— Твои драгоценности в ломбарде. Мы с мамой решили, что так будет лучше.
Елена замерла посреди спальни, сжимая в руке пустую бархатную коробочку. Золотые серёжки бабушки, подаренное отцом колье, обручальное кольцо покойной матери — всё исчезло. Вместо привычной тяжести украшений осталась только зияющая пустота.
Борис стоял в дверном проёме, засунув руки в карманы домашних штанов. На его лице застыло выражение неловкости пополам с упрямством — как у мальчишки, которого поймали на краже варенья, но который всё равно считает себя правым.
— Как вы посмели? — голос Елены дрожал от едва сдерживаемой ярости.
***
Полтора года назад Елена выходила замуж в кремовом платье и с букетом белых пионов. Борис казался ей надёжным и основательным — инженер на заводе, заботливый сын, человек с планами на будущее. Его мать, Валентина Петровна, на свадьбе плакала от умиления и называла невестку доченькой.
Молодые поселились в двухкомнатной квартире свекрови на Васильевском острове. Старый дом сталинской постройки с высокими потолками и лепниной казался Елене сказочным дворцом после съёмной однушки на окраине.
Первый звоночек прозвенел через неделю. Валентина Петровна зашла к ним в комнату без стука, пока Елена переодевалась после работы.
— Леночка, а что это за трусики у тебя такие? — свекровь брезгливо держала двумя пальцами кружевное бельё. — Порядочные женщины такое не носят. Борису это точно не понравится.
Елена выхватила бельё из рук свекрови, чувствуя, как щёки заливает краска.
— Валентина Петровна, это наша с Борисом комната. Давайте договоримся стучаться?
— Стучаться? В собственном доме? — свекровь театрально всплеснула руками. — Да что ты такое говоришь! Мы же семья!
С каждым днём «семейность» становилась всё более удушающей. Валентина Петровна проверяла, что Елена готовит на ужин, переставляла вещи в их комнате, комментировала каждую покупку. По вечерам устраивала допросы: почему задержалась на работе, с кем разговаривала по телефону, зачем красится, если идёт в магазин.
— Мам, ну хватит, — вяло протестовал Борис, уткнувшись в телефон.
— Я о вашем же благе забочусь! — возмущалась Валентина Петровна. — Вот увидишь, Боренька, она тебе ещё спасибо скажет!
***
Через полгода Валентина Петровна созвала семейный совет. Она восседала в кресле у окна, как королева на троне, а Елена с Борисом сидели на диване напротив — словно провинившиеся школьники.
— Так дальше продолжаться не может, — торжественно начала свекровь. — Либо вы съезжаете, либо покупаем каждому отдельное жильё.
Елена едва сдержала радостный вздох. Наконец-то!
— Мам, но у нас нет таких денег, — растерялся Борис.
— Продадим эту квартиру. Возьмём две ипотеки — вам и мне. Я буду помогать платить из пенсии, а ты, Боренька, найдёшь работу получше. Вместе справимся!
План казался разумным. Квартира на Васильевском стоила дорого, денег от продажи хватило на первоначальные взносы. Взяли две двушки в новостройках — одну в Кудрово для молодой семьи, другую в Мурино для Валентины Петровны.
— Я устроюсь начальником смены, там зарплата в полтора раза больше, — обещал Борис, подписывая документы в банке.
— А я буду отдавать половину пенсии на ипотеку, — кивала Валентина Петровна. — Мне много не надо.
Елена верила. Её зарплаты экономиста в строительной компании хватало на одну ипотеку, а с помощью мужа и свекрови можно было спокойно потянуть обе.
Переезд прошёл на удивление гладко. Валентина Петровна даже помогала выбирать шторы и советовала, куда лучше поставить диван. Казалось, отдельное жильё пойдёт всем на пользу.
Через месяц Борис устроился на новую работу. Правда, не начальником смены, а простым наладчиком.
— Там конкурс большой был, — оправдывался он. — Но я обязательно пробьюсь, вот увидишь!
Валентина Петровна тем временем затеяла ремонт.
— Леночка, ты же понимаешь, я не могу жить в голых стенах! Вот закончу с ремонтом, сразу начну помогать с платежами.
***
Год спустя Елена сидела в офисе на Петроградской и механически вбивала цифры в таблицу. Глаза слипались — вчера она работала до полуночи, доделывая отчёт для начальства.
— Сергеевна, зайди ко мне, — начальник отдела Виктор Павлович стоял в дверях её кабинета.
В его офисе пахло дорогим парфюмом и кофе. На столе лежала стопка документов.
— С понедельника у тебя новый функционал. Будешь вести ещё три проекта. Обед сокращаем до получаса — много времени тратите. Зарплата остаётся прежней, но это временно. Через полгода посмотрим.
Елена молча кивнула. Спорить было бесполезно — на её место найдутся десятки желающих.
Дома Борис лежал на диване и смотрел хоккей.
— Как день прошёл? — спросила Елена, снимая туфли.
— Нормально. Мам звонила, просила денег на новую плиту. Я сказал, что у нас нет.
— А на ипотеку она в этом месяце перевела?
— Забыла, наверное. Напомни ей завтра.
Елена набрала номер свекрови.
— Валентина Петровна, добрый вечер. Вы не забыли про платёж?
— Ах, Леночка, у меня такие расходы! Плита сломалась, карниз надо менять. Вот в следующем месяце обязательно начну переводить. Вы же молодые, вам проще заработать!
Елена положила трубку и пошла на кухню. Открыла холодильник — пусто, надо в магазин. Достала кошелёк — три тысячи до зарплаты, а впереди ещё неделя.
Села за стол и начала считать. Две ипотеки — восемьдесят тысяч. Коммуналка — десять. Продукты — двадцать. Проезд, связь, минимальные расходы — ещё пятнадцать. Её зарплата — девяносто. Зарплата Бориса — тридцать пять, из которых он отдавал двадцать, а остальное тратил на бензин и обеды.
Дыра в бюджете зияла, как чёрная воронка.
***
В пятницу Елена проснулась с мыслью: «Не могу больше».
На работе Виктор Павлович устроил разнос из-за опечатки в документе. Коллеги сочувственно качали головами, но помогать никто не спешил — у каждого своя куча дел.
В обед Елена вышла на улицу подышать. Мелкий дождь барабанил по зонту, машины шуршали по мокрому асфальту. Мимо пробежала девушка в ярком плаще, смеясь в телефон. Елена вдруг подумала: когда она последний раз смеялась?
Вернувшись в офис, она открыла документ и напечатала: «Прошу уволить меня по собственному желанию с сегодняшнего дня».
Виктор Павлович смотрел на неё как на сумасшедшую.
— Сергеевна, ты в своём уме? Без отработки? Что случилось?
— Всё в порядке, Виктор Павлович. Просто пора уходить.
Выйдя из офиса с картонной коробкой вещей, Елена почувствовала странную лёгкость. Будто сняла тяжёлый рюкзак после долгого перехода.
Телефон зазвонил, когда она садилась в метро. Валентина Петровна.
— Лена! Мне Борис сказал! Как ты могла?! Кто теперь будет платить за квартиры?
— Не знаю, Валентина Петровна. Может, вы с Борисом что-нибудь придумаете.
— Да ты совсем обнаглела! Бросила моего сына с долгами! Эгоистка!
Елена нажала отбой и выключила телефон.
Дома её встретил разъярённый Борис.
— Ты хоть понимаешь, что наделала? Могла предупредить! Что с маминой ипотекой делать?
— А может, меня на работе довели? Может, я устала тянуть всё одна? — Елена почувствовала, как внутри поднимается волна злости.
— Устала? Все устают! Но не бросают же семью!
— Семью? Борис, когда ты последний раз интересовался, как я себя чувствую? Когда помогал по дому? Когда защитил меня от своей матери?
— При чём тут моя мать?
Елена махнула рукой и ушла в спальню.
***
На следующее утро Борис разбудил её в восемь.
— Вставай, у тебя собеседование в десять. Я договорился, тебя ждут.
— Что? Какое собеседование?
— В логистической компании. Зарплата хорошая, недалеко от дома. Потом ещё в два места съездишь, я записал.
Елена села в постели.
— Борис, я никуда не поеду.
— Как это? А ипотека?
— Придумай что-нибудь. Ты же у нас мужчина, глава семьи.
Борис хлопнул дверью так, что задрожали стёкла.
Елена встала, приняла душ, надела любимое синее платье — то самое, которое висело в шкафу второй год без дела. Достала из шкатулки браслет с бирюзой — подарок подруги — и поехала в СПА.
Четыре часа блаженства. Массаж, обёртывание, маникюр. В кафе при салоне она заказала салат с лососем и бокал белого вина. Официантка, милая девушка с косичками, спросила:
— Празднуете что-то?
— Да, — улыбнулась Елена. — Свободу.
Домой она вернулась к вечеру, расслабленная и умиротворённая. Борис сидел на кухне и что-то печатал на ноутбуке — наверное, новые вакансии искал.
Елена прошла в спальню переодеться. Машинально открыла шкатулку снять браслет — и застыла.
Пусто.
Все украшения исчезли. Золотые серёжки бабушки, мамино обручальное кольцо, подаренное отцом на совершеннолетие колье, часики, несколько колец и цепочек — всё.
— Борис! — Елена выбежала из спальни. — Нас обокрали! Где мои украшения?
Борис поднял глаза от ноутбука.
— Никто нас не обокрал. Мы с мамой отнесли их в ломбард. Нужны были деньги на ипотеку. Зато теперь у тебя будет стимул быстрее найти работу и выкупить их обратно.
***
Первой полетела подушка. Елена швырнула её в мужа с такой силой, что он едва успел увернуться.
— Вы... вы с твоей мамашей... решили?! — она схватила со стола крем для рук и запустила в Бориса. — Моими вещами распорядились?!
— Лена, успокойся!
— Успокоиться?! — пульт от телевизора просвистел мимо его уха. — Да как вы посмели! Это память о моих родителях! Завтра же вернёшь всё до последней серёжки, или я подаю на развод и делим квартиру через суд!
Борис попятился к двери.
— Лена, ну что ты как ненормальная!
— Ненормальная?! Сейчас я тебе покажу ненормальную!
Елена схватила телефон и набрала номер свекрови. Валентина Петровна ответила после третьего гудка.
— Валентина Петровна, — голос Елены дрожал от ярости. — Если завтра к десяти утра мои украшения не будут дома, я напишу заявление в полицию. О краже. И не важно, что Борис мой муж. Это моё личное имущество, подарки моих покойных родителей. Вы не имели права!
— Лена, да как ты...
— И ещё. Если вы хоть раз ещё сунете нос в наши дела, я добьюсь, чтобы Борис перестал с вами общаться. У меня терпение кончилось. Всё!
Елена бросила трубку и повернулась к мужу.
— Спать будешь на диване. И не смей ко мне подходить, пока не вернёшь украшения.
Утром Елена проснулась от запаха кофе. На тумбочке стояла чашка, а рядом лежала её шкатулка. Она открыла — всё на месте.
Борис сидел на краю кровати.
— Прости. Я идиот. Мама тоже просит прощения. Она сказала, что начнёт платить ипотеку со следующего месяца.
— И что заставило вас одуматься? Неужели совесть проснулась?
— Нет, — Борис потёр шею. — Ты нас напугала. Мама всю ночь не спала, боялась, что ты правда в полицию пойдёшь. А я... я понял, что могу тебя потерять.
— Давно пора было понять.
— Лен, давай начнём сначала? Я найду подработку. Мама будет платить свою часть. А ты отдохни, восстановись. Найдёшь работу, когда будешь готова.
Елена посмотрела на мужа. Впервые за долгое время в его глазах был страх. Страх потерять её.
— Хорошо. Но если ещё раз...
— Не будет. Обещаю.
***
И Борис сдержал слово. Нашёл подработку по ремонту бытовой техники, стал приносить домой почти вдвое больше. Валентина Петровна начала переводить треть пенсии на ипотеку — немного, но хоть что-то.
Елена два месяца отдыхала. Читала, гуляла, встречалась с подругами. Потом нашла работу в небольшой компании — зарплата чуть меньше, зато без авралов и с человеческим начальством.
Через год Борис получил повышение — стал старшим мастером. Валентина Петровна, видя, что сын больше не бежит по первому её зову, присмирела. Звонила раз в неделю, в гости приезжала по приглашению.
Как-то за ужином Борис сказал:
— Знаешь, мама говорит, ты молодец. Что характер показала.
— Надо же, — усмехнулась Елена. — А всего-то понадобилось устроить скандал.
— Не просто скандал. Ты показала, что у тебя есть границы. И что ты готова за них бороться.
Елена кивнула. Да, готова. И больше никогда не позволит их нарушать. Ни мужу, ни свекрови, ни начальству.
Потому что иногда, чтобы добиться уважения, нужно просто взять и потребовать его.
Рекомендуем к прочтению: