В вечерней тишине Турхан внезапно услышала прерывистый звук шагов.
Повернув голову к дверям, она увидела Сулеймана-агу.
Его лицо его было бледно, а руки сотрясала мелкая дрожь, которую он тщетно пытался скрыть.
- Что произошло, Сулейман-ага?, - спросила Турхан с замирающим от волнения сердцем. - Говори скорее, я приказываю тебе.
Переминаясь с одной ноги на другую, евнух тяжело вздохнул
- Гюльбеяз-хатун… начал он, голос его прерывался. - Она… она сейчас в лазарете без чувств. Двое её служанок погибли.
Присев на диван, Турхан огромным усилием воли сдержала себя от яростного крика
- Поставьте к Гюльбеяз-хатун охрану, - холодным, приказным голосом произнесла она. - Как только она придет в себя - доложите мне.
Сулейман-ага склонил голову, выражая свое полное подчинение.
Валиде продолжила речь и её слова звучали подобно ударам палками
- Если Гюльбеяз-хатун погибнет, я выгоню из дворца всех виновных и ты будешь в их числе, Сулейман-ага. Помни это.
Повисла тишина.
Валиде взглядом указала на двери
- Позови сюда Гульнуш-хатун. Скажи пусть поспешит.
Склонив голову Сулейман-ага попятился назад и покинул покои.
Тем временем в покоях Гульнуш-хатун царила очень напряжённая атмосфера, пропитанная страхом.
Гульнуш-хатун сидела на диване, обезумевшая, медленно раскачивалась туда-сюда, будто надеясь унять внутреннюю тревогу.
Вдруг двери распахнулись, впустив Сулеймана-агу.
Гульнуш поначалу едва не лишилась чувств - её глаза расширились, дыхание стало прерывистым.
Но затем, собрав остатки сил, она глубоко вдохнула и улыбнулась
- Меня ожидает султан Мехмед?, - её голос дрожал, но улыбка оставалась прежней. - Если нет - зачем ты пришёл, ага?
- Ты взволнованна, хатун, и я вижу это по твоим глазам. Гюльбеяз-хатун удалось остаться в живых, а тебя теперь ожидает не самая лучшая участь, - холодно произнёс Сулейман-ага, сверля фаворитку падишаха суровым взглядом. - Что ж, надеюсь ты расскажешь нашей валиде всю правду. Иди скорее, она ожидает тебя.
Рывком поднявшись с дивана Гульнуш прошла мимо евнуха и стремительно покинула покои.
За стенами дворца уже стояла ночь, но покой был не мыслим для матери Султана Мехмеда.
Она сидела на диване и не сводила глаз с дверей, ожидая ту, которую считала хладнокровной убийцей.
Когда перед ней предстала Гульнуш-хатун - бледная, дрожащая, с блестящими от слёз глазами, Турхан презрительно прищурилась
- Ты вновь разочаровала меня, Гульнуш, - холодно произнесла она. - Говори и не смей лгать. Почему ты отдала приказ убить Гюльбеяз-хатун?
Гульнуш опустила взгляд, голос её дрожал
- Валиде, я прошу, поверьте мне… Я не отдавала приказа убить Гюльбеяз-хатун. Моя служанка Айсун решила, что мне грозит опасность и приняла это решение без моего участия. Я как только узнала об этом, сразу прогнала её от себя.
Турхан подняла руку, приказывая замолчать
- Признайся, Гульнуш-хатун, или потом станет поздно. Когда Гюльбеяз-хатун придёт в себя, она непременно сообщит обо всем моему льву.
- Нет!, - рыдая, воскликнула Гульнуш. - Я бы не смогла жить с этим. Поверьте мне, валиде. Я никогда не желала ей смерти.
Валиде Турхан оценивающе смотрела, не отводя взгляда от Гульнуш, затем мягко, почти шепотом сказала
- Я расскажу всё сыну. Пусть он сам примет решение в отношении твоей дальнейшей судьбы.
Гульнуш крепко сжала ладони в кулаки, пытаясь удержаться на ногах
- Я сама расскажу обо всем повелителю. Но прошу вас, валиде, не судите меня, прошу поверьте мне.
Турхан поднялась и решительно произнесла
- Возвращайся в свои покои, Гульнуш. Не покидай их до моего особого распоряжения и не смей искать встречи с моим львом. Я запрещаю тебе.
Гульнуш кивнула, слёзы катились по щекам, и она медленно повернулась, чтобы уйти, оставляя позади холодный взгляд валиде Турхан и тяжесть надвигающейся неизвестности…
За утренним светом, льющимся в окна дворца, Султан Мехмед беседовал с Берканом.
Они обсуждали начало правления Мехмеда Кёпрюлю, чьи дела и мудрость были уже известны за пределами столицы
- Моя валиде выбрала его и я благодарен ей за это, - произнёс Султан Мехмед.
- Повелитель, - произнёс Беркан, склоняя голову. - Взошла новая луна с приходом Мехмеда Кёпрюлю. Его далеко идущие планы дарят надежду нашему ослабевшему государству.
- Все верно говоришь, Беркан, - снисходительно произнёс падишах, видя вошедшую в покои мать.
Глаза валиде искрились тревогой, а шаги были уверенными.
- Беркан, - приказным тоном произнёс султан. - Оставь нас с валиде наедине.
Смотритель покоев склонил голову и попятился к дверям, оставив Султана Мехмеда и Валиде Турхан в тишине, наполненной ароматами благовоний.
Валиде Турхан тихо села возле сына, взглянув в его глаза, полные властной решимости.
Мехмед улыбнулся
- Я хочу поблагодарить вас за Гюльнар, валиде. Девушка чрезвычайно умна и по нраву мягка.
Но в ответ валиде лишь горько вздохнула и начала говорить тяжёлым голосом
- Жаль, что не время сейчас делить с тобой радость, мой лев. В гареме едва не случилась трагедия. Гюльбеяз-хатун пытались убить, и заговор был близок к исполнению.
Падишах нахмурился, ярость вспыхнула в его взгляде
- Назовите имя этого человека, валиде! Кто осмелился поднять руку на Гюльбеяз-хатун? Я лично вынесу этому человеку самый суровый приговор! Измена не может жить в стенах этого дворца!
- Убийца найдена и уже наказана, - с горечью произнесла Валиде Турхан. - Опасности больше нет.
Шумно вздохнув, Мехмед встал
- Я жду Мехмеда Кёпрюлю. Оставьте меня, валиде. Позже я навещу Гюльбеяз-хатун.
Валиде Турхан покинула покои, её шелковые одежды тихо шелестели по мраморному полу.
По дороге она встретилась с великим визирем - Мехмедом Кёпрюлю, прибывшим к Султану Мехмеду
- Великий визирь, - сказала она с уважением в голосе. - Я наслышана о ваших великих делах. Судьба нашего могучего государства теперь в ваших руках.
Мехмед Кёпрюлю почтительно склонил голову
- Валиде, вместе мы восстановим величие и мир для всех нас и империи.
И под это обещание, стены дворца наполнились новой надеждой на великое будущее…
К полудню Гюльбеяз-хатун медленно открыла глаза.
Белый свет и прохлада лазарета сбивали с толку - она не понимала, где находится.
В ужасе Гюльбеяз прошептала
- Где я? Я умерла?
К ней подошла лекарша и мягко произнесла
- Ты в лазарете, хатун. Твоей жизни ничего не угрожает.
Ее голос звучал как тихое успокоение
- Тебя нашли без сознания в хамаме.
Гюльбеяз все вспомнила и её глаза наполнились слезами
- Меня пытались убить… Это была Айсун, служанка Гульнуш-хатун, - едва слышно произнесла девушка.
Лекарша положила ладонь ей на плечо
- Тебе нужно успокоиться. Я сейчас пошлю девушку к валиде Турхан с вестью, что ты пришла в себя.
В этот момент двери с грохотом распахнулись, и в лазарет вошёл Султан Мехмед.
Его взгляд был тяжелым, но в нем читалась теплота.
Он склонился над Гюльбеяз-хатун, мягко поцеловал её в лоб и тихо прошептал
- Ты поправишься и все будет как прежде.
Гюльбеяз схватила падишаха за руку и жарко прошептала
- Пожалуйста, повелитель, выгоните Гульнуш-хатун и её служанок из дворца! Они опасны! Возможно в другой раз им удастся лишить меня жизни!
- Ты пытаешься обвинить Гульнуш-хатун, которая дорога мне, как и ты, Гюльбеяз. Надеюсь я более никогда не услышу ничего подобного от тебя, - отрезал падишах, направляясь к дверям.
Слёзы снова накрыли Гюльбеяз-хатун и когда перед ней возникла валиде Турхан она с отчаянием попросила у неё
- Валиде, прикажите сослать Айсун и Гульнуш-хатун из дворца. Это они хотели моей погибели. В вашей власти изменить жизнь в гареме, а иначе быть беде.
Но валиде строго отрезала
- Довольно рыдать, Гюльбеяз-хатун. Я сама решу, что мне делать. Обещаю тебе, что с тобой не повторится ничего подобного, - произнесла валиде, покидая лазарет.
Сулейман-ага бесшумно, подобно тени, шёл следом за валиде Турхан, боясь навлечь на себя беду.
- Я более никогда не должна видеть Айсун во дворце. Займись этим, Сулейман-ага, - донеслось до ушей евнуха...
Ночью, когда город переводил дух в тиши, Босфор принял свою очередную жертву.
Ветер шептал тихо, словно рассказывал древние тайны тёмных вод.
Айсун, связанная по рукам и ногам с мешком на голове, без сил и надежды, была брошена в воду.
Ее тело скользнуло по волнам, растворяясь в холодных объятиях.
Босфор надёжно хранил свои секреты, забирая своих новых жителей в бездну, оставляя за собой только шорох волн и вымученное дыхание исчезнувших душ…
Гюльнар после ночи с Султаном Мехмедом старалась избегать лишних разговоров.
Каждый её взгляд, каждое слово казались ей лишними и ненужными.
Она словно пряталась за невидимой стеной, стараясь держать вокруг себя дистанцию, будто не давая никому понять, что произошло.
Со стороны казалось, что она приходится кровной сестрой спокойствию, однако в Гюльнар бушевала буря сомнений и тревог.
Сулейман-ага тихо приблизился сзади, голос его был мягким и тихим, как шёпот ветра
- Ты ведёшь себя достойно, Гюльнар-хатун, - сказал он. - Скромность является твоим главным украшением.
Она вздрогнула от неожиданности, смущение окрасило её щеки.
Этот тихий комплимент показался ей едва ли не наказанием, напомнив о том, как непросто оставаться собой в этом жестоком мире.
- Я стараюсь не задеть чувств остальных девушек, Сулейман-ага, - тихо ответила она. - Обещаю вести себя подобным образом и дальше.
Сулейман-ага подошёл ближе, наклонился к её уху и прошептал
- Султан Мехмед ждёт тебя снова.
Щеки Гюльнар вновь окрасились румянцем.
Сердце забилось быстрее, смешивая страх и надежду.
Она тихо спросила у евнуха
- Могу ли я чувствовать себя в безопасности? Не грозит ли мне смерть от рук других женщин Султана Мехмеда?
- Твоё благоразумие и моя защита спасут тебя от любой беды, - с улыбкой пообещал Сулейман-ага.
В этот момент издалека, словно призрак, за Гюльнар и Сулейманом-агой наблюдала Афифе-хатун.
Глаза её сверкали холодом, а губы сжались в тонкую линию
- Эта девка решила завоевать сердце султана Мехмеда, - прошептала Афифе сама себе. - Но не бывать этому. Гюльбеяз-хатун, уже лежит в лазарете. Придёт и твоя очередь, Гюльнар.
Сулейман-ага ушёл, а Гюльнар случайно встретилась взглядом с Афифе-хатун.
Девушка почувствовала, как её нежную кожу укололи ненависть и зависть.
В сердце Гюльнар смешались страх и решимость бороться за своё место, несмотря ни на что.
Однако, ещё никто из девушек не знал, что грядут такие перемены, о которых они даже не подозревают и коснуться они каждого человека в во дворце…