Над пропастью души

Над пропастью души

О романе Сэлинджера и писательском опыте

«Над пропастью во ржи» американского писателя Сэлинджера — одно из произведений, которые стали жертвой собственной популярности. Далеко не все видят в нём выдающийся роман, повлиявший на всё последующее развитие мировой литературы.

Часто можно встретить мнение о том, что вся книга посвящена гормональному взрыву пубертатного подростка Холдена Колфилда. А это, в свою очередь, основано на личном опыте Сэлинджера. Что же тогда в ней выдающегося? Мы все когда-то были подростками.

Сэлинджер начал писать о Холдене ещё до начала службы в армии. И в определённой степени история этого героя действительно основана на периоде жизни писателя, когда его отчислили из нескольких школ подряд. Но, как известно, Сэлинджер продолжил писать роман в армейских лагерях и траншеях Второй мировой, а закончил уже после войны. И военный опыт писателя также непосредственно отразился на его герое.

Но как же так? Ведь Холден — это шестнадцатилетний паренёк, который никакого отношения к армии не имеет и прямо говорит о том, что служить никогда бы не смог. Дело в том, что травму можно выразить в литературе по-разному. Для этого вовсе необязательно в подробностях описывать личный опыт страданий и лишений, который был у Сэлинджера во время войны.

Если читать роман внимательнее, то окажется, что преодоление травмы — одна из ключевых его тем. В начале книги Холден вспоминает младшего брата Алли, которого он очень любил. На следующую ночь после того, как Алли умер от лейкемии, Холден ночевал в гараже и перебил все стёкла кулаком. В результате он порезал себе руку и до сих пор не может полностью сжать кулак. Но его это не огорчает: «Все равно я не собираюсь стать ни каким-то там хирургом, ни скрипачом, вообще никем таким».

Ближе к концу книги Фиби, маленькая сестрёнка Холдена, просит брата назвать хотя бы что-то одно, что он любит. Но в голову ему внезапно приходит случай, когда мальчик из его школы выпрыгнул из окна и разбился насмерть: «Я накинул халат и тоже помчался по лестнице, а там на ступеньках лежит наш Джеймс Касл. Он уже мёртвый, кругом кровь, зубы у него вылетели, все боялись к нему подойти. А на нём был свитер, который я ему дал поносить».

А вот о чём Холден рассуждает в баре: «Когда я окончательно напился, я опять стал выдумывать эту дурацкую историю, будто у меня в кишках сидит пуля. Я сидел один в баре, с пулей в животе. Всё время я держал руку под курткой, чтобы кровь не капала на пол. Я не хотел подавать виду, что я ранен. Скрывал, что меня, дурака, ранили».

Также важно, что всё повествование реалистично только с первого взгляда. История Холдена больше напоминает коан — что-то вроде буддистского аналога притчи, в котором мастер обычно предлагает ученику решить неразрешимую задачу. Например, услышать хлопок одной ладонью. Логически понять коан нельзя. Но, если отключить все чувства, можно прийти к ответу интуитивно и испытать сатори.

Холден будто всё время бродит по кругу, пытаясь осмыслить то, что осмыслить не в состоянии. Иногда он ни к месту спрашивает у незнакомых людей странные вопросы — например, куда улетают утки из парка зимой. И достигает умиротворения лишь в самом конце книги, когда перестаёт размышлять и просто смотрит, как Фиби катается на карусели.

На мой взгляд, секрет «Над пропастью во ржи» заключается не столько в том, что автор выразил личный опыт пубертатного подростка, а в том, как он это сделал. Страдание и отчуждённость Холдена воплощают как чувства солдата, потерявшего в боях своих товарищей, так и любой травмирующий опыт в целом. И поэтому вслед за главным героем мы тоже можем испытать сатори в конце.

Выразить пережитое в произведении — это ещё полдела. Нужно сделать это так, чтобы вызвать отклик в душах современников. В случае Сэлинджера — людей, которые возвращались к нормальной жизни после войны. И тогда твой личный писательский опыт станет частью общего культурного опыта человечества.

#ВА_Литература