Когда я работала в районным суде секретарем судебного заседания, а потом и помощником судьи, каких только дел я не насмотрелась...
Ваш путеводитель по судебным баталиям от секретаря, который видел всё. И даже больше.
Протоколы, повестки, исковые заявления… Кажется, что наша работа – это сплошная сухая бюрократия. Но поверьте мне, бывшему секретарю районного суда с неплохим стажем, за этими стенами кипят страсти, достойные сериала «Игра престолов», если бы его снимали в обычной пятиэтажке. Сегодня я расскажу вам историю, которая заставила судью прятать улыбку в судейскую мантию.
Входят истцы: сосед №1, условно «Владелец Бессмертного Жигули».
Лицо у него такое оскорблённое, будто у него не машину испортили, а отобрали коллекцию марок. Напротив – ответчик,
сосед №2, он же «Хозяин Ворот». Вид у него бульдожьий: прижат, но не сломлен.
И начинается…
Акт I: Эпическая предыстория, или «Он занял мое место под солнцем!»
Со слов истца выходит, что его жигули – не просто железка, а воплощение мечты. И ставил он эту мечту аккурат напротив ворот соседа. Не потому, что хотел насолить, а потому что «там тень» и «асфальт ровнее». На замечания соседа №2 он, по его же словам, отвечал: «Я ненадолго!» (Классика жанра. «Ненадолго» в соседском праве означает «от трёх часов до трёх суток»).
Сосед №2 терпел. Терпел, как самурай. Но всему есть предел. Как выяснилось, его лимит терпения закончился в тот момент, когда он не смог вывезти из гаража велосипед, потому что «Жигули» перекрыли проход.
Акт II: Месть – блюдо, которое подают с вёдрами.
И тут в душе соседа №2 что-то надломилось. Проснулся дух Вендетты. Но не сицилийской, а чисто отечественной, дачно-гаражной.
По версии истца, начался настоящий террор:
1. Фаза первая, «загадочная». На капоте таинственным образом появилась царапина, складывающаяся в слово «ПАРКУЙСЯ...» (дальше шло нецензурное дополнение, которое свидетель, по его словам, «стереть не смог, только закрасил»).
2. Фаза вторая, «липкая». Машину несколько раз обливали то вареньем (вишнёвым, судя по пятнам), то клейстером.
3. Фаза третья, «художественная». Апофеозом стало утро, когда истец обнаружил свой автомобиль, украшенный полосами зелёной масляной краской. «Это был не вандализм, это был перфоманс!» – чуть не плача, заявил он в суде.
Сосед №2 на все обвинения отвечал с каменным лицом: «Не я. Возможно, это хулиганы. Или птицы с вареньем. Или критики искусства».
Акт III: Судный день, или «Ваша честь, а у него дворник кривой!»
Судья, человек с железными нервами, пытался вести процесс строго. Но эпизод с объяснением ответчика, как именно ворона могла пролить на машину банку малинового варенья, заставил её сделать очень долгую паузу, чтобы попить воды и откашляться.
Были вызваны свидетели. Одна бабушка из СНТ клятвенно уверяла, что видела, как ответчик «ночью крался с чем-то блестящим». На уточняющий вопрос «С чем именно?», она ответила: «С вёдром надежды!». Заседание на минуту замерло в немом восхищении.
Кульминацией стал момент, когда истец предъявил суду фото испорченной машины. Судья внимательно посмотрела на зелёные разводы и изрекла: «Напоминает работу импрессиониста. Очень экспрессивно».
Вердикт.
Суд, немного посмеявшись внутренне (я видела это по дрожащим уголкам её губ), вынес Соломоново решение.
1. Соседу №1: Парковаться у чужих ворот, создавая помехи, – нельзя. Нарушение правил благоустройства и пользования общими местами вопреки уставу СНТ – налицо.
2. Соседу №2: Портить чужое имущество, даже вдохновлённый музами мести, – тоже нельзя. Возместить стоимость покраски крыла (то самого, с нецензурной надписью).
Мораль сей басни, как записала я в протоколе своей душой, а не ручкой, такова: проще найти нормальное место для парковки, чем потом оттирать от машины варенье и выслушивать в суде версии о летающих бандах хулиганов с художественным образованием.
Вывод? Ваши соседи – не враги. Они – главные герои вашей личной судебной драмы. Берегите друг друга. И свои машины.
