Матильда кричала, пошла «в разнос»:
- Ты никакой, я тебя лишу родительских прав, вышвырну отсюда, мы будем жить с сыном вдвоем, и он получит прекрасное образование под моим контролем.
Семен, бледный, встал рядом с отцом, его плечо почти касалось Мишиного плеча.
— Мама, я не буду с тобой жить, я хочу жить с папой, — сказал он, и голос его дрогнул, но не подвел.
Это было последней каплей. Матильда захлебнулась от ярости, кричала что-то про неблагодарных, про то, как она всех содержала, как все обязаны ей жизнью, здоровьем, самим фактом своего существования. Но Семен и Миша ушли в комнату сына и закрылись там, надели наушники, и каждый занялся своим делом, пока в коридоре бесновалась Матильда. Но и та быстро выдохлась, ведь в одиночку и без зрителей выступать скучно.
Утром, хлопнув дверью, она ушла на работу, уверенная, что вечером начнет воплощать в жизнь свои угрозы, заставит сына изменить мнение, выставит Мишу из квартиры. Ну и что из того, что квартира его, добрачная, наследственная. А у нее несовершеннолетний ребенок, не выгонит же он мать с дитем на улицу, пусть сам уходит.
Дома осталась мужская часть семьи. Заварив крепкий чай, Семен и Михаил устроили совещание на кухне.
— Я так с ней жить папа, в школу ее пускать нельзя, со всеми переругается, а на меня косо смотреть будут, хоть переходи в другое учебное заведение. А мне там нравится: учителя сильные, поступить и без репетитора можно. Да и я не хочу, чтобы она рулила мной как роботом.
Миша тяжело вздохнул, то решение, которые надо было принимать было тяжелым, но ради сына его необходимо было реализовывать, так как Матильда не отступится, он знал это.
— Я боюсь, сынок. что ты вообще один с ней останешься. Мама уже решила, и вчера она это озвучила, что я должен буду отсюда уехать, а ты останешься с ней, в квартире.
- Только не это, папа, я с тобой.
Они сидели и молча пили чай, затем Миша озвучил решение:
- Тогда выход один: мы тут остаёмся, а маму отселяем к бабушке, пусть остынет.
- Она не уедет.
- Выселим. Вещи ее сейчас соберем, отправим с курьером, я теще позвоню, предупрежу, а ты пока за замком от двери сбегай в магазин, поменяем.
- Дверь у нас вроде крепкая, выдержит мамин напор, - вздохнул Семен.
Они действовали быстро: взяв два больших чемодана собрали вещи Матильды: платья, костюмы, папки с документами, косметику, аккуратно сложили.
Пока они ждали перевозчика, Михаил набрал номер Анны Викторовны объяснил ситуацию, рассказал об угрозах, о ссоре, о решении сына.
Анна Викторовна выслушала молча
- Так, адрес перевозчику поменяй, в студию ее заселим, - ответила Анна Викторовна. —Ту, что я для Семена купила, пусть там живет. Все равно завещание на него оформлено, позднее сделаю все справки от врачей, дарственную оформлю. Лучше уж дочь будет жить одна, чем вам жизнь ломать, да и я с ней в одной квартире жить не хочу, скандалистка она. Ох, сколько же лет ты ее выдержал.
Когда курьер увез чемоданы, Михаил поменял замки, отключил телефон, вздохнул:
- Все, у Матильды перерыв, буду ей звонить.
Матильда, еще не остывшая от ярости после утренней ссоры, приняла звонок от Миши в обеденный перерыв. Она готовилась к новой атаке, планировала, как сломает мужа, подчинит сына, и все будет так, как она решила. Но Михаил и не думал мириться или как-то заново беседовать, а сказал то, что было для нее неожиданностью:
- Твои вещи у твоей матери, она перенаправила их в студию, которую купила для Семена. На развод подам я сам, сын остается со мной.
Она несколько секунд молчала, ее мозг отказывался воспринимать смысл сказанного. Это тихий, безропотный Миша? Как же так?
Миша и при расставании не скандалил, просто резко прекратил брак. ради сына, которого очень любил.
Брак расторгли быстро, а вот вопрос об определении места жительства Семена рассматривали отдельно. Зал судебных заседаний показался Матильде новой ареной для битвы, где она обязательно должна была победить. Она говорила о своих материнских чувствах, о стабильности, которую может обеспечить сыну, о важности качественного образования, контроль над которым она и пыталась установить.
Но когда слово дали Семену, он, не глядя на мать, четко и ясно сказал:
- Мне четырнадцать лет, я вправе выбирать, я буду жить с отцом. Маму я люблю, но слишком она любит скандалить. Это будет не учёба и жизнь, а вечный скандал.
Из школы подтвердили, что Матильду видели пару раз, один раз, когда Семен был в первом классе, второй раз, когда в пятом. Все остальные годы ходил только папа. Семен остался с Михаилом.
И тогда Матильда, подала иск о разделе имущества, требуя половину квартиры Михаила.
- Я мать его ребенка, прожила там более 14 лет. Пусть делится, половину отдает.
А потом, по ходу процесса, внезапно увеличила свои требования, решив претендовать и на компенсацию за прожитые годы.
Чтобы ускорить рассмотрение дела, она отправила Михаилу документы по компенсации по почте, рассчитывая, что к следующему заседанию он будет готов, и дело рассмотрят быстрее. Она уже представляла, как он растерянно листает непонятные бумаги, не в силах ничего противопоставить.
В суде Матильда сидела с уверенным видом победительницы, но когда судья спросил Михаила, готов ли он к рассмотрению, тот ответил:
— Ваша честь, я не получал этих документов. Письмо, видимо, затерялось. Я прошу отложить заседание, мне нужно время, чтобы изучить новые требования и подготовить возражения.
Судья, кивнув, назначила новую дату.
Ярость, которая поднялась в Матильде в тот момент, была слепой и всепоглощающей. Его просьба была абсолютно законной и разумной, но для нее это был очередной удар по самолюбие, вышло не так, как она хотела.
Матильда не могла просто так всё оставить, и она нашла нового противника, которым стало АО «Почта России».
Она подала новый иск. Скрупулёзно, с цитатами из правил оказания услуг почтовой связи, она описала, как в отделении связи было отправлено не заказное (простое) письмо для доставки
- Контрольный срок доставки по указанному адресу составлял до 2 календарных дней включительно. Данный срок почтой был нарушен, поскольку письмо поступило получателю позднее. Мое досудебное требование о выплате денежной компенсации было оставлено без ответа.
В исковом заявлении она потребовала всё, что полагается оскорблённому потребителю: взыскать компенсацию морального вреда, наложить штраф в соответствии с Законом РФ «О защите прав потребителей», а также возместить судебные издержки в виде почтовых расходов на отправку самого этого иска в суд.
Суд дело рассмотрел, иск удовлетворил. Сумма компенсации и штрафа была настолько незначительной, что гигант почтовой связи даже не стал её обжаловать.
…Исходя из рассчитанного периода доставки, без учета дня приема почтовой корреспонденции к пересылке, почтовое отправление должно было быть доставлено не позднее ДД.ММ.ГГГГ, в то время как почтовое отправление, согласно штемпелю на почтовом конверте, доставлено в место вручения ДД.ММ.ГГГГ, то есть с нарушением допустимого срока на 2 дня.
Для Почты России это был просто один из сотен мелких, рутинных судов. Для Матильды — важнейшая битва. Получив на руки решение суда, она ощутила короткую, но яркую вспышку триумфа, хоть тут она победила.
Она сидела в своей новой студии, купленной когда-то для сына, и смотрела на судебный приказ. За окном был тот же город, та же жизнь, где её сын жил с бывшим мужем, не желая с ней общаться.
В конечном итоге все сложилось так, как решили суд и жизнь. Семен остался с Михаилом. Попытки Матильды отсудить часть квартиры и деньги провалились не увенчалась успехом. Ее ярость требовала выхода, и она обрушилась на последнего человека, который ее терпел, — на собственную мать.
Она пришла к Анне Викторовне со скандалом, обвиняя ее в предательстве и сговоре с бывшим зятем. Но мама не стала терпеть скандал:
- Так, дочка, ты помнишь, где ты зарегистрирована?
- Это не имеет значения!
- Еще как имеет. А зарегистрирована ты в деревне, в бабушкином доме. Так вот, молчи и не скандаль, а то я быстро тебя туда выселю.
- Да какая ты мать!
- Никакая, раз такую бяку вырастила. Значит так, мы подписываем договор аренды квартиры. Ты там живешь, но в качестве платы за проживания несешь все коммунальные расходы, за капремонт платишь.
- Не угрожай мне, я подпишу твой договор, а ты мне регистрацию сделаешь.
- Временную, на период договора, не более того. С тобой надо ухо востро держать, дочка. И в кого ты такая? Как есть в прабабку, та тоже со всеми рассорилась и жила одна на отшибе в деревне.
Периодически Матильда звонила Семену, пыталась скандалить, давить, манипулировать, но Семен просто перестал брать трубку.
Матильда жила в одиночестве со своей непоколебимой уверенностью в том, что весь мир против нее. Что, в общем-то, было уже правдой.
*имена взяты произвольно, совпадения событий случайны. Юридическая часть взята из:
Решение от 27 марта 2025 г. по делу № 2-1962/2025, Индустриальный районный суд г. Хабаровска