Евгения стояла у окна и смотрела на осенний двор. Листья кружились в воздухе, словно золотые монеты, брошенные щедрой рукой. В руках она держала документы — свидетельство о праве собственности на дом, который достался ей от бабушки три года назад. Дом в тихом переулке, с яблоневым садом и старыми липами у ворот.
— Женя, ты здесь? — голос Тимура прозвучал из прихожей.
Она обернулась. Муж стоял в дверях гостиной, а за его спиной маячила фигура Изольды — его старшей сестры. Женщина сорока пяти лет, всегда безупречно одетая, с холодными серыми глазами и тонкими губами, которые редко растягивались в улыбке.
— Мы пришли поговорить о деле, — Тимур нервно поправил воротник рубашки. — Присядь, пожалуйста.
Евгения опустилась в кресло, продолжая держать документы в руках. Что-то в поведении мужа настораживало. За семь лет брака она научилась читать его настроения.
— В чём дело? — спросила она, стараясь говорить ровным голосом.
Изольда прошла в комнату, не дожидаясь приглашения, и села на диван. Её взгляд скользнул по документам в руках Евгении, и в глазах блеснуло что-то хищное.
— Дело в том, милочка, — начала Изольда, растягивая слова, — что мы с Тимуром решили заняться семейным бизнесом. Открыть ресторан. И нам нужны инвестиции.
— Прекрасно, — кивнула Евгения. — Возьмите кредит в банке.
— Зачем нам кредит, когда есть этот дом? — Изольда откинулась на спинку дивана. — Ты же не живёшь в нём постоянно. Сдаёшь квартиры. Так почему бы не продать его и не вложить деньги в семейное дело?
Евгения перевела взгляд на мужа. Тимур избегал её глаз, разглядывая узор на ковре.
— Это МОЙ дом, — произнесла она чётко. — Он достался мне про наследству. При чём здесь семейный бизнес?
— Ну как же, Женечка, — Изольда наклонилась вперёд, — ты же жена Тимура. А жёны должны поддерживать мужей в их начинаниях. К тому же, формально половина твоего имущества принадлежит ему.
— ФОРМАЛЬНО? — Евгения поднялась с кресла. — Вы что, уже консультировались с юристами?
Тимур наконец поднял голову.
— Женя, не горячись. Мы просто предлагаем разумное решение. Дом приносит тебе... то есть нам... какие-то двести тысяч в месяц от аренды. А ресторан может приносить миллионы!
— МОЖЕТ, — подчеркнула Евгения. — А может и разориться через полгода, как все ваши предыдущие проекты.
— Не будь такой пессимисткой, — Изольда встала и подошла к ней. — Мы всё продумали. У меня есть опыт в общепите, я работала администратором в кафе.
— Три месяца, пока вас не уволили за воровство, — напомнила Евгения.
Лицо Изольды покраснело.
— Это была клевета! Меня оправдали!
— Потому что не смогли доказать. Но все знали, что деньги пропадали именно в вашу смену.
— Тимур, ты слышишь, как твоя жена со мной разговаривает? — Изольда повернулась к брату.
Тимур встал между ними.
— Женя, извинись перед Изольдой. Это было давно, незачем ворошить прошлое.
Евгения посмотрела на мужа с недоверием.
— Извиниться? За правду?
— За оскорбления! — выкрикнула Изольда. — Я пришла с деловым предложением, а ты...
— А я ОТКАЗЫВАЮСЬ, — отрезала Евгения. — Дом я продавать не буду. Точка.
В комнате повисла тяжёлая пауза. Изольда и Тимур переглянулись.
— Жаль, — протянула Изольда. — Очень жаль. Мы надеялись на твоё понимание. Но раз ты такая... упрямая, придётся действовать иначе.
***
Прошла неделя. Евгения старалась не думать о странном разговоре, но тревога не отпускала. Тимур вёл себя отстранённо, приходил поздно, уходил рано. На вопросы отвечал односложно.
В четверг утром раздался звонок в дверь. На пороге стоял незнакомый мужчина.
— Евгения Сергеевна? Я представляю юридическую контору «Право и Справедливость». У нас есть к вам несколько вопросов касательно дома на улице Лесной.
— В чём дело? — Евгения нахмурилась.
— Видите ли, к нам обратилась Изольда Михайловна Крымова с заявлением, что ваша бабушка, Анна Петровна, была не в здравом уме, когда составляла завещание. И что дом должен был достаться всем внукам поровну.
— ЧТО? — Евгения не верила своим ушам. — Изольда — не внучка моей бабушки! Она вообще из другой семьи!
— Однако она утверждает, что Анна Петровна обещала ей часть наследства за уход и заботу в последние годы жизни.
— Какой уход? Какая забота? — Евгения чуть не засмеялась. — Изольда видела мою бабушку три раза в жизни!
Юрист достал папку с документами.
— Тем не менее, у неё есть свидетели. И расписки о передаче денег вашей бабушке. Якобы на лечение и уход.
Евгения взяла бумаги. Почерк был похож на бабушкин, но что-то в нём настораживало.
— Это подделка, — прошептала она.
— Докажите, — пожал плечами юрист. — Экспертиза покажет. А пока что мы вынуждены начать процесс оспаривания завещания.
Когда дверь за ним закрылась, Евгения схватила телефон и набрала номер мужа.
— Тимур, что происходит? Твоя сестра подала в суд!
— Я в курсе, — голос мужа звучал спокойно. — Она имеет право. В конце концов, она тоже вкладывалась в уход за твоей бабушкой.
— КОГДА? — закричала Евгения. — Когда она вкладывалась?
— Не кричи на меня. Изольда показала мне расписки. Всё честно.
— Тимур, ты же знаешь, что это ложь! Ты же был со мной, когда бабушка болела. Ты видел, что я одна за ней ухаживала! Или ты решил с ней играть в эти грязные игры?
— Я ничего не видел, — отрезал он. — Я был занят работой. Может, Изольда и приезжала, пока меня не было.
— Ты... ты с ней заодно?
— Не говори глупостей. Просто я считаю, что надо делиться с родственниками. Тем более, если есть основания.
— Родственниками? Она тебе сестра, а не мне!
— А ты мне жена. Значит, она и тебе родственница.
Евгения бросила трубку. Руки тряслись от злости. Предательство мужа ранило сильнее, чем наглость Изольды.
Вечером Тимур вернулся домой как ни в чём не бывало.
— Что на ужин? — спросил он, заглядывая на кухню.
Евгения повернулась к нему.
— Ужин? Ты серьёзно спрашиваешь про ужин после подлости?
— Я ничего не устраивал. Изольда действует самостоятельно.
— Не ЛГИ мне! — Евгения стукнула кулаком по столу. — Вы сговорились! Решили отнять мой дом!
Тимур подошёл ближе, и она впервые заметила в его глазах холодный расчёт.
— Женя, будь разумной. Дом всё равно наполовину мой. По закону. Так что лучше договориться миром. Продадим дом, поделим деньги, откроем ресторан. Все будут довольны.
— НЕТ! — выкрикнула она. — Это дом моей бабушки! Я не позволю вам его отнять!
— Посмотрим, — Тимур усмехнулся. — Изольда наняла хорошего адвоката. У неё есть свидетели, документы. А что есть у тебя? Завещание, которое можно оспорить.
Он развернулся и ушёл в спальню. Евгения осталась стоять на кухне, сжимая кулаки. В груди клокотала такая злость, какой она никогда раньше не испытывала.
***
Следующие две недели превратились в кошмар. Изольда названивала по несколько раз в день, требуя «решить вопрос полюбовно». Тимур делал вид, что ничего не происходит, но Евгения несколько раз слышала, как он шёпотом разговаривает с сестрой по телефону.
Адвокат, которого наняла Евгения, изучив документы, покачал головой.
— Дело сложное. Расписки выглядят настоящими. Свидетели — соседи вашей бабушки — подтверждают, что видели Изольду Михайловну в доме.
— Но это же абсурд! Она там не была!
— Доказательства говорят об обратном. Я советую вам пойти на мировую. Иначе можете потерять всё.
Евгения вышла из конторы адвоката с ощущением полной безысходности. Неужели они действительно смогут отнять дом? Дом, где она провела детство, где каждый угол хранил воспоминания о бабушке?
Дома её ждал сюрприз. В гостиной сидели Тимур и Изольда, а между ними — незнакомая женщина с папкой документов.
— А, Женечка пришла! — Изольда улыбнулась. — Знакомься, это нотариус. Мы подготовили документы о продаже дома. Осталось только твоя подпись.
Евгения остановилась в дверях.
— Я не буду ничего подписывать.
— Будешь, — уверенно заявила Изольда. — Потому что иначе мы отсудим дом через суд, и тебе не достанется ни копейки. А так хоть что-то получишь.
— Сколько? — спросила Евгения ледяным тоном.
— Двадцать процентов от суммы продажи, — Тимур избегал её взгляда. — Это щедро, учитывая обстоятельства.
— ДВАДЦАТЬ ПРОЦЕНТОВ от МОЕГО дома?
— От НАШЕГО дома, — поправила Изольда. — Который ты незаконно присвоила.
Евгения подошла к столу и взяла документы. Пробежала глазами. Дом оценили в тридцать миллионов — заниженная цена, реально он стоил минимум пятьдесят. Ей предлагали шесть миллионов за отказ от всех претензий.
— Подписывай, — Изольда протянула ручку. — И закончим этот неприятный вопрос.
Евгения взяла ручку. Посмотрела на мужа, на его сестру, на нотариуса. И вдруг в ней что-то сломалось. Вся накопленная злость, всё унижение, вся боль от предательства вырвались наружу.
— УБИРАЙТЕСЬ! — заорала она, швыряя ручку в стену. — ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА! ВСЕ!
— Женя, успокойся... — начал Тимур.
— НЕ СМЕЙ меня успокаивать, ПРЕДАТЕЛЬ! Ты продался за деньги! Продал нашу семью, наши отношения!
Она схватила документы и разорвала их на мелкие кусочки.
— Ты сумасшедшая! — взвизгнула Изольда. — Это копии, у нас есть оригиналы!
— И что? — Евгения повернулась к ней. — Думаете, запугаете меня? НЕТ! Я буду биться до конца! Найму лучших адвокатов! Проведу экспертизу ваших липовых расписок! А это уголовное дело, подумайте на досуге!
— На какие деньги? — усмехнулась Изольда. — У тебя их нет.
— НАЙДУ! — Евгения была как фурия. — Продам всё, что есть, но не отдам вам дом! И знаете что? Я расскажу всем, какие вы! Всем вашим знакомым, друзьям, коллегам! Пусть все знают, что Изольда Крымова — воровка и мошенница, а Тимур Крымов — подлый предатель!
— Ты не посмеешь! — Изольда побледнела.
— ПОСМЕЮ! И сделаю! Вы хотели войны? ПОЛУЧИТЕ! А вы соучастник уголовного дела! — заявила она нотариусу.
Женщина торопливо собрала свои бумаги.
— Я, пожалуй, пойду. Когда решите вопрос, звоните.
Она практически выбежала из квартиры.
— Женя, ты ведёшь себя неразумно, — Тимур попытался взять её за руку.
Она отдёрнулась.
— НЕ ТРОГАЙ меня! ПРЕДАТЕЛЬ! И вообще, собирай вещи и проваливай к своей сестрице! Не хочу тебя больше видеть!
— Это моя квартира тоже! — возмутился он.
— Нет, это СЪЁМНАЯ квартира, за которую плачу Я! Так что ВОН!
***
Изольда и Тимур ушли, но Евгения знала — это не конец. Они вернутся, будут давить, угрожать. Но теперь в ней проснулось что-то новое. Не страх, не отчаяние — ГНЕВ. Праведный, очищающий ГНЕВ.
Она села за компьютер и начала искать информацию. Об Изольде, о её прошлом, о том кафе, откуда её уволили. Нашла контакты бывших коллег. Начала обзванивать.
К утру у неё была целая папка компромата. Оказалось, Изольду подозревали в воровстве не только в кафе. Был эпизод с пропажей денег в фитнес-центре, где она работала. И ещё один — в магазине косметики. Каждый раз дело заминали, не доводя до суда, но слухи оставались.
Евгения сделала копии всех найденных документов и отправилась к новому адвокату — тому, которого ей порекомендовала подруга.
Адвокат, седовласый мужчина лет шестидесяти, внимательно изучил бумаги.
— Интересно. Очень интересно. А эти расписки... Покажите их ещё раз.
Евгения протянула копии.
— Хм, — адвокат достал лупу. — Видите эти завитки? Они характерны для определённого типа автоматических ручек, которые появились в продаже только два года назад. А расписки датированы четырьмя годами. Это явная подделка.
У Евгении забилось сердце.
— Вы уверены?
— Проведём экспертизу, но я почти уверен. К тому же, эти свидетели... Я наведу справки. Если они лгут, мы это докажем, а это уже уголовное дело.
Вечером Тимур попытался прийти домой. Евгения не открыла.
— Женя, открой! Это же смешно! Мы муж и жена!
— БЫЛИ! — крикнула она через дверь. — Теперь нет! Я подаю на развод!
— Из-за какого-то дома? Ты с ума сошла?
— Не из-за дома, а из-за ПРЕДАТЕЛЬСТВА! Ты выбрал деньги вместо меня!
За дверью молчали. Потом Тимур сказал тихо:
— Пожалеешь.
— НЕТ, — ответила Евгения твёрдо. — Это ВЫ пожалеете! Ты соучастник по уголовному делу.
На следующий день она подала заявление на развод. И параллельно — встречный иск к Изольде за клевету и подделку документов.
Изольда явилась через два дня, когда Евгения была одна дома.
— Немедленно отзови иск! — потребовала она с порога.
— НЕТ, — Евгения даже не предложила ей войти.
— Я уничтожу тебя! У меня есть связи!
— А у меня есть ПРАВДА, — Евгения скрестила руки на груди. — И доказательства твоих махинаций. Кстати, я уже связалась с владельцем того кафе. Он готов дать показания о пропаже денег в твоих смен.
Изольда побледнела.
— Ты блефуешь.
— Проверьте, — Евгения усмехнулась. — И ещё. Я нашла настоящих соседей бабушки. Тех, кто действительно помнит её последние годы. И знаете что? Они готовы подтвердить, что вы у неё НИКОГДА не были.
— Откуда у тебя деньги на адвокатов? — прошипела Изольда.
— А я продала свои украшения. Те, что мне бабушка оставила. Каждое колечко, каждую серёжку. И знаете что? Не жалею! Потому что справедливость дороже! И вы мне это все компенсируешь, я выставлю тебе счет через суд.
Изольда развернулась и ушла.
***
Суд состоялся через месяц. Евгения пришла одна — строгий костюм, собранные волосы, никаких украшений. Тимур сидел рядом с Изольдой, избегая взгляда бывшей жены.
Первыми выступили адвокаты Изольды. Они предъявили расписки, привели свидетелей. Но когда настал черёд защиты, адвокат Евгении разнёс их доводы в пух и прах.
Экспертиза подтвердила — расписки поддельные. Чернила не соответствовали заявленному времени написания. Свидетели путались в показаниях, а когда им предъявили доказательства, что в указанные дни они были в других городах, признались, что Изольда заплатила им за ложные показания.
Но главным ударом стало выступление самой Евгении.
— Ваша честь, — сказала она, поднявшись. — Я хочу рассказать правду. Мою бабушку последние пять лет её жизни никто не навещал, кроме меня. Она жила одна в этом доме, гордая и независимая. Когда она заболела, я уволилась с работы и переехала к ней. Я была рядом каждый день, каждую ночь. Держала её за руку, когда ей было страшно. Читала ей книги, когда она уже не могла читать сама. И знаете, что она мне сказала перед смертью? «Женечка, береги дом. Это всё, что я могу тебе оставить. Пусть в нём всегда будет любовь, а не жадность».
Евгения повернулась к Изольде и Тимуру.
— Вы предали не меня. Вы предали память о человеке, который никогда бы не стал делить людей на выгодных и невыгодных. И знаете что самое печальное? Я бы помогла вам, если бы вы просто попросили. По-человечески, без лжи и манипуляций. Но вы выбрали другой путь.
Судья вынес решение быстро. Иск Изольды отклонён полностью. Более того, против неё возбуждено уголовное дело за подделку документов и дачу взятки свидетелям.
Когда они выходили из зала суда, Изольда бросилась к Евгении.
— Делить мои деньги удумали? Ничего вы не получите! — выкрикнула Изольда и показала фигу, но это выглядело жалко и нелепо.
Охрана увела её.
Тимур подошёл к Евгении последним.
— Женя... Может, поговорим?
Она посмотрела на него — помятого, осунувшегося, с потухшими глазами.
— О чём? О том, как ты предал меня ради денег? Или о том, как легко променял семь лет брака на призрачную надежду разбогатеть?
— Я ошибся...
— НЕТ, — отрезала она. — Ты сделал ВЫБОР. Хотел ДЕНЕГ! Но они у нас были. Понимаешь у НАС. Ты мне противен.
Евгения развернулась и пошла к выходу. За спиной она услышала, как Тимур кричит:
— Ты ещё вспомнишь меня! Вернёшься!
Она не обернулась.
Через три месяца Евгения узнала от общих знакомых, что Изольду осудили на два года условно и крупный штраф. Тимур остался без квартиры, без работы — его уволили, когда история получила огласку. Он переехал к сестре, но вскоре они поссорились из-за денег, и он съехал в съёмную комнату.
А Евгения вернулась в бабушкин дом. Открыла окна, впустила свежий воздух. В саду зацвели яблони, наполняя пространство ароматом весны. Она стояла на крыльце, смотрела на белые лепестки, кружащиеся в воздухе, и улыбнулась.
Дом был спасён. Но главное — она спасла себя. Свою честь, достоинство, право быть собой. Злость, которая казалась разрушительной, оказалась созидательной силой. Она не сломалась, не сдалась, не пошла на поводу у манипуляторов.
В кармане зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Алло?
— Евгения Сергеевна? Это Пётр Николаевич, ваш адвокат. У меня хорошие новости. Суд обязал Изольду Крымову выплатить вам компенсацию морального вреда. Сумма довольно внушительная.
— Спасибо, — сказала Евгения. — Но знаете, деньги уже не главное. Главное — справедливость восторжествовала.
Она закончила разговор и вернулась в дом. На столе в гостиной стояла бабушкина фотография в серебряной рамке. Евгения взяла её в руки.
— Я сохранила дом, бабуля. И обещаю — здесь всегда будет любовь. Настоящая, без лжи и корысти.
За окном щебетали птицы, солнце заливало комнату тёплым светом, и жизнь продолжалась. Новая жизнь, без предательства и обмана. Жизнь, которую Евгения отстояла своим гневом, своей силой, своим правом сказать НЕТ тем, кто пытался её использовать.
А где-то в съёмной комнате сидел Тимур и думал о том, как легко потерял всё, погнавшись за чужими деньгами. Изольда больше не отвечала на его звонки — она обвиняла его в своих неудачах. Друзья отвернулись, узнав правду. Работодатели не хотели связываться с человеком, замешанном в скандале с мошенничеством.
Он достал телефон, открыл контакты. Номер Евгении был первым в списке. Палец завис над кнопкой вызова. Но он знал — она не ответит. Никогда больше не ответит. И правильно сделает.
Предательство не прощается. Особенно когда предаёшь того, кто любил тебя искренне и бескорыстно.
Автор: Елена Стриж © Канал «Рассказы для души от Елены Стриж»