Деревенская жизнь закрутилась каким-то вихрем. Мы всё время что-то сажали, вскапывали, красили, переделывали и даже перестраивали. Микола свои выходные дни проводил у нас, помогая, а порой полноценно делая какую-то работу. Вся деревня гадала, на кого же из нас он положил глаз. Честно говоря, Ирма платила ему за работу, но брал он по минимуму – на бензин, солярку, материалы, инструменты, которых у нас не было.
Гена в это время меня не беспокоил. Он куда-то затерялся и больше не отсвечивал. Общие знакомые донесли, что у него появилась какая-то зазноба, и это не была Милка. Но, несмотря на это, гражданин не соизволил явиться на бракоразводный процесс. Он его просто проигнорировал, хотя я ему перед этим позвонила и напомнила, а потом ещё и прислала несколько сообщений с точным указанием места, даты и времени сего знаменательного события.
Когда я ему позвонила из здания суда с гневным вопросом – где сия морда бродит, ответил, что совершенно забыл и уехал с новой пассией за город и сию минуту явиться не сможет. Правда, после моего гневного спича прислал мне на карту пять тысяч с извинениями и предложением купить себе тортик и Даше красивые сандалики. Я же ему ответила, что Даше требуется нормальный современный велосипед, а то она рассекает по деревне на древнем раритете Ирмы.
– Понял, вернусь из отпуска, спишемся, встретимся и купим, – написал он мне ответ.
Надеюсь, это не очередные пустые обещания. Теперь понятно, почему он привёз моим родителям кота – потому что куда-то укатил в отпуск. Было немного обидно, ибо мы с ним за всё совместное житьё нигде не были, кроме небольшого городишки, где проживали его родители. А теперь он со своей пассией рассекает по разным городам и странам. Хотя, может, это и не так, может, они поехали к ней на дачу или в соседний город. В общем, это не важно, главное, что этот нехороший человек не явился на заседание, и его отложили ещё на месяц.
Этот месяц пролетел ещё быстрее. Деревенская жизнь окончательно поглотила нас с головой. Мы с Ирмой превратили огород в произведение искусства – аккуратные грядки с будущим урожаем, цветущие клумбы у крыльца и даже маленький прудик из старой ванны, который мы с Дашей выкрасили в голубой цвет и заселили кувшинками, правда, настоящие у нас не прижились, а по поверхности плавали искусственные.
Микола стал практически своим человеком. Он приходил в свободное время и всегда с какими-то подарками: то баночку лесной земляники принесёт, то ароматные листья лесной мяты, то какую-то интересную корягу, из которой тут же соорудит полочку или вешалку. Однажды мы с Дашей застали его с Ирмой в саду – они ожесточённо спорили о сортах роз, размахивая саженцами и жестикулируя так, будто решали судьбу мира.
– Я тебе говорю, «Глория Дей» здесь не приживётся! – горячилась Ирма. – Ей полутень нужна!
– А я тебе говорю, приживётся! – упрямо твердил Микола. – У моей мамы такая же на солнце растёт, и ничего!
Я наблюдала за ними с крыльца, попивая травяной чай, и улыбалась. Между ними явно пробежала искра. Ирма расцвела, стала больше смеяться, а в её глазах появился тот самый огонёк, который я не видела со времён моей первой работы.
Даша тем временем превратилась в настоящего деревенского сорванца. Загорелая, с вечно растрёпанными волосами, она целыми днями гоняла на велосипеде с местными ребятишками, научилась ловить рыбу в речке и даже помогала тёте Зое доить корову. А ещё ходила в местный клуб и играла там не только на гитаре, но и на скрипке.
Накануне второго заседания суда Гена наконец-то объявился. Он позвонил поздно вечером.
– Светка, привет, – голос его звучал устало. – Завтра явлюсь, не переживай.
– Уже явиться мало, – сухо ответила я. – Нужны документы, заявление... Ты хоть ознакомился с тем, что я тебе отправляла?
– Да-да, конечно, – он промямлил что-то невнятное. – Всё будет. Кстати... О велосипеде. Купил. Завтра привезу.
– Куда? – со смехом спросила я.
– Куда скажешь, туда и привезу.
– Гена, мы живём в деревне.
– Совсем что ли? – удивлённо спросил он.
– Нет, не насовсем, только на лето, - ответила я.
– В смысле, сняли там жильё?
– Мы с Ирмой там живём и с Дашей.
– У вас всё так серьёзно? – он как-то странно захихикал.
– Да, ты всё желание у меня отбил смотреть на мужиков, – сердито выпалила я.
– Я же пошутил, – слегка обижено ответил Гена.
– А я нет.
– Ладно, давай закроем эту тему. Ты взрослая, без меня разберёшься, где и с кем тебе жить. Адрес говори.
– Там далеко от города.
– Не переживай, не буду я к тебе ездить. Дашке велик привезу. Хоть на дочь посмотрю, а то соскучился по ней. Всё же дочь родная, - вздохнул он.
– Вспомнил, – хмыкнула я. – Ладно, пиши адрес.
Я ему продиктовала адрес, где мы сейчас обитали.
– Далековато вы забрались, – хмыкнул Гена. – Завтра ждите.
На этот раз он не подвёл. Утром я увидела его машину у калитки. Рядом стоял Гена с большим коробом в руках и каким-то потерянным выражением лица.
– Привёз, – он пододвинул коробку в мою сторону. – Собирается легко, в инструкции всё написано.
– Вот и собери, чтобы мы не возились.
Мы молча постояли друг напротив друга. Странно, но я не чувствовала ни злости, ни обиды – лишь лёгкую грусть от того, какими чужими мы стали.
– Заходи, – наконец сказала я.
В доме он с интересом огляделся.
– Ничего, уютно у вас тут. Совсем не так, как я представлял.
– А как представлял? – улыбнулась Ирма, выходя из кухни.
– Ну... Деревенщину какую-то, советское прошлое, – смутился Гена. – А тут мило. Холодильник новый, плита.
– А по-твоему, мы на костре готовим и продукты в погребе держим? – рассмеялась Ирма.
Она его критически оглядела.
– А тебе развод пошёл на пользу – посвежел, похудел.
– Светка вон тоже похудела, – буркнул он. – Жир с боков не свисает.
– Какой приятный комплимент, – хохотнула я.
Действительно, в деревне мне пришлось обновить гардероб, потому что у меня не было нормальных домашних летних вещей. О том, что я сбросила лишние килограммы, узнала в городе, когда ездила к родителям. Мама мне сшила летний сарафан, а он на мне свободно болтался. Вот так, без диет и изнуряющих упражнений, мне удалось избавиться от нескольких лишних килограмм.
Пока мы собирались в суд, Даша с восторгом разглядывала новый велосипед. Гена помог его собрать, и они даже успели прокатиться вокруг дома. Я видела, как он с нежностью смотрит на дочь, и в душе шевельнулось что-то тёплое. Может, не всё ещё потеряно в этом человеке?
В суде всё прошло быстро и без эмоций. Гена вёл себя прилично, ни в чём не пререкался, подписывал все бумаги без возражений. Когда судья объявила о расторжении брака, я ожидала почувствовать облегчение или печаль. Но почувствовала лишь пустоту. Глава закрыта. Теперь начинается новая.
Как-то было странно проходить эту процедуру второй раз с этим же человеком.
На выходе из здания Гена неловко потоптался на месте.
– Света... Я, наверное, много чего накосячил. Прости.
– Уже не важно, – пожала я плечами.
– Можно... я иногда буду Дашу навещать?
– Конечно, – я удивилась сама себе. – Ты же её отец.
Он кивнул, развернулся и ушёл. Я смотрела ему вслед и думала, как странно – мы прожили вместе столько лет, а стали чужими всего за пару месяцев.
Возвращаясь в деревню, я смотрела на знакомые поля и дома и понимала – вот оно, моё настоящее. Не прошлое с его ошибками и не будущее с его неопределённостью, а этот момент. Деревня, ставшая домом. Дочь, загоревшая и счастливая. Друзья, ждущие нас. И жизнь, которая только начинается.
Автор Потапова Евгения