Виктор Семёнович поливал герань на подоконнике, когда зазвонил телефон. Незнакомый номер. Он чуть не пролил воду на пол, дотягиваясь до трубки.
— Алло.
— Здравствуйте, это Марина Владимировна, классный руководитель Артёма Соколова.
Виктор присел на стул. Приготовился слушать про двойки или драку на перемене. Внук учился в шестом классе, мальчик бойкий, иногда слишком.
— Слушаю вас.
— Мне нужно обсудить с вами одну ситуацию. Сегодня Артём на уроке хвастался перед одноклассниками, что скоро получит трёхкомнатную квартиру.
Виктор нахмурился.
— Какую квартиру?
— Вашу, насколько я поняла. Говорил, что дедушка старый и скоро умрёт, а квартира достанется ему.
Виктор замер. Лейка в руке, телефон у уха. Не сразу понял, что услышал.
— То есть... он сказал, что я скоро помру?
— Да. Простите, а вы кто? Я думала, разговариваю с родителями Артёма.
— Я и есть тот самый дед, который, по словам внука, при смерти. Виктор Семёнович. Шестьдесят восемь лет. Живу один в той самой квартире.
Повисла неловкая пауза. Учительница явно не ожидала такого поворота.
— Извините, я не знала...
— Ничего. Расскажите подробнее, что он говорил.
Марина Владимировна помолчала, потом продолжила осторожно.
— Мальчики в классе обсуждали, кто что получит от родителей. Один хвастался машиной отца, другой дачей. Артём сказал про квартиру. Дети спросили: а твой дед знает? И он ответил... — она замялась.
— Говорите. Что ответил?
— Сказал, что какая разница. Всё равно скоро сдохнет. Он же старый.
Виктор медленно поставил лейку на подоконник. Посмотрел на свои руки. Крепкие, загорелые от работы на даче. Чёткие вены. Лёгкая дрожь в пальцах — возрастная, ничего серьёзного. Руки человека, который каждое утро делает зарядку и собирается прожить ещё лет двадцать.
— Понятно. Спасибо, что сообщили.
— Виктор Семёнович, я поговорю с родителями. Это недопустимо, конечно.
— Да, поговорите. Спасибо.
Он положил трубку. Сел на стул. Смотрел в окно на осенний двор. Жёлтые листья на асфальте, детская площадка. На качелях никого.
Артём. Двенадцать лет. Рыжий, веснушчатый. Любил приходить в гости, есть бабушкины пироги из морозилки. Бабушка умерла три года назад. Виктор пироги не готовил, но в морозилке оставалось много. Внук приходил, разогревал, уплетал. Рассказывал про школу, друзей, игры.
А теперь вот ждёт его смерти.
Виктор встал, прошёлся по квартире. Три комнаты, кухня, ванная. Старая мебель, но добротная. Книжные полки под потолком. Фотографии жены на стене. Квартира в центре города, хорошая. Стоит немало, наверное.
Он не думал об этом раньше. О том, что кому-то достанется после него. Квартира была просто местом, где он жил. Где прожил с женой сорок лет. Где растили дочь Таню.
Таня. Надо позвонить ей.
Виктор набрал номер дочери. Она ответила не сразу.
— Привет, пап. Что-то случилось?
— Мне учительница Артёма звонила.
— Опять двойки?
— Нет. Он в школе рассказывал одноклассникам, что я скоро умру, и ему достанется квартира.
Тишина в трубке.
— Что?
— Именно так. Хвастался. Говорил, что дед старый и скоро сдохнет.
Таня помолчала. Потом сказала виноватым голосом.
— Пап, я не знаю, откуда он это взял. Мы с ним поговорим. Серьёзно.
— Ты ему говорила про квартиру?
— Нет. То есть... может, при нём обсуждали с Денисом. Но не в таком контексте!
— В каком контексте?
Дочь вздохнула.
— Ну, говорили, что когда-нибудь... в будущем... квартира будет наша. Твоя дочь я единственная. Естественно, достанется нам. Но не сейчас же! Ты здоровый, крепкий. Проживёшь ещё сто лет!
Подписывайтесь на Telegram скоро там будет много интересного!
Обращение к моим подписчикам
Виктор усмехнулся.
— Артём так не считает.
— Пап, дети сейчас такие. Насмотрятся в интернете всякого. Я с ним поговорю. Приедем вечером, хорошо?
— Приезжайте.
Виктор отключился. Сел на диван. Смотрел на стену с фотографиями. Жена улыбалась с каждой. Молодая, красивая. Потом постарше. Потом седая. Последнее фото — за год до смерти. Семейное. Он, Таня, зять Денис, маленький Артём.
Тогда внуку было девять. Смешной такой, зубастый. Обнимал деда за шею, смеялся. Любил его, казалось.
Виктор закрыл глаза. Вспомнил, как учил Артёма кататься на велосипеде. Как водил в зоопарк. Как покупал мороженое на улице. Внук радовался, благодарил. Целовал в щёку.
А теперь ждёт, когда умрёт.
Телефон зазвонил снова. Опять Таня.
— Пап, мы сейчас приедем. Артёма возьмём. Он извинится.
— Хорошо.
— Не переживай, пожалуйста. Это всё глупость детская.
— Угу.
Виктор положил трубку. Встал, пошёл на кухню. Поставил чайник. Достал из шкафа чашки. Одну, две, три, четыре. Для себя, для Тани, для зятя, для внука.
Потом посмотрел на четвёртую чашку. Убрал обратно. Три достаточно.
Чайник закипел. Виктор заварил чай. Сел за стол. Пил медленно, смотрел в окно. За окном темнело. Включились фонари во дворе.
Через полчаса раздался звонок в дверь. Виктор открыл. На пороге стояли Таня, Денис и Артём. У дочери лицо виноватое. У зятя тоже. Артём смотрел в пол.
— Заходите, — сказал Виктор.
Они вошли. Разделись в прихожей. Прошли в комнату. Таня села на диван. Денис рядом. Артём остался стоять у двери.
— Пап, мы с Артёмом поговорили, — начала Таня. — Он всё понял. Хочет извиниться.
Виктор посмотрел на внука.
— Артём, иди сюда.
Мальчик неохотно подошёл. Стал перед дедом, смотрел в пол.
— Объясни мне, зачем ты рассказывал в школе про мою квартиру?
Артём пожал плечами.
— Да все хвастались, у кого что будет. Мишка про машину отцовскую говорил, Лёха про дачу. Ну я и сказал про квартиру.
Говорил обыденно. Будто ничего особенного.
— А про то, что я скоро умру?
— Ну... ты же старый.
Виктор посмотрел на внука. Рыжий, веснушчатый, двенадцать лет. Стоит и смотрит в пол. Не понимает, что сделал не так.
— Артём, мне шестьдесят восемь. Я могу прожить ещё двадцать лет. Может, больше.
Мальчик пожал плечами снова.
— Ну, может быть.
Не верит. Виктор это видел. Внук не верит, что дед проживёт долго. Уже распределил наследство в голове.
— Тёмка, дедушка здоровый, — вмешался Денис. — Он долго ещё проживёт. И вообще, некрасиво так говорить.
Артём кивнул.
— Понял. Извините.
Сказал это быстро, без выражения. Дежурно. Виктор знал — завтра внук забудет этот разговор. Через неделю снова придёт за деньгами на кино или за конфетами.
— Иди в свою комнату, — сказала Таня сыну.
Артём ушёл. Хлопнул дверью. Виктор смотрел ему вслед.
— Пап, прости его, — попросила дочь. — Он правда не понимает. Ребёнок ещё.
— Понимаю.
— Мы с ним ещё поговорим дома. Объясним.
— Объясняйте.
Таня и Денис посидели ещё минут десять. Говорили о погоде, о здоровье Виктора, о планах на выходные. Потом засобирались домой.
— Может, чаю? — предложил Виктор.
— Нет, спасибо, пап. Нам домой надо. Артёма спать укладывать.
— Хорошо.
Они оделись в прихожей. Таня обняла отца на прощание.
— Не обижайся на него. Он не со зла.
— Не обижаюсь.
— Мы скоро приедем. На выходных.
— Приезжайте.
Дверь закрылась. Виктор остался один.