Городскому жителю о жизни в деревне только рассуждать легко. Я же как думала ― все друг друга знают, сплетничать любят, носы свои в чужие дела совать мастера, поэтому можно спросить у первого встречного, где следует поискать котят, и мне сразу же будет счастье. Ага. Размечталась. «Не знаю», «понятия не имею», «в магазине спросите, им часто предлагают»… Ждан повсюду таскался за мной и гаденько хихикал над моими неудачами ― его же нормальные люди не видят, почему бы не похихикать? Я в какой-то момент не выдержала даже и сказала ему, что котята не мне нужны. Да и случайный наставник мне тоже вроде как ни к чему, потому что знаю, где другие есть. Он притих ненадолго, а потом начал разочарованно вздыхать всякий раз, как я слышала очередное «не знаю». Сунулась было на одну из дальних улочек с намерением учинить там подомовой обход, а он мне:
― Коты есть в первом, четвёртом, девятом и десятом доме справа и в третьем, четвёртом, шестом и седьмом доме слева. Кошек тут нет. Есть две на соседней улице, но одна маленькая ещё, а вторая не плодится, операцию ей сделали.
― Так ты уже везде побывал? ― рассвирепела я.
― А что меня остановит? ― с невинным видом ответил он вопросом на вопрос.
― Издеваешься?
― Нет. Просто думал, что ты какой-то другой способ знаешь.
Я одарила его убийственным взглядом и пошла на автобусную остановку. Он потащился следом. Там как раз люди ждали автобус до райцентра, и среди ожидающих была одна женщина из тех, кого я уже успела озадачить вопросом о котятках.
― Девушка! ― обрадовалась она, увидев меня. ― Я тут поспрашивала по своим… На днях кто-то к старому свинарнику коробку с кошкой и котятами выбросил. Кабы местные, то кошка обратно бы к дому всех перетаскала, а это, видать, проезжие. Сходите, посмотрите. Может, выберете какого. Двоих забрали уже, трое осталось. Это во-о-он там…
Добрая женщина объяснила, как добраться до старого свинарника, а я уже вроде как решила, что мне это не нужно. Уехать собиралась. А Ждан повис у меня на руке и ныть начал ― уж очень ему котяток нужно. Пришлось отойти в сторонку, чтобы за сумасшедшую не приняли, и негромко сказать ему:
― Тебе нужны, вот и иди туда сам. Дорогу знаешь теперь. И в свинарнике поселиться вместе с ними можешь, раз он всё равно не используется. Ты ведь всё равно пятерых просил, так что с моей стороны обязательства выполнены не будут. Оно мне надо? Только время на тебя тратить.
Великолепное вообще зрелище со стороны, если бы кто-нибудь мог это видеть и слышать ― чумазый старичок в изрядно поношенной одежде с чужого плеча хнычет, выпрашивая у молодой девушки, чтобы она с ним к свинарнику за котятами сходила. На колени разве что не встал, хотя порывался. Я заподозрила, что дело вовсе не в котятах, и прямо спросила у него:
― Тебе чего от меня нужно? Честно скажи.
― Защиту, ― со всей искренностью признался он. ― Ты ж теперь посильнее Самой будешь. Если хозяйкой мне станешь, она тронуть не посмеет.
― Кого? ― уточнила я.
― Меня, конечно. Можем вместе в свинарнике этом жить. Я для тебя еду воровать буду.
Заманчивое предложение, ничего не скажешь. Я пожевала нижнюю губу, подбирая правильные и культурные слова для ответа, но так ничего и не придумала, кроме:
― Извини, но нет.
― Тогда не нужно мне котят, просто с собой возьми. А я тебе за это всё-всё расскажу, что о Брусничном знаю. Ты же туда пойти хочешь, да? Вот и я пойду. Все тропки тайные покажу, мороки обойти помогу, секреты ведьмовские раскрою, ты только меня слугой своим назови. Ведьмы чужих слуг не трогают. Табу у них.
Прислуги мне только и не хватало в текущей ситуации для полного счастья. Домовым подношения делают, хозяевами дома называют, а этот… Без жалости и слёз не взглянешь. Бездомный, несчастный… И взгляд ещё у него такой пронзительно-умоляющий, что душа наизнанку выворачивается.
― Да я сама в бегах, дурак старый, ― шепнула ему так, чтобы деревенские на остановке не услышали. ― Про силу свою не знаю ничего, пользоваться ею не умею. Какая из меня хозяйка и защитница? Иди уже. Там хоть крыша над головой есть, помещение большое и безопасность относительная. И котики. Всё, отвали. автобус едет.
Отвернулась от него, залезла в маршрутный транспорт, села на свободное место у окна… Заставила себя не смотреть в ту сторону, где сиротинушку бесхозную оставила, но всё равно увидела его, когда автобус разворачивался ― плетётся по дороге, еле ноги переставляя, и рукавом нос утирает с таким видом, словно только что лишился последней надежды на спасение. А рядом со мной ещё и та тётка села, которая про свинарник рассказала ― взгляды непонимающие искоса бросает и вроде как заговорить хочет, но не решается.
― Извините, пропустите, пожалуйста, ― попросила я, выбралась на проход, дошла до передней двери и попросила водителя остановить автобус.
Недалеко успели уехать, но Ждана уже не было у остановки, когда я туда вернулась. Путь к свинарнику запомнила ― пошла туда, поскольку больше несчастному домовому деваться некуда. Его не обнаружила, зато реально нашла коробку с чёрно-белой пятнистой кошкой и тремя разномастными котятами месячного возраста. Кошка злючая ― шипит, к выводку своему не подпускает, а у меня при себе из еды только пачка печенья, которую я в местном магазине купила. И насчёт просторного жилища с надёжной крышей я Ждана обманула ― кирпичное здание уже наполовину обрушилось, а там, где стены пока ещё остались, крыши уже не имелось. И было похоже, что деревенские жители потихоньку таскают отсюда стройматериалы. Кирпич хоть и старый, но сарай, например, из него сложить ещё можно.
И что мне с найденным зоопарком делать? Кошка голодная, её кормить надо. Котята тоже уже подросшие, им мамкиного молока мало. Понятно, что звери с голоду не подохнут, на мышах откормятся, но всё равно ведь жалко. И мне они ни к чему. Ждан бы заботой их окружил, но он и сам как кот брошенный. Запропастился ещё куда-то. Обречённым таким выглядел, когда я его прогнала, будто жизнь кончилась. Полночи мне рассказывал о том, как при ведьмах жил и нужды не знал. Уважали его все в Брусничном. Жалейка «хозяином» называла и не приказывала, как слуге, если что-то сделать нужно, а вежливо просила. Малинка вареньем ягодным угощала. Софья конфетками баловала. С Угольком только ужиться никак не могли, потому что у кота душа должна быть кошачья, а не человеческая ― недолюбливал его Ждан. Из-за этого с Самой и поссорился. Но больше из-за Глашки, которая любила вороной обернуться, подкрасться сзади и домового клюнуть. Интересная у него жизнь была ― уютная, тёплая, сытная, не скучная. А теперь что? Только последний из перечисленных пунктов и остался.
― Не рычи на меня. Я тебе скоро еды принесу, ― сказала я кошке и вернулась в деревню к тому заброшенному дому, в котором ночевала.
Уверенности в том, что найду Ждана именно там, не было, но я не ошиблась ― он сидел в углу, обняв колени и хлюпая носом в точности как я, только по другому поводу.
― Зачем вернулась? ― спросил обиженно.
― Узнать кое-что хочу, ― призналась честно. ― Ты прошлой ночью говорил, что можешь в любом доме жить. Почему к людям не идёшь? Нашёл бы старушку одинокую, заселился к ней, пошумел немного…
― Нельзя мне к людям, ― прозвучало в ответ.
― Почему?
― Перед тем, как из Брусничного ушёл, Каркуша по приказу Самой прокляла меня. Нигде мне места теперь нет, кроме того, в какое хозяин самолично пригласит. А кто нынче домовых приглашает? И раньше я хоть мельком на глаза показаться мог, а теперь и этого свойства лишён. Никто не видит, никто не слышит, никто не позовёт. Войти в дом могу, где люди есть, но не остаться. Наказание такое. Всё? Узнала? Ступай себе по делам своим. Просьбами больше тревожить не стану и за тобой не пойду, не бойся.
Вроде и помочь ему ничем не могу, и бросить на произвол судьбы тоже уже как-то неловко. Домовым дом нужен, а этот бедолага согласен уже хотя бы только на хозяина, пусть и без угла. А у меня и собственности-то своей нет и никогда не было ― у Эдика в квартире на птичьих правах жила, а родительская на маму оформлена. Можно было бы поселить Ждана в той даче, откуда я сбежала, но я не в курсе даже, кому она принадлежит. С другой стороны, Брусничного вообще на картах нет, и дома там все бесхозные. Если домовой мог жить в таком жилище, значит, собственник не так уж и важен.
― Ждан, какое жильё я могу считать своим? ― спросила на всякий случай.
― То, в котором хозяйкой была, и которое твой дух сохранило.
― А мой облик ты копировать сможешь?
Он посмотрел на меня долгим взглядом, вздохнул, побледнел, попрозрачнел и в конце-концов явил моему взору точную копию меня, только без сумки.
― Супер! ― резюмировала я восхищённо, хотя стало как-то не по себе. ― А птица и зверь, если их ведьмы шпионить за мной пошлют, тебя таким увидят или поймут, что ты домовой?
― Обычные не поймут. Через них Малинка видит то же самое, что и они. А оборотней Сама далеко не отпустит, потому как сбежать могут. А что? ― заинтересовался он.
― Раз так, то у меня к тебе есть деловое предложение. Я признаю тебя своим слугой и отвезу в город, где раньше жила. Там приведу в квартиру, где ты сможешь остаться. От тебя требуется всего лишь регулярно портить жильцам жизнь и время от времени выходить гулять, чтобы шпионы думали, что я в городе. Не знаю, правда, насколько это для тебя опасно, зато свой дом будет и еды в достатке. Всё, что в кухне съедобное есть, можешь подношением считать.
Он растянул копию моего лица в счастливой улыбке и вкрадчиво поинтересовался:
― И котят с собой взять можно?
― Каких котят? ― не поняла я.
― Ну тех, которые в коробке.
Я подумала немного и согласилась.
― Можно даже вместе с кошкой. Соседи, правда, будут не в восторге, но ты там уже сам разберёшься, что к чему.
― По рукам! ― охотно принял моё предложение домовой и действительно протянул мне руку, очень сильно похожую на мою собственную.
Жать руку самой себе ― странный опыт, но договор требовалось скрепить, поэтому я тоже протянула к Ждану ладонь и коснулась его холодной конечности. По пальцам будто током ударило, а потом вверх к плечу поползло что-то колючее. Не то чтобы неприятно, но неуютно как-то. Домового тоже слегка перекосило, и он снова стал полупрозрачно-бесформенным, а там, где должна была быть его рука, засверкали крошечные искорки и быстро растеклись по всей мути нечёткого облика.
― Офонареть… ― озвучила я свои текущие эмоции.
Ну правда ― не каждый день такое увидишь. А Ждан вдруг уменьшился в размерах, потом снова увеличился, уплотнился и явил мне… Эдика. В одних только трусах и футболке ― таким, каким я видела этого предателя в последний раз. Я от неожиданности аж попятилась.
― Прости, хозяюшка, я не виноват, ― заволновался домовой, осматривая своё новое воплощение, и даже в трусы заглянул. ― Так бывает, ежели при формировании связи у хозяина есть чувство сильное. Сейчас всё исправлю. Он тебя обидел, да? Чувствую обиду-то. Да ты не расстраивайся. Так себе мужичок, и хозяйство мужское у него маленькое.
У меня заполыхали щёки.
― Зато удаленькое и востребованное, ― проворчала недовольно. ― Меняйся уже, видеть эту рожу не хочу.
― А что с ней не так? ― старческим голосом уточнил Ждан и ощупал свои щёки. ― Нормальная вроде.
― Ждан! ― рявкнула я и отвернулась.
― Ладно, ладно. Не сердись, хозяюшка, сейчас всё будет в лучшем виде!
Завела слугу на свою голову. Мало мне было проблем, теперь ещё и это диво непредсказуемое появилось. Избавить его от проклятия Каркуши обретением нового хозяина нельзя, но эта проблема решаемая ― нужно только до Брусничного добраться и шороху там навести. Тогда Ждан сможет показываться перед людьми и будет пугать Эдика моей внешностью до тех пор, пока у того шизофрения не начнётся. Заодно ковен со следа собьёт, если ведьмы меня ищут. И папеньку моего отвлечёт, если за Эдькиной квартирой слежка приставлена.
― Ждан, ― позвала я, поворачиваясь.
― Чаво, хозяюшка? ― влюблённо поинтересовался косматый седобородый старик, одетый в шаровары и широкую льняную рубаху до колен, подпоясанную верёвкой.
― Ты издеваешься? ― скривилась я, забыв, о чём хотела спросить. ― Двадцать первый век на дворе. Что за вид? Меняй на современный и без самодеятельности, пожалуйста. Уголовник с наколками и то приличнее выглядел. И не называй меня хозяюшкой.
― А как называть? ― уточнил домовой, сменив личину на ту, в которой я видела его при первой нашей встрече.
Не фонтан, конечно, но старый бомж точно приемлемее того, что было раньше.
― Да просто по имени можно. Арина, ― предложила я.
― Так не пойдёт. Уважительно надо, ― возразил он.
― Тогда Арина Матвеевна. Так нормально?
Он подумал немного и смирился, а я решила, что по дороге найду среди прохожих какого-нибудь симпатягу и попрошу своего слугу прикинуться таким же. Странный у него вкус. Существо древнее, это понятно, но меня же может копировать ― значит, и красавчика молодого тоже сможет. Лишь бы к «хозяйству мужскому» снова претензий не возникло.
― Вспомнила! Уголёк говорил, что Жалейка любой облик принимать может, в том числе и звериный. Это такая же способность, как у тебя?
― Вроде того, но у меня природная, а ведьме навык нужен. Ты тоже так можешь. Научить? ― прозвучало заманчивое предложение.
Конечно, научить! Вообще всему научиться хочу, на что способностей хватит! Но для начала мы всё-таки наведались в продуктовый и хозяйственный магазины, потратили там часть моих скромных сбережений на покупку кошачьего корма и пластиковую переноску для кошек. Расплачиваться пришлось картой, поскольку наличность закончилась, но я почему-то уже перестала бояться преследователей. Пусть они меня боятся. Надоело под чужую дудку плясать.
Двумя часами позже я всё-таки выехала из гостеприимной деревеньки в направлении райцентра ― в компании невидимого для всех домового и вполне реальной кошки с тремя котятами. Тридцать километров до конечной. Ещё чуть больше сотни ― до моего родного города. Доберёмся уже поздно вечером, но и без разницы. Главное, что у меня теперь есть бесплатный источник ценной информации, которого никто не видит и не слышит. И время тоже есть ― на то, чтобы получить необходимые на текущий момент теоретические знания. Ждан болтал без умолку всю дорогу, а я его внимательно слушала и злорадно улыбалась ― каюк вам, «ковен девяти». Я теперь все ваши тайны знаю.