The European Conservative | Венгрия
Европейская либеральная демократия стоит на пороге тотального краха из-за засилья мигрантов и отсутствия у коренных жителей континента общей культуры, пишет колумнист TEC. По его мнению, в ближайшие пять лет ситуация станет только хуже, и завершиться все может полным обрушением политической системы ЕС.
Род Дреер
Сейчас уже предельно ясно, что либеральная демократия не может полагаться на общую этническую принадлежность, но полностью зависит от общей культуры.
ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
Выступая в прошлые выходные на митинге партии Фидес, венгерский премьер-министр Виктор Орбан отметил, что Дональд Трамп сталкивается с мощнейшими усилиями либерального истэблишмента, направленными на его уничтожение.
Днем ранее противники Трампа в Америке провели скоординированные общественные протесты под названием "Нет королям 2.0". Честно говоря, это было нечто вроде шутки. Критики отметили несоразмерно большое присутствие белых либералов из поколения бэби-бумеров. А одна консервативная аналитическая группа, полагаясь на общедоступную открытую информацию, обнаружила, что движение "Нет королям" финансирует (сюрприз!) Джордж Сорос и прочие прогрессивные олигархи.
Это тот самый план цветной революции, о котором хорошо известно венграм, поддерживающим правительство Орбана. На сей раз олигархи сосредоточили все свое внимание на США. Но пока это не приносит успеха.
Орбан далее рассказал собравшимся сторонникам, что все это — часть всеобщего кризиса, охватившего Запад, и особенно — Европу.
"Позвольте заметить, что если система государственного управления не в состоянии дать ответы на вопросы, которые народ считает самыми важными, неизбежным результатом становится кризис. А кризис порождает агрессивность, страх потерять власть и отчаянную борьбу за ее удержание, — заявил Орбан. — Именно с этим сталкивается сегодня наш западный мир".
Премьер-министр говорил о связанных с этим кризисах массовой миграции и исламизации в Европе. Это самые важные вопросы в глазах европейских народов, но правящий класс по всему континенту не может их решить. Одна из причин, по которой Венгрия избежала этих кризисов, охвативших Британию, Францию и Германию, заключается в том, что правительство этой страны пошло против единого мнения европейской элиты, проводя сильную антимиграционную политику.
Между тем, в сказочном королевстве Брюссель правящий класс ЕС на прошлой неделе объявил о плане потратить миллиарды евро на то, чтобы арабские студенты-мусульмане обучались в Европе в рамках программы "Эразмус". Такое обучение будет проводиться под эгидой программы ЕС "Пакт для Средиземноморья".
Обратите внимание, что в течение последних трех лет венгерские университеты не могут участвовать в программе "Эразмус", поскольку венгры наказаны из-за недовольства Брюсселя политикой правительства Орбана. Между тем, студенты из хорошо известных либеральных демократий типа Алжира, Египта, Иордании, Ливана, Ливии, Марокко, Сирии, Туниса и палестинских земель будут учиться в Европе благодаря европейским налогоплательщикам. Назовем это "студенческим лагерем".
Долгое время я верил, что отношение европейского истэблишмента к Венгрии в равной мере связано с психологией и с политикой. Орбан прав, говоря о том, что Венгрия не борется с этими цивилизационными проблемами именно потому, что венгерские избиратели, возвращая Фидес к власти на нескольких выборах, решительно отвергли абсурдные мультикультурные фантазии, которые привели Западную Европу на грань катастрофы. Вместо того, чтобы устранять последствия своих собственных гротескных ошибок в государственном управлении, партии и деятели истэблишмента предпочитают демонизировать Венгрию и ее лидера за принятие гораздо более разумных решений.
Возьмем, к примеру, Францию. Во понедельник французский журнал Valeurs Actuelles опубликовал шокирующее интервью с Жаном-Луи Санше, который с 2021 по 2023 год командовал элитным подразделением национальной полиции по борьбе с городскими беспорядками. Как предупреждают другие специалисты по вопросам национальной безопасности (например, старший юрист антитеррористического ведомства Тибо де Монбриаль, написавший новую и весьма резкую книгу "Франция. Шок или крах", Франция стремительно движется к гражданской войне.
Санше сказал, что "этнический фактор" находится почти в центре кризиса. Он объясняет, что французские города теперь стали домом для крупных зарубежных общин, чьи банды конкурируют друг с другом в торговле наркотиками и в другой противозаконной деятельности. Свою идентичность они находят в этнической принадлежности и/или в религии, если речь идет об исламе.
"Это народы, которые выдвигают свою культуру вперед, чтобы замкнуться в себе", — сказал Санше.
"Мы являемся свидетелями мексиканизации Франции", — продолжил он, имея в виду то, что значительная часть страны фактически попала под контроль наркобанд и картелей. Сотрудничество исламистов с радикальными французскими левыми усиливает дезинтеграционные процессы.
Это, в свою очередь, может вызвать ответную реакцию со стороны правых французов, которые, по словам Санше, почувствуют необходимость "защищать свой район и свои дома, в первую очередь, от предместий. Они почувствуют, что могут себя защитить и больше не станут ничего ждать от государства и полиции".
"Все эти межсекторальные кризисы будут сливаться, — сказал Санше. — Эти многочисленные рассадники протеста затем постараются дестабилизировать республику и государство. И такой организованный беспорядок объединит все угрозы в один серьезный кризис".
Легко можно предвидеть, что ситуация обострится в ближайшие пять лет. Такие эксперты как британский ученый Дэвид Бетц и юрист Монбриаль тоже выражают тревогу. По мнению Санше, гражданская война приведет к падению Пятой Республики, к введению на какое-то время военного положения и к восстановлению контроля Франции над своими границами. Не нужно быть великим политическим экспертом, чтобы представить себе, как катастрофа такого рода в одном из ключевых государств Европейского союза приведет к разрушению ЕС.
Если такое произойдет, это будет означать конец либеральной демократии в том виде, в каком мы ее знаем после окончания Второй мировой войны. Элиты по обе стороны Атлантики позволили себе поверить в то, что либеральная демократия сможет работать с очень разнообразным населением. На самом деле, США с их огромным этническим разнообразием уже давно являются примером того, как может функционировать либеральная демократия даже при наличии такого этнического разнообразия.
Однако сейчас стало ясно, что либеральная демократия не может полагаться на общую этническую принадлежность, она полностью зависит от общей культуры. В Америке до 1970-х годов такой общей культурой было христианство. Европа, конечно же, переживала процесс дехристианизации на протяжении ста с лишним лет, хотя в полной мере последствия утраты нацией своей религии стали понятны лишь тогда, когда большое количество мусульман переехало в Европу. Что бы ни говорили о европейских мусульманах, они, по крайней мере, не сомневаются в своей религиозной принадлежности.
Но этническая принадлежность по-прежнему является важным фактором, пусть даже государство антилиберально сосредотачивает свое внимание на племенной идентичности и называет это прогрессом. Американский правящий класс, как в государственных органах власти, так и в частных организациях, бездумно продвигал "мультикультурализм", поддерживая самоидентификацию на основе расы, гендера и сексуальной ориентации. Тем самым он подорвал фундаментальный либеральный принцип, согласно которому все равны перед законом.
Мартин Лютер Кинг и лидеры движения за гражданские права из 1950-х и 1960-х годов не требовали особых привилегий для чернокожих американцев. Они хотели только равенства, и при этом апеллировали как к общему христианству американского народа, так и к конституционным обещаниям Америки. Шестьдесят лет спустя все больше американцев считают такие движения как Black Lives Matter недемократическими и антилиберальными. И они правы!
В этом месяце популярный белый консервативный автор подкастов Стивен Краудер посетил парикмахерскую для чернокожих и провел продолжительную и очень необычную беседу с группой находившихся там чернокожих мужчин. Краудер познакомил собеседников с концепцией "усталости от чернокожих". Этим термином обозначают то изнеможение и недовольство, которое испытывают многие нечерные американцы из-за неослабевающей черной преступности, неудач чернокожих и их бесконечных претензий на особое к себе отношение.
Это было захватывающее зрелище, потому что Краудер отважно сказал чернокожим мужчинам то, что многие белые, особенно правые, думают и говорят между собой. Чернокожие очень разозлились на него. Их основную позицию можно обобщить следующим образом: "То плохое, что видят белые в нашем сообществе, на самом деле не происходит, а если и происходит, то виноваты в этом все равно белые".
Мне, как американцу, очень больно на это смотреть, поскольку это показывает не только невозможность межрасового примирения, но и то, что американские элиты, отказавшись от либерализма, за который выступал доктор Кинг, создали такие условия, которые легко могут привести к краху либеральной демократии, даже в Америке.
Почему? Лучший ответ, вероятно, можно найти в философии американского мыслителя шотландского происхождения Аласдера Макинтайра, умершего в этом году. Макинтайр, который был марксистом в начале своей карьеры, увидел, что либеральная демократия самым роковым образом ослабляет собственные основы. Как пишет Натан Пинкоски, Макинтайр более сорока лет тому назад увидел, что общество, которое освобождает личность от любой преданности, за исключением исполнения своей собственной независимой воли, делает себя невозможным. Пинкоски написал об этом так:
"Макинтайр осознал неразрешимый характер нашего социального конфликта, в то время как большинство людей на Западе по-прежнему убеждены в том, что мы можем вновь обрести некий неуловимый политический или экономический консенсус. Макинтайр объяснил, почему это стремление, столь дорогое для послевоенного мира, стало невозможным. Наше положение не было результатом нескольких непредвиденных обстоятельств, будь это серия выборов или какой-то другой фактор. Оно заключалось в том, как мы организовали всю нашу цивилизацию.
Говорят, что трудно заставить человека увидеть что-то, когда его зарплата зависит от того, насколько плотно он закроет свои глаза. Это проблема, с которой сегодня сталкиваются европейские элиты. Все меньше и меньше простых европейцев верят в утопические обещания Европейского союза. Как сказал в эти выходные Виктор Орбан, если система правления не может справиться с проблемами, которые беспокоят подвластных ей людей, она просто не выживет".
Это не значит, что люди не хотят жить в демократии. Вопреки тому, что вы читаете в газетах, Венгрия — это демократия, и вполне возможно, что венгры проголосуют следующей весной за смену своего правительства. Но это значит, что если демократия в Европе хочет выжить, она должна будет отказаться от упаднического либерализма на поздней стадии и перестроиться на принципах, с которыми можно жить и которые можно защищать.
Что это означает на практике? Об этом трудно сказать в данный момент, но всем, кроме элиты, играющей на скрипках в Брюсселе, пока горят европейские города, предельно ясно, что это не может продолжаться вечно. А то, что не может продолжаться вечно, умрет.
Я подозреваю, что когда все рухнет, крах будет внезапным и жестоким, как предсказывают Жан-Луи Санше и прочие. Законы о "ненавистнических высказываниях" и другие меры, навязанные европейскими властями народам Европы, мешают гражданам говорить то, что они хотят. Задумайтесь о тех вопиющих антидемократических мерах, которые приняло немецкое правительство для пресечения деятельности партии "Альтернатива для Германии" и ее сторонников. Время класса Сороса неумолимо уходит. Можно ожидать, что он будет еще более агрессивно держаться за власть.
Подумайте вот о чем. Было бы интересно понаблюдать, как белый европейский автор подкастов заходит в парикмахерскую для мигрантов-мусульман, чтобы рассказать собравшимся там мужчинам об "усталости от мусульман" или об "усталости от мигрантов." Этого никогда не произойдет, потому что если человек такой безумной храбрости и существует на свете, то он уйдет из этой парикмахерской не с новой прической, а без головы.
