Солдат на троне и его консервативные взгляды
История любит иронию. Она обожает брать самого, казалось бы, неподходящего человека и в самый неподходящий момент делать из него икону. Взгляните на Кристиана X, короля Дании. Если бы вы в 1939 году искали кандидата на роль символа демократического сопротивления нацизму, Кристиан был бы в конце списка. Это был не философ, не гуманист и уж точно не либерал. Это был солдат до мозга костей, высокий, суровый, «харизматичный», как вежливо пишет шведский источник, что в переводе с дипломатического обычно означает «властный и не терпящий возражений». Он был первым датским королем, который удосужился получить аттестат зрелости, но вся его суть сводилась к трем вещам: армия, нация, королевская власть. Он был консерватором старой закалки, который искренне считал, что место парламента — где-то у него в приемной, а не наоборот. Он воспринимал себя как солдата на престоле, и его взгляды на общественный прогресс были соответствующими. Когда в Дании в 1915 году женщинам дали право голоса, он, по слухам, выдал фразу, которая идеально его характеризует: «Им бы домой пойти, кофе мужу сварить». Мы не знаем, говорил ли он это на самом деле, но, как говорится, если это и выдумка, то очень удачная. Она прекрасно рифмуется с его вполне реальной попыткой повлиять на политику в 1920 году во время так называемого «Пасхального кризиса» из-за вопроса о границе с Германией. Он тогда просто уволил законное правительство, потому что оно ему не нравилось, и попытался управлять сам. Это вызвало такое недовольство, что он едва не лишился трона, и ему пришлось уступить. Вот таким был этот человек — упрямый, гордый, авторитарный монарх, которому было тесно в рамках конституции. И вот именно этому человеку судьба подкинула главное испытание в его жизни — немецкую оккупацию.
Представьте себе этого 69-летнего короля, который каждое утро, как ритуал, садится на свою лошадь Юбиляр и в одиночку (ну, как в одиночку — шведский текст уточняет, что за ним «дискретно» следовали трое полицейских) объезжает Копенгаген. Он не машет ручкой, он отдает честь. Он не улыбается, он несет себя. Это его город, его страна. И он — ее живой символ. Он не был «близок к народу» в современном популистском смысле. Он был над народом. Он был тем «патриотическим и несколько консервативным» стержнем, который, как ему казалось, скреплял нацию. Для него армия была не просто институтом, а смыслом жизни. Он искренне верил в датский нейтралитет, но при этом делал ставку на армию, которая, как оказалось 9 апреля 1940 года, была совершенно не готова к войне нового типа. Он был человеком XIX века, волею судеб дожившим до середины XX. Он презирал суетливых политиков, но был вынужден с ними считаться. Он не любил левых, но терпел их в правительстве. Он не понимал новой эпохи, но был ее коронованным заложником. И когда в его страну пришли оккупационные войска, они столкнулись не с демократией, которую презирали, а с тем, что было им вполне понятно — с другим солдатом, таким же упрямым и гордым, только на коне и без дивизий. Вся его предыдущая жизнь, все его консервативные убеждения и армейская выправка неожиданно превратились из недостатков в достоинства. Он был слишком старым и слишком гордым, чтобы поступаться принципами. И это сделало его идеальным символом.
«Образцовый протекторат»: как Дания встретила оккупацию
Когда 9 апреля 1940 года немецкие войска пересекли границу Дании в рамках операции «Везерюбунг», датское правительство встало перед неприятным выбором. Можно было сражаться, как это попытались сделать норвежцы, и понести огромные потери. А можно было договориться. Датчане, будучи нацией прагматичной, выбрали второе. Вся «война» продлилась несколько часов. Король и правительство, понимая, что крошечная армия против вермахта не продержится и дня, пошли на «сотрудничество». Немцы, которым Дания была нужна как тихий «аэродром подскока» для операции в Норвегии и как «продовольственная база» для рейха, с радостью согласились. Так родился уникальный феномен — «образцовый протекторат». В переводе с дипломатического на человеческий это означало: вы, датчане, продолжаете жить своей жизнью, у вас остается ваш король, ваше правительство, ваша полиция, вы даже выборы можете проводить. А взамен вы обеспечиваете Германию продовольствием (датское масло, бекон и сыр очень ценились) и ведете себя тихо. Никаких забастовок, никакого саботажа. Это была сделка. И надо сказать, Дания поначалу исправно выполняла свою часть. В то время как в Польше разворачивалась трагедия, а в Советском Союзе разворачивалась война на истребление, Дания жила почти мирной жизнью. Король Кристиан X остался в стране. Он не уехал в изгнание, как норвежский Хокон VII или нидерландская Вильгельмина. Он остался, став для немцев гарантом этого «сотрудничества».
И вот тут начинается самое интересное. Немцы думали, что король будет просто послушной фигурой. А король был тем самым упрямым стариком, который не любил, когда ему указывают. Он не мог воевать. Но он мог показывать свое отношение. И он его показывал. Его ежедневные конные прогулки по Копенгагену, которые до войны были просто королевской рутиной, превратились в политический акт. Вот он, наш король, без охраны, едет по своему городу. Он не боится. Он с нами. Это действовало на датчан сильнее, чем любые подпольные листовки. Он не делал ничего противозаконного. Он просто был. Немцы сдерживали недовольство, но ничего поделать не могли — аресто LMLMLM
Миф о желтой звезде: история, которая была нужнее правды
Героям нужны красивые жесты. А если жестов нет, их придумывают. Самый известный миф о Кристиане X — это история о желтой звезде. Легенда, как ее пересказывает и шведский источник, гласит, что когда немцы вознамерились ввести в Дании обязательное ношение «звезды Давида» для евреев, король якобы заявил, что он сам еврей и первым нашиет звезду на свой мундир, а за ним и весь датский народ. Это невероятно красивая история. Она стала очень популярной в США и Израиле, ее пересказывал Леон Юрис в своем романе «Исход», она вошла в учебники. Проблема у нее только одна: это выдумка от начала и до конца. Во-первых, немцы в Дании, благодаря тому самому статусу «образцового протектората», так и не ввели обязательное ношение желтой звезды. Им не хотелось провоцировать лишние волнения в своей тихой «кладовой». Во-вторых, как сообщает шведский текст, не существует ни единого свидетельства, что король когда-либо носил эту звезду. Так откуда же растут корни у этого мифа? Корни его, вероятно, в реальной встрече. Как рассказывают, главный раввин Дании Маркус Фридигер действительно получил аудиенцию у короля, когда пошли слухи о возможном введении звезды. Он спросил монарха, как тот отреагирует. И король якобы ответил что-то вроде: «Если это произойдет, мы все будем носить эту звезду».
Сказал он это или нет — уже неважно. Важно то, что эта история должна была появиться. Она была нужнее, чем правда. Она идеально ложилась в образ «короля-защитника». И хотя сам Кристиан звезду не носил, он делал вещи, которые по тем временам были, как отмечает источник, «почти такими же противоречивыми и опасными». Он открыто и недвусмысленно выражал свою симпатию еврейской общине. Он посещал синагогу на ее 100-летний юбилей в 1933 году, уже после прихода Гитлера к власти, что было явным политическим сигналом. А когда в 1943 году немцы все-таки решили покончить с «датской идиллией» и провести депортацию евреев, произошел настоящий подвиг. Но это был подвиг не одного короля, а всего датского народа. Немецкий дипломат Георг Фердинанд Дуквиц, рискуя жизнью, передал информацию о готовящейся облаве лидерам общины. И за несколько ночей датчане — от врачей и священников до тысяч простых рыбаков — сумели переправить почти все еврейское население страны (более 7000 человек) в нейтральную Швецию. Это была одна из самых успешных спасательных операций за всю войну. Но миру, особенно американцам, которые любят простые и яркие образы, была нужна одна героическая фигура. И этой фигурой назначили короля Кристиана. Миф о нем и желтой звезде стал красивой оберткой для сложной и многогранной истории о мужестве целой нации.
Неожиданный эффект: телеграмма короля и ее последствия
Как стать символом сопротивления, буквально не слезая с коня? Кристиан X знал рецепт. Точнее, он импровизировал. Его главным оружием была не винтовка, а королевское достоинство и педантичная вежливость, которая порой была красноречивее прямого вызова. Ярчайший пример — так называемый «Телеграммный кризис» 1942 года. История граничит с анекдотом. В сентябре 1942 года Адольф Гитлер, в знак особого расположения к своему «образцовому протекторату», прислал Кристиану X длинную и витиеватую поздравительную телеграмму по случаю 72-летия короля. Это было стандартное дипломатическое лицемерие. Король, который фюрера терпеть не мог, велел отправить стандартный ответ. Как пишет шведский источник, это был «korthugget», то есть «короткий, отрывистый» ответ. Полный текст был верхом лаконизма: «Spreche Meinen besten Dank aus. Chr. Rex» (в переводе: «Выражаю мою лучшую благодарность. Король Кр.»). И всё. Никаких «дорогой рейхсканцлер», никаких ответных пожеланий. Просто холодная протокольная отписка. Когда эту телеграмму положили на стол Гитлеру, тот, как говорят, пришел в неописуемую ярость. Он был известен своими вспышками гнева, а тут — король оккупированной страны осмелился так с ним разговаривать! Он воспринял это как личное оскорбление.
Последствия были непропорционально серьезными. Гитлер немедленно отозвал своего посла из Копенгагена и выслал датского посла из Берлина. В Данию был назначен новый, куда более жесткий имперский уполномоченный — Вернер Бест. Правительство Дании, которое так старалось наладить «сотрудничество», было в ужасе и вынуждено было уйти в отставку. Сам король Кристиан, по сути, оказался под домашним арестом во дворце Амалиенборг. Немцы сменили «пряник» на «кнут». И что в итоге? Датчане были в восторге. Их король, старый солдат, проявил твердость по отношению к Гитлеру. Он, возможно, сделал это непреднамеренно, как отмечает шведский текст. Он не планировал кризис, он просто ответил так, как считал нужным отвечать монарху на фальшивое поздравление от человека, которого он презирал. Но эффект превзошел все ожидания. Эта «неосторожная» телеграмма превратила его из гаранта сотрудничества во всемирный символ несгибаемости. Добавьте к этому те самые ежедневные конные прогулки. Он не прекращал их до самого падения с лошади в 1942 году. Каждый день Копенгаген видел: король на месте. Он не сбежал. Он не сломался. Это была рутина, превращенная в манифест. Он просто продолжал делать то, что делал всегда. Но в условиях оккупации обычная привычка становится актом мужества.
Символы и реальность: булавки, кони и война на Востоке
И вот тут мы подходим к самому главному — к разнице между символами и реальным делом. В Дании символом сопротивления стал, как упоминает источник, так называемый «королевский значок» (konganål) — маленькая булавка с монограммой Кристиана X. Люди массово носили ее на одежде. Это был не обязательно знак того, что ты состоишь в подполье, как думают некоторые. Это был, как точно сказано, знак «danskhet» — «датскости». Это был тихий, вежливый, культурный и, что немаловажно, совершенно безопасный протест. Ты показывал, что ты датчанин и твой король — Кристиан, а не какой-то там рейхскомиссар. Ты ходил на работу, платил налоги, которые шли на поддержку немецкой военной машины, но на лацкане у тебя был значок. Немцы это терпели, потому что значок не взрывал поезда. Это была борьба символов, в которой датчане виртуозно побеждали. Они сохраняли лицо, достоинство и национальную идентичность. Но важно понимать, что это была именно символическая борьба. Датское Сопротивление, безусловно, существовало и активизировалось к концу войны, особенно после того, как немцы в 1943 году разогнали правительство и армию (операция «Сафари»). Но оно никогда не имело того размаха и той цены, которую платили в других частях оккупированной Европы.
В то самое время, когда в Копенгагене главным актом мужества было ношение значка или приветствие королю на коне, в тысячах километров к востоку шла совершенно другая война. Не символическая, а тотальная, на физическое уничтожение целых народов. Пока Дания была «образцовым протекторатом», Советский Союз был «жизненным пространством», которое следовало «очистить». Когда датский король получал от Гитлера поздравительные телеграммы (пусть и лицемерные), под Сталинградом решалась судьба не просто страны, а всего мира, в горниле войны, которое датчанам и не снилось. Когда датчане спасали своих 7000 евреев (и это, без сомнения, великий подвиг), на оккупированных советских территориях счет жертв Холокоста шел на миллионы. Это не умаляет мужества отдельных датчан или достоинства их короля. Это лишь расставляет все по своим местам. Есть борьба за сохранение национального достоинства, а есть экзистенциальная борьба за выживание. Дания вела первую. Советский Союз вел вторую. И именно поэтому миф о Кристиане X, который якобы нашил желтую звезду, так важен для западной истории. Он красивый, простой, почти бескровный. Он позволяет поставить знак равенства между «сопротивлением» в Дании и реальной войной. Но, как сказал бы прагматик, есть разница между символическим жестом вежливости и отчаянным самопожертвованием на поле боя.
Понравилось - поставь лайк и напиши комментарий! Это поможет продвижению статьи!
Подписывайся на премиум и читай дополнительные статьи!
Поддержать автора и посодействовать покупке нового компьютера