Юра. Или Катя.
Я выбираю номер.
Гудки…
– Алло?
– Это я – говорю тихо. – Оля. Нам нужно поговорить. Срочно. Сейчас.
Пауза на том конце.
Потом:
– Хорошо. Приезжай.
Я еду по ночному городу. Улицы пустые. Светофоры мигают жёлтым. В голове – тишина. Больше никаких мыслей. Никаких сомнений.
Я решила, что буду делать.
Завтра никакой свадьбы не будет.
Но Юра об этом узнает не от меня.
Я припарковалась у подъезда Кати в половине первого ночи. Свет в её окнах горел – восьмой этаж, третье окно слева. Я запомнила ещё с прошлого раза.
Поднялась на лифте. Позвонила в дверь.
Катя открыла сразу. Глаза красные – плакала, видимо. Волосы собраны в небрежный пучок.
– Проходи – она посторонилась.
Я вошла. Сбросила куртку. Села на тот же стул, что и тогда.
– Чай? – спросила она машинально.
– Не надо.
Катя села напротив. Обхватила колени руками. Ждала.
– Завтра свадьба – начала я. – В двенадцать дня. ЗАГС на Пушкина, потом банкет в ресторане "Империал". Сто пятьдесят гостей. Оркестр. Фотограф.
– Зачем ты мне это говоришь? – голос её дрогнул.
– Потому что я хочу, чтобы ты пришла.
Тишина. Катя смотрела на меня так, будто я сошла с ума.
– Что?
– Ты меня поняла. Приди на мою свадьбу. В ЗАГС. К двенадцати.
– Ты издеваешься?
– Нет. – Я достала телефон, открыла скриншоты переписки. – Я хочу, чтобы он увидел нас вместе. Там. При всех.
Катя побледнела:
– Ты хочешь устроить скандал? При гостях? При его родителях?
– Я хочу правды – спокойно ответила я. – Пусть все узнают, кто он такой. Пусть родители увидят. Пусть друзья увидят. Пусть все эти сто пятьдесят человек увидят.
– Но зачем мне там быть?
– Потому что ты – доказательство. Живое, настоящее. – Я наклонилась вперёд. – Катя, он играл с нами обеими два года. Два года врал, манипулировал, строил планы. Думаешь, после свадьбы что-то изменится? Он так и будет жить – я буду женой на бумаге, ты – любовницей в тени. И обе мы будем ждать крох его внимания.
Она молчала. Слезы текли по щекам.
– Я не хочу так жить – продолжила я тихо. – И ты не хочешь. Правда?
– Не хочу – прошептала Катя.
– Тогда приходи. Войди в ЗАГС завтра ровно в двенадцать. Я буду стоять рядом с ним у алтаря. Ты просто войди. Зайди в зал. Всё остальное произойдёт само.
– А если я не приду?
– Тогда я выйду за него замуж. – Я пожала плечами. – И проживу остаток жизни, зная, что моя семья построена на лжи. А ты продолжишь ждать по вечерам его звонков и смотреть наши совместные фотографии в соцсетях.
Катя проводила меня до двери молча. На пороге вдруг спросила:
– А ты его любишь? Всё ещё?
Я задумалась.
– Знаешь... уже не знаю. Может быть, люблю того человека, которым он притворялся. Но не его настоящего.
– Я тоже – тихо сказала она. – Всё как будто перегорело…
Мы стояли так несколько секунд. Потом Катя кивнула:
– Хорошо. Я приду.
– Точно?
– Точно.
День свадьбы
Я проснулась в семь. Не спала всю ночь толком – ворочалась, смотрела в потолок, прокручивала в голове план.
Мама приехала к девяти. С ней – визажист, парикмахер, подруги. Квартира наполнилась суетой, женскими голосами, запахом лака для волос.
– Оленька, ты сегодня такая бледная! – причитала мама, оглядывая меня. – Совсем не выспалась? Волнуешься?
– Немного – соврала я.
– Это нормально! Все невесты волнуются! – Подруга Лена обняла меня за плечи. – Сейчас тебя накрасят – будешь красавица!
Меня усадили перед зеркалом. Стали колдовать над лицом, волосами. Я сидела неподвижно, как манекен.
В голове – тишина. Я знала, что через три часа всё это закончится.
В одиннадцать тридцать меня одели в платье. Белое, кружевное, с длинным шлейфом. Туфли на каблуках. Фата.
Мама плакала от умиления:
– Боже мой, какая ты красивая! Юра обалдеет!
Юра. Интересно, что он сейчас делает? Одевается? Репетирует клятвы? Пишет Кате "потерпи ещё чуть-чуть"?
В одиннадцать сорок пять приехала машина. Белый лимузин с лентами и цветами.
Меня вывели на улицу. Соседи высыпали на балконы – смотрели, фотографировали.
Я села в машину. Мама рядом. Подруги следом в другой машине. Поехали.
ЗАГС на Пушкина – старое здание с колоннами, торжественное, красивое. У входа уже толпились гости. Родственники, друзья, коллеги Юры.
Все в праздничной одежде. Все с цветами. Все улыбались.
Я вышла из машины. Шлейф подняли подруги.
– Невеста идёт! – кто-то закричал.
Гости обступили меня. Поздравления, объятия, вспышки фотоаппаратов.
Я улыбалась. Кивала. Благодарила.
А сама смотрела на часы на запястье визажиста, которая поправляла мне фату.
Одиннадцать пятьдесят восемь. Две минуты.
Меня повели внутрь. Через фойе, по красной ковровой дорожке, в зал торжественной регистрации.
Юра уже стоял у алтаря. В чёрном костюме, при галстуке. Волосы зачёсаны, туфли начищены. Рядом – свидетель, его друг Максим.
Юра увидел меня – и улыбнулся. Широко. Искренне. Как будто действительно любит.
Я пошла по проходу. Медленно. Под музыку Мендельсона.
Гости стояли по бокам – справа семья Юры, слева моя.
Все смотрели на меня.
Все восхищались.
Я дошла до алтаря. Встала рядом с Юрой. Он взял мою руку, сжал.
– Ты прекрасна – прошептал он.
Я промолчала.
Сотрудница ЗАГСа – женщина лет пятидесяти в строгом костюме – открыла папку:
– Дорогие гости! Сегодня мы собрались здесь, чтобы...
И вдруг дверь в зал открылась. Все повернулись.
В проёме стояла Катя.
Рыжие волосы распущены. Джинсы, простая белая рубашка, кроссовки. Никакого праздничного наряда.
Но лицо... Лицо было решительным. Она вошла. Медленно. Шаг за шагом по ковровой дорожке.
В зале мгновенно повисла тишина. Музыка тихо играла. Гости с недоумением смотрели на неё...
Юра побледнел. Рука, державшая мою, задрожала:
– Катя – выдохнул он. – Что ты...
– Здравствуй, Юра, – её голос звучал на весь зал. – Извини, что без приглашения. Но я подумала – раз уж я тоже была частью твоей жизни последние два года, то имею право присутствовать.
Гости зашушукались. Мама Юры схватилась за сердце. Моя мама смотрела непонимающе.
– О чём это она? – громко спросил кто-то из гостей.
Катя остановилась в трёх метрах от нас. Посмотрела на Юру, потом на меня.
– Расскажешь сам? – спросила она у него. – Или мне?
Юра молчал. Лицо белое, как мел.
Я развернулась к гостям:
– Это Катя. Любовница моего жениха. Они встречаются два года. Всё время, пока мы с Юрой были вместе…
Гости загалдели. Мама Юры застонала. Моя мама вскрикнула:
– Оля! Что ты несёшь?!
– Правду, мам – спокойно ответила я. – Он изменял мне с ней. Постоянно. И собирался продолжать после свадьбы.
– Это неправда! – наконец выдавил Юра. – Оля, ты с ума сошла! Я не знаю эту девушку!
Катя усмехнулась:
– Не знаешь? Хочешь, я прочитаю вслух твои сообщения? Где ты называешь её "правильным решением", а меня – "настоящей любовью"?
Она достала телефон.
– Не надо – остановила я её. – У меня тоже есть скриншоты.
Я достала свой телефон. Включила экран. Начала читать:
– "Солнце, я скучаю. Когда увидимся?" – "После её свадьбы. Потерпи ещё неделю." – "Зачем тебе это надо, Юр? Просто отмени всё." – "Не могу. Квартира оформлена на двоих, родители вложились в торжество. Слишком поздно отступать."
Голос мой был ровным. Чётким. Я читала переписку при всех. При ста пятидесяти свидетелях.
Мать Юры разрыдалась. Отец схватил сына за плечо:
– Что это значит?! Юрий! Объясни немедленно!
Юра молчал. Смотрел на меня с ненавистью.
– Ты... ты всё это специально – прошипел он. – Спланировала. Устроила спектакль.
– Ты два года устраивал спектакль – ответила я. – Я просто показала финал.
Регистрацию отменили, конечно. Гости стали расходиться – кто в шоке, кто в праведном гневе, кто просто довольный, что попал на такое шоу.
Родители Юры набросились на него с криками. Моя мама плакала в углу – от стыда, от жалости, от всего сразу.
Банкет отменили. Деньги пропали.
Ресторан. Оркестр. Фотограф. Цветы.
Всё впустую.
Я переоделась в обычную одежду. Вышла из ЗАГСа через чёрный ход – не хотелось больше видеть все эти лица.
У выхода стояла Катя, прислонившись к стене.
– Ну вот – сказала она, выдыхая дым. – Мы это сделали.
– Да.
– Думаешь, стоило?
Я задумалась.
– Не знаю. Но теперь хотя бы все знают правду.
– Правду – повторила Катя горько. – Теперь все знают, что мы обе – дуры, которых он водил за нос.
Мы помолчали.
– Что будешь делать дальше? – спросила я.
Катя пожала плечами:
– Уеду. Из города. Здесь больше делать нечего. А ты?
– Тоже, наверное. Не знаю.
Катя посмотрела на меня:
– Знаешь... спасибо. Что позвала. Правда. Я бы никогда не решилась сама.
– Да не за что.
Катя кивнула. Развернулась и пошла прочь. Я смотрела ей вслед. Рыжие волосы развевались на ветру. Она свернула за угол и исчезла.
Я вернулась домой к вечеру.
Квартира пустая. Мама уехала расстроенная.
Подруги писали в общий чат. Кто поддерживал. Кто осуждал. Кто просто не понимал, зачем я это сделала.
Я отключила телефон.
Белое платье я повесила на двери... И смотрела на него долго.
Потом встала. Сняла платье с вешалки. Открыла окно.
И выбросила его.
Оно полетело вниз, белым облаком, шлейф развевался на ветру. Упало во двор. На асфальт. Кто-то внизу вскрикнул от неожиданности.
Я закрыла окно.
Прошёл месяц
Юра звонил в первые дни. Писал. Требовал встречи. Обвинял. Оправдывался. Угрожал.
Я не отвечала. Потом он перестал.
Квартиру мы продали. Разделили деньги пополам.
Родители его не простили – мать до сих пор не разговаривает с ним, говорит моя мама.
Катя действительно уехала. Куда – не сказала.
Моя жизнь вернулась в привычное русло. Работа, дом, редкие встречи с подругами.
Но теперь я возвращаюсь вечером в пустую квартиру.
И никто не обнимает меня на пороге. Никто не спрашивает, как прошёл день. Никто не врёт, что любит.
Иногда ночами я думаю – а может, стоило промолчать?
Выйти замуж. Закрыть глаза. Жить в красивой лжи.
Родить детей. Построить семью. Притвориться счастливой. Но потом вспоминаю его лицо в тот день. В ЗАГСе. Когда рухнула вся его ложь.
Белое. Испуганное. Виноватое. И понимаю – нет.
Не стоило.
Лучше одиночество, чем жизнь с человеком, который считает тебя "правильным решением". Лучше правда, чем красивая ложь.
Даже если эта правда разбивает сердце.
А платье... Валялось во дворе, пока дворник не выбросил его в мусорку. Белое. Дорогое. Ненужное.
Как моя несостоявшаяся свадьба. Как моя несостоявшаяся семья.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍