Прошло три года. Егор работал механизатором. На какой технике требовалось, на ту и садился, будь то хоть машина, хоть трактор, хоть комбайн. Зимой до винтика разбирал технику и собирал, готовя к сезону. Галине помогал, всю мужскую работу взял на себя.
Мария видела заботу Егора о семье дочери, но помалкивала. Кто-то же должен эту работу делать, вот пусть этот дурачок и пашет. Зарабатывал он неплохо, часть денег отдавал Галине, она поначалу стеснялась и протестовала, но он настоял – беру, мол, у вас молоко, сметану, яйца, так почему это должно быть бесплатным.
Иногда она приглашала его на ужин, а уж праздники все проводили вместе. Он накупал детям и Галине кучу подарков. Дети были привязаны к нему. Наташа вообще с детства считала его своим, и Сережа ждал его всегда с нетерпением.
Всё чаще Галина ловила на себе ласковые взгляды Егора и смущалась. А он полюбил её, полюбил всем сердцем, всей душой, не видя уже в ней просто соседку, однако никаких шагов к сближению не предпринимал.
Вы читаете окончание. Начало рассказа здесь
Жарким июльским днём они были на покосе. Только успели сложить последнюю копну, как набежала тучка, и хлынул ливень.
– Бежим! – схватил он её за руку. – Быстро заползай под телегу, – и накинул сверху брезент.
Забрался под телегу сам, одежда была мокрой насквозь. Так близко друг к другу они ещё не были. Она сама потянулась к нему всем телом и обняла, а у парня перехватило дыхание:
– Галюня… (так он называл её про себя) Галюня, любимая…
Мир вокруг перестал существовать, и случилось то, что и должно было случиться. Дождь давно кончился, а они не могли разомкнуть объятий.
– Почему у тебя нет девушки, Егор?
– Не нужны мне девушки, мне только ты нужна.
– Но я же старше тебя на целых семь лет.
– Не на целых, а всего лишь. Я люблю тебя, и детей твоих люблю, ты же это знаешь. Выходи, Галюня, за меня. Я ради вас горы сверну.
– Ну, горы двигать не надо, пусть уж стоят на месте, – улыбнулась Галя. – Я верю тебе, Егорушка, ты мне тоже не безразличен.
На следующий день они просто пошли в сельсовет и зарегистрировались. Егор перебрался в дом Галины.
В деревне новости разлетаются мгновенно. Мария залетела в дом фурией:
– Ты зачем этого голодранца в дом привела! Да ещё и расписалась с ним! Думаешь, я это терпеть стану? Дочь, что ты творишь?! Давно ли оплакивала мужа…
– Хватит, мама! – прервала её Галина, – Хватит! Это мой дом и моя жизнь, и я не позволю тебе в неё вмешиваться и командовать.
– Вот как значит, – опешила Мария, впервые в жизни столкнувшись с непокорством дочери, – ну-ну… посмотрим, что из этого выйдет. Вот попомни, бросит тебя этот щенок голозадый, приползёшь к матери. Приползёшь…
***
Через год Галина родила Толю. Когда сыну исполнился годик, стала она всё чаще недомогать. Егор возил её по больницам, но врачи не могли установить диагноз.
Галина таяла на глазах. Егор сам пошел к Марии просить о помощи – просто деваться было некуда. Толик совсем махонький, да и Сережа ещё невелик, Наташе учиться надо, а он целыми днями на работе.
Сначала Мария приходила только днём, а потом и совсем перебралась. Галя уже не вставала с постели, за ней тоже требовался уход, из больницы её выписали как безнадёжную. Врачи сказали, что недолго ей осталось, но она не знала о «приговоре» и надеялась поправиться, так как временами чувствовала себя чуточку лучше.
– Егорушка, мне бы пальто новое справить, хочу с норковым воротником.
– Купим, Галюня, обязательно к зиме купим, и на юг съездим, деньги же есть, – целовал он её руки, пряча глаза.
Деньги всегда лежали в шкатулке на серванте. Егор получал зарплату и складывал их туда, а тёща брала сколько нужно на хозяйство. Скопилась уже довольно приличная сумма.
Уборочная страда подошла к концу, когда приехала с семьей Татьяна. Мать не знала куда усадить, чем угостить любимую доченьку, до больной Галины никому не было дела.
Лишь раз Татьяна зашла в её комнату:
– Всё болеешь, сестра… ну, поправляйся, – и вышла, строго настрого запретив своим детям даже приближаться к её двери. «Не хватало ещё какую-то заразу здесь подцепить».
По случаю окончания уборочных работ механизаторы выпивали, немного выпил и Егор и поспешил к семье. А дома шла гулянка полным ходом – веселилась тёща со старшей доченькой и зятем.
Егор вошел к жене и увидел её плачущей.
– Галюня, что случилось?
– Мама выгребла все деньги из шкатулки, сказала, что Татьяне они нужнее, а мне по больницам таскаться и в старом пальто можно. А ещё она говорит, что мне всё равно помирать, врачи уже отказались, осталось недолго. Это правда, Егорушка? Скажи, это правда?
– Неправда, моя ясная! Ты не плачь, успокойся, бог с ними, с этими деньгами. Получу за уборочную и купим тебе пальто. Всё хорошо будет, Галюня, мы ещё с болезнью поборемся, – он поцеловал её и вышел во двор, скрипя зубами.
Тёща оказалась во дворе, она была в крепком подпитии.
– Мария Демьяновна, почему Вы забрали все деньги? Наплевать мне на них, но зачем Вы сказали Гале, что конец близко? Зачем отняли надежду? Неужели не жалко, она же Вам дочь!
– А что, пусть знает правду! Так и так ей помирать. А ты чего это вздумал меня стыдить да корить? Живешь примаком на всем готовеньком, хорошо устроился. Здесь все моё! Моё!!! А ты – нищета, голытьба, а ну пошел отсюда, – она выхватила из колоды топор и пошла на него, тесня к воротам. – Галька-дура пригрела тебя, голодранца, она не сегодня, завтра помрет. Вон, сказала! – и замахнулась…
В глазах потемнело. Егор сам не понял, как это произошло, но он выхватил у неё из рук топор и ударил. Её тело обмякло и повалилось, из горла хлынула кровь. Ничего не понимая, он глядел на тело, не веря своим глазам, и разом протрезвел.
Как кадры из кинофильма замелькали лица: Галюня, дети, бабушка, Степан…
«Что же я наделал», – шептал Егор.
Он вышел за ворота и пошёл в правление. Председатель с бухгалтером были на месте, подводя итоги. Бухгалтерша вскрикнула и закрыла рот руками, увидев Егора в крови и с топором. Он молча поставил топор к стенке и упал на стул.
– Вызывай, Петрович, милицию. Я тёщу порешил, – и закрыл лицо руками.
Эпилог
Галина скончалась, когда он ещё сидел в следственном изоляторе в ожидании суда. Татьяна сразу после похорон матери убралась восвояси. Дети были направлены в разные детские дома, так как были разного возраста. Хлопоты по похоронам Гали взял на себя колхоз. Егора приговорили к восьми годам лишения свободы.
В колонии ему всё снился один и тот же сон, где бабуля качала головой и повторяла: «Горемычный ты мой».
Он отсидел шесть лет и освободился условно-досрочно. Забрал детей и уехал жить в другой район. Хорошие механизаторы везде были нужны. Жить в месте, где произошла страшная трагедия, он не мог, лишь навещал раз в год могилки Галюни и бабушки в родительскую субботу.
Дети выросли. Наташу отдал замуж, мальчики, Сережа и Толя, каждый в своё время, окончили военное училище и разъехались, создав свои семьи.
Егор остался один со своей болью и воспоминаниями…
Tags: Проза Project: Moloko Author: Шевчук Л.И.
От автора: рассказ основан на реальных событиях и имеет прототипов.
Начало этого рассказа здесь
Другие истории этого автора: повесть "Анна" и рассказы: здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь