Заведующий лабораторией денежно-кредитной политики Института Гайдара Евгений Горюнов рассказал о направлениях валютно-финансовой интеграции содружества стран БРИКС. Одной из причин повышенного интереса стран БРИКС+ к валютной интеграции являются политические риски, связанные с использованием валют развитых стран и прежде всего доллара США. Предполагается, что валютная интеграция будет сопровождаться более активной дедолларизацией в странах БРИКС+.
📱 Читайте нас в telegram-канале
При общем росте вложений нерезидентов США в долларовые активы (портфель казначейских облигаций США увеличился с 5,8 трлн. долларов в 2013 году до 8,2 трлн. в начале 2024 года), динамика этих вложений неоднородна по странам БРИКС. Китай продолжает сокращать вложения в доллар (на пике в 2021 году китайские вложения в федеральный долг США составляли 1065 млрд. долларов, а к концу 2023 года их размер упал до 816 млрд.) и сходную политику проводит Бразилия (наблюдается сокращение вложений с 318 млрд. долларов на пике в середине 2018 года до 230 млрд. долларов к концу 2023 года). Индия, напротив, наращивает портфель долларовых активов: за последние пять лет с 2018 по 2023 год прирост вложений составил 90 млрд долларов, и в настоящий момент индийские инвесторы держат облигаций США на сумму 230 млрд долларов. Таким образом, говорить о разворачивании масштабной тенденции отказа от доллара в странах БРИКС+ пока преждевременно.
Реалистичные направления валютно-финансовой интеграции в рамках БРИКС+ включают расширение использования национальных валют (в том числе посредством цифровых валют центральных банков) при расчётах между странами содружества, поддержанное своп-линиями между центральными банками, развитие собственной финансовой/платежной инфраструктуры, автономной от инфраструктуры развитых стран, облегчение взаимного доступа на финансовые рынки. Некоторое ограниченное применение может иметь (в случае её создания) синтетическая безналичная расчётная единица (аналог европейского ECU), но более вероятным сценарием представляется расширение использование юаня в транзакциях внутри содружества (в том числе в качестве ключевой валюты).
Взаимные инвестиции в рамках БРИКС+ стагнируют, поэтому ключевая валюта прежде всего будет обслуживать торговые операции. С учётом размеров экономики КНР и относительно малой, хотя и растущей, доли внешнеэкономических операций Китая со странами БРИКС+ (не более 15% внешнеторгового оборота), юань имеет высокий потенциал в качестве ключевой валюты содружества. Решающим фактором сценария юанизации БРИКС+ может стать решение КНР о международной экспансии своей национальной валюты, однако, по-видимому, такое решение в настоящий момент не принято.
Валютно-финансовая интеграция в рамках БРИКС+ вероятно будет иметь некоторый прогресс, преимущественно направлении более широкого использования национальных валют в двухсторонних расчётах и развитием инфраструктуры, обслуживающей эти расчёты. С учётом больших размеров экономики КНР и диверсифицированной структуре экспорта, существуют предпосылки к тому, что юань займет доминирующее положение в рамках содружества БРИКС+ и будет играть роль ключевой резервной валюты.
