Звонок в дверь раздался в воскресенье вечером.
Я как раз накрывала на стол. Ждали Петю на ужин.
Открыла – на пороге девушка. Молодая, лет двадцати. Заплаканная. Пальто нараспашку, хотя на улице октябрь.
– Вы мама Пети? Петра Соколова? – голос дрожит.
– Да, я его мама, – говорю. – А вы кто?
Она посмотрела на меня. И выдала:
– Я беременна от вашего сына. Четыре месяца. Но он бросил меня, когда узнал.
Я схватилась за дверной косяк.
ЧТО?!
– Проходите, – как-то выдавила я. – Проходите, расскажете всё.
Девушка – Настя, как выяснилось – прошла в гостиную. Села на край дивана. Руки дрожат.
– Мы встречались восемь месяцев, – начала она. – Познакомились на студенческой вечеринке. Он был таким... правильным, понимаете? Говорил о любви, о будущем, о семье.
Я молча слушала. Внутри всё холодело.
– А когда я сказала о беременности... – Настя вытерла слёзы. – Он посмотрел на меня как на врага. Сказал, что у него учёба, планы. Что он не собирается в двадцать три года становиться отцом.
– И что дальше? – я с трудом выговорила слова.
– Дал денег. Сказал больше не звонить. Заблокировал меня везде.
Офигеть. Мой Петя. Отличник. Гордость семьи. Не мог так поступить. Или мог?
– Вы оставите ребёнка? – спросила я тихо.
Настя подняла на меня глаза:
– Да. Даже если его отец – трус.
В этот момент вошёл муж с продуктами.
– Лер, у нас гости?
– Игорь, садись, – кивнула я на кресло. – Слушай.
Настя повторила всё заново. Показала переписку с Петей.
Сначала – милые сообщения. Сердечки. Признания.
Потом – холодное: «Я не готов быть отцом. Лови деньги. Не пиши больше».
Игорь читал. Краснел. Бледнел. Снова краснел.
– Где вы сейчас живёте? – спросил он.
– Снимаю комнату в общаге. Работаю официанткой по вечерам. Днём учусь, но скоро академический придётся брать.
– Родители?
– Мама умерла. Папа в Новосибирске, но мы не общаемся. Есть бабушка, но она старенькая...
Короче, одна. Совсем одна.
Игорь посмотрел на меня. Я на него. И мы оба поняли, что делать.
СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
Петя пришёл на воскресный ужин, как обычно. Весёлый. Рассказывает про универ. Смеётся.
Я смотрю на него и думаю: как? Как ты можешь так спокойно сидеть, зная, что где-то девушка беременна от тебя?
– Петь, – перебил его отец. – Поговорить надо.
– О чём, пап?
– О Насте Ковалёвой. Она была у нас вчера.
Петя побледнел. Потом на его лице появилось раздражение.
– И что она наплела? Мам, это всё фигня. Она ненормальная, цепляется ко мне.
– Ненормальная? – я почувствовала, как внутри поднимается злость. – Петь, она беременна. Четыре месяца. Показывала вашу переписку.
– Это не мой ребёнок!
– ПЕТЯ! – рявкнул отец. – Хватит врать!
Тишина. Сын медленно опустился на стул.
– Ладно, – процедил он. – Да, встречались. Да, беременна. Но я не просил её рожать! Дал денег, предложил решить проблему. Это её выбор. Почему я должен участвовать в этом?!
Я смотрела на него и не узнавала. Кто этот человек? Где мой сын?
– Ты понимаешь вообще, что говоришь? – спросила я. – Это твой ребёнок, Петь. Твоя кровь.
– Моя ответственность – закончить универ и сделать карьеру, – отрезал он. – А не тянуть ребёнка в двадцать три года. Вы правда хотите, чтоб я сломал себе жизнь?
– А ей ты жизнь не ломаешь? – Игорь встал. – Настя одна. Без денег. Без поддержки. С твоим ребёнком.
– Её проблемы, – Петя схватил куртку. – Надоел этот разговор.
Он пошёл к двери.
– Если уйдёшь, Петь, – окликнула я, – если откажешься от ребёнка – можешь не возвращаться в этот дом.
Он обернулся:
– Серьёзно? Вы выбираете чужую девчонку вместо собственного сына?
– Мы выбираем порядочность, – ответил Игорь. – И будем помогать Насте. Потому что там наш внук или внучка.
Петя усмехнулся. Покачал головой и вышел, хлопнув дверью.
ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ
Мы с Игорем помогли Насте снять однушку недалеко от нас. Я ходила с ней к врачу. Покупала витамины, одежду для беременных. Игорь собрал кроватку и коляску.
Настя расцветала. Из напуганной девочки превратилась в уверенную женщину.
Взяла академический, но работала удалённо – переводила тексты.
Мы стали близки. Я, если честно, всегда мечтала о дочери.
А Петя? Петя не звонил. Не писал. Жил своей жизнью.
В феврале Настя родила. Девочку. Маленькую. Розовую. С крошечными пальчиками.
Мы с Игорем были в роддоме. Держали её на руках. Плакали от счастья.
Наша внучка.
– Как назовём? – спросила Настя.
– София, – предложила я. – Если не против.
– София, – улыбнулась она. – Красивое имя.
МЕСЯЦ СПУСТЯ
Звонок в дверь. Открываю – Петя.
Выглядит ужасно. Осунулся. Тёмные круги под глазами. Небритый.
– Привет, мам.
Я молча пропустила его.
В гостиной Настя с Софией. Поёт колыбельную. Петя замер на пороге. Смотрит. Не дышит.
– Можно... посмотреть на неё? – шёпотом.
Настя подняла голову. В глазах – холод. Но кивнула:
– Можно.
Петя подошёл. Опустился на колени.
София спала, посапывала носиком.
Сын протянул палец. Она сжала его крошечной ладошкой.
– Она такая маленькая... – прошептал Петя и заплакал.
– Прости меня, – всхлипнул он. – Прости. Я идиот. Трус. Я испугался и сбежал. Но мне было так плохо... Я думал о ней каждый день.
Настя молчала.
– Я не прошу простить меня сейчас, – продолжал Петя, не отрывая взгляда от дочери. – Знаю, не заслужил. Но дай шанс... Быть отцом. Я устроился на подработку. Откладываю деньги. Хочу быть рядом.
Тишина.
Настя смотрела на него. В глазах – боль. Обида. И... надежда.
– Ты сломал мне сердце, – тихо сказала она. – Когда мне было страшнее всего, ты бросил меня. Твои родители оказались лучше тебя.
– Знаю, – Петя опустил голову. – И буду жить с этим всегда. Но, Настя... Дай мне попробовать исправить.
Настя посмотрела на Софию. Потом на меня. Потом снова на Петю.
– Одного шанса мало, – сказала медленно. – Тебе придётся доказывать каждый день. Что ты достоин быть её отцом.
– Докажу, – в голосе решимость. – Обещаю.
ГОД СПУСТЯ
Петя сдержал слово. Приходил каждый день. Помогал с Софией. Менял подгузники. Качал по ночам, когда зубки резались. Читал сказки.
И Настя оттаяла.
Между ними зарождалось что-то новое. Не юношеская влюблённость. А что-то глубже. Проверенное жизнью.
Они пока не живут вместе. Но это вопрос времени.
София растёт. Смешная. Любопытная. С Петиными глазами и Настиным упрямством.
Называет меня «баба Лела». Дедушку – «деда Гога».
И каждый раз, когда беру её на руки, сердце переполняется нежностью.
Иногда думаю: а если бы Настя не пришла к нам? Промолчала? Справилась одна?
Мы бы никогда не узнали о внучке. Не пережили бы это испытание. Не поняли бы, кто мы на самом деле. Путь был таким тяжёлым, но я благодарна.
За Настю. За Петин шанс стать мужчиной. За Софию.
За маленькое чудо, которое научило нас всех любить по-настоящему.
А как бы вы поступили? Поддержали бы девушку сына или встали на его сторону? Заслуживает ли второго шанса тот, кто бросил в трудный момент? Пишите в комментариях – очень интересно ваше мнение!
Если вы любите читать, вот мои другие истории:
и еще:
Благодарю вас за прочтение и добрые комментарии! Всем хорошего дня!