Лиссабон. В пустом зале дворца Ажуда воздух полон пыли и благовоний. На стене — огромный портрет: женщина с острым взглядом и гордой осанкой. Тяжёлое платье, бриллианты, подбородок приподнят, губы чуть приоткрыты — будто она вот-вот что-то скажет, язвительное, опасное.
Это Карлота Жоакина, королева Португалии. Женщина, которая хотела управлять двумя континентами. Одна из самых противоречивых фигур своего века.
Современники называли её безумной, развратной, злобной, но за этим образом скрывалась женщина, в чьей судьбе сплелись инбридинг, политика и личное отчаяние.
Жертва инбридинга
Карлота Жоакина родилась в 1775 году в Арранхуэсе. Она была дочерью короля Испании Карла IV и Марии Луизы Пармы.
Их родословные, как и у многих Бурбонов, бесконечно переплетались: дяди женились на племянницах, кузены на кузинах. Коэффициент инбридинга — почти как у потомства родных брата и сестры.
Эта «чистота крови» не прошла даром. Современники отмечали, что Карлота родилась «с чертами лица, чересчур грубыми для девочки». Высокий лоб, густые тёмные брови, большие серо-зелёные глаза, в которых всегда будто горел огонь.
Губы — полные, чуть искривлённые, как будто всегда готовые к насмешке.
Рот — широкий, с очень крупными зубами, о которых в дневниках писали даже придворные дамы. Один дипломат назвал её «принцессой с улыбкой акулы» — не в оскорбление, а с невольным уважением к той силе, что исходила от неё.
И массивная нижняя челюсть — типичный габсбургский признак.
Она никогда не была утончённой красоткой. Её сравнивали не с розой, а с кинжалом — сверкающим, холодным и безжалостным.
Семейная жизнь и интриги
Как было принято в то время, переговоры о ее будущем браке начались, когда принцессе было всего три года. И в 1785 году Карлоту выдали замуж за принца Жуана Португальского, сына королевы Марии I.
Ему было восемнадцать, ей — десять. Когда через несколько лет состоялась фактическая церемония, девочка-подросток, пылающая испанской гордостью, впервые увидела своего жениха — неуклюжего, нерешительного юношу с тяжёлым взглядом и безвольными губами.
В придворных хрониках сохранилось едкое замечание:
«Она была слишком жива, чтобы любить его, и слишком умна, чтобы скрывать презрение».
Жуан отличался медлительностью и суеверностью, был склонен к полноте и меланхолии. Карлота — вспыльчивая, громкая, с язвительным языком и безграничным самомнением.
С первых лет их совместная жизнь превратилась в публичную войну. Гувернантка Карлоты писала: «На днях Её Высочество была дерзка и непочтительна. За обедом она швырнула кусок рыбы в служанку, и часть попала в лицо инфанту Жуану. Она извинилась, и сказала, что это вышло случайно. При этом громко смеясь..."
Она отказывалась повиноваться, насмехалась над мужем и открыто называла его «тушей, помазанной оливковым маслом».
Высмеивала его прямо за столом. Однажды, когда Жуан пролил суп на мундир, Карлота подняла бокал и произнесла: «Теперь и Ваш мундир знает вкус королевского супа».
Придворные записывали её колкости, и народ повторял их на улицах.
К слову, не уважали Жуана и многие правители других стран и дипломаты. Про него говорили, что он ходит в штопанном сюртуке, в карманах которого носит жареную курицу, чтобы в любой момент перекусить.
Карлота презирала в целом весь португальский двор. Ей казалось, что всё вокруг — провинциально и скучно: женщины некрасивы, мужчины ленивы, церемонии — бедны по сравнению с испанскими.
Она требовала роскоши, привезла собственных испанских фрейлин, свои костюмы, даже собственных священников.
Но за этой бравадой скрывалось другое: чувство изоляции. Королева Мария I, ее свекровь, страдала психическим расстройством, а собственный муж не отличался решительностью, и двор превращался в гнездо интриг и безумия.
Ходили слухи, что Карлота Хоакина пыталась вмешиваться в испанскую политику, мечтая вернуть себе влияние Бурбонов. Её называли «испанской волчицей». В эпоху, когда от женщин ждали кротости и молчания, Карлота выглядела чудовищем. Художники рисовали карикатуры: у Карлоты — огромные зубы, кривой рот и змеи вместо волос. Эти образы прижились настолько, что стали частью португальского фольклора.
Когда в Испании началась война с Наполеоном, она открыто вела переписку с британскими дипломатами, пытаясь стать регентшей испанских колоний в Америке.
Коварная и плодовитая женщина
За двадцать лет брака Карлота родила девятерых детей.
Среди них — будущий император Бразилии Педру I, основатель независимого государства, и Мигел I, чья диктатура потрясла Португалию.
Современники удивлялись: как при такой внешности родителей могли появиться столь привлекательные дети?
В Лиссабоне шептались, что отец Педру — вовсе не Жуан, а некий маркиз де Марьялва, придворный, славившийся красотой.
Поговаривали и о других любовниках — испанских офицерах, британских советниках, даже о священнике.
Хронист Маркос де Алмейда записал:
«Она любила быть в центре внимания, её смех раздавался повсюду, а глаза могли обещать и ласку, и смерть».
Жуан знал обо всём, но предпочитал молчать. Они жили в разных покоях и даже не общались, все сообщения передавая через слуг.
В 1806 году она даже организовала заговор против своего мужа, пытаясь взять на себя регентство, пока он был тяжело болен. Заговор был раскрыт, и, чтобы избежать публичного скандала, король переехал в Мафру, оставив Карлоту Хоакину одну в Келусе.
Бегство в Новый Свет
Когда Наполеон вторгся в Португалию, королевская семья бежала в Бразилию, которая в то время была одной из самых крупных португальских колоний.
В ночь с 27 на 28 ноября 1807 года более 15 кораблей с около 10 тысяч человек на борту покинули Лиссабон.
Переезд превратился в унизительное зрелище: трюмы кораблей были забиты слугами, утварью, иконами и даже клетками с птицами. Карлота шла по палубе в тяжёлом платье, бранясь по-испански.
В Рио-де-Жанейро она нашла новую сцену для своего театра.
Пышные приёмы, жаркий климат, новые придворные — всё это давало ей ощущение власти. Она пыталась объявить себя «регентшей испанских колоний» в Аргентине, Уругвае, Парагвае, используя хаос в Европе.
Но никто не признал её притязаний. В Рио-де-Жанейро Карлоту встречали холодно. Она вела себя как испанская королева среди варваров: презирала местных, насмехалась над обычаями, носила вызывающе роскошные наряды в жару.
Её ненавидели и португальцы, и бразильцы — за надменность и интриги. Для мужчины это было бы проявлением политического гения. Для женщины — безумие. Дипломаты писали о ней как о “одержимой короной”.
Тем временем Жуан, устав от бесконечных ссор, позволил жене жить отдельно. Её дворец Сан-Кристован стал пристанищем слухов, визитов офицеров, тайных аудиенций и сплетен.
Угасание
С возрастом Карлота стала еще некрасивее. Её некогда выразительные глаза потускнели, кожа побледнела, зубы, выдававшиеся вперёд, стали символом её ядовитого нрава.
Она всё чаще впадала в приступы гнева, бросала вещи в слуг, оскорбляла священников.
Через несколько лет семья вернулась в Португалию, и народ встретил Карлоту ненавистью. Толпа кричала:
— Прочь, испанская ведьма!
В те годы Португалии произошёл переворот — страна, некогда покорная воле монарха, приняла Конституцию. Для народа это был шаг вперёд, но для Карлоты Жоакины — кощунство, предательство.
Король Жуан, её супруг, покорно принял новые порядки, пытаясь сохранить хрупкий мир. Она — нет. Карлота оставалась верна принципам абсолютной монархии и не собиралась мириться с таким унижением.
Не сумев убедить мужа, Карлота вместе с сыном Мигелом организовала переворот. Цель была одна — заставить короля отказаться от престола. Но Жуан оказался хитрее: он успел бежать, заручился поддержкой соседних держав и вскоре вернулся, восстановив власть и порядок.
Даже после смерти мужа в 1822 году Карлота не успокоилась. Уже будучи вдовствующей королевой, она продолжала защищать права своих детей на престол и вести борьбу с другими ветвями династии. Она бы с удовольствием правила бы сама, да сын Мигел не позволил.
Последний день
Карлота умерла в 1830 году, в своём замке в Келуше, почти в одиночестве.
Хроники говорят, что перед смертью она просила принести зеркало — то самое, в котором когда-то видела себя юной, испанской принцессой.
Слуги нашли его покрытым пылью.
Она посмотрела в отражение и тихо сказала:
— Всё ещё королева.
Ей было пятьдесят пять.
Эпилог
Карлоту Жоакину хоронили ночью — по настоянию двора, чтобы избежать народных беспорядков. Её тело облачили в чёрное платье и положили рядом с Жуаном VI.
Она родилась в Испании, умерла в Португалии, но её тень до сих пор лежит между Европой и Южной Америкой — как тень женщины, которая хотела править миром.
Историки XX века уже мягче оценивают Карлоту: она была не столько злой, сколько умной и неудобной женщиной, которая оказалась в мире, где женщинам не позволяли иметь власть. Женщина с зубами хищницы и сердцем королевы.
Но народная память всё равно оставила её как «воплощение безумной испанки» — шумной, страстной, разрушительной.
Дорогие друзья, на канале также есть интересные видео-материалы с моей авторской начиткой. Они находятся в разделе премиум.
📌Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые интересные истории.