Дана стояла у кухонного стола, методично нарезая овощи для салата. Каждое движение ножа было выверено до миллиметра — привычка инженера-конструктора, которая проникла даже в бытовые мелочи. На листе бумаги рядом лежали расчёты — не чертежи мостов, которыми она занималась на работе, а совсем другие цифры. Семейный бюджет за последние три года, расписанный по месяцам.
— Даночка, милая, — раздался голос Альберта из гостиной. — Мама приедет завтра утром. Поживёт у нас месяц-другой.
Нож замер в воздухе. Дана медленно повернулась к дверному проёму, где появился её супруг — высокий, когда-то подтянутый мужчина, теперь слегка располневший от офисной работы и вечерних посиделок с пивом.
— Месяц-другой? — переспросила она, стараясь сохранять спокойствие. — Альберт, мы же договаривались...
— Ну что ты, в самом деле! — махнул он рукой. — Родная мать, не чужая. Места хватит.
Дана посмотрела на свои расчёты. Колонка «расходы на Валентину Петровну» за прошлый год составляла астрономическую сумму — больше, чем они тратили на собственные нужды.
— Альберт, твоя мама жила у нас четыре месяца в прошлом году. Мы потратили на неё...
— ХВАТИТ! — перебил муж. — Опять ты со своими цифрами! Это моя мать, понимаешь? МО-Я МАТЬ!
Он развернулся и вышел, хлопнув дверью. Дана осталась одна, глядя на аккуратные столбики цифр. В графе «личные сбережения» стоял печальный ноль.
На следующее утро Валентина Петровна въехала в их двухкомнатную квартиру с тремя чемоданами и видом победительницы. Невысокая, крепко сбитая женщина шестидесяти лет с острым взглядом и тонкими губами, она сразу же начала устанавливать свои порядки.
— Дана, детка, — произнесла она, окидывая взглядом кухню. — Почему специи стоят не в алфавитном порядке? И эти занавески... Боже, какая безвкусица! Альбертик, сыночек, завтра же купим новые.
— Конечно, мама, — кивнул Альберт, не глядя на жену.
Дана молча вышла из кухни, сжимая в руке карандаш так сильно, что он треснул. В спальне она достала ноутбук и открыла файл с расчётами. Новая строка: «Занавески — 15 тысяч рублей». Итоговая сумма росла.
— Даночка! — крикнула из кухни Валентина Петровна. — Иди сюда, покажу, как правильно борщ варить! Твой прошлый раз был просто ужасен!
***
Прошла неделя. Дана возвращалась с работы всё позже, стараясь минимизировать время, проведённое дома. Валентина Петровна успела переставить всю мебель в гостиной, выбросить половину посуды («старьё какое-то!») и заставить Альберта купить новый телевизор («на старом глаза портятся»).
— Дана, ты опять поздно, — встретил её в прихожей муж. Лицо его было недовольным. — Мама ждала тебя с ужином.
— Я предупреждала, что буду поздно. Сдаём важный объект.
— Объект, объект... — проворчал Альберт. — Семья должна быть на первом месте. Мама права, ты слишком много работаешь.
Дана прошла на кухню, где восседала Валентина Петровна. На столе стояли тарелки с остывшей едой.
— Наконец-то! — воскликнула свекровь. — Альбертик столько зарабатывает, а ты всё по своим чертежам сидишь. Зачем женщине такая работа? Лучше бы внуками занималась!
— Я зарабатываю больше Альберта, — спокойно ответила Дана, доставая из сумки папку с документами.
В кухне повисло молчание. Валентина Петровна поджала губы, а Альберт покраснел.
— Не ВЫДУМЫВАЙ! — рявкнул он. — Я глава семьи!
— Вот выписки с наших счетов за последний год, — Дана выложила на стол бумаги. — Мой доход составил...
— УБЕРИ ЭТО! — Альберт смахнул документы на пол. — Мне плевать на твои бумажки!
— Альбертик прав, — поддержала сына Валентина Петровна. — Негоже жене унижать мужа. Вот я твоего отца никогда...
— Вы развелись, когда Альберту было десять лет, — напомнила Дана.
Лицо свекрови стало багровым.
— Да как ты... КАК ТЫ СМЕЕШЬ! Альбертик, ты это слышал?
— Мама, успокойся, — забеспокоился сын. — Дана, извинись немедленно!
— За что? За правду?
Альберт подошёл к жене вплотную. Дана впервые увидела в его глазах нечто пугающее.
— Извинись. СЕЙЧАС ЖЕ.
— НЕТ, — отрезала она и вышла из кухни.
В спальне Дана заперла дверь и села за ноутбук. Пальцы летали по клавиатуре, выстраивая новые расчёты. План созревал в её голове — математически точный, выверенный до мелочей. Она открыла онлайн-банк и начала переводить деньги с их совместного счёта на свой личный. Затем зашла на сайт агентства недвижимости.
За дверью раздавались приглушённые голоса. Валентина Петровна что-то внушала сыну, тот поддакивал. Дана надела наушники и продолжила работать.
***
Утром Дана проснулась от грохота. В спальню ворвалась Валентина Петровна с ведром и тряпкой.
— Вставай, лежебока! Восемь часов уже! Я тут решила генеральную уборку затеять. Альбертик на работу ушёл, сказал, чтобы ты маме помогла.
Дана молча встала и начала одеваться.
— И вообще, — продолжала свекровь, роясь в шкафу. — Что это за тряпки? Альбертик заслуживает, чтобы жена выглядела достойно. Вот это всё — на выброс!
Она начала доставать вещи Даны и бросать их на пол. Дана наблюдала за этим с ледяным спокойствием, мысленно добавляя в свой список: «Уничтожение личного имущества — статья 167 УК РФ».
— Не трогайте мои вещи, — произнесла она.
— Ой, да ладно тебе! — отмахнулась Валентина Петровна. — Альбертик новые купит. Кстати, я тут подумала — комната у вас большая, можно перегородку поставить. Мне же нужно своё пространство.
— Это наша спальня.
— Была ваша. Альбертик может и на диване спать. А ты... ну, что-нибудь придумаем.
Дана достала телефон и начала снимать видео.
— Что ты делаешь? — нахмурилась свекровь.
— Фиксирую факт порчи имущества.
— Да ты... ты... АЛЬБЕРТ! — закричала Валентина Петровна, хотя сына не было дома.
Дана вышла из спальни, оставив свекровь в окружении разбросанных вещей. На кухне она сделала себе кофе и открыла ноутбук. Письмо от агентства по недвижимости: «Уважаемая Дана Сергеевна, мы нашли подходящий вариант...»
Вечером, когда Альберт вернулся с работы, его встретила заплаканная мать.
— Альбертик, сыночек! Эта... твоя жена... она меня оскорбляет! Снимает на видео, грозится полицией!
Альберт влетел в спальню, где Дана спокойно складывала уцелевшие вещи в сумку.
— ТЫ ЧТО СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ?! — заорал он. — Это МОЯ МАТЬ!
— А я твоя жена. Или уже нет? — Дана подняла на него взгляд.
— Что значит «уже нет»?
— То и значит. Выбирай, Альберт. Или она съезжает завтра же, или съезжаю я. Навсегда.
— Не СМЕЙ мне угрожать!
— Это не угроза. Это математика. Уравнение с двумя неизвестными. Решение только одно.
Альберт схватил её за плечи и встряхнул.
— Ты никуда не уйдёшь! Это МОЙ дом!
— Квартира оформлена на меня, — спокойно ответила Дана. — Купленная на мои деньги до брака. Проверь документы, если не веришь.
Альберт отпустил её, отшатнувшись.
— Ты... ты всё подстроила!
— Я просто умею считать. В отличие от тебя.
***
Ночью Дана не спала. Она слышала, как на кухне Альберт с матерью обсуждают ситуацию. Долетали обрывки фраз: «выгнать», «забрать всё», «научить уму-разуму».
Утром она встала раньше всех, собрала документы и ценные вещи в рюкзак. На кухонном столе оставила конверт с надписью «Альберту».
На работе Дана попросила у начальника неделю отпуска. Тот, видя её состояние, согласился без вопросов. Она сняла номер в гостинице и стала ждать.
Звонок от Альберта поступил в полдень.
— ТЫ ГДЕ?! — орал он в трубку. — НЕМЕДЛЕННО ВЕРНИСЬ!
— Читал письмо?
— Читал! Ты с ума сошла! Тысяча рублей в месяц алиментов на мать?! Аренда за комнату?!
— Это рыночная цена. Могу показать расчёты.
— Я РАЗОРЮ ТЕБЯ! Ты у меня по судам затаскаешься!
— Альберт, — голос Даны был ровным, как линия на чертеже. — У меня есть видеозаписи, чеки, показания соседей. Твоя мама живёт у нас незаконно, я как собственник имею право требовать её выселения. А ты...
— Что я?!
— Ты последний год не платил за коммунальные услуги. Все чеки на моё имя. Это минимум сто пятьдесят тысяч долга. Хочешь, чтобы я подала иск?
В трубке повисла тишина.
— Дана... давай поговорим. Спокойно.
— Я жду вашего решения до завтрашнего вечера. Либо твоя мать съезжает, либо съезжаете вы оба. Выбор за тобой.
Она отключила телефон.
Следующие сутки прошли в попытках Альберта дозвониться. Дана не отвечала. Она сидела в номере, дорабатывая свой план. Таблицы, графики, расчёты — всё сходилось к одной точке.
Вечером она вернулась домой. Квартира встретила её звенящей тишиной и... беспорядком. Вещи были разбросаны, посуда перебита, на стенах — какие-то надписи помадой.
В гостиной сидели Альберт и Валентина Петровна с видом победителей.
— Вернулась, голубушка? — ухмыльнулась свекровь. — Думала, напугаешь нас и мы тут всё бросим?
— Мама останется, — твёрдо сказал Альберт. — А ты... ты соберёшь свои вещи и уйдёшь. Я подаю на развод.
— Отлично, — кивнула Дана. — Тогда приступим.
Она достала телефон и набрала номер.
— Михаил Владимирович? Да, это Дана. Можете приезжать с ребятами. Да, прямо сейчас.
— Кому ты звонишь? — насторожился Альберт.
— Управляющему компании. И бригаде грузчиков.
Через двадцать минут в дверь позвонили. На пороге стояли четверо крепких мужчин и солидный господин с папкой документов.
— Дана Сергеевна, — поздоровался он. — Вот постановление о выселении незаконно проживающих лиц. Валентина Петровна Крылова и Альберт Андреевич Крылов должны покинуть помещение немедленно.
— ЧТО?! — взревел Альберт. — Это незаконно!
— Абсолютно законно, — управляющий протянул ему документы. — Вы не являетесь собственником данной квартиры, не заключали договор аренды и не платили коммунальные услуги. Более того, имеется заявление о порче имущества.
***
— УБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА! — крикнула Дана, и её голос дрожал не от страха, а от долго сдерживаемого гнева.
Она подошла к окну и распахнула его настежь. Первым в полёт отправился чемодан Валентины Петровны. Он грохнулся на газон, раскрывшись и выплеснув содержимое.
— Мои вещи! — завизжала свекровь. — Альберт, сделай что-нибудь!
Но Дана уже швыряла в окно второй чемодан, затем третий. Следом полетели вещи Альберта — костюмы, рубашки, его драгоценная коллекция часов.
— Дана, ПРЕКРАТИ! — Альберт попытался остановить её, но грузчики встали стеной.
— НЕТ! — выкрикнула она, оборачиваясь к нему. Лицо её пылало праведным гневом. — Три года! ТРИ ГОДА я терпела унижения! Твоя мать называла меня никчёмной, ты молчал! Она тратила НАШИ деньги — ты молчал! Она настраивала тебя против меня — ты МОЛЧАЛ! А знаешь, что самое мерзкое?
Дана достала из рюкзака пачку распечаток.
— Вот! Переписка твоей мамочки с её подругами. Она собиралась убедить тебя развестись со мной и жениться на дочери её приятельницы. Девочке двадцать три года, и она, цитирую, «будет шёлковой»!
Альберт побледнел, схватил листки. Валентина Петровна попыталась вырвать их, но сын уже читал, и лицо его менялось с каждой строчкой.
— Мама... это правда?
— Альбертик, сыночек, я хотела лучше для тебя...
— ЛУЧШЕ?! — взорвался он. — Вы с Ритой Павловной всё уже решили? И квартиру эту собирались отсудить?
— Ну, она же на эту дуру записана...
Альберт отшатнулся от матери, будто она его ударила.
— Вон, — прохрипел он. — ВОН ОТСЮДА!
— Альбертик!
— Я СКАЗАЛ — ВОН!
Валентина Петровна подхватила сумочку и выбежала из квартиры. Грузчики вышли следом, оставив супругов наедине.
Альберт тяжело опустился на пол.
— Дана... я... я идиот. Полный идиот.
Она смотрела на него сверху вниз — растрёпанная, с горящими глазами, прекрасная в своём гневе.
— Да, — согласилась она. — И знаешь, что ещё? Я подсчитала наши расходы за три года. Твоя мать обошлась нам в два миллиона триста тысяч рублей. Это первоначальный взнос за дом, о котором мы мечтали. Это образование, которое ты хотел получить. Это путешествия, которые мы откладывали.
— Два миллиона? — Альберт не верил своим ушам.
— Триста тысяч, — поправила Дана. — Вот файл с расчётами. Каждый чек, каждая покупка. Твоя мама жила как королева за наш счёт, а мы экономили на всём.
Альберт просматривал файл на её ноутбуке. Цифры не врали — математика беспристрастна.
— Боже... Дана, прости меня. Умоляю, прости!
Она покачала головой.
— Слишком поздно, Альберт. Доверие — это как хрустальная ваза. Разбил — не склеишь. Собирай свои вещи с газона и уходи. Документы на развод я подам завтра.
— Дана, пожалуйста! Я всё понял, я изменюсь!
— НЕТ! — её крик заставил его вздрогнуть. — Уходи! УХОДИ СЕЙЧАС ЖЕ!
Альберт поднялся, посмотрел на неё последний раз и вышел. Дана подошла к окну и увидела, как он собирает с газона свои вещи под любопытными взглядами соседей. Валентина Петровна стояла в стороне, что-то выкрикивая, но он не обращал на неё внимания.
Дана закрыла окно и прислонилась к стене. Злость постепенно уходила, оставляя странную пустоту и... облегчение. Она достала телефон и позвонила подруге.
— Марина? Да, всё закончилось. Нет, я в порядке. Даже лучше, чем в порядке. Знаешь, оказывается, злость — это очень продуктивная эмоция, если направить её в нужное русло. Что? Да, математика помогла. Как всегда.
Вечером Дана сидела на кухне с чашкой чая и чистым листом бумаги. Начинала новый расчёт — теперь уже своей жизни. В графе «доходы» стояла солидная цифра её зарплаты. В графе «расходы» — только необходимое. А в графе «мечты»...
Она улыбнулась и написала: «Дом у озера». И добавила: «Срок реализации — 2 года».
Математика не подводила никогда.
Через месяц до неё дошли слухи через общих знакомых. Альберт снимал комнату в коммуналке на окраине. Валентина Петровна вернулась в свой город к сестре, с которой была в ссоре десять лет. А Дана... Дана подала документы на повышение и получила должность главного инженера проекта.
На столе в её кабинете стояла маленькая табличка: «Эмоции — это энергия. Направьте её правильно». И каждый раз, глядя на неё, Дана вспоминала тот день, когда впервые в жизни позволила себе разозлиться по-настоящему. И не пожалела об этом ни на секунду.
Автор: Елена Стриж ©