– Тамара Ивановна, я всё продумала, – Оля старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. Она стояла у плиты и чувствовала, как взгляд свекрови буравит ей спину. – Это не спонтанное решение. Я хочу открыть своё дело.
– Своё дело? – Тамара Ивановна фыркнула, скрестив руки на груди. – Это что, ты теперь шить будешь? Как в девяностые? Да кто сейчас шьёт, Оля, когда всё в магазинах есть!
Оля глубоко вдохнула, пытаясь не сорваться. Кухня, казалась слишком тесной для этого разговора. За окном шумел вечерний город, где-то внизу гудели машины, а в квартире на восьмом этаже было жарко и душно, как перед грозой.
– Люди шьют, – тихо, но твёрдо ответила она. – И заказывают. Я уже нашла клиентов. Это мой шанс, понимаете?
– Шанс! – свекровь всплеснула руками. – А кредит за машину кто закроет? Дима в офисе один за всех не потянет!
Кредит за машину. Тот самый, который они с мужем взяли полгода назад, чтобы Тамара Ивановна могла «с комфортом ездить к подругам». Оля тогда согласилась, хотя внутри всё протестовало. А теперь этот кредит висел над ней, как дамоклов меч.
Оля всегда мечтала о своей мастерской. Ещё в детстве, глядя, как бабушка ловко орудует иглой, она представляла себя за швейной машинкой, создающей платья, которые заставляли бы людей ахать. Но жизнь сложилась иначе: после института – работа в страховой компании, бесконечные таблицы, звонки, отчёты. Работа, которая высасывала из неё все силы. Каждый вечер Оля возвращалась домой с чувством, что её мечта тонет в серой рутине.
Месяц назад она решилась. Написала заявление об увольнении, потратила сбережения на хорошую швейную машину и сняла крохотное помещение в старом доме на окраине города. Там пахло пылью и старым деревом, но для Оли это был запах свободы. Она уже договорилась с тремя клиентками: одна хотела платье на свадьбу дочери, другая – костюм для выступления, третья – просто «что-то особенное». Оля видела в этом начало. Своё начало.
Но Тамара Ивановна видела в этом катастрофу.
– Оля, ты вообще понимаешь, что делаешь? – свекровь не унималась, расхаживая по кухне. Её тёмные волосы, убранные в аккуратный пучок, блестели в свете лампы, а в голосе сквозило раздражение. – Ты не девчонка уже, тридцать три года! Пора думать о семье, а не о каких-то фантазиях!
Оля повернулась, выключив плиту.
– Это не фантазии, – сказала она, глядя свекрови в глаза. – Это моя жизнь. Я не хочу до пенсии сидеть в офисе и ненавидеть каждый день.
– А кто тебя заставляет ненавидеть? – Тамара Ивановна прищурилась. – Работа как работа. Стабильная. Зарплата каждый месяц. А теперь что? Будешь на заказы жить? Сегодня есть, завтра нет?
– Да, – Оля кивнула, чувствуя, как внутри разгорается искра упрямства. – Буду. И я справлюсь.
Дверь хлопнула – вернулся Дима, её муж. Он вошёл, стряхивая с пальто капли дождя, и сразу почуял напряжение.
– Что у вас тут? – спросил он, бросая взгляд то на жену, то на мать.
– Твоя жена решила нас всех в долговую яму загнать! – выпалила Тамара Ивановна, прежде чем Оля успела открыть рот. – Уволилась, представляешь? Теперь шить будет, как будто это деньги приносит!
Дима замер, переводя взгляд на Олю. Его тёмные глаза, всегда такие спокойные, сейчас были полны вопросов.
– Оля? – он снял пальто, повесил на вешалку. – Это правда? Ты уволилась?
– Да, – она выпрямилась, стараясь не показать, как боится его реакции. – Я уволилась. Хочу открыть мастерскую. Пошить одежду.
Дима молчал, потирая виски. Он был уставшим – работа в автосалоне выматывала, особенно в последние месяцы, когда продажи упали.
– И ты мне ничего не сказала? – наконец спросил он тихо.
Оля почувствовала укол вины. Она хотела рассказать, но каждый раз откладывала. Дима был так занят, так поглощён мыслями о кредите, о счетах, о том, как угодить матери… Она боялась, что он не поймёт.
– Я хотела, – призналась она. – Но боялась, что ты… не поддержишь.
– А как я могу поддержать, если ты меня перед фактом ставишь? – в его голосе не было злости, только усталость. – У нас кредит, Оля. Двадцать тысяч каждый месяц. Это не шутки.
– Я знаю, – она подошла к нему, положила руку на плечо. – Дима, я всё рассчитала. У меня уже есть заказы. Если всё пойдёт хорошо, я заработаю больше, чем в офисе.
Тамара Ивановна фыркнула, но промолчала, лишь закатив глаза. Дима посмотрел на жену долгим взглядом, словно пытался увидеть в ней что-то, чего раньше не замечал.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Попробуй. Но если через пару месяцев это не сработает, что тогда?
– Тогда я найду другую работу, – пообещала Оля, хотя внутри всё сжалось от страха. – Но дай мне шанс.
На следующий день Оля впервые поехала в свою мастерскую как полноправная хозяйка. Помещение было маленьким – всего одна комната с облупившейся краской на стенах, старым деревянным полом и окном, из которого виднелся серый двор. Но для Оли это было её королевство. Она расставила ткани на полках, включила новую швейную машину, и её гудение наполнило комнату уютным теплом.
Первой клиенткой была Света, подруга детства, которая заказала платье для свадьбы дочери.
– Оля, я в тебя верю, – сказала Света, разглядывая эскизы. – У тебя всегда руки золотые были. Помнишь, как ты мне в школе юбку ушила? Я в ней на выпускной пошла!
Оля улыбнулась, чувствуя, как от слов подруги становится легче.
– Спасибо, Свет. Я правда стараюсь.
– А Дима как? Не против, что ты теперь бизнес-леди? – Света хитро прищурилась.
Оля замялась.
– Он… привыкает. А вот свекровь… – она вздохнула. – Тамара Ивановна считает, что я семью в пропасть тяну.
– Ох, эти свекрови, – Света рассмеялась. – Моя тоже вечно лезла, пока я ей границы не поставила. Ты держись, Оля. Если что, зови, я ей пару слов скажу.
Вечером, вернувшись домой, Оля застала Тамару Ивановну за неожиданным занятием. Свекровь сидела в гостиной с её старой швейной машинкой – той самой, что Оля хранила как память о бабушке. На столе лежали лоскуты ткани, иголки, нитки.
– Это что? – удивилась Оля, ставя сумку на пол.
– Да вот, решила вспомнить молодость, – Тамара Ивановна пожала плечами, но в её голосе было что-то странное, почти виноватое. – Я же тоже когда-то шила. Думала, посмотрю, что ты там задумала.
Оля замерла. Тамара Ивановна – и шить? Она знала, что свекровь в молодости работала портнихой, но за все годы брака ни разу не видела, чтобы та взяла в руки иголку.
– И как? – осторожно спросила Оля.
– Да так, – свекровь отмахнулась. – Машина старая, игла тупая. Как ты вообще на таком работала?
– Это память, – тихо сказала Оля. – От бабушки.
Тамара Ивановна посмотрела на неё, и в её взгляде мелькнуло что-то тёплое, почти ностальгическое.
– Моя тоже шила, – вдруг сказала она. – Я у неё училась. Только потом жизнь закрутила – семья, работа, некогда стало.
Оля молчала, не зная, как реагировать. Это был первый раз, когда свекровь заговорила о чём-то личном, не критикуя её.
– Может, покажете, как шили? – неожиданно для себя предложила Оля. – У меня в мастерской есть новая машина, хорошая.
Тамара Ивановна хмыкнула, но в её глазах загорелся интерес.
– Посмотрим, – буркнула она. – Но не думай, что я тебе помогать буду. Просто так, для себя.
Прошёл месяц. Оля работала с утра до ночи, выполняя заказы. Платье для Светиной дочки получилось таким, что Света расплакалась, увидев его. Потом пришёл заказ на костюм для театрального выступления – сложный, с вышивкой, но Оля справилась. Клиенты начали рекомендовать её знакомым, и вскоре в мастерской появился первый постоянный заказчик – местная танцевальная студия, которой нужны были костюмы для детей.
Но дома напряжение не спадало. Тамара Ивановна, хоть и начала приходить в мастерскую «просто посмотреть», всё равно не упускала случая напомнить про кредит.
– Я вчера с банком говорила, – заявила она однажды за ужином. – Если просрочим платёж, проценты вырастут. Ты это понимаешь, Оля?
– Понимаю, – Оля старалась не смотреть на неё, нарезая хлеб. – У меня уже есть деньги на следующий платёж.
– Откуда? – свекровь прищурилась.
– От заказов, – Оля пожала плечами. – Я же говорила, дело идёт.
Дима, молча слушавший разговор, вдруг улыбнулся.
– Оля, ты правда молодец, – сказал он. – Я видел твои эскизы. Они… крутые.
Оля посмотрела на мужа, и её сердце потеплело. Это была первая похвала от него за всё время.
Но Тамара Ивановна не сдавалась. На следующий день она явилась в мастерскую с целой стопкой старых выкроек.
– Раз уж ты взялась за это дело, – заявила она, – надо делать правильно. Вот, посмотри, как я шила в своё время.
Оля взяла выкройки, чувствуя себя, как школьница на экзамене. Но, разглядев их, не смогла сдержать удивления. Там были платья с такими тонкими, изящными линиями, что Оля невольно ахнула.
– Это вы сами делали? – спросила она.
– А кто же? – Тамара Ивановна выпрямилась, и в её голосе послышалась гордость. – Я в молодости полгорода одевала.
Оля посмотрела на свекровь по-новому. Впервые она увидела в ней не просто критикующего контролёра, а женщину, которая когда-то тоже мечтала.
К концу второго месяца мастерская Оли начала приносить стабильный доход. Не огромный, но достаточно, чтобы покрыть кредит и даже отложить немного на развитие. Оля наняла помощницу – молодую девушку Лизу, которая училась на дизайнера и с восторгом выполняла мелкие заказы.
Тамара Ивановна, к удивлению Оли, стала приходить в мастерскую почти каждый день. Она приносила свои старые инструменты, показывала, как делать ровные стежки, учила хитростям, о которых Оля даже не подозревала.
– Ты слишком много ткани на подгиб тратишь, – ворчала она, поправляя Олину работу. – Экономить надо, а то разоришься.
Но в её ворчании уже не было прежней злости. Это было больше похоже на заботу.
Однажды, когда Оля заканчивала сложный заказ – свадебное платье с ручной вышивкой, – Тамара Ивановна вдруг сказала:
– Знаешь, я ведь тоже хотела открыть мастерскую. Лет тридцать назад.
Оля замерла, держа иглу в руке.
– И почему не открыли? – осторожно спросила она.
Свекровь пожала плечами, глядя в окно.
– Жизнь. Муж, дети, работа. Не до того было. А потом… уже поздно.
Оля молчала, чувствуя, как в груди разливается тепло. Она вдруг поняла, что Тамара Ивановна не просто критиковала её – она боялась, что Оля повторит её судьбу.
– Тамара Ивановна, – тихо сказала Оля. – А хотите, я научу вас работать на новой машине? Она простая, разберётесь за день.
Свекровь посмотрела на неё с удивлением, потом хмыкнула.
– Ну, попробуем, – сказала она. – Только не думай, что я тебе помощницей буду. Я просто… для себя.
К концу третьего месяца мастерская Оли гудела, как улей. Заказы шли один за другим, и даже Тамара Ивановна, ворча, взялась за несколько простых подшивочных работ. Дима, видя, как дело жены набирает обороты, стал чаще заезжать в мастерскую, привозил кофе, помогал с доставкой тканей.
Но дома всё ещё висело напряжение. Кредит за машину, хоть и выплачивался вовремя, оставался камнем преткновения. Тамара Ивановна то и дело напоминала, что «стабильность важнее мечты». А Оля, несмотря на успехи, всё ещё боялась, что её дело рухнет, и тогда свекровь окажется права.
Однажды вечером, когда Оля с Димой сидели на кухне, он вдруг сказал:
– Знаешь, я горжусь тобой. Ты правда делаешь что-то своё.
Оля улыбнулась, но внутри всё сжалось.
– А если не получится? – тихо спросила она. – Если я не справлюсь?
Дима взял её за руку.
– Тогда мы придумаем что-то ещё.
Но Оля ещё не знала, что настоящий поворот ждёт её впереди. Когда в мастерскую пришёл заказ, который мог либо поднять её дело на новый уровень, либо разрушить всё, что она так старательно строила…
Оля сидела в своей мастерской, глядя на эскиз, который казался ей одновременно спасением и приговором. На столе лежал лист с набросками вечернего платья – сложного, с замысловатой вышивкой и асимметричным кроем. Заказ поступил вчера от Ирины Сергеевны, владелицы местного бутика, которая хотела эксклюзивное платье для открытия своей новой коллекции. Это был шанс выйти на новый уровень – если Оля справится, бутик может стать её постоянным клиентом. Но если провалится… Об этом она старалась не думать.
– Это что, теперь для модных тёток шить будешь? – Тамара Ивановна вошла в мастерскую, держа в руках термос с кофе. Её голос, как всегда, был смесью любопытства и сарказма.
– Это не просто тётка, – Оля отложила карандаш, потирая виски. – Это Ирина Сергеевна. У неё бутик в центре, связи, клиенты. Если платье ей понравится, она может дать мне постоянные заказы.
– А если не понравится? – свекровь прищурилась, ставя термос на стол. – Ты хоть понимаешь, сколько на это уйдёт времени и денег? Ткань, нитки, бисер… А кредит кто платить будет?
Оля сжала губы. Тамара Ивановна, хоть и стала чаще помогать в мастерской, всё ещё не упускала случая напомнить про деньги.
– Я справлюсь, – коротко ответила Оля, возвращаясь к эскизу. – Это мой шанс.
– Шанс, – фыркнула свекровь, но всё же села рядом, разглядывая наброски. – Сложное платье. Я такие в молодости шила. Только без этой… как её… асимметрии.
Оля посмотрела на неё с удивлением.
– Вы такое шили? – спросила она, не скрывая интереса.
– А то! – Тамара Ивановна выпрямилась, в её глазах мелькнула гордость. – В восьмидесятые у меня очередь из невест была. Все хотели платье, как у той актрисы… ну, как её… из «Москва слезам не верит».
Оля невольно улыбнулась. Впервые свекровь говорила о своём прошлом без привычной ворчливости.
– Может, подскажете, как лучше вышивку сделать? – осторожно предложила она. – Тут нужен узор, чтобы не слишком вычурно, но и не просто.
Тамара Ивановна хмыкнула, но в её взгляде загорелся огонёк.
– Дай-ка посмотрю, – она придвинула эскиз ближе. – Вот тут можно мережку пустить, лёгкую, как паутинку. А бисер не бери, он утяжелит. Лучше мулине, в два сложения.
Мастерская гудела. Лиза, помощница Оли, бегала между полками с тканями, а Оля с Тамарой Ивановной часами обсуждали детали платья. Впервые за всё время Оля почувствовала, что свекровь не просто критикует, а действительно помогает. Она показывала, как делать потайные швы, чтобы ткань ложилась идеально, и даже предложила старую технику вышивки, о которой Оля никогда не слышала.
Но дома напряжение не спадало. Дима, хоть и поддерживал Олю, всё чаще выглядел уставшим. Работа в автосалоне выматывала, продажи падали, а начальник намекал на сокращения.
– Оля, я рад, что у тебя всё получается, – сказал он однажды вечером, когда они остались вдвоём на кухне. – Но этот кредит… Он как гиря на шее. Если вдруг что-то пойдёт не так…
– Не пойдёт, – Оля взяла его за руку, стараясь звучать уверенно. – Я уже заработала на два платежа вперёд. А если Ирина Сергеевна закажет ещё, мы вообще вырвемся.
Дима улыбнулся, но в его глазах была тревога.
– Я верю в тебя, – сказал он. – Просто… будь осторожна.
Через неделю Ирина Сергеевна приехала в мастерскую на примерку. Это была высокая женщина лет пятидесяти, с идеально уложенными волосами и строгим взглядом, от которого Оля чувствовала себя школьницей.
– Ну, показывайте, – сказала она, усаживаясь на стул, который Лиза поспешно протёрла.
Оля развернула платье. Тёмно-синий шёлк струился, как вода, а вышивка, сделанная по совету Тамары Ивановны, мерцала в свете лампы, словно звёзды. Ирина Сергеевна подняла бровь, но ничего не сказала. Она надела платье, посмотрела в зеркало, повернулась.
– Неплохо, – наконец произнесла она. – Но тут, – она указала на подол, – слишком длинно. И вышивка… она не должна так бросаться в глаза. Переделайте.
Оля почувствовала, как внутри всё сжалось. Переделать? Это часы работы, новые расходы на материалы…
– Хорошо, – выдавила она. – Когда вам нужно готовое платье?
– Через пять дней, – отрезала Ирина Сергеевна. – Открытие бутика в субботу. Если не успеете, можете забыть о дальнейших заказах.
Когда женщина ушла, Оля рухнула на стул, закрыв лицо руками. Лиза молча поставила перед ней кружку чая.
– Оля, ты сделаешь, – тихо сказала она. – Платье уже шикарное. Просто подправить немного.
– Немного? – Оля горько усмехнулась. – Это половина работы заново. А у меня ещё заказ от танцевальной студии. И кредит…
Тамара Ивановна, всё это время молчавшая в углу, вдруг встала.
– Хватит ныть, – резко сказала она. – Не успеешь – потеряешь всё. Бери ткань, будем переделывать. Я помогу.
Оля посмотрела на неё с удивлением.
– Вы серьёзно? – спросила она.
– А что, я, по-твоему, просто так тут сижу? – свекровь закатила глаза. – Давай, бери иглу. Я пока подол укорочу.
Следующие дни превратились в марафон. Оля и Тамара Ивановна работали до полуночи, перешивая подол, меняя вышивку. Лиза бегала за материалами, а Дима, видя, как жена выкладывается, взял на себя все домашние дела. Он готовил ужин, забирал сына из школы, даже пытался шутить, чтобы поднять Оле настроение.
– Знаешь, – сказал он как-то вечером, когда Оля вернулась домой с красными от недосыпа глазами, – я начинаю верить, что ты сделаешь это.
– Спасибо, – Оля слабо улыбнулась. – Но я сама не знаю, справлюсь ли.
– Справитесь, – вдруг сказала Тамара Ивановна, которая как раз вошла с очередной партией выкроек. – Мы справимся.
Это «мы» прозвучало так неожиданно, что Оля замерла. Впервые свекровь говорила не «ты», а «мы». Словно они были в одной команде.
Вечер перед сдачей платья был самым напряжённым. Оля и Тамара Ивановна сидели в мастерской, заканчивая последние стежки. Свет лампы падал на ткань, и платье казалось живым – оно струилось, переливалось, дышало.
– Ну что, – Тамара Ивановна отложила иглу, – похоже, готово.
Оля посмотрела на платье, потом на свекровь.
– Без вас я бы не справилась, – честно призналась она.
– Ой, не начинай, – свекровь отмахнулась, но в её глазах мелькнула улыбка. – Я просто не хотела, чтобы ты всё испортила.
На следующий день Ирина Сергеевна приехала за платьем. Она снова надела его, покрутилась перед зеркалом, и на этот раз её лицо смягчилось.
– Хорошо, – сказала она. – Очень хорошо. Я хочу, чтобы вы сделали ещё три таких для моей коллекции. Сможете за две недели?
Оля почувствовала, как пол уходит из-под ног. Три платья? Это огромный заказ, который может вывести её мастерскую на новый уровень.
– Сможем, – ответила она, стараясь не выдать дрожь в голосе.
Когда Ирина Сергеевна ушла, Оля повернулась к Тамаре Ивановне.
– Вы слышали? – тихо спросила она. – Три платья!
– Слышала, – свекровь кивнула. – Только не расслабляйся. Это ещё не победа.
Но дома ждал новый сюрприз. Дима встретил Олю с мрачным лицом.
– У нас проблема, – сказал он, когда они остались вдвоём на кухне. – В автосалоне сокращения. Меня пока не трогают, но продажи падают. Если так пойдёт дальше, я могу остаться без работы.
Оля почувствовала, как внутри всё холодеет. Кредит, заказы, мастерская – всё это держалось на тонкой нитке, и теперь эта нитка могла оборваться.
– Что будем делать? – тихо спросила она.
– Не знаю, – Дима опустил голову. – Но я не хочу, чтобы ты отказывалась от своей мечты. Мы что-нибудь придумаем.
Тамара Ивановна, услышавшая конец разговора, вошла в кухню.
– Что, опять нытьё? – резко сказала она. – Дима, ты мужик или кто? Иди, ищи подработку. А ты, Оля, не раскисай. У тебя заказы, работа кипит. Я помогу, если что.
Оля посмотрела на свекровь с удивлением. Это была та же Тамара Ивановна, которая месяц назад называла её мечту глупостью?
– Вы правда будете помогать? – спросила она.
– А куда я денусь? – свекровь пожала плечами. – Не для тебя, так для Димы. И для внука.
Кульминация наступила через неделю. Оля и Тамара Ивановна закончили первое из трёх платьев для бутика, и Ирина Сергеевна осталась в восторге. Она тут же разместила фото в соцсетях, и к Оле посыпались новые заказы. Мастерская, которая ещё недавно была пустой комнатой с облупленной краской, теперь гудела от звонков и клиентов.
Но дома всё висело на волоске. Дима получил предупреждение о возможном сокращении, и Тамара Ивановна, к удивлению Оли, взяла инициативу в свои руки.
– Я знаю одну женщину, – сказала она однажды за ужином. – Она шьёт для театра. Могу поговорить с ней, может, у неё есть заказы.
Оля посмотрела на свекровь, не веря своим ушам.
– Вы серьёзно? – спросила она.
– А что такого? – Тамара Ивановна пожала плечами. – Я же не чужая.
Но настоящий поворот ждал впереди. Когда Оля узнала, что Ирина Сергеевна хочет не просто три платья, а целую коллекцию для показа на городской выставке моды, она поняла: это её главный шанс. Или главная катастрофа. Всё зависело от того, сможет ли она справиться с таким объёмом работы – и удержать семью, которая трещала по швам из-за финансовых проблем…
Оля стояла в центре мастерской, окружённая рулонами тканей, эскизами и недошитыми платьями. За окном моросил осенний дождь, стуча по стеклу, а в помещении пахло свежезаваренным кофе и горячим утюгом. Ирина Сергеевна, владелица бутика, только что ушла, оставив за собой шлейф дорогих духов и новый вызов: не просто три платья, а целую коллекцию из десяти нарядов для городской выставки моды. Срок – три недели. Это был билет в новую жизнь для Олиной мастерской. Или крах всего, что она построила.
– Десять платьев за три недели? – Тамара Ивановна, сидевшая за швейной машиной, отложила иглу и посмотрела на Олю скептически. – Ты хоть понимаешь, во что ввязалась?
– Понимаю, – Оля кивнула, хотя внутри всё дрожало от страха. – Но это шанс, Тамара Ивановна. Если я справлюсь, мастерская выйдет на новый уровень. Заказы, клиенты, деньги…
– А если не справишься? – свекровь прищурилась. – Кредит за машину сам себя не закроет.
Оля сжала губы. Она ждала этого вопроса. Кредит, как тень, преследовал её каждый день, напоминая о цене её мечты.
– Я справлюсь, – твёрдо сказала она. – Мы справимся.
Тамара Ивановна хмыкнула, но в её глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.
– Ладно, – буркнула она. – Давай тогда план составим. Десять платьев – это не шутки.
Следующие дни слились в сплошной водоворот. Оля, Тамара Ивановна и Лиза работали без выходных. Мастерская превратилась в поле боя: ткани шуршали, иглы жужжали, а пол усеивали обрезки ниток. Дима, несмотря на свои проблемы на работе, старался поддерживать жену. Он привозил еду, забирал сына из школы и даже научился гладить ткани, чтобы Оля могла сосредоточиться на вышивке.
Но напряжение росло. Дима получил официальное уведомление о сокращении. Его оставили до конца месяца, но потом – всё.
– Я найду что-нибудь, – сказал он Оле вечером, когда они сидели на кухне. Его голос звучал устало, но твёрдо. – Уже отправил резюме в пару мест.
Оля посмотрела на мужа. Его тёмные волосы были растрёпаны, под глазами залегли тени. Она хотела сказать что-то ободряющее, но слова застряли в горле.
– Мы справимся, – наконец выдавила она, сжав его руку.
Тамара Ивановна, услышавшая разговор, вошла в кухню с кружкой чая.
– Дима, не сиди с кислой миной, – резко сказала она. – У тебя жена вон какую гору двигает. А ты что, хуже? Иди, ищи работу. А я тут за Олей присмотрю.
Оля посмотрела на свекровь с удивлением. Это была уже не та Тамара Ивановна, которая месяц назад называла её мечту глупостью. Теперь она была союзником – ворчливым, но надёжным.
За неделю до выставки Оля поняла, что они не успевают. Пять платьев были готовы, ещё три – в процессе, но два оставались только на эскизах. Лиза заболела гриппом, и Оля осталась без помощницы. Тамара Ивановна, к её чести, не сбавляла темпа, но даже её опыт не мог компенсировать нехватку времени.
– Надо отказаться, – сказала Оля однажды ночью, когда они с Димой лежали в постели. – Я не успею. Это слишком.
Дима повернулся к ней, его лицо было серьёзным.
– Оля, ты столько вложила в это. Не сдавайся.
– Но как? – её голос дрогнул. – Лиза болеет, я не сплю ночами, а Тамара Ивановна… она старается, но ей уже не двадцать.
– Тогда найди ещё руки, – просто сказал Дима. – Позови кого-нибудь.
Оля задумалась. Идея была рискованной, но другого выхода не было.
На следующий день она позвонила Свете, своей подруге детства, которая уже заказывала у неё платье.
– Свет, нужна помощь, – выпалила Оля. – Ты шить умеешь?
– Ну, в школе шила, – засмеялась Света. – А что надо?
– Два платья. Простых, но элегантных. За неделю.
Света помолчала, потом решительно сказала:
– Присылай выкройки. Я в деле.
Света оказалась спасением. Она приехала в мастерскую с коробкой печенья и энергией, которой хватило бы на десятерых. Вместе с Тамарой Ивановной они взялись за последние два платья, а Оля сосредоточилась на финальной отделке.
– Ты смотри, – Света кивнула на свекровь, пока они пили кофе в перерыве. – Она же огонь. Почему ты её всё время ругаешь?
– Я не ругаю, – вздохнула Оля. – Просто… она такая… властная. Всё время лезет с советами.
– А ты послушай, – Света хитро улыбнулась. – Она ж не просто так лезет. У неё опыт – будь здоров.
Оля посмотрела на Тамару Ивановну, которая в этот момент учила Свету делать ровный шов. Свекровь что-то объясняла, размахивая руками, и её лицо светилось азартом. Оля вдруг поняла, что впервые видит её такой – живой, увлечённой, почти счастливой.
– Тамара Ивановна, – позвала Оля, когда Света отошла. – Спасибо. Без вас я бы точно не справилась.
Свекровь отмахнулась, но её щёки слегка порозовели.
– Не благодари, – буркнула она. – Я же не для тебя, для Димы. И для внука.
Но Оля знала, что это неправда. Тамара Ивановна втянулась. Она приходила в мастерскую каждый день, приносила свои старые выкройки, спорила с Олей о тканях и даже начала предлагать свои идеи для коллекции.
День выставки наступил неожиданно быстро. Оля едва спала, проверяя каждую деталь. Платья висели на вешалках, переливаясь под светом софитов. Ирина Сергеевна расхаживала по залу, раздавая указания, а Оля стояла в стороне, чувствуя, как сердце колотится в груди.
– Ну что, готова? – Тамара Ивановна подошла к ней, поправляя воротник своей блузки. Она выглядела непривычно нарядной, словно тоже готовилась к важному событию.
– Не знаю, – честно призналась Оля. – А если всё провалится?
– Не провалится, – свекровь твёрдо посмотрела на неё. – Ты сделала всё, что могла. А я тебе помогла. Так что держи голову выше.
Выставка началась. Модели выходили на подиум в платьях, которые Оля, Тамара Ивановна и Света создавали ночами. Зрители ахали, фотографировали, а Ирина Сергеевна, стоявшая рядом с Олей, вдруг сказала:
– Я знала, что не ошиблась в вас. Это успех.
Когда показ закончился, к Оле подошли несколько человек – владельцы магазинов, организаторы мероприятий, даже один местный дизайнер. Они хотели заказы, коллаборации, встречи. Оля едва успевала записывать номера телефонов.
– Поздравляю, – Дима обнял её, когда она наконец выбралась из толпы. – Ты сделала это.
– Мы сделали, – поправила Оля, глядя на мужа, а потом на Тамару Ивановну, которая стояла в стороне, но явно всё слышала.
Дома, после выставки, они сидели на кухне – Оля, Дима, Тамара Ивановна и даже Света, которая заскочила, чтобы отпраздновать. На столе стоял пирог, который испекла свекровь.
– Ну, Оля, – Тамара Ивановна – ты всё-таки доказала, что не зря уволилась.
Оля улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается по груди.
– Без вас бы не получилось, – сказала она. – Вы… вы правда мне помогли.
– Ой, не начинай, – свекровь отмахнулась, но её глаза блестели. – Я же говорила – для Димы старалась.
Дима рассмеялся.
– Мам, хватит прикидываться. Я же вижу, тебе самой понравилось шить.
Тамара Ивановна фыркнула, но не стала спорить. Впервые за всё время Оля почувствовала, что между ними нет стены. Не дружба, нет, но что-то близкое к взаимопониманию.
Через месяц мастерская Оли стала местной легендой. Заказы шли потоком, и она наняла ещё одну помощницу. Дима нашёл новую работу – не такую прибыльную, как раньше, но стабильную. Кредит за машину выплачивался вовремя, и даже Тамара Ивановна перестала напоминать о нём каждую неделю.
Однажды, когда Оля заканчивала очередной заказ, Тамара Ивановна пришла в мастерскую с небольшой коробкой.
– Это тебе, – сказала она, протягивая подарок.
Оля открыла коробку и ахнула. Там лежала старинная швейная шкатулка – деревянная, с резными узорами, полная иголок, ниток и старых пуговиц.
– Это моя, – пояснила свекровь. – От матери досталась. Я подумала… тебе она нужнее.
Оля посмотрела на Тамару Ивановну, не зная, что сказать.
– Спасибо, – наконец выдохнула она. – Это… это очень много значит.
– Не благодари, – свекровь пожала плечами, но её голос был мягче, чем обычно. – Просто шей дальше. И не забывай про кредит.
Оля рассмеялась, и впервые за долгое время Тамара Ивановна улыбнулась в ответ – по-настоящему, без сарказма.
Прошло полгода. Мастерская Оли процветала. Она подписала контракт с Ириной Сергеевной на поставку платьев для бутика, а местная танцевальная студия заказала костюмы для целого сезона. Кредит за машину был почти закрыт, и Оля с Димой начали мечтать о расширении мастерской.
Тамара Ивановна стала постоянным гостем в мастерской. Она больше не вмешивалась без спроса, но её советы были бесценны. Иногда она приносила свои эскизы, и Оля, к своему удивлению, находила их потрясающими.
– Знаешь, – сказала она однажды Диме, когда они сидели на балконе, глядя на звёзды, – я боялась, что всё рухнет. А теперь… теперь я счастлива.
– Я тоже, – Дима обнял её. – И знаешь, что самое смешное? Мама тоже. Она вчера сказала, что, если бы не ты, она бы так и не вспомнила, как любит шить.
Оля улыбнулась, чувствуя, как внутри всё теплеет. Её мечта сбылась – не только мастерская, но и семья, которая, несмотря на все трудности, стала крепче.
Но где-то в глубине души она знала: впереди будут новые вызовы. И она была готова к ним. Вместе с Димой, с Тамарой Ивановной и с той маленькой девочкой внутри себя, которая когда-то мечтала создавать платья, от которых замирает сердце.
Рекомендуем: