— Мама, а где мы жить будем? — Даня дёрнул меня за рукав, когда мы подошли к месту, где когда-то стоял дедовский дом.
Я не смогла ответить. Вот так всё... Обгорелые брёвна, заросшие крапивой и лопухами. Горло перехватило. Это было моё убежище, мой план Б на случай, если... Ну вот, этот случай настал, а плана Б больше нет.
Так странно устроена жизнь — когда кажется, что ниже падать некуда, она подмигивает и говорит: «А вот и нет, дорогуша, всегда есть куда падать». Стою, смотрю на эти головешки, а в голове мелькают картинки из детства — дедова печка, компот из ранеток, скрипучая калитка...
Дедушка был хорошим человеком, простым, работящим. Только не везло ему — вечно что-то не складывалось, что-то рушилось. Он строил, старался, а жизнь разрушала. Видно, у нас это семейное. Родовое проклятие, не иначе. Я тоже вот — думала, что всё наладилось, а оказалось...
— Мамочка, я есть хочу, — пискнула Машенька, потянув меня за другую руку.
Близнецы притихли, чувствуя моё настроение. Им всего по пять, а уже такие чуткие. Даня и Машенька — вот ради кого я держусь. Иначе бы давно уже... Неважно.
Когда уезжала из деревни десять лет назад, голова кружилась от планов. Выучилась на агронома, работала в крупном фермерском хозяйстве, карьеру строила. Три года пролетели — и повышение, и премии. Вроде всё правильно делала. Жизнь начала налаживаться.
А потом появился Саша. Улыбчивый, обходительный, прямо как в фильмах показывают. «Зачем тянуть? — говорил он. — Жизнь коротка». И я, как дурочка, согласилась. Через год уже близнецов родила. Думала, счастье наступило. Ха! Не тут-то было.
Саша оказался маменькиным сынком, причём в худшем смысле. То у мамы крыша потекла, то забор покосился, то печку перекладывать... А я с двумя младенцами — как хочешь, так и крутись. Замечать начала, что деньги из кошелька пропадают. Думала, может, сама в магазине лишнего накупила и забыла? А потом поняла — это он. Для мамочки своей старается.
Я-то, наивная, обрадовалась, когда его мать умерла. Страшно сказать, но да — обрадовалась! Думала, теперь-то всё наладится, теперь наша семья будет на первом месте. А через две недели он вернулся домой и как-то так между делом сообщил, что встретил другую.
— Дин, ты пойми, — говорит, — это любовь. Настоящая. Такое раз в жизни бывает.
А я что? Выла, умоляла остаться? Нет. Собрала его вещи, вышвырнула за дверь и билеты в деревню купила. К деду собралась. В тот дом, которого, как выяснилось, больше нет.
— Диночка? Ты, что ли? — услышала я знакомый голос, пока растерянно стояла у пепелища.
Обернулась — Света Корнеева! Моя школьная подружка. Располнела, конечно, но глаза те же — хитрющие.
— Светка! Господи, ты как здесь?
— Так я и не уезжала никуда. В администрации работаю, — она окинула взглядом моих притихших детей и пожелтевшую траву вокруг головешек. — Ты что, не знала, что дедов дом сгорел? Два года назад уже...
— Не знала, — я шмыгнула носом. Сказать, что не общалась с дедом последние годы? Что забыла про него, увлечённая своей городской жизнью? Стыдно.
— Ох, Динка, — Света покачала головой. — Пойдём ко мне. Не на пепелище же вам ночевать.
Дети заснули быстро — намотались за день дороги. А мы со Светкой сели на кухне, заварили чай из смородиновых листьев — как в детстве, и я рассказала ей всю свою историю. Без прикрас.
— Эх, подруга, — вздохнула Светка, разливая по чашкам. — Думаешь, одна такая невезучая? Я тоже замужем побывала. Целых восемь месяцев! А потом застала своего благоверного в нашей кровати с продавщицей из сельпо. Кстати, ты её помнишь, наверное — Вероника, на три класса старше нас была.
— Да ладно! — я даже рот открыла от удивления. — Та самая Вероника? С родинкой вот тут? — я показала на щёку.
— Она-она, зараза, — Света махнула рукой. — Но знаешь, я даже рада. Вовремя всё выяснилось. И вообще... мы здесь на своём месте, понимаешь? В городе как-то... не так всё.
— Понимаю, — кивнула я. — Но что мне теперь делать? Куда с детьми-то?
Света задумалась, потом вдруг хлопнула себя по лбу:
— Слушай, а ведь Савелий-то умер!
— Какой Савелий? — не поняла я.
— Ну, сосед твоего деда. Савелий Петрович, помнишь? Он ещё на баяне играл по праздникам.
Я смутно припомнила высокого седого старика с пышными усами.
— Полгода назад схоронили, — продолжала Света. — А дом пустует. Родственников вроде не объявлялось... Я в администрации, могу похлопотать. Временно, конечно, но...
Два дня мы жили у Светы, а на третий она с мужем — тихим мужичком, которого я практически не видела — отвезли нас в дом Савелия.
Домик оказался небольшим, но крепким. Две комнатки, печка, сени. На удивление чисто — видно, аккуратный был старик. Даже дрова в поленнице уложены ровненько.
— Ничего себе хозяйственный какой был! — присвистнула я, обнаружив в кладовке банки с соленьями и варевом. — Смотри, Свет, даже грибочки мариновал.
— Да, Савелий Петрович всё сам делал, — кивнула Света. — Хороший был человек, светлая ему память.
В тот же день я узнала, что в местной школе нужна уборщица. Не агроном, конечно, но выбирать не приходилось. Дети быстро освоились — в деревне малышне раздолье. Нашли друзей, целыми днями пропадали на улице.
Шли месяцы. Наступила зима — морозная, снежная, но в доме было тепло. Я топила печку, дети помогали по хозяйству. Вечерами мы сидели у окна, смотрели на звёзды и придумывали истории. Иногда заходила Светка — приносила новости, сплетни, иногда — домашнюю наливку.
— Слышь, Дин, а у тебя глаза-то снова блестят, — сказала она как-то. — Оттаяла душа, а?
Я и правда чувствовала себя... спокойнее, что ли. Как будто отпустило что-то внутри. Может, это деревенский воздух? Или то, что не нужно никому ничего доказывать?
А потом случилось неожиданное. Как-то вечером, возвращаясь с работы, я увидела у калитки мужскую фигуру. Высокий, худощавый, в потрёпанной куртке. Сердце ёкнуло — мало ли кто!
— Здравствуйте, — сказал незнакомец, заметив меня. Голос хриплый, будто простуженный. — Извините, что без предупреждения... Мне в администрации сказали, что вы здесь... временно.
— Что вам нужно? — я инстинктивно прижала к себе сумку.
В этот момент из дома выскочили мои сорванцы.
— Мама! Мама пришла! — Машенька первая заметила незнакомца и спряталась за меня. А вот Даня, наоборот, с любопытством уставился на него.
— Дядя, вы кто? — спросил он прямо.
Мужчина улыбнулся — как-то неловко, одним уголком рта.
— Меня зовут Дмитрий. А вас?
— Я — Даня, а это моя сестра Маша, — бойко ответил сын. — Вы к нам пришли?
— Вроде того, — мужчина перевёл взгляд на меня. — Понимаете... это сложно объяснить.
Было что-то в его глазах... усталость? Отчаяние? Я вздохнула и открыла калитку:
— Проходите. Замерзли, наверное? Чаю?
В доме он долго мялся, не решаясь сесть. Снял куртку — под ней старый свитер с протёртыми локтями.
— Я не знаю, с чего начать, — сказал он наконец.
— С начала, — предложила я, разливая чай. — Кто вы и почему здесь?
— Я... племянник Савелия Петровича. Вернее, внучатый племянник.
Я застыла с чайником в руке:
— Вы его родственник? Но Светлана сказала, что никто не объявлялся...
— Я не мог раньше, — он потёр переносицу. — Я... был в больнице. Долго. Авария.
Он говорил сбивчиво, путался. Оказалось, что Дмитрий — внук сестры Савелия. Они почти не общались, но старик, не имея прямых наследников, оставил дом ему. Об этом была бумага у нотариуса в райцентре. Дмитрий узнал об этом только после выписки из больницы.
— Я не хотел... беспокоить, — он смотрел в пол. — Но мне некуда идти. Совсем.
Что-то в его тоне, в его позе — сгорбленной, будто извиняющейся — зацепило меня. Знакомое чувство — когда всё рушится и не за что ухватиться.
— Вы хотите, чтобы мы съехали? — прямо спросила я.
— Нет! То есть... я не знаю, — он провёл рукой по волосам. — Я думал, может, временно... Комната там, чулан... Я могу платить. Немного, но...
— Дядя Дима останется с нами? — пискнула вдруг Машенька, которая, оказывается, всё это время подслушивала из-за двери. — Мамочка, пусть останется! Он хороший.
Я улыбнулась — дети иногда чувствуют людей лучше взрослых.
— Откуда ты знаешь, что хороший?
— По глазам, — серьёзно ответила дочь. — У него глаза добрые. Как у нашего кота Василия.
Дмитрий рассмеялся — впервые за весь разговор. И я вдруг поняла, что не хочу, чтобы он уходил. Было в нём что-то... родное, что ли?
— Знаете что, — решительно сказала я. — Давайте для начала позвоним Свете и разберёмся с документами. А потом решим, как быть дальше.
Света примчалась через полчаса, будто только и ждала звонка. Принесла какие-то бумаги, деловито расспросила Дмитрия. Потом отвела меня в сторонку:
— Всё сходится, Динка. Документы в порядке, я проверила. Дом действительно его.
— И что теперь? — я почувствовала, как к горлу подкатывает ком. — Куда нам с детьми?
— Ну-ну, не паникуй, — Света похлопала меня по плечу. — Я уже поговорила с ним. Он не против, чтобы вы остались. Временно, пока что-то не решится. Тем более, смотри — он же еле на ногах стоит. После аварии едва оклемался.
Так и порешили. Дмитрий занял маленькую комнатку, которую мы раньше использовали как кладовку. Поначалу я настороженно относилась к новому соседу. Мужчина в доме — это всегда... сложно. Но Дима — так он просил себя называть — оказался удивительно ненавязчивым.
Вставал рано, уходил — искал работу. Возвращался поздно, тихонько проскальзывал в свою комнатушку. По выходным чинил что-нибудь в доме — то петли на двери смажет, то лампочку поменяет. С детьми держался просто, без заискивания, но и без фамильярности.
Однажды я застала его за странным занятием — он сидел на крыльце и строгал какую-то деревяшку.
— Что это? — полюбопытствовала я.
— Да вот... — он смутился. — Данька говорил, что хочет кораблик. Решил попробовать сделать.
Что-то ёкнуло у меня внутри. Саша никогда... Нет, не буду вспоминать.
Постепенно лёд между нами таял. Дмитрий нашёл работу на лесопилке, стал приносить деньги — клал на стол и бормотал что-то вроде «на хозяйство». Я сначала отказывалась, но потом поняла — ему важно чувствовать себя нужным, не нахлебником.
Как-то раз Машенька заболела — простуда с высокой температурой. Я измучилась, не спала ночь. Утром, собираясь на работу (отпроситься не вышло, директриса была непреклонна), я не знала, что делать с больным ребёнком.
— Я побуду с ней, — вдруг сказал Дмитрий. — У меня сегодня выходной.
— Но... — я замялась. — Ты уверен? Это же...
— Динь, — он впервые назвал меня так, сокращённо, и от этого что-то оборвалось внутри. — Иди. Я справлюсь.
Вернувшись домой, я застала удивительную картину: Дмитрий читал моей дочери сказку, а она, разрумянившаяся, с блестящими глазами, внимательно слушала.
— Температуры нет, — отрапортовал он. — Два раза ели куриный бульон, пили чай с малиной. И да, я отпросил Даню с продлёнки, забрал его.
Я не знала, что сказать. Просто стояла и смотрела на этого человека, который вдруг стал... своим.
Весна пришла внезапно — с журчащими ручьями, с запахом оттаявшей земли. Дмитрий всё чаще задерживался дома, помогал с хозяйством. Мы завели кур, посадили огород.
А потом случилось то, чего я боялась больше всего. Однажды вечером, когда дети уже спали, Дмитрий сел напротив меня и сказал:
— Дина, нам надо поговорить.
Сердце упало. Вот и всё. Сейчас он скажет, что нашёл другое жильё или встретил женщину... История повторяется.
— Я... понимаю, что это неожиданно, — он смотрел куда-то мимо меня. — И ты можешь отказаться, конечно...
Я сжала кулаки, готовясь к удару.
— Выходи за меня, а? — вдруг выпалил он и тут же добавил: — Только не подумай, что из жалости или... Я люблю тебя, Дина. И детей люблю. И хочу, чтобы мы были семьёй. Настоящей.
Я смотрела на него и не могла поверить. После всего, что было... Неужели счастье возможно? Для меня?
— Ты не торопись с ответом, — поспешно добавил он. — Подумай. Я понимаю, что не красавец и не богач...
— Дим, — я перебила его, чувствуя, как щёки заливает краска. — Заткнись, а?
И сама потянулась к нему.
Когда на следующий день мы рассказали детям, они не удивились. Как будто так и должно быть.
— А можно, я буду называть тебя папой? — спросил Даня, глядя на Дмитрия снизу вверх.
— Если хочешь, — тихо ответил тот, и я увидела, как в уголках его глаз блеснули слёзы.
Светка, узнав новость, только хмыкнула:
— Ну наконец-то! А то ходите вокруг да около. Я ж говорила — всё будет хорошо.
И она действительно оказалась права. Всё наладилось — именно здесь, в деревне, в старом доме Савелия, который стал нашим общим домом. Нашим убежищем. Нашим счастьем.
А двухэтажный особняк с огромными окнами, о котором я когда-то мечтала? Знаете, он оказался совсем не нужен. Иногда счастье прячется в самых неожиданных местах — нужно просто уметь его разглядеть.
*****
Я пишу так, как будто разговариваю с близкой подругой ❤️❤️❤️
Без масок, без стеснения, только правда и сердце…
💌 Подпишитесь и почитайте другие мои рассказы — я верю, что среди них вы найдёте тот самый, который был написан именно для Вас: