Часть 4. Письмо из Башкирии
Мир медленно отстраивался заново. Глубокие раны на теле Европы затягивались рубцами, города поднимались из пепла. Германия, побежденная, униженная и разделенная, спустя десятилетия вновь соединилась.
Берлинская стена, этот уродливый бетонный шрам, пала, рассыпавшись на тысячи сувениров для туристов и став достоянием истории. Прошло десять, двадцать, пятьдесят лет.
Дора Насс прожила целую жизнь. Она добросовестно работала, старела, наблюдала, как на ее глазах меняется страна. Но глубоко внутри, словно крошечная пуля, которую невозможно извлечь, сидела память.
Память о трех днях в мае сорок пятого и о солдате с бездонно усталыми глазами. И эта память не давала покоя, превратившись в главный поиск ее жизни.
Сначала попытки были наивными, почти детскими. Сразу после войны она, молодая немка, пыталась что-то выяснить в советской комендатуре, но натыкалась лишь на стену подозрительности и непонимания.
Затем, в шестидесятые и семидесятые, начался долгий эпистолярный марафон. Это была отчаянная, почти абсурдная затея. Куда адресовать письма? «Москва, Кремль, спасителю моей жизни»?
Запросы отправлялись в советские архивы, в Международный Красный Крест; по слухам, одно из писем дошло даже до ЦК КПСС. Ответы, если и приходили, были сухими казенными отписками: «Сведений не найдено».
Как можно было отыскать одного человека в стосемидесятимиллионной стране по единственной зацепке — имени «Борис»? Имени, которое, как она позже с горечью узнала, было одним из самых распространенных в России. Ни фамилии, ни номера войсковой части. Только имя, безупречная немецкая речь и смутное воспоминание — «танкист».
***
Годы шли. Дора превратилась сперва во «фрау Насс», а затем — в опрятную, седовласую немецкую старушку. Жгучая потребность найти Бориса постепенно трансформировалась в тихую, светлую печаль, в личную реликвию, о которой знали лишь самые близкие.
Она почти смирилась с мыслью, что унесет эту тайну с собой в могилу. Но чудеса случаются не тогда, когда их исступленно ждешь, а когда они нужнее всего.
Наступил 2010 год. Доре было далеко за восемьдесят. Ее историей случайно заинтересовалась молодая немецкая журналистка, собиравшая материал о последних днях войны. Она слушала рассказ Доры, и чем дольше слушала, тем яснее понимала: это не просто «еще одно воспоминание». Это готовый сюжет, драма длиною в жизнь.
Журналистка подключила к поискам все доступные ей ресурсы. Теперь это был не частный запрос одинокой женщины. Это был официальный запрос от немецкой прессы в эпоху интернета и открытых границ.
Были подняты архивы, в том числе и те, что стали доступны после падения Стены. Имя «Борис», как и десятилетия назад, никуда не привело. Но журналистка зацепилась за другую деталь, которую Дора сохранила в памяти: «Он сказал, что он не русский. Что он из... Башкирии. С Урала».
Это был ключ! Круг поисков драматически сузился: танкист, говоривший по-немецки, воевавший в Берлине, родом из Башкирии. И вот, спустя недели лихорадочной архивной работы, в берлинской квартире Доры раздался телефонный звонок.
«Фрау Насс... Мы, кажется, нашли его. Но есть нюанс. Его звали не Борис. Вероятно, это было прозвище, или он назвался так для простоты... Его настоящее имя — Бахтияр. Бахтияр Абдулгужин».
У Доры перехватило дыхание.
«Он... он жив?» — прошептала она пересохшими губами.
«Нет, фрау Насс... Он ушел из жизни в 1984 году».
Наступила оглушительная тишина. Дора закрыла глаза. Опоздала. Опоздала на четверть века. Чувство горькой, непоправимой утраты захлестнуло ее. Она так и не успела сказать ему «спасибо».
«...Но, — торопливо добавила журналистка, — у него осталась семья. Они живут в его родном селе. Мы связались с ними. Есть внучка, Гузали. И... фрау Насс... они вас помнят».
Следующие несколько дней прошли как в тумане. А потом пришло письмо. Не электронное, а настоящее, бумажное, в конверте с российскими марками, пахнущее чужой, далекой жизнью. Писала Гузали Абдулгужина, внучка того самого солдата.
«Дорогая, уважаемая Дора! — выводила она старательным почерком, очевидно, пользуясь словарем. — Мы плакали, когда получили ваше известие. Мы не знали вашего имени. Но мы знали о вас! Наш дед, Бахтияр-бабай, всю жизнь помнил "немецкую девочку" из Берлина. Он часто рассказывал нам эту историю».
Перед глазами Доры все поплыло. Он помнил. Он тоже помнил! Но то, что она прочла дальше, заставило ее сердце замереть.
«Дед не любил говорить о войне, — писала Гузали. — Но он всегда повторял моему отцу и дяде: "Учите немецкий. Это очень красивый язык. Это язык Гёте". Мы тогда не понимали, зачем нам в башкирской деревне немецкий. А теперь поняли. Он ждал. Наверное, он всю жизнь надеялся, что вы когда-нибудь найдетесь».
Тракторист из Башкирии, читавший Гёте и завещавший своим детям учить немецкий. Круг, начавшийся на дымящихся руинах Берлина, замкнулся в 2010 году.
Встреча состоялась. Гузали прилетела в Берлин. Две женщины — внучка советского солдата и немка, спасенная им, — обнялись в аэропорту. Они плакали, и это были самые светлые слезы на свете.
История Доры и Бахтияра стала достоянием гласности. О ней писали в России и на Западе. И в одном из интервью, когда в Европе снова входила в моду антироссийская риторика и было модно говорить об «оккупации», россйиский журналист спросил Дору в лоб: «Фрау Насс, как вы, немка, относитесь к 9 мая? Что это для вас?»
Дора Насс, очень старая женщина, которой больше нечего было бояться и не было нужды быть политкорректной, посмотрела на него своими выцветшими, но кристально ясными глазами. Ей не нужно было подбирать слова. Ответ был готов с 1945 года.
«Я воспринимаю вашу победу как освобождение. Вы тогда освободили не только Европу. Вы освободили нас, немцев. Вы освободили нас от нас самих».
Детство и юность Доры прошли под властью режима, учившего ненавидеть. Но простой солдат, тракторист Бахтияр Абдулгужин, на чью землю пришли ее соотечественники, не стал мстить.
Танкист просто показал фотографию своей семьи и повесил на дверь картонную табличку. Он оказался человеком в бесчеловечное время. И этого было достаточно, чтобы победить по-настоящему.
От автора
Этот пронзительный рассказ — не выдумка. Он основан на реальных событиях и собран из многочисленных видео-интервью и публикаций, посвященных Доре Насс, которая не побоялась честно рассказать свою историю.
История Бахтияра Абдулгужина — это история одного из миллионов наших солдат-освободителей. Тех, кто дошел до Берлина, сокрушил зло, но не утратил в себе главного — человечности.
Время неумолимо, и этих людей, живых свидетелей Победы, с каждым днем становится все меньше. Ветераны-освободители еще живут среди нас. Они подарили нам будущее, и наш святой долг — подарить им достойную, спокойную старость, окруженную заботой.
Сегодня у каждого из нас есть возможность сказать им «спасибо» не только на словах, но и реальным делом. Благотворительный фонд "Память поколений" уже много лет оказывает высокотехнологичную медицинскую и адресную социальную помощь ветеранам Великой Отечественной войны и других боевых действий.
Успеем помочь тем, кто спас мир.
Новая книга: