– Мама, она же блефует! Неужели ты не понимаешь? – Марина сжимала телефон так сильно, что побелели костяшки пальцев.
В трубке послышался усталый вздох, за которым последовала тишина. Та самая тишина, которая говорила больше любых слов – мать снова сдалась, снова поверила угрозам старшей дочери. Марина закрыла глаза и прислонилась лбом к холодному оконному стеклу своей квартиры. За окном шел мелкий осенний дождь, размывая огни вечернего города в расплывчатые пятна. Точно так же размывалась граница между любовью и слабостью в сердце ее матери.
Три года назад Марина перестала общаться с сестрой Ириной. Теперь же она едва удерживалась от того, чтобы не порвать и с матерью – слишком больно было наблюдать, как та разрушает себя, потакая манипуляциям старшей дочери.
***
Валентина Сергеевна медленно опустилась на кухонный стул. В соседней комнате раздавался детский плач – трехлетний Костик опять проснулся и звал маму. Только мамы рядом не было. Ирина привезла детей вчера вечером, сказав, что ей нужно «решить важные дела», и исчезла. Валентина Сергеевна знала, какие это дела – очередной мужчина, очередная попытка устроить личную жизнь.
Женщина поднялась и пошла успокаивать внука. В коридоре столкнулась со старшим, десятилетним Димой. Мальчик стоял в пижаме, сонно протирая глаза.
– Баб, а мама когда приедет?
– Скоро, милый. Иди спать.
– Она опять с дядей каким-то?
Валентина Сергеевна вздрогнула. Дети все понимали. Старший особенно – он уже не раз слышал, как мать грозится отдать их в детдом, если бабушка не поможет.
– Спи, Димочка. Завтра в школу рано.
Мальчик кивнул и побрел обратно в комнату. А Валентина Сергеевна прошла к младшему, взяла его на руки, начала укачивать. Костик всхлипывал, цепляясь маленькими ручками за бабушкину кофту. Средний, пятилетний Артем, спал на диване, раскинув руки. Во сне он выглядел таким беззащитным, что у женщины защемило сердце.
Ирине было тридцать три года. В социальных сетях она выставляла идеальные фотографии: дети в красивых нарядах, совместные прогулки в парке, трогательные подписи о материнском счастье. Но реальность кардинально отличалась от глянцевой картинки. Детьми Ирина занималась урывками, между романами. Стоило появиться новому мужчине, как материнские чувства испарялись, словно их никогда и не было.
***
Марина помнила, как все начиналось. Десять лет назад Ирина встретила Павла – красивого, но безответственного парня. Забеременела специально, чтобы его удержать. Валентина Сергеевна пыталась образумить дочь:
– Иришка, нельзя строить семью на обмане. Ребенок – это не способ привязать мужчину.
– Ты ничего не понимаешь! – кричала тогда Ирина. – Он меня любит, просто еще не готов к серьезным отношениям. Когда узнает про ребенка, все изменится!
Павел действительно женился – под давлением, угрозами, скандалами. Свадьба получилась напряженной, гости чувствовали фальшь происходящего. Через четыре месяца родился Дима. А через год супруги развелись. Бесконечные ссоры, взаимные претензии, обвинения – их брак превратился в ад.
Ирина вернулась к матери с младенцем на руках. Первое время плакала, жаловалась на несправедливость судьбы. Валентина Сергеевна жалела дочь, помогала с ребенком. Марина тогда готовилась к выпускным экзаменам, но и ее втягивали в заботу о племяннике.
– Маринка, посиди с Димкой час, мне нужно в магазин сбегать, – просила Ирина.
Час превращался в три, потом в пять. Ирина возвращалась с новой прической или маникюром, рассказывала о встрече с подругой. На вопросы матери огрызалась:
– Я что, не человек? Мне тоже нужно отдыхать! Если не будете помогать, сдам ребенка в детдом!
Валентина Сергеевна побледнела, услышав эти слова впервые. С тех пор жила под постоянным страхом. Ирина же быстро поняла силу этой угрозы и использовала ее все чаще.
***
Прошли годы. Ирина родила еще двоих детей от разных мужчин, которые исчезли из ее жизни, не желая брать ответственность. Бабушка по материнской линии оставила Ирине квартиру – «ей же нужнее, она мать-одиночка». Но дети редко жили в этой квартире. Чаще их привозили к Валентине Сергеевне.
Марина наблюдала за происходящим со стороны и все больше отдалялась. Последней каплей стал случай три года назад. Ирина привезла детей на неделю, сказав, что едет на важное собеседование в другой город. Через два дня Марина случайно увидела сестру в торговом центре с новым кавалером. Когда попыталась поговорить, Ирина набросилась:
– Не лезь в мою жизнь! Завидуешь, что у тебя никого нет?
– Ира, твои дети сидят у мамы, думают, что ты уехала по делам...
– И что? Я имею право на личную жизнь! Или мне в монастырь идти?
После этого разговора Марина перестала общаться с сестрой. Но мать продолжала тянуть эту лямку, и с каждым годом ей становилось все тяжелее.
***
Валентина Сергеевна проснулась от детского крика. Артем упал с дивана и расшиб коленку. Женщина вскочила, побежала за йодом и пластырем. Обрабатывая ранку, она заметила, как дрожат ее руки. Усталость накапливалась месяцами, годами.
В дверь позвонили. Валентина Сергеевна, успокоив Артема, пошла открывать. На пороге стояла Ирина – свежая, отдохнувшая, с новой укладкой, в облегающем платье и на каблуках.
– Привет, мам, – Ирина прошла в квартиру, оставляя за собой шлейф дорогих духов. – Как дети?
Она прошла на кухню, не дожидаясь ответа. Села за стол, закинула ногу на ногу, достала из сумочки зеркальце и помаду.
– Спасибо, что посидела. Я заберу их вечером, ладно? Мне нужно еще кое-что уладить.
– Ирина, так нельзя. Дети скучают, им нужна мать...
– Опять начинаешь? – голос дочери стал жестким. – Не хочешь помогать – скажи прямо. Сдам их в детдом, и все проблемы решатся.
– Дети, дети! – Ирина встала, прошлась по кухне. – Все только о них! А обо мне кто подумает? Мне тридцать три года, а я как загнанная лошадь! Трое детей, никакой помощи от их отцов!
Она открыла холодильник, достала йогурт, взяла ложку из сушилки:
– Между прочим, я тоже устаю. И тоже хочу быть счастливой. Андрей – он хороший человек, у него бизнес. Может, наконец, у детей появится нормальный отец.
– Ира, ты же говоришь это про каждого нового...
– Что?! – голос дочери стал истеричным. – Все вы против меня! Не хочешь помогать – скажи прямо. Сдам детей в детдом, и все проблемы решатся. По крайней мере, мои точно!
Валентина Сергеевна побледнела:
– Ира, побойся Бога! Как ты можешь так говорить о родных детях?
– А что мне еще делать? – Ирина села обратно, закурила прямо на кухне, хотя знала, что мать терпеть не может запах сигарет. – Я серьезно, мам. Устала я тянуть все одна. Никто не помогает, все только критикуют. Может, им в детдоме будет лучше. Там хоть кружки есть, секции. А я что могу дать? Съемную квартиру и мать-неудачницу?
Дима выглянул из комнаты. Его глаза были полны боли и понимания. Он слышал угрозы матери. Валентина Сергеевна обняла внука, прижала к себе.
– Хорошо, Ира. Вечером заберешь.
Но вечером Ирина не приехала. Прислала сообщение: «Задерживаюсь, заберу завтра». Завтра превратилось в послезавтра, потом в неделю. Дети перестали спрашивать, когда приедет мама. Только Костик иногда подходил к окну и смотрел на дорогу, ожидая знакомую машину.
***
Марина приехала к матери после работы. Поднимаясь по лестнице, она слышала детские голоса за дверью материнской квартиры – племянники играли в какую-то шумную игру.
На кухне Валентина Сергеевна готовила ужин. Картошка шипела на сковороде, в кастрюле булькал суп. За последний год мать заметно постарела – новые морщины прорезали лицо, седые пряди уже не прятались под краской.
– Мама, ты себя у би ваешь. Посмотри, на кого ты стала похожа.
Валентина Сергеевна помешала картошку, не оборачиваясь:
– Что я могу сделать, Мариночка? Она же выполнит угрозу.
– Не выполнит! Это блеф, чистой воды манипуляция. Она прекрасно знает, что за отказ от детей ее привлекут к ответственности.
Мать выключила плиту, села напротив.
– А если все-таки... Дети не виноваты. Димочка такой хороший мальчик, помогает мне. Артемка ласковый, добрый. Костик совсем малыш еще.
Из коридора донесся грохот – что-то упало. Валентина Сергеевна вскочила, но Дима крикнул:
– Баб, все нормально! Костик башню уронил!
Женщина села обратно, потерла виски.
– Мам, если она их бросит официально, мы сможем оформить опеку, лишить ее родительских прав. Детям будет лучше без такой матери.
– Не могу я рисковать. Вдруг она правда что-то с собой сделает? Она же говорила...
– Мама! – Марина не выдержала. – Она играет на твоих страхах! Неужели ты не видишь? Ей выгодно держать тебя в постоянном напряжении!
На столе зазвонил телефон. На экране высветилось «Ирина». Валентина Сергеевна взяла трубку дрожащей рукой, включила громкую связь – не было сил даже телефон к уху поднести.
– Мам, у меня тут ситуация. Андрей – ну, мой новый друг – он не готов к тому, что у меня дети. Мне нужно время, чтобы он привык к мысли. Заберешь их на месяц?
Валентина Сергеевна смотрела на дочь умоляющим взглядом. Марина покачала головой.
– Месяц? Ира, я не могу...
– Значит, не заберешь? Хорошо, тогда я знаю, что делать. Отвезу в детдом, пусть государство воспитывает. Я больше не могу!
Марина резко взяла телефон из рук матери:
– Ирина, хватит шантажировать! Отдавай детей в детдом, посмотрим, что тебе за это будет!
В трубке воцарилась тишина. Потом раздался злой голос:
– Маринка? А, сестричка объявилась. Тебе-то что, у тебя своих нет, вот и умничаешь.
– Я запишу этот разговор и передам в органы опеки. Посмотрим, как ты запоешь.
В дверном проеме появился Дима. Мальчик стоял в носках, держа в руках стакан воды. По его лицу было видно – он все слышал.
Ирина замолчала. Слышно было ее тяжелое дыхание. Потом короткие гудки – бросила трубку.
***
Вечером того же дня Ирина привезла детей к матери. Молча выгрузила вещи и уехала. Дима помогал бабушке разбирать сумки.
– Баб, а тетя Марина правда может нам помочь?
Валентина Сергеевна вздрогнула:
– Ты слышал разговор?
– Мама всегда так говорит. Про детдом. Я уже большой, я понимаю.
Мальчик выглядел взрослее своих десяти лет. В его глазах читалась усталость от бесконечных переездов, от материнских угроз, от неопределенности.
На следующий день Марина приехала к матери. Привезла документы, контакты юриста, информацию о правах опекунов.
– Мама, давай действовать официально. Оформим временную опеку на тебя, а потом будем добиваться лишения Ирины родительских прав. Я буду помогать – и деньгами, и делом. Но так больше продолжаться не может.
Валентина Сергеевна смотрела на внуков. Костик строил башню из кубиков, Артем рисовал, Дима делал уроки. Обычные дети, которым нужна стабильность и любовь, а не постоянная угроза быть брошенными.
– Хорошо, – тихо сказала она. – Будем действовать.
Марина обняла мать. Впервые за долгие годы она увидела в ее глазах решимость вместо страха.
Ирина появилась через две недели – загорелая, отдохнувшая. Андрей ее бросил, узнав про троих детей окончательно.
– Забираю детей, – заявила она с порога.
– Нет, – спокойно ответила Валентина Сергеевна. – Мы подали документы на оформление опеки. И заявление в органы опеки о ненадлежащем исполнении тобой родительских обязанностей.
Ирина оцепенела:
– Вы что, серьезно? Мама, это же я, твоя дочь!
– Именно поэтому мне так больно, Ира. Но я должна думать о детях. Они не игрушки, которые можно бросать и забирать когда вздумается.
Скандал был страшный. Ирина кричала, угрожала, плакала. Но Валентина Сергеевна держалась. Рядом стояла Марина, поддерживая мать.
Через месяц временная опека была оформлена. Ирина пыталась оспорить решение, но факты были против нее – многочисленные свидетельства соседей, записи угроз, периоды отсутствия.
Дети остались с бабушкой. Марина переехала ближе, чтобы помогать. Она забирала племянников на выходные, водила в кружки, помогала с уроками. Валентина Сергеевна словно помолодела – исчез вечный страх из глаз, появились силы.
Ирина появлялась редко. Приходила с подарками, пыталась наладить отношения с детьми. Но разрушенное доверие восстанавливалось медленно. Дима относился к матери настороженно, младшие тянулись, но больше по привычке.
Однажды вечером, укладывая Костика спать, Валентина Сергеевна услышала:
– Баба, ты нас не бросишь?
– Никогда, солнышко. Никогда.
Мальчик заснул, обнимая плюшевого мишку. А Валентина Сергеевна думала о том, что материнская любовь – это не только нежность, но и умение защитить, даже если придется защищать от собственной дочери. Иногда настоящая любовь требует трудных решений. И она наконец-то нашла силы их принять.
Рекоменуем к прочтению: