный пионер – всегда готов! Когда?
– В первых числах августа!
Я даже взвыл от досады.
– А я тоже планирую отметить юбилей – в Доме писателя!
– Отметишь по возвращению. Звони Старшинову – с ним пойдёшь…
А с кем другим? Не удивил, выбор у нас теперь небольшой, как в стихотворении Некрасова: «всего мужиков то: отец мой, да я» …
– Уговорил – жду билеты…
– Одна закавыка – «железа» нет…
– А как охранять?
– Как в старину: подручными средствами.
– Издеваешься? Какими?
– Бутылки с зажигательной смесью – «Коктейль Молотова», водомёты-брандспойты, колючка, арматура и ракетницы.
– Хороший набор… Ты точно не прикалываешься? Не шутишь?
– Какие тут шутки. В Южной Африке стволы в аренду не дают, и купить не получается. Если есть варианты – найди…
Варианты… Какие у меня возможны варианты? Позвонил дочке подруги, та пообещала помочь, но потом ответила, что охотничье и спортивное оружие можно приобрести лишь на местных жителей. Иностранцам никак…
Досадно!
Яркин дал указания и вновь пропал – такой его обычный стиль общения, что поделать. Не меняется…
Я не стал заморачиваться и отменять мероприятия, что запланировал – отпраздновал юбилей три дня: дома, с писателями и в узком кругу ближайших друзей. Погуляли на славу, как обычно.
Лето закончилось, дети вернулись с каникул, активно начал работать по школам, и вдруг опять на связи босс:
– Как дела?
– Твоими молитвами, основной работодатель…
– Хорош подкалывать – юморист! Ты здоров?
– Вполне!
– Так вот! Мы победили, контракт почти заключён – завтра или послезавтра окончательно подпишем. Ура-ура! Кричи ура!
– Ну, ура…
– К рейсу готов?
– Говорил ведь уже, я всегда как юный пионер…
– Вылет через пять дней!
– Уверен? Ты ведь уже три раза переносил рейс.
– Не я переносил, а дальневосточники все не могли решить все свои проблемы – было много вопросов. Сообщи скорее Старшинову.
– А вдруг он не сможет? Надо заранее об этом говорить – ему отпуск предстоит брать.
– Сможет, он парень шустрый!
– А третьим кто идёт в рейс?
– Парамон Блинов – афганец из Эстонии. Классный мужик – напиши о нем книгу! Воевал в спецназе, давно работает в морях. Он четыре года сидел в индийской тюрьме…
– Это все та не столь давняя история, о которой писали газеты и интернет – захваченный индусами антипиратский склад-гостиница?
– Он самый! Этот Парамон был среди пленённых секьюрити – все тебе расскажет в подробностях, цветах и красках. Напиши о нем книгу! Встретитесь в аэропорту – контакт с ним пришлю позже… В субботу сдадите ПЦР-тесты и в путь.
– В субботу поздно, давай сделаем в пятницу – вдруг не успеют сделать результат.
– Успеют! Я сказал в субботу, значит в субботу! Они действуют всего семьдесят два часа, а вам дольше суток лететь до Кейптауна. В субботу!
Алекс, как всегда, безапелляционный. Ну да его проблемы, если что виноват он сам.
Друзья провожали, тревожась за мою жизнь и свободу. Организовали прощальный шашлык в имении Зверлинга – на озере.
– Смертник! – подшучивал Юлий. – Даже моя суровая жена прониклась и всполошилась – всплакнула, что тебя в плен возьмут нигерийские пираты.
– Сплюнь, га@д, чтоб тебе…
– Я не со зла – я бы без стволов не пошёл…
– Ты так говоришь, потому что Полковник Алекс тебя в поход не зовёт, а помани тебя и как миленький побежал бы – на задних лапках, на цырлах…
– У меня живот болит, и грыжа! – отмахнулся Юлий. – Куда мне теперь по морям ходить. Да и стар я уже – шестьдесят шесть на днях. Это ваше дело молодое…
Шура Кабыла тоже недоумевал:
– Ты ввязался в авантюру. Яркин на земле остаётся, сам не идёт, вас втравливает в аферу. Без «железа», против злых, кровожадных и сумасшедших нигерийцев, орудующих в тех местах! Да как же так?
– А так… Хочу посмотреть Гвинею…
– Биссау?
– Нет! И даже не Острова Зелёного мыса. Я думал это другая страна – просто Гвинея, а оказалось – Экваториальная! С трудом на карте её нашёл – клочок земли на материке и острова…
– А вы куда?
– На остров Биоко...
– Никогда не слышал о таком! – покачал головой Шура, в прошлом профессиональный моряк.
– Раньше назывался остров по испански: Фернандо-По! – пояснил я уже введённый в курс дела Полковником Алексом. – Где гуляли гипопо. Короче говоря: это бывшая испанская колония – единственная испанско-говорящая территория в Африке.
– Не знаю ничего о ней, надо Википедию посмотреть…А заразу какую подхватить не боишься?
– Мы с тобой прививки от жёлтой лихорадки вместе ставили.
– А малярия? А СПИД?
– А СПИД тут причём? Мы ведь руссо-туристо – облико-морале!
И потом, насчёт заразы: на всем острове проживает лишь триста тысяч, а в столице Малабо, куда мы придём – восемьдесят тысяч. Как в моем муниципалитете – малолюдно.
– Ну смотри – тебе жить! Яркин авантюрист и ты тоже авантюрист!
– Есть такое! Эх! Побываю в ЮАР, куплю бриллианты, потом пересеку ещё два раза Экватор – давно не пересекал. Опять же Атлантикой не ходил. Ну и в экзотическую страну посещу. Алекс сказал, что туда дойти всего десять дней – пиратская зона три дня туда и три обратно – проскочим. И месяц в ремонте: купаться на пляже, загорать, шляться по острову, по городу, глазеть на мулаток и чернокожих баб-с...
– Ну-ну… – протянул с сомнением осторожный Кабыла. – Авантюра…
Выпили, поболтали, пошутили и разошлись. Обратной дороги нет!..
Итак, я спокойно собираю вещи, названиваю в школы – отменяю мероприятия, а мудрая супруга (об отсутствии оружия в рейсе на борту я утаил – промолчал), все знающая в медицинских делах внезапно спрашивает:
– А ты записался в очередь на тест?
– Там ещё и очередь?
– Конечно!
Начал названивать. В одном месте записали на четырнадцать часов – поздно, в другом в девять утра – гораздо лучше. С утра пораньше побежал сдавать. Заполнил анкету на русском языке, сдал тест, вернулся домой.
– А на английском заполнял?
– Нет…
– Ну ты тундра – за границу же едешь! – смеётся жена.
Помчался обратно с загранпаспортом – все переоформил, начал просить хозяйку этой клиники – мою старую знакомую, что мне надо кровь из носу результат назавтра к двенадцати дня.
Медсестра и секретарь принялись названивать в лабораторию – заверили что успеют.
Ну, посмотрим, как мне помогут мои добрые связи, а то дорогие билеты пропадут…
Успели! В девять утра пискнула смс о успешном прохождении тестирования – здоров!
И Дмитрий, посуетился успешно – тоже здоров. Но эта лишняя суета нервы перед отъездом попортила. Дмитрий оформил нам страховки – в моем уездном городишке страховые компании в воскресенье, увы, не работали…
Хроника пиратства
Гвинейский залив общей площадью в 11 тысяч квадратных километров простирается от Анголы до Сенегала превратился в горячую точку мира. Это маршрут доставки нефти, экспортируемой из дельты Нигера, и потребительских товаров в Центральную и Западную Африку и из неё. Но залив не очень хорошо охраняется, что и создаёт идеальные условия для пиратства.
Большая протяжённость побережья Западной Африки играет на руку пиратам — им есть где укрыться. Заранее невозможно просчитать, где может быть очередная пиратская атака. Более того, местные власти либо не могут полностью контролировать все побережье, либо не хотят этого делать — из-за коррупции. Региональные силы безопасности не могут эффективно бороться с пиратством. А ещё проблема состоит в том, что суда тратят много времени на перегрузку в портах крупнейшего африканского города Лагоса, и других вариантов нет – это облегчает задачу пиратам, поскольку большое количество судов сосредоточено в относительно небольшом пространстве.
Возросшая активность морских пиратов грозит региональным перевозчикам и операторам нефти и газа сбоями в цепочках поставок и ростом затрат на экспортные перевозки.
Пираты берут в плен членов экипажей танкеров, и за них компании–владельцы судов выплачивают солидный выкуп. Киднеппинг приносит пиратам большие доходы, и они безнаказанно орудуют в водах Гвинейского залива.
Для всех международных нефтяных компаний, которые работают в окружающих залив странах — Габоне, Того, Экваториальной Гвинее, Камеруне, Нигерии, — резко возросли риски разрушения цепочек поставок. Риск для мелких компаний выше, но даже крупные игроки рынка, такие как Shell, ExxonMobil, Total, Chevron и Eni, могут значительно пострадать от пиратских набегов на свои объекты.
Риску подвергаются и многочисленные суда, выполняющие работы в прибрежных зонах. Нефтяным платформам и буксирам просто невозможно избежать нападения. Пиратам легче атаковать такие суда, а не танкер на полном ходу в открытом море.
Пираты предпочитают брать в заложники членов экипажей, потому что за них всегда платят выкуп. За одного заложника компания может выплатить выкуп в размере от $18 тысяч до $570 тысяч. Дорого обходится владельцам танкеров и страхование судов. Согласно данным «Oceans Beyond Piracy», в 2017 году общая сумма страховых выплат за риск всем судам, проходящим через Гвинейский залив, составила порядка $18,5 миллионов. Более трети всех судов, проходящих через залив, были похищены, а затем выкуплены на общую сумму в $20 миллионов. А ещё компании оплачивают расходы, связанные с Договором морской безопасности. Пиратство у берегов Западной Африки в акватории Гвинейского залива сильно бьёт по бюджету нефтяников. Например, в 2017 году их суммарные потери составили $800 миллионов...
Встретились в аэропорту «три одиночества», зарегистрировались, три раза у нас проверили ПЦР-тесты сотрудники авиакомпании, на контроле, посмотрели наличие прививок, наконец, миновали паспортный контроль и прошли таможню.
У-ф-ф!
Сразу по прибытию в зал ожидания навстречу нам, кинулся распростёрши объятия Парамон.
Огромный бородатый и бритоголовый мужик: ростом примерно метр девяносто и весом центнер с четвертью! Накачанный, крепенький, не пузатенький и довольно громогласный. Познакомились.
– Чего шумишь?
– Слух стал заметно хуже после контузии в Афгане и малярии. Да ещё индийские тюрьмы здоровье слегка подкосили.
Слово тюрьма подкосила здоровье резануло слух.
– Поэтому говорите мне громче…
– Понял! Какие у тебя места в самолёте?
Парамон достал распечатанный билет, водрузил элегантные очки на нос – понятно, он и читает в очках…
– Ты ещё и слепой?
– Не слепой – дальнозоркий…
Согласно билетам места у всех в одном ряду – замечательно. Поспешили на посадку. Катарские авиалинии – шикарная авиакомпания, лучшая в мире! Самолёт не большой – двести мест и салон наполовину пуст. Разбрелись по салону, чтобы лечь на сиденья во время долгого перелёта.
Взлетели. Сразу после набора высоты заказали напитки, затем принесли ужин и снова напитки: пиво под ужин, вино на десерт и виски для сна…
Взлёт-посадка примерно через пять часов в Дохе, снова взлёт – через девять часов посадка в Кейптауне. Этот борт гораздо больший аэробус и салон полный пассажиров. В этот раз сидим и теснимся вместе. Пока летели, накормили дважды, а поили сколько душе угодно: вода, соки, вино и т.д.
Устали – уснули. Проснулись – Кейптаун.
Шумная толпа вывалила в здание аэропорта и поспешила на паспортный контроль. Мы шли не спеша – озираясь, потому как где-то должен был стоять встречающий нас агент с табличкой названия парохода.
Увы, агент до кабинок паспортного контроля так и не появился. Странно тут работает агентство. Я показал выписку из судового крюв-листа охраннику, тот позвал старшего – посмотрели и махнули рукой – идите вперёд. Никаких проблем. Странно, в Индии, Египте, на Цейлоне, да и в других странах морское агентство так не работают.
Вышли в зал получения багажа – наши сумки сиротливо катались в одиночестве на ленте транспортёра. Ура! Повезло, не пропали при пересадках, как уже не раз бывало, и не спёрли честные грузчики, что тоже не редкость.
Прошли таможню – ленивый чиновник заглянул в пакет, пересчитал бутылки из дисконтного набора рома «Bakardi».
– Три литра? – насторожился таможенник, почуяв поживу.
– Нас трое! – указал я на товарищей.
Махнул рукой разочарованно и небрежно – проходите.
Вновь озираемся в поисках агента с табличкой – за перегородкой бородатый мужик подпрыгивает и машет табличкой с моей фамилией.
– Агент?
– Я – Андрэ!
– Отлично агент Андрэ. Мне надо позвонить одной знакомой – Марине. А связи у меня нет. Плиз! Набери номер…
Весёлый и разговорчивый агент быстро набирает номер – отвечает дочь моей давней подруги и соседки.
Плохо соображаю после суточного перелёта и крайне удивляюсь, здороваясь с бывшей землячкой:
– Марина, привет! У этого агента откуда-то твой номер телефона…
– Константин! Это не агент – это же мой муж! Извините, не смогла приехать, у меня два подряд собрания в школе, где дети учатся.
О, я великий балда! Какая неловкость…
Обнимаемся с Андре, хлопаем друг друга по плечу, который вполне сносно говорит по-русски.
– Извините, я все понимаю, но плёха каварю русски!
– Замечательно говоришь! – успокаивает его Парамон.
Вручаю извлечённую из сумки передачу, получаю в ответ какую-то бутылку в коробке.
– Презент! Спасибо за посылку!
– И вам спасибо…
Фотографируемся на память, ещё раз обнимаемся.
– Вас подвести в порт?
– Нет! Нас должен встретить агент… Подождём…
Андре исчезает в хвосте прибывших пассажиров – продолжаем озираться. Никого! Ну и работнички эти афро-африканцы.
Видим огромные фотообои с изображением борца с расизмом и за свободу афро-африканцев, а впоследствии чернокожего президента Нельсона Манделы.
О! Нобелевский лауреат!
В город явно погулять из-за карантина не удастся, поэтому фотографируемся по очереди и совместно – хоть такое свидетельство нашего посещения Кейптауна.
И надо спешить на пароход, вдруг он, по словам Яркина, вот-вот отойдёт. Однако нас по-прежнему никто не встречает. Самим добираться в порт на такси?
Видим, к нам ленивой походкой бредёт по залу с коряво написанной табличкой «Васек Трубачёв» темнокожий молодой парень. Появился – не запылился. Работничек…
Обменялись восклицаниями:
– Хай! Си мэнс?
– Йес!!! Йес!!!
Наконец-то! Президента Боты и апартеида на вас нет! Расслабились, сплошная расхлябанность...
Промчались на такси за двадцать минут до порта, нацепили маски, перчатки, инспектор медицинского контроля обработал нас спреем, прошли все необходимые формальности, вновь пересекли границу – дорога на судно открыта. Жаль, города так и не увидели…
Как, оказалось, спешили мы напрасно, лучше бы спокойно посмотрели достопримечательности, побывали на мысе Доброй надежды, да кто же нам разрешит, однако…
Агент въехал на территорию порта, подвёз по причалу к судну. Вот он – «Васёк Трубачёв» – корпус высится ржавой махиной над нами.
Судя по всему, нас здесь особо не ждали. Трап приподнят на полтора метра, возле него дежурства не организовано: ни вахтенного помощника, ни матроса, ни боцмана.
Принялись громко кричать, свистеть – оставалось лишь швырнуть камнем в ближайший иллюминатор. Агент махнул нам на прощание чёрной рукой, хохотнул, подмигнул – уехал.
– Разворачиваемся и домой? – усмехнулся Парамон Блинов, почесав густую бороду.
– Спят они все что ли? – ругнулся я нехорошим словом. – Или перепились?
– О-о! А вон в иллюминаторе маячит бородатая морда! – заметил Старшинов. – Эгей!
Заспанное лицо мелькнуло и исчезло. Мы ещё громче принялись орать – обед явно пропускаем.
Все тот же чернобородый отдраил иллюминатор и высунулся наружу:
– Чего кричим? Кто такие будете?
– Охрана…
– Ах, точно! Сейчас скажу кому-нибудь…
– Нам бы вахтенного…
– А я стармех – это не ко мне…
Исчез. В другом иллюминаторе мелькнуло на мгновение заспанное лицо, а из третьего высунулся по пояс моряк.
– Охрана? К нам?
– К вам, к вам…
– Сейчас спущусь…
Прошло ещё минут пятнадцать и действительно очередной заросший, небритый и заспанный моряк подошёл к трапу – опустил.
– Куда нам далее? – спросил я угрюмо.
– Не знаю. Я бывший третий помощник, не сегодня-завтра уеду домой – это не ко мне. Могу только запустить на борт. Вон на горизонте к нам спешит старпом – все вопросы к нему! Общайтесь…
Действительно, по грузовой палубе со стороны кормы спешил среднего роста моряк в футболке. Подошёл, назвался:
– Старший помощник капитана Гнусов! Добро пожаловать на борт… Следуйте за мной. Сначала в каюту. Позже все прочие вопросы к капитану…
И этот угрюмый, и неласковый. Мы невольно даже переглянулись с Дмитрием, перемигнулись.
Старпом подвёл нас по узкому мрачному коридору на второй палубе к обшарпанной двери с биркой «Лётный состав». Поковырял в замке ключом – со скрежетом открыл.
– Располагайтесь!
Четырёхместная с двух ярусными шконками. Стол, два кресла, диванчик, на столе вентилятор, душ с туалетом. Хорошо удобства не на палубе, как часто бывает.
– А разве свободных кают больше нет? У вас такая большая надстройка… Обязательно тесниться втроём? – удивился я. – Нам вахты стоять – друг другу мешать.
Чиф сморщил своё невыразительно лицо, поросячьи глазки стали сердитыми.
– Почему нету? Каюты есть! Кто из вас старший? Следуй за мной!
Поместил палубой выше в двух местную, более приличную: новая двух ярусная шконка, большой диван, стол и санузел. Вентилятора, увы, нет. В самом углу, вмонтирован к переборке кондиционер, до того древний, что словами не описать. Я таких, прежде и не видывал.
– Судовой кондиционер работает?
– Работает. Но нам главное дело, чтобы он грел, а не охлаждал!
Я крайне удивился.
– Зачем? Мы же в Африке и на экватор пойдём.
– А нам потом в Антарктиду! На несколько месяцев. Поэтому обогрев важнее…
– Располагайся, но ненадолго – позже выселю.
– Почему?
– Каюта индусов – будем её приводить в порядок. Мы на правительство Индии – судно зафрахтовано, с ними будем работать в Антарктиде.
– А когда они приедут?
– После ремонта – в Кейптаун…
Странный товарищ – до прибытия индусов ещё два месяца, а он говорит скоро… выселю…
Я бросил вещи в угол под стол и поспешил за старпомом на камбуз.
– Обед уже закончился давно, но что–то найдём…
Мои товарищи в каюте отсутствовали. Но в кают-компании раздавались их весёлые голоса.
– Ирина! Ты явно поспешила, – пробурчал Гнусов. – Они будут питаться в столовой экипажа. Ну да ладно, сейчас накорми, а на ужин накрывай палубой ниже…
Приём крайне неласковый – такого в моей практике морских походов ещё не было.
– А как мне найти капитана? – спросил я Ирину.
– Легко! Такой маленький всюду бегает, громко кричит. Нерусский – сразу узнаете. Зовут его Хасан Юсупович, да его, и звать не надо – сам всюду появляется… Узбекский киргиз. Или уйгур. А может быть он из дунган – точно не знаю. Фамилия Рустамов…
Быстро пообедали остатками сомнительного вкуса супом и чуть тёплым рисом и каждому по холодной котлете. Обед без разносолов: на столах ни чая, ни компота, ни салатов, ни сладостей. Хмурые разошлись по каютам вздремнуть с дороги – сутки почти без сна.
По судовой связи прозвучало объявление о получении продуктов экипажем. Заглянул к напарникам:
– Поможем?
– Да ну их нафиг! С такой торжественной встречей и отношением… – буркнул Парамон.
И верно, такая встреча отобьёт все желание «чертовски поработать» …
Поднялся на мостик пообщаться с третьим помощником – мне с ним стоять вахты.
– Я уже не третий, я третий лишний, – ответил небритый моряк, заполнявший журнал. – Списываюсь через два дня…
– А мастера как увидеть?
– Да бог его знает, он всюду и нигде, только что шумел при получении продуктов.
В этот момент на мостик ворвался моряк в комбинезоне и в бейсболке с логотипом «Северный полюс», держа в охапку десяток палок варёных колбас, чем-то отдалённо похожих на гранатомёт «Муха». Часть «выстрелов к гранатомёту» выпали из рук, покатились по рубке. Моряк засуетился, открыл холодильник и принялся шустро засовывать их в морозильную камеру.
– Это наши завтраки! – воскликнул «грузчик». – Это наша колбаса на нарезку…
«Вероятно, судя по поведению – боцман» – подумал я и решил спросить, где же мне, в конце концов, найти мастера.
– Извиняюсь, вы боцман? Как мне увидеть капитана судна?
Обладатель бейсболки от неожиданности выронил из рук ещё две палки колбасы.
– Я боцман???
Только тут я заметил, что моряк в бейсболке маленький и нерусский.
– Ой! Извиняюсь, это вы мастер? Я – принял не за того.
– Как можно меня принять не за того? Я один азиат на судне!
– Со спины – обознался. Смотрю, кто-то тащит груз, подумал: боцман приволок колбасу. Я старший охраны…
– Боцман? Боцманом меня давно не называли. Ах, да-да-да… Мы вас ждали. Старпом разместил?
Я очень хотел многое высказать на эту тему, но сдержался. Лучше поговорить позже.
– Да, вполне...
– Мне сейчас некогда! Все вопросы к чифу и настоящему боцману – я побежал.
И мастер рванул куда-то вниз по трапу, с несколькими палками колбасы. Споткнулся на трапе – послышалось очередное падение колбас. Мат, шум, гам, гвалт. Собрал, убежал, и только вдали слышалась частая и громкая дробь удаляющихся быстрых шагов.
Жаль не удалось пообщаться. Ну, да ладно, поймаю чуть позже. Пока я осматривался, пока перекинулся парой фраз с бывшим третьим штурманом, как мастер вновь ворвался на мостик.
– О! Вы ещё здесь! Отдыхайте – разговоры о деле позже! А ты чего просто так стоишь? – мастер перенёс все своё внимание на бывшего третьего. – Работай! Учти, тебе зарплата идёт и сегодня, и завтра, и послезавтра. Помогай молодому третьему, вводи в курс дела, занимайся документацией!
Третий попытался что–то сказать или возразить, но мастер, схватив стопку бумажек с штурманского стола, вновь умчался прочь.
Это какой-то литературный «Выбегайло-Забегайло» герой книги братьев Стругацких, – подумал я и невольно усмехнулся.
– Он всегда такой?
– Сколько помню – всегда! – буркнул бывший третий. – Не сработались мы с ним, не совпали в жизненном ритме и в характере. Он яркий холерик, а я флегматичный сангвиник. Потому меня и списали. А ещё я не желаю идти в Гвинейский залив к пиратам – с меня хватит, однажды уже нападали на моё судно…
Что ж, не крепостное право – понимаем…
Моряк продолжи пояснять:
– Новый третий штурман завтра на вахте появится – на судно за час перед вами прибыл.
Я вернулся к обзорному иллюминатору: перед глазами расстилался вдоль залива и к горам столичный Кейптаун, которого мы не увидели, хотя и побывали. Парламент, Президентский дворец, обзорное «чертово колесо», стадион «Кейптаун» чемпионата мира по футболу, несколько высоток, «Столовая гора», фуникулёры с неё. А жаль, что мы без экскурсий! Хотелось приобрести сувениры, майки, шорты. Возможно, получится на обратном пути?..
Хроника пиратства (по материалам Международного Морского бюро):
11 марта около 212 морских миль к югу от Котону, Бенин.
Девять вооружённых пиратов поднялись на борт танкера. Команда успела подать сигнал бедствия, на который откликнулось судно ВМС Нигерии. Однако к тому времени, когда оно прибыло на место, пираты уже покинули танкеры, захватив 15 членов экипажа.
14 марта около 208 морских миль к югу от Лагоса, Нигерия.
Вооружённые пираты напали на проходившее в открытом море вспомогательное судно и взяли его на абордаж. Экипаж сумел укрыться в цитадели, предварительно отправив сигнал бедствия. Нигерийское патрульное судно отправилось к месту атаки, но пираты сумели скрыться до его подхода, причинив некоторые повреждения захваченному кораблю. В сопровождении прибывшего патрульного судна корабль проследовал в безопасный порт.
19 мая около 66 морских миль к югу от Темы, Гана.
Вооружённые пираты обстреляли и взяли на абордаж рыболовное судно. Были украдены личные вещи членов экипажа, похищены пять моряков. Нападавшие скрылись. На помощь был выслан патрульный катер ВМС Ганы, который осуществил сопровождение рыболовного суда на пути обратно в Тему.
31 мая около 104 морских миль к югу от Котону, Бенин.
Вооружённые пираты на двух скиффах подошли к рыболовному судну и взяли его на абордаж. Они произвели обыск на судне, похитили пятерых членов экипажа и скрылись. Патрульный катер Ганы сопроводил судно в безопасный порт. Экипаж сообщил, что поблизости была замечена плавучая база.
Приступил к размещению и обживанию – в каюте слегка пахло. Унитаз не работал, душ не работал, вода из крана текла жёлтого цвета. Сливал примерно полчаса воду – посветлела, но желтизна всё равно отчётливо заметна – явно во всей системе канализации ржавые трубы.
Быт надо налаживать! Надо что-то делать с отсутствием доброжелательности и равнодушием к охране. Необходимо плотнее познакомиться, пообщаться, поговорить. Выручит лишь застолье!
Вновь поймал на бегу мастера: предложил пообщаться за рюмкой рома. Рустамов задумчиво и пристально взглянул на меня:
– Серьёзно? Я согласен, но не сейчас!
И вновь, куда-то умчался, прыгая через три ступеньки. Человек-метеор!
Ужин в столовой экипажа: перловка с печенью, остатки супа и компот вместо чая. На столах скудно: соль, перец и кетчуп. Никакого намёка на джем или даже китайский мёд. Возле кулера ни чая, ни кофе, ни сахара. А захотелось чая попить. Задал вопрос долговязой тощей буфетчице насчёт час. Та лишь фыркнула:
– Вечером компот! Чай на завтрак…
– Дефицит чая?
– Дефицит, – буркнула. – У нас всё дефицит!
Жующие члены экипажа с удивлением посмотрели, услышав мой вопрос. Кто-то даже хохотнул, кто-то не сдержался и матюгнулся в адрес начальства.
Понятно! Я так и знал! Как попадёшь на пароход под «русским флагом», так сразу во всем дефицит и отсутствие разносолов.
Пожевали и разошлись по каютам. Проходя по своей палубе с удивлением, увидел на двери надпись «Библиотека».
Ого! Даже судовая библиотека имеется!?
Заглянул – действительно, вполне сносная для флота библиотечка: стол, четыре шкафа набитых книгами, и даже стол завален книгами. Книги в основном семидесятых, восьмидесятых и девяностых годов все заметно потрепанные, а детективы и фантастика зачитаны до «дыр», многие томики без обложек.
Удачно! Оставлю морякам три новых книги, захваченные в рейс.
Выбрал на ночь томик Салтыкова-Щедрина и пошёл поделиться новостью о наличие на судне «избе читальне».
Парамон Блинов выразил восторг:
– Впервые встречаю столь культурный пароход!
– А я встречал и не раз, – небрежно махнул я рукой. – На паруснике, на большом танкере, на «научнике» – помнишь, Дмитрий?
Старшинов кивнул, мы оба невольно вспомнили библиотеку научника, на самой нижней палубе, в чреве судна, куда надо было добираться по длинному и душному коридору, с графиком выдачи.
Воспоминания прервал стук в каюту «лётчиков». В дверях мастер:
– Вот вы где?! Ужинали?
– Ужинали! – подтверждаем дружно.
– И зря! Пойдёмте на палубу радиста – закусим. Вы же намекали на ром?
Беру первую попавшуюся под руку бутылку рома жёлтого цвета из купленного набора – поспешили за торопыгой капитаном. Мастер резкими прыжками поднимался по трапам, и мы за ним еле поспевали, чтобы не отстать.
Наконец на самой верхотуре Рустамов открыл дверь.
– Каюта радиста! Знакомьтесь – Никифор.
Полный радист жарил картошку в противне, на столе салат из овощей. Удачно зашли, после перловки к картошке.
Бутылку на стол, разместились на стульях и диване, откупорили, выпили за знакомство.
– Что с оружием? – сразу взял «быка за рога» мастер.
– Хасан Юсупович, с оружием плохо… – поморщился я. – Да вы ведь, наверное, в курсе?
– Эх! Впервые идём в эти воды, пиратская зона, а стволов нет. Досадно! – пробурчал радист.
– Не переживай ты так, Никифор! – оборвал причитания радиста Рустамов. – Я, например, не боюсь. Все, кто трусит – списались на берег.
– А были такие?
– Были! – подтвердил мастер. – Третий штурман и электрик. Все остальные, даже женщины не побоялись.
Как мне было велено боссом, я принялся успокаивать руководство экипажа:
– Мы пытались приобрести стволы, однако африканцы здесь не продали и в аренду не сдали, да и гвинейцы с оружием на борту в порт не разрешают заходить. У нас был прецедент ареста. Наши конкуренты на «платформе–гостинице» зашли в Нигерию и были арестованы на полгода, едва не сели в тюрьму! Местные мешают антипиратской работе и потакают пиратам – сами как пираты! Контрабанда оружия чревата последствиями... Знаю одну грустную историю... Когда-то были у нас в Питере сильные конкуренты по анти-пиратству. Довольно солидная фирма с государственной «крышей» – называлась «Мура», совсем не чета ним: огромный офис в центре Санкт-Петербурга, солидное начальство, выходы на правительство города, знакомство со многими руководителями морского порта и министерства транспорта, многочисленный персонал на земле и в море. Но не рассчитали своих сил и возможностей – занялись волюнтаризмом!
– В моем присутствии попрошу не выражаться! – хохотнул Парамон.
– Именно волюнтаризм. И надорвались, не рассчитали сил: влезли в Сирию, затем сунулись в Нигерию – мало им было работы в Индийском океане против сомалийских пиратов – решили схватить огромный куш в борьбе против свирепых нигерийских отморозков. История такая…
Арест охранников фирмы «Моран»
19 октября 2012 года в порту Лагоса на борт небольшого судна «Myre Seadiver» поднялся офицер ВМС Нигерии и спросил, есть ли у экипажа оружие. На борту было 14 автоматов АК–47, 22 самозарядных карабина Benelli MR1 и более 8500 патронов. В тот же день команда и судно были арестованы властями Нигерии по обвинению в контрабанде оружия.
«Майр Сидайвер» – судно, принадлежавшее «Moran Security Group» российской компании, зарегистрированной в Белизе. До 2012 года Moran Security Group работала лишь в водах Аденского залива и Индийского океана – это частная военная компания: ЧВК, или PMC — Private Military Company, основанная в 2010 году.
Судно «Myre Seadiver», обогнув Африку, пришло в Нигерию из Индийского океана. Наряду с Аденским заливом Гвинейский залив – ещё одно место скопления пиратов, но российские охранники оказались здесь лишними.
Для пополнения запасов, заправки топливом и смены команды судно заходило в африканские порты, и тогда береговой агент компании извещал о визите портовые власти. Оружие обычно описывали, предъявляли уполномоченным службам и пломбировали в специальном помещении.
Руководители компании уверяли: «В Нигерии все было сделано по закону: оружие официально оформлено, процедуры выполнили и получили разрешение на заход в порт…»
Нигерийские военные заявляли: «Мы установили, что судно пришло в наши воды без должного уведомления и имеет оружие на борту, что нарушает законы Нигерии…»
«Myre Seadiver» – это бывший норвежский шельфовый спасатель, его переоборудовали для охранных нужд – база для вооружённых секьюрити, готовых высадиться на борт коммерческих судов для обеспечения их безопасного плавания в криминальных водах Африки. Полтора десятка автоматов, несколько винтовок – это не товарная партия. Это штатное вооружение охраны, и оно было задекларировано в установленном порядке, через агента, рекомендованного нигерийской таможенной службой. Слова агента, который говорит, что ему никакой информации не предоставлялось – бред. На судне, пока оно находилось в нигерийских водах, прошла частичная смена экипажа, проводились ремонтные работы, всё оформлялось через агента, никаких претензий не было.
Сбой произошёл, где-то в сложной системе внутренних взаимосвязей между нигерийскими структурами. Что–то произошло в системе отношений между агентом и нигерийским военным флотом, и агент избрал тактику «голова в песок»: ничего не знаю, ничего не получал, ничего не видел. Агент заявлял, что никаких документов от «Myre Seadiver» не получал, но одно дело показания агента, а другое дело – документальные доказательства. Есть проведённые нигерийскими банками транзакции, выставленные агентом инвойсы, документы, которые предоставлялись на заход и всё, что было заявлено агентом, легко опровергалось.
Настоящая причина ареста судна и экипажа – именно борьба за рынок охранных услуг. Нигерийские власти заявили, что безопасность судов они будут обеспечивать самостоятельно, никакие частные охранники из других стран им не нужны.
Российские же охранники – преимущественно отставные офицеры, прошедшие «горячие точки», и ни одного захвата, ни одной высадки пиратов на суда под охраной российских специалистов допущено не было. Российские секьюрити пришли защищать торговые суда – их арестовали – выдавили конкурентов. А в территориальных водах Нигерии нарастает пиратство…
Гвинейский залив — это сейчас место гораздо более опасное, чем воды Сомали. Красное море, Аденский залив – там сейчас порядок более-менее наведён, в регионе присутствуют значительные группировки ВМС многих стран, налажена работа частных охранных структур. Сегодня наиболее опасной зоной в африканских водах западное побережье, богатое нефтяными месторождениями. Одновременно на рейде может стоять полсотни танкеров, бункеруются по 4-8 суток. И всем нужна охрана – нападения совершаются постоянно. Правда, тактика, в отличие от Сомали, другая: уводить суда пиратам некуда, ограничиваются грабежом и захватом заложников. Охрана судов востребована, рынок серьёзный, за него готовы побороться многие.
…После ареста и содержания в местной тюрьме, через четыре месяца нигерийский суд 25 февраля освободил 15 моряков «Myre Seadiver» под поручительство посольства России и установил залог $500 000 за освобождение судна…
– Кстати, фирма «Мура» на этом потеряла больше миллиона долларов, кинула на деньги многих сотрудников, не доплатила морским секьюрити за работу, в том числе и моим знакомым, и вскоре разорилась. И остались мы без сильных конкурентов…
Бывалые моряки задумчиво жевали закуску, пауза несколько затянулась. Наконец мастер хмыкнул:
– Опасная у вас во всех отношениях работа! – с искренним удивлением покачал головой Рустамов. – И я тоже не хочу сидеть в тюрьме за незаконный оборот оружия. Как будем выходить из ситуации? Оружие купите?
– Пока с оружием проблема – гвинейцы не пускают вооружённую охрану в порт…
– Я в курсе, я читал переписку с офисом… – поморщился мастер.
– Нам было сказано, что вы закупили дополнительные сигнальные ракеты… – начал я задавать наводящие вопросы. – Это так?
– Закупили, целый ящик – шестьдесят штук… – небрежно махнул рукой капитан. – И что? Как ими стрелять по пиратам? Как будете под автоматным огнём прицеливаться в лодку?
– Через макет пулемёта! – пояснил я мастеру, – мы такие уже изготавливали в прошлом. Мощная опорная станина, ствол из трубы – муляж порой от настоящего не отличить. Однажды лейтенант–араб, подумал, что это пулемёт неизвестной ему конструкции.
– Забавно… – подал голос радист Никифор, раскладывая по тарелкам добавку закуски – жареная картошка в его изготовлении вышла куда вкуснее перловки повара. – И все же, кто будет стрелять ракетами? Вы?
– Конечно! Это же наша работа! – заверил Старшинов. – И дополнительно создадим рубежи обороны из проволоки, систему водомётов и прочие спецсредства. А экипаж по тревоге – экстренно бежит укрываться в цитадель.
– Цитадель – это хорошо, если она есть! – буркнул радист.
– Хороший ром, хотя и жёлтый! Не ожидал! – внезапно воскликнул мастер. – Отлично пьётся… Ладно, товарищи командиры, так и порешим: все вопросы по обороне к старпому – он у нас ответственный офицер по безопасности. Допиваем и отдыхать! А то мне рано вставать – следить за покраской палубы…
…Действительно, работа на судне буквально кипела: матросы и боцман занимались малярной работой, мотористы и сварщики отрезали сгнившие ржавые леера и приваривали новые – словно судно шло не в капитальный ремонт, а в обычный рейс.
Матросы и боцман за трое суток стоянки покрасили крышки трюмов и вертолётную площадку, а сварщики нарезали груду ржавого металла.
– А когда приступим к изготовлению макетов пулемётов? – попытался я вмешаться в процесс ремонтных работ.
– Не до вас! – отмахнулся мастер. – К старпому…
– Старпом на вас кивает – все через капитана!
– Правильно говорят всё через меня.
– Хасан Юсупович, я вас и спрашиваю – когда?
– Да погодите, вы – аврал! Выйдем – разберёмся. Иди, договаривайся по сварке с дедом...
Поймал бородатого деда, тот в ответ:
– Легко! Сварим, дай только срок: выйдем в океан – освободятся сварщики из ремонтной бригады. Листовой металл и трубы есть – сколько угодно и какой угодно. Пара дней и все сделаем – не спеши…
Эх! Вот мы попали в «засаду» с этим судовым начальством. Да будь у меня хоть один автомат, я бы ни с чем не стал заморачиваться – спал бы спокойно и книги из судовой читал. А тем более взял в рейс новую увлекательную книгу Юрия Юма «Тихий майский вечер», которую обещал автору оставить для экипажа…
За бортом заманчиво горели огни Кейптауна – город рядом, а не выйти, не погулять: всюду это карантин по коронавирусу, будь он неладен. Выход немного задерживался из-за отсутствия лекарств против малярии. В третий раз на моей десятилетней практике в экипаже доктор, точнее по судовой роли помощник капитана. Доктор без диплома – просрочены сертификаты. С этим пожилым доктором общаться довольно сложно: сильно заикается и многословен, а многословный заика – ещё более сложен в общении.
– Большие проблемы с медициной? – праздно интересуюсь у эскулапа Александра Васильича.
– За-аа-каз-зал та-ааблетки, а и-иих не при-иивезли-ии. А бе-еез ни-иих мы не-ее можем ии-идтиии в Гвии-иинею….
– Я понял. Я просто так поинтересовался.
– Дооокладыыываю… Я неее доооктор, я пооомощник каааапитааана, и у меееня оклааад неее врааача… и обяяязанности нееепонятныыые… Я дааавно на пенсиии…
Устаю выслушивать. Откланиваюсь, ссылаюсь на занятость – убегаю.
Оказывается, кондиционер на судне не работает, а мы идём на экватор.
– О чем думаете? – интересуюсь у бородатого деда Евгения. – Как будем выживать?
– Ай, ерунда! – отмахивается стармех. – Кому жарко – иллюминатор откроет. У нас кондиционер настроена на обогрев – это самое главное. Мы ведь ходим в Арктику и Антарктику. И индусы просили, чтобы в каютах было тепло. А охлаждение… Как-нибудь…
Какие открытые иллюминаторы? В Гвинее же малярийные комары и москиты! Не хватало за небольшую зарплату заболеть!
Бью тревогу:
– Надо срочно приобрести противомоскитную сетку!
– Сетка денег стоит! – ворчит капитан.
– Как вы будете в плюс сорок в каютах жить?
Мастер отмахивается:
– У меня хороший дополнительный кондиционер…
– А остальные? Заболеют и слягут?
Задумывается, соглашается. Закупает сотню метров сетки. Одновременно в снабжении поступают и таблетки, правда, немного не те. Но ладно, уж, чем богата ЮАР…
Обходим периметр судна вместе со стармехом Жекой, которому поручили решить вопрос с брандспойтами – пожарные насосы его хозяйство. Осмотрели внимательно всю палубу, Дед реально заинтересовался обороной – не хочет сидеть в плену, хочет вернуться домой:
– Товарищи офицеры, у нас есть несколько довольно опасных участков, на которые пираты смогут с лодок довольно легко подняться. Первый участок – леера главной палубы вдоль основного борта – самое низкое место к воде, и второе с кормы, над вертолётной площадкой, там, где кормовые швартовые. Да и сама вертолётная площадка вполне доступна. Мы сюда направим водяную пушку и два гидранта, но поможет ли… И вдоль бортом могу пустить по четыре брандспойта…
– Срочно нужна проволока! – восклицает Парамон. – Мастер и чиф неужели не понимают?
– Не понимают! – киваю я. – Такое ощущение, что командование надеется на чудо.
– Чудес не бывает! – восклицает верующий Парамон и крестится. – Иди и требуй от мастера колючки! Без егозы идти в океан – это преступление! Пойдём договариваться?
Дед усмехается:
– Ну-ну, сходите…
Дружно поднимаемся на мостик, встречаем там и чифа и списавшегося третьего помощника. Выслушивают, кивают. Чиф одобряет моё предложение.
– Всё это правильно, всё верно вы говорите, но ведь колючка стоит денег?
– Стоит…
– А много её надо?
– Если для надёжной обороны пустить егозу по палубе и по корме – метров триста…
– Триста метров?! Ого! Ладно, попробую, пойду, договориться с капитаном…
Вскоре возвращается с ехидной ухмылкой на лице.
– Договорились?
– Договорились: проволоки не будет! Денег нет…
Выходим на палубу к трубе – Парамон в ярости топает ногами.
Я едва не давлюсь от смеха:
– Смех сквозь слезы – и грустно и смешно! Как мне это до боли знакомо! Был у меня в период службы в батальоне связи армейской авиации начальник штаба по кличке Чирик. Этот майор был ужасный забулдыга – пил ежедневно и даже на службе. Нынче трезвенник, даже в депутаты выбился от партии власти: не пьёт, но ворует, как и все в партии «жуликов и воров». И вот однажды комбат отправляет его договориться в инженерный батальон, насчёт крана – нам надо было на «ближнем приводе» переставить цистерну с топливом. Чирик уходит с утра – возвращается поздно вечером вдрызг пьяный. Комбат спрашивает:
– Дмитрич, ты с краном решил вопрос?!
Тот ему в ответ:
– Решил!
– Ну?
– Вопрос решил: крана не будет…
Вот и тут, похоже, что такое же решение!
– Денег на проволоку им жалко, а передачи в пиратский зиндан им, даже за деньги не пришлют! – рассвирепел Старшинов. – Идиоты! Только за большой выкуп освободят, если что…
– Это не мастер – это Плюшкин какой-то! – восклицает в сердцах Парамон.
Трое суток относительного безделья в порту и вот, наконец, намечен старт в океан. Перед отчаливанием на борт поднялись трое чернокожих охранника (или полицейских, кто их знает) с питбулями – проверили судно на наличие нелегальных пассажиров: собаки натренированы на запах афро-африканцев…
Прошли по всем загашникам, заглянули в трюмы, в машинное отделение, поднялись в служебные и жилые помещения. Зашли и в мою каюту. Собачка равнодушно прошла мимо меня, даже не обнюхав и не выразив любопытство. Чернокожий офицер в полицейской форме окликнул пса:
– Джери!!! Гоу!
И они лениво и неторопливо ушли на мостик…Путь к отходу свободен!
Николай Прокудин. Редактировал BV.
Продолжение следует.
======================================================
Желающие приобрести роман "Морская стража" обращаться n-s.prokudin@yandex.ru =====================================================
Друзья! Если публикация понравилась, поставьте лайк, напишите комментарий, отправьте другу ссылку. Спасибо за внимание. Подписывайтесь на канал. С нами весело и интересно! ======================================================