Рассказ о пожарных автомобилях основного вооружения состоявших на службе Московского пожарного гарнизона во время Великой Отечественной войны. (Последняя редакция 27.10.2025.)
К началу войны на службе московских пожарных находилось большое количество автомашин, которые, согласно Боевого устава пожарной охраны (БУПО) 1940 года, относились к вооружению пожарной охраны. И в зависимости от их назначения, подразделялись на основное вооружение, специальное вооружение и вспомогательное вооружение.
Среди пожарных автомобилей московского гарнизона к основному вооружению, в первую очередь, относились машины использующие для тушения воду:
- пожарные автонасосы;
- автонасосы со съёмными механическими лестницами (другое название - съёмные автомехлестницы с насосом);
- автоцистерны с насосами (другие названия - автонасосы с цистернами или автоцистерны);
а также автомашины применяющие другие основные средства тушения, такие как:
- углескислота в виде газа и "снега";
- пена (химическая пена, воздушно-механическая пена);
- четырёх-хлор углерод (другое название - тетрахлорметан).
Автомобили специального и вспомогательного вооружения состоявшие на службе Московской Краснознамённой пожарной охраны во время войны не будут рассмотрены в этом обзоре. Про московские автомобили газодымозащитной службы того времени можно прочитать здесь.
Пожарные автомашины основного вооружения на 22.06.1941
В 1941 году основой пожарной машиной в Москве был автонасос ЗИС-11 выпускавшийся с 1933 года. Где-то ещё оставались однотипные ему предшественники на шасси АМО-4, выпуск которых осуществлялся в 1931-1933 годах. Но из-за схожести этих двух машин в документах все они проходили как ЗИС-11. Эти автонасосы имели бак первой помощи на 360 литров воды. Расчёт составлял 14 человек. Но из-за большой нехватки личного состава в предвоенные годы в некоторых московских частях на таком автонасосе выезжало всего 3 бойца и водитель. Лишь с началом войны, когда в пожарную охрану стали призывать через военкомат, удалось набрать полные штаты.
В те годы на вооружении ещё преобладали автонасосы, а вот автоцистерны были далеко не во всех пожарных частях. Самой массовой из них была автоцистерна ЗИС-5 с ёмкостью для воды на 1500 литров и боевым расчётом 6 человек. Иногда эту машину именовали как «автонасос с цистерной ЗИС-5». Она выпускались с 1936 года.
Ещё одной относительно массовой пожарной машиной в предвоенной Москве был автонасос ГАЗ-АА, который находился в производстве с 1932 года. Машина имела бак первой помощи на 146 литров воды и боевой расчёт 8 человек.
Все три перечисленные модели выпускались на Московском заводе пожарных автомашин (МЗПАМ). Тут хочу отдельно, и в который уже раз, остановиться на правильных названиях этих машин. Никаких аббревиатур «ПМЗ-1», «ПМЗ-2», «ПМГ-1», под которыми данные машины известны сейчас, в период их массового выпуска в 1930-е годы ещё не существовало. Впервые они появляются в документах на машины и в справочной литературе в начале 1941 года. Но при этом, непосредственно на местах, в ходу ещё долгое время оставались старые названия. Например, судя по архивным документам московского гарнизона, а также по упоминаниям в газете московского управления пожарной охраны «Боевой сигнал», до второй половины 1940-х эти машины именовали как и раньше – автонасос ЗИС-11, автоцистерна ЗИС-5, и автонасос ГАЗ-АА. Только в 1946-1947 гг. в приказах и распоряжениях начинают изредка встречаться и новые названия, соответственно «ПМЗ-1», «ПМЗ-2», «ПМГ-1». К самому концу 1940-х в московских документах оба названия практически сравниваются, хотя старое всё ещё встречается чаще. И только в начале 1950-х новое название начинает преобладать в документах. Так что не удивляйтесь, если читая какие-то старые статьи и документы 1930-х-1940-х годов вы не увидите там знакомых аббревиатур «ПМЗ» и «ПМГ».
Возвращаясь непосредственно к автонасосам ЗИС-11 и автоцистернам ЗИС-5 служившим в столичном гарнизоне, то стоит отметить, что многие из них модернизировались и оснащались дополнительным оборудованием, которое было разработано и изготовлено силами конструкторского отдела и производственных мастерских Управления пожарной охраны Москвы. Эти модификации мы рассмотрим ниже.
Из других пожарных машин основного вооружения в предвоенной Москве имелось несколько автоцистерн на базе ЯГ-4 и ЯГ-6. Объём цистерн этих машин составлял 3000 литров, что было в два раза больше, чем у автоцистерны ЗИС-5. Но при этом они были относительно тихоходными. Боевой расчёт составлял 6 человек.
На всех машинах ЗИС-11, ЗИС-5, и ЯГ был установлен насос Д-20 производительностью ~23 лит/сек (1400 лит/мин). На ГАЗ-АА устанавливался такой же насос, но из-за меньшей мощности двигателя базового шасси его производительность была ~16 лит/сек.
Также на вооружении имелось несколько автонасосов немецкой фирмы Magirus на одноимённых шасси («магирус» на «магирусе») которые поставили в Москву ещё в 1933 году. По отечественным меркам того времени насосы этих машин обладали по истине уникальным техническими характеристиками – производительность 40 литров в секунду при давлении 20 атмосфер. Данные параметры превосходили показатели отечественных насосов почти в два раза. Поэтому в гарнизоне эти машины именовались как «автонасосы ВД» (ВД – высокого давления). Кроме того они комплектовались так называемыми «тяжёлыми» (иногда их называли «мощными») лафетными стволами производительностью 40 литров в секунду, что по тем временам тоже было весьма существенным показателем. Машины были поставлены в двух вариантах. Не менее 5 штук из них имели трёхрядную кабину без крыши и вывозили запас рукавов на трёх катушках – двух боковых и одной задней.
И примерно такое же количество автонасосов имели открытую посадку расчёта на продольных лавках (так называемая «линейка») и только одну заднюю катушку для рукавов. Но данный вариант автонасоса оснащался ещё и съёмной механической лестницей высотой 24 метра с металлическими коленами.
Эта лестница имела имела колёса большого диаметра, на которых её вручную подкатывали к горящему зданию, а также собственный бензиновый двигатель мощностью 4 л.с., с помощью которого производились выдвижение и складывание колен. При необходимости данные операции можно было осуществлять и с помощью ручного привода.
Автонасосы «ВД» были своеобразным гарнизонным резервом. В частях, имевших на вооружении такие машины, как правило, они находились на третьем ходу (на первом/втором ходах были либо простые АН/АН, либо АЦ/АН). По первому вызову они очень редко выезжали даже в свой район. Конечно, были и исключения. Например множественные пожары после бомбёжек, когда требовалось сразу выслать много техники по разным адресам. Или когда 1-й и 2-й ход были на другом пожаре, но в районе выезда части случался ещё один пожар, тогда туда высылали первым автонасос «ВД». Кстати, автонасос «ВД» со съёмной механической лестницей иногда мог высылаться именно как автолестница. Но в те времена и автолестницы тоже не следовали сразу на пожар, а высылались только дополнительными силами по вызову руководителя тушения пожара (РТП) после его прибытия на место и проведения разведки. Очень редко диспетчер высылал автолестницу вместе с первыми двумя ходами. Можно сказать, что это было в исключительных случаях, только когда поступало множество заявок об открытом горении или сильном задымлении на верхних этажах, чердаке или крыше многоэтажных зданий. В остальных случаях ждали информацию от РТП.
Но вернёмся собственно к автонасосам «ВД» и тактике их применения в Москве 1940-х годов. В описаниях пожаров того времени часто встречались случаи, когда крупный пожар не удавалась потушить даже большим количеством простых АН и АЦ, которых на пожаре уже могло быть и 10, и 20 и даже больше. Тогда РТП приказывал вызвать так называемую «ударную группу ВД». Количество таких групп могло быть от одной до трёх, но чаще всего две.
- Тут стоит попробовать разобраться, что же такое "ударная группа"? Ведь в описаниях пожаров времён войны кроме "ударной группы ВД" ещё очень часто встречались "ударные группы ГДЗС", и один раз "ударная группа эвакуации". Но никаких конкретных объяснений такому термину в действующих на тот момент документах я не нашёл. В проекте Боевого устава Пожарной охраны 1937 года (так и не принятом) существовал термин "штурмовая группа".
- А вот в принятом БУПО 1940 года, который действовал во время войны, какие-либо упоминания "групп" вообще отсутствовали. Но были упоминания про "главный удар". Поэтому можно предположить, что "ударная группа" предназначалась для нанесения "главного удара" согласно БУПО 1940 года.
Одна "ударная группа ВД" состояла из расчёта одного "автонасоса ВД". Этим группам ставилась задача установить на позиции, указанные РТП, свои «тяжёлые» лафетные стволы, а сами автонасосы установить на гидранты, проложив от них к лафетным стволам по две магистральные рукавные линии. Стоит отметить, что ближайшие гидранты к месту пожара уже могли быть задействованы «простыми» автонасосами, поэтому автонасосы «ВД» часто устанавливались в нескольких сотнях метров от пожара. Но технические характеристики их насосов позволяли подать воду на такое расстояние и обеспечить нормальную работу лафетных стволов. Говоря другими словами, тактика применения автонасов «ВД» заключалась в подаче большого количества воды на дальнее расстояние и обеспечение работы «мощных» лафетных стволов для "нанесения главного удара".
Отмечу, что в комплектацию некоторых московских «простых» автонасосов ЗИС-11 тоже входили «тяжёлые» («мощные») лафетные стволы, но для обеспечения полноценной работы одного такого ствола нужно было задействовать сразу два автонасоса ЗИС-11, проложив от каждого по одной магистральной линии не очень большой длинны. «Магирус» же справлялся в одиночку.
***
Из пожарных автомобилей использующих другие основные средства тушения в предвоенной Москве было два типа - химпенного тушения и углекислотного тушения.
Автомобиль химического пенного тушения (пенный ход) вывозил большой запас специального пенопорошка, который при смешивании с водой в специальном пеногенераторе вступал с ней в химическую реакцию и образовывал пену.
Известно, что во второй половине 1930-х годов в Москве был создан автомобиль химпенного тушения на шасси грузовика Я-5. Но дожил ли он до начала 1940-х годов сказать с уверенностью я не могу. Мне довелось ознакомиться с описанием более сотни московских пожаров 1941-1945 годов. На некоторые из них были высланы «пенные ходы». Но что они из себя представляли и как работали в этих описаниях не сказано. Был ли среди них Я-5 или какой-то другой автомобиль не известно. Возможно, под «пенными ходами» имелись ввиду только пеногенераторные прицепы, которые вывозились обычными автонасосами. Эти прицепы комплектовались запасом пенопрошка в жестяных банках и мешках, несколькими пеногенераторами и небольшим запасом рукавов. Таких прицепов в Москве было несколько в разных командах.
И если про автомобиль химпенного тушения упоминаний практически нет, то про автомобиль углекислотного тушения на шасси ЗИС-5 информации сохранилось достаточно. Машина была создана в середине 1930-х годов в мастерских Управления пожарной охраны Москвы. Иногда она фигурировала под названием "автомобиль химического углекислотного тушения", "углекислотный химход" или просто "химход". Сохранилось и не мало её фото, причём как и довоенных, так и времён войны.
А на одном из послевоенных снимков Первомайских торжеств с военным парадом и демонстраций трудящихся на Красной площади, эту машину можно разглядеть на общем плане стоящей в спецнаряде рядом с Историческим музеем. Делалось это для того, что бы она могла в случаи необходимости оперативно прибыть к месту пожара на объектах, где нельзя использовать воду – музеи, библиотеки и т.п. А в районе Красной площади таких учреждений не мало, но быстро проехать к ним из пожарной части по улицам с колонами демонстрантов и парадной техники было бы весьма затруднительно. Да и в случаи загорания той же тяжёлой войной техники участвующей в параде подача углекислоты сквозь жалюзи бронированной крышки моторного отсека или через люки в корпусе и башне было самым быстрым и действенным способом тушения. Скорее всего практика привлечения этой машины для дежурства в спецнаряде у Красной площади существовала ещё с довоенных времён, просто на фотографии того времени она не попала. Предположу, что "химход" был там и в момент проведения знаменитого Парада 7 ноября 1941 года и на Параде Победы 24 июня 1945 года.
В описаниях пожаров времён войны «углекислотный химход» тоже встречается. Например осенью 1944 года он два раза высылался на пожары «Дорхимзавода».
И в одном из этих случаев даже участвовал в тушении химической установки. Правда безуспешно. Как потом показали специальные опыты, температура в этой химустановке была 1000-1200 градусов, и углекислота, попадая туда, не оказывая никакого охлаждающего и огнетушащего эффекта сразу распадалась на составляющие, которые вступали в реакцию с веществами находившимися в установке, в результате чего горение не только не прекращалось, но и наоборот усиливалось. Поскольку это был первый опыт тушения подобной установки, на основании этого пожара и последующих экспериментов были выработаны рекомендации по её тушению, но уже без применения углекислоты.
***
Отдельно упомяну ещё про одну загадочную машину. Это автоцистерна фирмы Magirus на шасси той же марки. Данная АЦ была поставлена в Москву в 1933 году. Но кроме цистерны с насосом на этой машине была смонтирована установка углекислотного тушения. Скорее всего её поставили уже в Москве, в ремонтных мастерских управления пожарной охраны. Можно предположить, что машина с высокопроизводительным насосом и большой по объёму цистерной на которую дополнительно ставят углекислотную установку, предназначалась не для городской пожарной части, а для какого-нибудь промышленного объекта или аэродрома. Или для промышленного объекта с аэродромом, коим является авиазавод. К сожалению, больше информации об этой машине датированной 1930-ми годами мне не встречалось.
Однако с началом войны, в описаниях пожаров произошедших после бомбардировок авиазавода № 22 (ныне завод им.Хруничева) летом-осенью 1941 г. фигурирует машина с очень интересным обозначением и возможностями. Но без особых подробностей. В одном описании она представлена как "автонасос/химход" ("А/Н/химход").
А в другом как просто "химход", который смог потушить самолёт на лётном поле с помощью "четырёх-хлор углерода". Этот химсотав имеет другое название - тетрахлорметан. С 1930-х годов он широко использовался в качестве наполнителя ручных и стационарных огнетушителей для военной, авиационной и другой техники. Очень эффективный, но уж очень ядовитый, что требовало при тушении этим химикатом использовать противогазы.
Возможно, именно тем "автонасосом/химходом" из объектовой ВПК завода № 22 и была та загадочная АЦ-Magirus. Выше я уже об этом говорил, но напомню ещё раз - в 1930-е и в начале 1940-х годы очень часто все пожарные машины оборудованные насосом называли "автонасосом". Например автоцистерны называли «автонасос с цистерной». А здесь "автонасос/химход" с возможностью тушения различными химикатами - химической пеной, углекислотой, "четырёх-хлор углеродом" из огнетушителей (или из собственной цистерны?) и просто водой. Но пока это всё лишь предположения...
Модификация автонасосов ЗИС-11 и автоцистерн ЗИС-5 появившиеся в военное время
Автонасосы и автоцистерны с прожекторами
В описаниях московских пожаров начиная с 1942 года начинаются упоминаться автоцистерны ЗИС-5 оборудованные съёмной электростанцией и прожекторами. А в журнале «За оборону» в том же году рассказывается об этих машинах подробней, а также приводятся фотография и описание автонасоса ЗИС-11 с аналогичным оборудованием. В его состав входила съёмная передвижная электростанция АЛ-3/2 мощностью 1,5 кВт, напряжением 120 вольт при силе тока 12,5 ампер, мощность бензинового двигателя для привода составляла 3 л.с., и общим весом 170 кг. Кроме электростанции в комплектацию машин входило по три прожектора мощностью 0,5 кВт каждый, распределительный щиток и четыре кабельные катушки по 35 метров.
Размещение дополнительного электрооборудования на автонасосе ЗИС-11 проблем не вызывало – электростанция располагалась справой стороны сразу за кабиной под сидением расчёта. Два съёмных прожектора размещались над насосом, а третий на правой подножке сразу за передним крылом (где располагался распределительный щиток не совсем понятно). Кабельные катушки размещались в задних отсеках и под кузовом с каждой стороны.
А вот размещение электрооборудования на автоцистерне ЗИС-5 создавало некоторые неудобства. Сама электростанция устанавливалась на специальной площадке сразу за кабиной водителя вместо сидений для бойцов. При этом расчёт оставался как и на обычной АЦ – 6 человек. Поэтому для четырёх бойцов были сделаны откидные сидения по два с каждой стороны, как сказано в описании «укреплённых шарнирно к площадке с электростанцией». Но как эта конструкция выглядела воочию понять сложно, так как ни на одной фотографии этих сидений не видно. Три прожектора размещались на ящике с левой стороны, а кабельные катушки внутри этого ящика. Распределительный щиток располагался на левой подножке из-за чего водительская дверь была заблокирована, и доступ в кабину осуществлялся только через правую дверь. И на автонасосе, и на автоцистерне для спуска тяжёлой электростанции использовались откидные рельсовые приспособления из уголкового железа.
Варианты с воздушно-пенными установками
22 ноября 1940 года в газете "Вечерняя Москва" выходит заметка "Пожар потушен" о новинках пожарной техники и оборудования.
Некоторые из них уже к тому времени поступили на вооружение столичных пожарных. Например "пустотелый ломик для подачи углекислоты" от автомобиля углекислотного тушения. Или "прибор для получения сильного дождя", а попросту насадка на ствол создающая водяную завесу. Но некоторые, упомянутые в статье новинки, ещё много лет останутся недоступными. Например УКВ-радиостанции. Даже стационарные рации на пунктах связи и на машинах начнут внедряться только в конце 1944 года. Всё это растянется на несколько лет, и будет связано с большими проблемами. А уж упомянутые "небольшие" рации придётся ждать ещё долгие года. Связной-посыльный, полевой телефон и огромный мегафон - вот эти способы связи на пожаре останутся основными как минимум до начала 1950-х.
Но одна из упомянутых в статье новинок, даже попавшая там на иллюстрацию, уже осенью 1941 года начнёт массово применяться в столичном гарнизоне. Речь идёт о приборе (цитата из газеты ) "с помощью которого обыкновенная вода превращается в большое количество пены, выбрасываемой на расстояние до 40 метров". А подпись под иллюстрацией гласит "пенно-воздушный ствол для тушения ЛВЖ". Как уже говорилось выше, в те времена в Москве применялось только химическое пенное тушение. Для этого использовался пенопорошок, который засыпался в специальный аппарат - порошковый пеногенератор. К нему подсоединялись рукава, и входящий поток воды вступал в химическую реакцию с пенопорошком, в результате которой образовывалась пена, которая шла дальше по рукавам к стволу. Всё это было не очень удобно, особенно постоянное досыпание пенопорошка из тяжёлых металлических банок в работающий пеногенератор. К тому же это делалось вручную. А новый способ позволял смешивать жидкий пенообразователь с водой прямо в насосе пожарного автомобиля, от которого смешанный раствор шёл к воздушно-пенному стволу, где благодаря специальной конструкции смешивался с воздухом и вспенивался. С 1937 года в СССР проблемой воздушно-пенного тушения занимался Центральный научно-исследовательский институт противопожарной обороны (ЦНИИПО). К 1940 году были созданы два вида пенообразователя (ПО-1 и ПО-3), а также устройство, получившее название СВП-10 (смеситель воздушно пенный, производительностью 10 кубометров пены в минуту). На основании исследовательских материалов ЦНИИПО в 1941 году были изданы брошюры посвященные воздушно-пенному тушению. Дело оставалось лишь за малым - внедрить новинку в массы... Точной даты принятия на вооружение первого московского автомобиля способного подавать воздушно-механическую пену я не нашёл. Возможно, судя по статье в "Вечёрке", это произошло ещё в конце 1940 года. Но уже осенью 1941 г. в столице работало несколько автонасосов ЗИС-11 с установкой воздушно-пенного тушения.
Их переоборудование производилось силами пожарных мастерских и не требовало больших усилий. В качестве пенобака использовался штатный водяной бак первой помощи (360 л.) установленный на автонасосе, в котором делали систему обогрева, пропуская сквозь него трубки с выхлопными газами. На насос устанавливали смеситель СВП-10. Первое найденное мной упоминание о применении такого автонасоса датировано 10 октября 1941 года. Хочу подчеркнуть, что речь не о первом применении, а всего лишь об первом упоминании, которое мне попалось в описании пожаров. А первое применение, скорее всего, произошло несколько раньше. Так вот, в тот день загорелся склад в полуподвале, в котором хранились бутыли с масляными и спиртовыми лаками. В течении часа на пожаре работали два АН и одна АЦ, пытаясь тушить "по старинке" - распылёнными водяными струями от 4-х стволов и химической пеной от пенопорошкового генератора. Причём качество пены было крайне низкое из-за небольшого запаса пенопорошка на двух АН и неудовлетворительной работы пеногенератора. Тогда оперативный дежурный РУПО принял решение вызвать автонасос с установкой воздушно-пенного тушения, который прибыв и подав один пенный ствол потушил пожар «в течении 10-15 минут».
В попавшихся мне сводках за декабрь 1941 года автонасосы с воздушно-пенными установками упоминаются ещё чаще. 4 декабря 1941 года прямым попаданием авиабомбы в Измайловскую электроподстанцию был разрушен один трансформатор с последующим разливом нескольких тонн горящего масла. Также осколками были повреждены ещё два трансформатора, в результате чего масло загорелось уже внутри них. На этот пожар было выслано сразу три автонасоса с установками воздушно-пенного тушения (или как их тогда стали называть "пенонасос"). Разлитое горящее масло было потушено "по старинке". А вот горящие внутри трансформаторы были потушены от одного пенонасоса. Другие два в тушении участие не принимали и были отпущены в команды. Стоит отметить, что тушение производилось при температуре около минус 25 градусов, и система обогрева пенобака работала безотказно.
18 декабря в одном из районов Москвы потерпел катастрофу двухмоторный самолёт. Возник пожар. Вытекавшее из пробитых баков топливо увеличивало его площадь. Первые прибывшие подразделения пытались тушить водяными струями и химической пеной от порошкового пеногенератора, но безрезультатно. Прибывший допсилами пенонасос подав два воздушно-пенных ствола смог справится с пожаром «за 8-12 минут». Ещё один московский пенонасос с ВП-установкой был выслан 30 декабря 1941 года в город Бабушкин на ж/д станцию Лосиноостровская, где по неустановленной причине взорвался состав с боеприпасами, после чего возник очень крупный пожар. Как итог применения осенью-зимой 1941 года автонасосов с ВП-установками 29 апреля 1942 года вышла рекомендация подписанная зам.начальника 2-го отдела УПО воен.техником 1-го ранга Лапиным (кстати, легендарная личность!). И там говорилось: "Командирам пожарных подразделений во всех случаях для тушения ЛВЖ, необходимо вызывать автонасосы с воздушно-пенным оборудованием". В немногочисленных, прочитанных нами описаниях пожаров в период с октября 1941 года по август 1942 упоминаются автонасосы с ВП-установками из семи городских команд. В реальности их могло быть больше. И это без учёта объектовых команд. Говоря о количестве пенонасосов и об их применении на пожарах, стоит упомянуть и об опыте работы с воздушно-пенным оборудованием, который накапливался только с количеством пожаров. Так, в одном из описаний пожара в августе 1942 сказано: "Ствольщики не имеют достаточного опыта по тушению воздушной пеной - направляют струи пены в упор горящей жидкости, в следствии чего значительная часть пены разрушалась." Старшим РТП прямо на пожаре приходилось разъяснять как нужно правильно работать с воздушно-пенными стволами.
Судя по архивным документам второй половины 1940-х годов, в которых упоминается большое количество водительского состава привлекаемого на ежегодные семинары по изучению воздушно-пенного оборудования, к этому времени уже большинство московских автонасосов ЗИС-11 были переделаны в пенонасосы.
К 1943 году уже появляется определённый опыт использования автонасосов с воздушно-пенными установками. На его основании начинают выходить различные рекомендательные документы и пособия - по применению, по переоборудованию, по уходу. А также приходит понимание, что 360 литров пенобразователя (ПО), вывозимых на пенонасосах, это всё же очень мало. Иногда приходилось высылать сразу несколько таких машин вместе с расчётами на один не очень крупный пожар, хотя можно было обойтись одной, но с большим количеством ПО. И собственно идея как бы лежала на поверхности - просто нужно поставить пеносмеситель на АЦ и залить в цистерну вместо воды пенообразователь. Переоборудованные подобным образом "пеноцистерны" начинают встречаться в сводках о пожарах осенью 1943 года (возможно и раньше, но мне более ранних дат пока не попалось). На пожаре, произошедшем на московском заводе "Нефтегаз" 25 октября 1943 года в расчёте объектовой ВПК фигурирует подобная машина.
Как сказано дословно в описании: "пеноавтоцистерна, производительностью 213 литров в минуту, оборудованная воздушно-механической пенной установкой". Правда, непонятно, что именно производила эта пеноавтоцистерна "213 литров в минуту". В ходе тушения эта машина была установлена на гидрант и от неё было подано три воздушно-пенных ствола. По итогам тушения были высказаны замечания как по применению пены, так и по работе пеноавтоцистерны. В нём немного забавным, по современным понятиям, выглядит слово "рукавчик", под которым имеется ввиду напорно-всасывающий рукав. Общее количество автоцистерн ЗИС-5 переделанных во время войны в пеноавтоцистерны мне неизвестно. В описаниях пожаров того времени упоминаются восемь таких машин из 1, 6, 9, 44, 46, 47, 51 городских команд и объектовой ВПК з-да "Нефтегаз". Предположу, что и в некоторых других объектовых командах могли быть такие машины.
Помимо варианта пенноцистерны, где пенообразователь заливали в основную цистерну вместо воды, конструкторами техотдела УПО Москвы был разработан вариант автоцистерны ЗИС-5 с отдельным пенобаком, который навешивался на цистерну вместо левого ящика (отсека) для ПТВ. Была ли она создана в реальности мне неизвестно. Фотографий и упоминаний в описаниях с пожаров такой машины мне не встречалось.
- В заключении рассказа о московских автомобилях с установками воздушно-пенного тушения появившимися во время войны хочу вернуть к уже упомянутой выше АЦ-Magirus, про которую я предположил, что это "автонасос-химход" из объектовой ВПК авиазавода № 22, потушивший горящий самолёт с помощью "четырёх-хлор углерода" (тетрахлорметана). В одном современном источнике эту машину назвали автомобилем «воздушно-пенного тушения». Так ли это или нет утверждать не берусь. Однако в качестве предположения эту версию я исключать не буду. Но с небольшой поправкой. Как уже сказано выше в 1930-е воздушно-пенное тушение в Москве ещё не применяли. А вот во время войны на основе полученного опыта использования пенонасосов ЗИС-11 этот «магирус» могли переделать в пеноцистерну, установив на насос пеносмеситель, а в цистерну залив пенообразователь, так же, как было сделано на "пеноцистернах" ЗИС-5. Или вместо «чистого» пенообразователя использовать его готовый раствор разбавленный водой. В таком случаи даже можно было не устанавливать пеносмеситель, а достаточно просто включить в комплектацию воздушно-пенный ствол. И в этом варианте машина сразу по прибытии к месту пожара могла подавать воздушно-механическую пену не вставая на водоисточник, что для автомобиля служившего при авиазаводе который имел собственный аэродром было весьма актуально. Но это только предположение.
Упрощённые, приспособленные и даже полугусеничные
После начала войны в Москве остро встал вопрос о создании большого количества новых пожарных подразделений. Число городских военизированных пожарных команд (ГВПК) в течении месяца было увеличено с 40 до 60 (а это по 4-5 основных ходов АН/АЦ включая резервные). Был организован 71 отдельный караул (по 2 пожарные машины в каждом). Было создано 57 противопожарных рот местной противовоздушной обороны (ППР МПВО) и огромное количество объектовых пожарных команд. Даже с учётом пожарной техники, эвакуированной в Москву с оккупированных территорий, её на всех не хватало.
Московский завод пожарных автомашин (МЗПАМ), единственное предприятие массово выпускавшее в 1930-е годы пожарную технику, с началом войны перешёл на круглосуточную работу. Но и этих усилий не хватало чтобы обеспечить возросшие потребности столичных пожарных. К тому же уже в самом начале августа 1941 года завод был переподчинён наркомату миномётного вооружения и занялся выпуском исключительно военной продукции. В этих условиях на вооружение пожарных подразделений стали привлекать поливомоечную технику, а также обычные бортовые грузовики, на которые устанавливали насосы и мотопомпы.
Но ещё до переподчинения МЗПАМ успел разработать и выпустить относительно небольшую партию упрощённых пожарных автонасосов на базе бортовых грузовиков ЗИС-5, которые получили маркировку ПМЗ-5. Однако это название тоже не было ходовым в гарнизоне, а чаще встречалось в документах и справочниках. Описание ПМЗ-5 приведено А.Я. Заглубоцким в "Руководстве для шофёров пожарных машин" изданном в 1943 году.
История выпуска этой модели весьма туманна. Предполагаю, что выпуск ПМЗ-5 начался после постановления Государственного Комитета Обороны от 2 июля 1941 года, в котором предписывалось Наркомату общего машиностроения выделить Московской пожарной охране в течении 9 дней аж 72 пожарные машины. Московский завод пожарных автомашин такое количество до войны изготавливал примерно за месяц при шестидневной рабочей неделе. И поэтому, скорее всего, для быстрого производства необходимой техники часть требуемых машин максимально упростили.
Сколько всего выпустили ПМЗ-5 мне достоверно неизвестно. Думаю, что не более 100 штук, которые почти все остались в Москве. Изображений ПМЗ-5 сохранилось мало. До сих пор известна только одна фотография, которая совпадает с описанием приведённым Заглубоцким.
Однако этот снимок послевоенный. Об этом нам говорят знаки различия на касках пожарных введённые в начале июня 1946 года. Но при этом, на двери машины ещё старая маркировка принадлежности которую ввели в августе 1941 года – белый квадрат с буквой «К» и числовой дробью «55/2», означающей, что это 2-й ход 55-го отдельного караула. К марту 1947 года подавляющее большинство московских пожарных машин уже имела новую маркировку принадлежности - круг с номером части с правой стороны лобового стекла. Отсюда вывод, что фотография с вероятностью 99% сделана летом-осенью 1946 года.
Но среди архивных фотографий обнаружились и другие машины, подписанные как "ПМЗ-5". И они немного отличаются от описания и послевоенной фотографии. У этих машин для всасывающих рукавов и лестниц имеется крепление над сидениями, а кузов накрыт тентом. Причём на разных фотографиях тент имеет разную конструкцию. На одном фото он с окнами и специальной нишей, закрывающей торчащие над кабиной лестницы и всасывающие рукава. На фото другой машины тент не имеет ни окон, ни ниши. А вот расположение насоса, патрубков, подножек, сидений и прочего совпадает и с описанием Заглубоцкого, и с послевоенным фото открытой машины.
В своё время я предположил, что подобной доработке обычные открытые ПМЗ-5 подвергались непосредственно в частях или в пожарных мастерских УПО. И недавно, подтверждение этой версии мне попалось в воспоминаниях шофёра ГВПК-6 Михаила Петровича Шленского. Там он указывает, что ЗИС-5 переоборудованные на заводе «Пожарная машина» (имеется ввиду Московский завод пожарных автомашин располагавшийся на Миусской площади) «в дальнейшем постоянно совершенствовались, получали верха, и т.п.». Под «получали верха» имелось виду установка тента.
На ПМЗ-5 устанавливался насос Д-20 производительностью ~23 лит/сек и бак первой помощи на 180 литров воды. Боевой расчёт был 10 человек.
ПМЗ-5 поступали в городские военизированные пожарные команды и отдельные караулы при них. А также в военизированные пожарные подразделения по охране крупных промышленных объектов. Например, в воспоминаниях зам.начальника отряда по охране завода ЗИС Василия Ивановича Хромова говорится, что в 1941 году на вооружении заводской пожарной охраны имелось четыре переоборудованных автомобиля ЗИС-5 с насосом Д-20.
Многие упрощённые автонасосы ПМЗ-5 продолжали находится на вооружении московских пожарных ещё несколько лет после войны, о чём есть упоминания в документах того времени. И это при том, что начиная с 1945 года в Москве существенно сокращалось количество пожарных подразделений и соответственно высвобождалась пожарная техника, в том числе и "стандартная", типа ПМЗ-1, ПМЗ-2, ПМГ-1. Но её передавали в другие регионы, пострадавшие от войны.
Кроме ЗИС-5 в пожарные автонасосы приспосабливали и бортовые грузовики на шасси легендарной полуторки ГАЗ-АА (ГАЗ-ММ). Такие машины, в основном, отправляли для комплектации небольших объектовых военизированных пожарных команд (ВПК) и противопожарных рот местной противовоздушной обороны (ППР МПВО).
Для нужд пожаротушения полуторки оснащали мотопомпами. В описаниях пожаров они фигурируют под разными названиями - "автомашина с мотопомпой", "автомотопомпа", "автоход". По сохранившимся фотографиям можно судить, что в качестве мотопомпы, чаще всего, использовалась так называемая "мотопомпа промышленного типа". Существовало несколько вариантов её размещения в кузове "полуторки".
На некоторых машинах мотопомпы устанавливали поперёк кузова сразу за кабиной водителя. В этом случае в задней части кузова монтировалось так называемое "верхнее строение" подобное серийным автонасосам ЗИС-11(ПМЗ-1) и ГАЗ-АА (ПМГ-1), в котором были оборудованы отсеки для ПТВ, являвшимися одновременно сидениями для бойцов.
Машины были как с бортами, так и без них .
Существовали аналогичные варианты с мотопомпой другой неопознанной конструкции. Такая машина запечатлена во второй половине 1941 года на занятиях объектовой пожарной команды МПВО Всесоюзного электротехнического института (ВЭИ).
Описание таких переделок приводилось и в специальных справочниках того времени.
Другим вариантом было продольное размещение мотопомпы в задней части кузова. Тогда по бокам от неё размещали отсеки-сидения, а за кабиной оставалось много пустого места. Во всех вышеперечисленных вариантах над кузовом машины монтировали крепления для укладки всасывающих рукавов и ручных лестниц.
Но были и совсем простые "конструкции", когда мотопомпа на прицепе с колёсами просто устанавливалась в задней части кузова полуторки, а вокруг неё распихивали ПТВ. На фотографии такой машины в передней части кузова видно бойца, который, судя по всему, сидит на лавочке, расположенной сразу за кабиной. И по его положению, мне кажется, что бортов в передней части кузова не было. К сожалению, фото других ракурсов этого варианта не нашлось.
Ещё одним вариантом приспособления бортовых ГАЗ-АА для нужд пожаротушения была установка коловратных насосов перед радиатором. Сам насос был точно таким же, как на мотопомпе "промышленного типа", а его привод осуществлялся от двигателя шасси.
В приведённых выше воспоминаниях шофёра ГВПК-6 Михаила Петровича Шленского говорится, что переоборудованием бортовых грузовиков в пожарные автонасосы занимались два завода – МЗПАМ на Миусской площади и какой-то завод на Красной Пресне. И если на основании архивной информации совершенно точно известно, что переоборудованием ЗИС-5 в ПМЗ-5 занимался именно МЗПАМ, то можно предположить, что упомянутый завод на Красной Пресне переоборудовал для пожарных нужд бортовые ГАЗ-АА. Хотя возможны и варианты. Например полуторки с мотопомпами и «верхним строением» (отсеки с сидениями) переоборудовали на МЗПАМ, а машины с установкой насоса перед бампером переоборудовали на Красной Пресне. Но пока это только предположения, которые требуют уточнений и подтверждений.
Кроме переделок со стационарными насосами или мотопомпами существовали совсем простые варианты, когда в кузов бортового грузовика, будь то ЗИС-5 или ГАЗ-АА, ставили обычный ручной насос, лавочки для боевого расчёта и небольшой запас рукавов, ручных стволов, ломового и шанцевого инструмента. Такие машины в 1941 году были на вооружении Московского молодёжно-комсомольского полка по противопожарной обороне, состоявшего из юношей допризывного возраста 15-17 лет.
Ещё одним типом «гражданских» автомобилей призванных с началом войны на пожарную службу стали «поливочные» (поливомоечные) машины на шасси грузовиков Ярославского автозавода ЯГ-4 и ЯГ-6.
Подобная техника всегда использовалась для подвоза воды на крупные пожары, но при этом оставаясь в ведении коммунальных служб. Однако с началом войны некоторое количество московских «поливомоек» было изъято из коммунального хозяйства и распределено по пожарным командам. Наибольшее количество упоминаний такой техники встречается в описаниях пожаров второй половины 1941 года.
В последующие военные годы информация об их применении встречалась редко. Возможно, часть из них вернули обратно работать по прямому назначению в качестве поливомоек. Но уже в послевоенное время, во второй половине 1940-х, были упоминания об автоцистернах на шасси ЯГ-4 и ЯГ-6 стоявших на вооружении московских пожарных. Но без конкретных подробностей, что это были за машины – довоенные именно пожарные АЦ с трёхкубовой цистерной и двухрядной открытой кабиной расчёта, или поливомоечные машины, переданные пожарным в 1941 году.
***
Но во время войны в столице появлялись не только упрощённые автонасосы или приспособленные для пожаротушения бортовые грузовики и поливомоечные машины. В 1944 году силами конструкторского отдела и производственных мастерских Управления пожарной охраны Москвы была создана пожарная автоцистерна на шасси полугусеничного грузовика ЗИС-42М.
Компоновка этой машины напоминала автоцистерну ЗИС-5 (ПМЗ-2), но фактически не имела с ней ничего общего за исключением насоса. Ёмкость цистерны у ЗИС-42М составляла 2200 литров (у ПМЗ-2 1500 литров), расчёт 4 человека (у ПМЗ-2 6 человек). Есть предположение, что на машине дополнительно устанавливалась съёмная электростанция, такая же, как на описанных выше АЦ ЗИС-5 и АН ЗИС-11 с прожекторами. Но документального подтверждения этому пока не найдено. В комплектацию шасси входили лыжи, устанавливаемые под колёса передней оси для повышения проходимости по снегу. В гарнизоне эту машину именовали «автоцистерна-вездеход». Но зачем был нужен такой вездеход в Москве долгое время оставалось загадкой. Более того, несколько лет назад стало известно, что эта машина служила в ГВПК-7 в Столовом переулке, практически в самом центре Москвы. И если всю войну эта часть имела свой район выезда, а в её расчёте стояли автоцистерны ЗИС-5 и автонасосы ЗИС-11, то в середине 1945 года она стала специальной пожарной командой без собственного района выезда, на вооружении которой находились только автомобили водозащитной службы и прожекторные автомобили (автомобили освещения), которые выезжали по всему городу. Но в зимнее время в расчёт ГВПК-7 дополнительно включали эту «автоцистерну-вездеход» которая тоже должна была выезжать по всему городу.
Частично, ответ на вопрос зачем была создана эта машина нашёлся на страницах журнала "Огонёк" (1946 № 35-36) в статье "Солдаты огненного фронта" в которой говорилось, что такие вездеходы «могут проникать в самый центр обширного, заваленного обломками пожарища».
И такая проблема действительно упоминалась в воспоминаниях ветеранов, когда после первой бомбардировки Москвы в ночь на 22 июля 1941 года пожарные расчёты не могли подъехать к обширным пожарам в районе Белорусского вокзала из-за валяющихся на проезжей части обломков зданий.
Но всё же основная причина появления "автоцистерны-вездехода" была в другом. В воспоминаниях и описаниях приводится ещё один пожар, оказавший непосредственное влияние на создание этой машины. Случился он в декабре 1943 года на ж/д станции «Москва-П сортировочная» (киевское направление), подъезд к которой оказался отрезан из-за занесённых снегом просёлочных дорог. Пожарная техника застревала и только с очень большим трудом лишь некоторые машины смогли пробиться к очагу.
В общем потребность в «автоцистерне-вездеходе» существовала всю войну, но заполучить высокопроходимое полугусеничное шасси ЗИС-42М московским пожарным удалось лишь в 1944 году. К этому времени бомбардировки столицы уже прекратились и угроза завалов от разрушение не была столь актуальна. А вот проблема с проходимостью пожарной техники в зимнее время в некоторых районах Москвы ещё долгое время оставалась весьма насущной. Поэтому автоцистерну ЗИС-42М ставили в расчёт только зимой и именно в спецчасть работавшей по всему городу. Как должна была происходить высылка этой машины пока не установлено. То ли её высылали сразу, когда вызов был в район с трудными подъездными путями, то ли ждали доклада от первых подразделений, что они застряли и им нужен вездеход... Документальных сведений о работе на пожарах этой машины пока не обнаружено. Последнее найденное на данный момент упоминание об этой машине встречается в приказе замначальника УПО Москвы от 31 мая 1949 года. Там говорилось:
«За отсутствием необходимости применения на летний период вездеходов, с 30 мая сего года автоцистерну-вездеход 7 ВПК и грузовую автомашину-вездеход 15 ВПК вывести из расчёта до особого распоряжения и считать в резерве».
Я думаю, что прослужила она до середины 1950-х. Именно в этот момент в Москве было массовое списание из городских пожарных частей старых пожарных ЗИС-5, ЗИС-11, ГАЗ-АА. А им на смену поступали новые автоцистерны и автонасосы на шасси ЗИС-150П, а главное полноприводные автоцистерны на шасси ЗИС-151П. Поэтому необходимость в пожарном ЗИС-42М отпала.
***
Если про «автоцистерну-вездеход» нашлось более-менее достаточно информации и в приказах, и в воспоминаниях, и в журнальных статьях, а в архивах даже сохранились её фотографии, то про бронированную автоцистерну информации нет вообще.
Лишь в одном из воспоминаний начальника караула ГВПК-17 говорится, что данная машина была выслана на крупный пожар эшелона с боеприпасами на ж/д станции Лосиноостровская 30 декабря 1941 года. Но из-за поломки она не смогла туда доехать. Каких либо других сведений или даже полунамёков на существование бронированной автоцистерны в Московском гарнизоне больше не найдено. Что она из себя представляла и на каком шасси базировалась загадка. Могу лишь предположить, что скорее всего, поводом к её созданию послужила уже упоминавшаяся первая бомбардировка Москвы произошедшая в ночь на 22 июля 1941 года. Тогда в районе Белорусского вокзала бомбёжке подверглись подъездные пути со множеством эшелонов с боеприпасами, взрывы которых осложняли тушение. По итогам этого пожара был создан первый в Москве бронещит, сведения о котором встречаются в воспоминаниях ветеранов несколько раз. И даже известны две его фотографии, на одной из которых он закреплён на кузове рукавного автомобиля.
А вот про бронированную АЦ больше ни слова...
Первые трофеи
Вначале этой части моего рассказа будет уместно привести отрывок из письма командования 2-го Украинского фронта (командующий маршал Р.Я.Малиновский) председателю Исполкома Моссовета В.П. Пронину и первому секретарю МК и МГКВКП(б) А.С. Щербакову, в котором говорилось:
"В результате успешных наступательных операций войска 2-го Украинского фронта захватили большие трофеи, в т.ч. 15 специальных пожарных машин. Военный совет просит Вас принять эти машины для обслуживания столицы СССР г. Москвы как подарок от войск 2-го Украинского фронта".
Письмо датировано 27 сентября 1944 года.
На дверях некоторых поступивших машин были таблички с дарственной надписью "Пожарным Москвы от 2-го Украинского фронта". Наиболее массовым трофейным поступлением стали автонасосы «высокого давления», которых было не менее 5 штук. И несколько из них успели поставить в расчёт ещё до конца войны.
Новые трофейные автонасосы "ВД" заметно отличались от поставленных в 1933 году. Если у довоенных фирма Magirus была производителем и пожарного оборудования и шасси, то у трофейных оборудование осталось «магирусовским», а вот шасси уже было «мерседесовское». По книге Вернера Освальда "Полный каталог военных автомобилей и танков Германии 1900-1982 гг." удалось определить их точное название – автонасос Magirus KS2500 на шасси Mercedes L 4500S. Созданы они были по заказу "Люфтваффе" (ВВС фашисткой Германии). Эти машины оснащались насосом производительностью 2500 лит/мин (~41 лит/сек) при давлении 18 атмосфер, запасом рукавов 600 метров (D63mm) и закрытой кабиной расчёта на 12 человек. Прослужили трофейные автонасосы «ВД» до середины 1950-х.
- Стоит отметить, что в конце 1940-х годов, обобщая накопленный положительный опыт эксплуатации немецких автонасосов «высокого давления», как довоенных, так и трофейных, руководство московского Управления пожарной охраны (УПО) пришло к выводу о необходимости разработки собственных пожарных машин с насосами схожими по характеристикам с немецкими. С 1948 года конструкторский отдел УПО начал разработку новых автонасоса и автоцистерн на шасси ЗИС-150 и ЗИС-151. Опытные экземпляры автоцистерны и автонасоса на шасси ЗИС-150 были созданы в мастерских вспомогательного отряда УПО в 1949 году, а опытная автоцистерна на шасси ЗИС-151 там же в 1950 г. Все опытные машины имели трофейные насосы. После проведения всесторонних испытаний было принято решение о запуске их в серию, но уже в заводских масштабах. Для этого на одном из московских заводов наладили выпуск аналогов немецких насосов. А сами машины сейчас многим известны как ПМЗМ-1, ПМЗМ-2, ПМЗМ-3. Их производство организовали на предприятиях Управления авторемзаводов Мосгорисполкома. Про их создание уже многие авторы пытались рассказывать, но как-то всё урывками, не совсем точно, а иногда совсем далеко от истины... Может быть и я когда-нибудь попробую изложить собственную версию создания и производства машин серии ПМЗМ, подтверждённую архивным документами. Но не в этот раз. Ведь, как говорится, это уже совсем другая история...
Размышления о цвете
В завершении рассказа о московской пожарной технике основного вооружения времён войны подниму вопрос на который у меня нет точного ответа...
Речь идёт о цвете пожарных машин в то время. Какой он был? Красный? Или «защитный»?
Вот цитата из воспоминаний видного советского пожарного Сергея Гордеевича Голубева, бывшего во время войны замначальника УПО - начальником штаба УПО Ленинграда, а с 1945 года замначльника УПО Москвы.
"В этой связи необходимо рассмотреть вопрос о покраске автомашин под цвет окружающей местности, а также о закраске всех блестящих частей. Эти мероприятия вызывают лишь ненужные расходы на периодическое перекрашивание машин и порождают небрежное отношение людей к технике. Из опыта известно, что ежедневная чистка медных предметов, касок, стволов, гаек, деталей на насосах и т. д. приучала бойцов к поддержанию порядка и вырабатывала заботливое отношение к боевой технике. Случайное загрязнение, какая-либо неисправность на фоне блестящих предметов и идеальной чистоты основных частей машин и оборудования всем бросалась в глаза. Бойцы, не ожидая указания, сами устраняли недостатки. Когда же автомашины покрасили (в защитный цвет) и при этом закрасили все, медные и никелированные части, то положение с содержанием техники несколько изменилось. В связи с этим в некоторых городах во время войны стали восстанавливать прежний (красный) наружный вид техники.
Сергей Гордеевич в своих воспоминаниях говорит в общем, без названия конкретных городов где перекрашивали технику. Можно лишь предположить, что раз он всю войну провёл в Ленинграде, то его рассказ об отрицательном опыте перекраски пожарных машин идёт оттуда. По сохранившимся чёрно-белым фотографиям времён войны практически невозможно определить цвет пожарных машин – красный он, или защитный зелёный под цвет окружающей местности в летний период. Но судя по этим воспоминаниям пожарную технику нужно было окрашивать и в белый цвет в зимнее время года. Однако из всех известных фото времён войны машина такого цвета попалась лишь однажды и служила она в городе Рыбинске Ярославской области. А вот на архивных фото московского пожарного гарнизона даже зимой во время войны все пожарные машины тёмного цвета. Но непонятно – красного или зелёного?
Мне довелось прочитать десятки воспоминаний московских пожарных, как начальствующего состава, так и рядовых бойцов. Некоторые из них были записаны в 1959-1961 годах, но большая часть записей была сделана с конца 1942 до середины 1943 гг., всего через полтора-два года с начала войны, когда события 1941 года ещё были свежи в памяти. Там подробно вспоминали и про создание новых подразделений, и про технику состоявшую на вооружении до войны, и про поступившую с началом войны (как раз про бортовые грузовики и поливомойки). И про новый режим службы, и про военную подготовку, и про хозработы. Вспоминали про организацию новых водоисточников и систем забора воды. Разумеется и про бомбёжки и про пожары. В общем про всё то, что было связано с пожарной охраной в 1941 году. Но из этого большого количества воспоминаний только в одном упоминалось о перекрашивании московской пожарной техники в защитный цвет. И то как-то мимолётом, без подробностей, что конкретно перекрашивали и в какой цвет. Хотя казалось бы, что такое событие, как перекрас техники, если бы он был массовым, должен упоминаться гораздо чаще... Вот поэтому я склоняюсь к предположению, что в Москве не было массового перекрашивания красной техники в защитные цвета. И даже в том одном воспоминании, возможно, имеется ввиду не полный перекрас, а закрашивание блестящих металлических деталей – бампер, колокол, радиатор и т.п. Как раз на фото времён войны заметно, что эти детали не блестят, а выгладят матовыми.
А вот приспособленная техника, те самые бортовые ЗИС-5 и ГАЗ-АА на которые летом 1941 года устанавливали насосы и мотопомпы, скорее всего оставалась в своём «родном» зелёном цвете, в котором они сошли с конвейера автозавода. На одной из выше выложенных фотографий ГАЗ-АА с мотопомпой на двери кабины заметно звезду. И скорее всего она красная и контрастирует на зелёном фоне...
***
---
Выражаю огромную благодарность Олегу Кириллову за помощь и совместное плодотворное сотрудничество в изучении истории Московского пожарного гарнизона.