Что такое интуиция? Это когда сердце сжимается без причины.
У Галины интуиция всегда была, так сказать, запоздалая. Не предчувствие, а послечувствие. Сначала случается беда, а потом она понимает: вот же оно было, прямо перед носом.
Виктор стал другим. Не сразу — постепенно, как ржавчина на металле. Сначала казалось: устал, работа, возраст. Подработка новая, стресс. Но потом начались телефонные звонки. Короткие, шёпотом, в другую комнату. Задержки. «Документы доделать», «С начальством поговорить».
— Вить, может, не стоит так надрываться? — говорила Галина осторожно.
— Не понимаешь, — отмахивался он. — Сейчас такое время, нужны деньги.
Для чего нужны — не говорил.
А Светлана вдруг расцвела. Младшая сестра, которая после развода три года ходила как привидение — серая, потухшая, жаловалась на одиночество. Вдруг стала выглядеть на десять лет моложе. Волосы подстригла, покрасилась, купила новую куртку. Весёлая стала.
— Света, ты прямо светишься! — удивлялась Галина, когда они встречались. — Что случилось?
— Да ничего особенного, — смущалась сестра. — Просто жизнь наладилась понемногу.
Как наладилась — тоже не говорила.
И вот сегодня. Галина испекла пирожки с капустой. Подумала: зайду, порадую сестру. Она живёт близко, в двух кварталах.
Дверь открыла не сразу. Потом всё-таки открыла — растрёпанная, в халате, щёки горят.
— Галка? — испуганно. — Ты чего не предупредила?
— Да пирожков принесла, — Галина протянула пакет. — Можно войти?
— Конечно, конечно, — Светлана заметалась. — Только я, я прибираюсь тут...
В прихожей висела мужская куртка. Тёмно-синяя, с мехом на воротнике. Точно такая же была у Виктора.
Сердце ёкнуло. Но разум сопротивлялся.
— У тебя гости? — голос прозвучал как-то неестественно.
— Да нет, то есть... — Светлана быстро сняла куртку с вешалки. — Виктор заехал. Розетку чинить. У меня в спальне перестала работать.
Её Виктор. В спальне у сестры.
— А где он?
— Да уже ушёл! Только что. Ты его не встретила?
Не встретила. Не встретила, потому что не мог же он без куртки уйти.
Галина поставила пакет с пирожками на тумбочку. Руки не дрожали. Голос тоже был спокойный:
— Ну хорошо. Что розетку-то починил?
— Починил, починил. — Света кивала слишком часто. — Теперь работает.
Только вот в глазах у неё была такая паника. И губы припухшие. И на шее — красное пятнышко.
Галина развернулась и пошла к двери.
— Гал, подожди! — Светлана бросилась следом. — Ты куда? Пирожки-то оставь!
— Оставлю, — сказала Галина тихо. — Угощайся.
Вот оно как бывает. Сорок лет живёшь, думаешь — знаешь людей. А потом раз — и понимаешь: не знала ничего.
Неделя прошла как в тумане. Галина делала всё как обычно: готовила, убирала, ходила на работу. Только Виктора словно не видела. Он приходил поздно, она уже спала. Утром он уходил рано, она ещё спала.
— Галя, ты заболела? — спросил он как-то вечером. — Какая-то странная стала.
— Нормальная я, — ответила она, не поднимая глаз от телевизора.
А сама думала: Как же это, как же так получилось? Когда началось? Месяц назад? Полгода? Год?
Вспоминала признаки. Новая рубашка у Виктора — «на работе дали, за хорошую службу». Одеколон новый — «в магазине консультант посоветовала». А ещё он стал внимательнее к себе. Живот втягивать начал, гантели достал, которые уже лет десять в кладовке пылились.
Дурак старый, — подумала Галина и вдруг поняла, что думает не о муже. О сестре.
Светлана позвонила в субботу:
— Галка, ты на меня обиделась? Мы же с детства не ссорились...
— Не обиделась я ни на кого, — соврала Галина. — Просто времени нет.
— А давай сходим куда-нибудь? В кино или в кафе? Я угощу!
Угостишь, — подумала Галина. На чьи деньги угостишь, интересно?
— Некогда мне, Света. Дела дома.
Но через час всё-таки собралась и пошла. Не в кино — к сестре. Без звонка, как в прошлый раз.
На этот раз дверь не открывали долго. Галина стояла и слушала — за дверью шуршали, шептались, что-то передвигали.
Наконец открыли. Светлана в платье, накрашенная, но взъерошенная.
— Галка! — слишком громко. — Какая неожиданность!
— Неожиданность, — согласилась Галина и прошла в прихожую.
Та же куртка висела на том же месте. Только теперь Галина точно знала — чья.
— Слушай, а ты не могла бы зайти попозже? — заговорила Светлана торопливо. — У меня тут подруга пришла. Мы о личном разговариваем, понимаешь?
— Понимаю, — кивнула Галина. — А подруга где? Что-то не слышно её.
— Да она в туалете. Живот у неё болит, отравилась чем-то.
Из кухни донеслось бульканье чайника. И мужской кашель.
— Подруга кашляет как мужик, — заметила Галина.
Светлана покраснела до корней волос:
— Галка, ну что ты. Может, правда, в другой раз?
— Может, и в другой раз, — согласилась Галина. — А может, прямо сейчас зайду в кухню. Чаю попью.
— Не надо! — Светлана схватила её за руку. — Пожалуйста, не надо.
Вот тут-то Галина и поняла окончательно. Не разумом — нутром. Вся правда обрушилась разом, как лавина.
Значит, вот оно как. Значит, вот где он «работает», «розетки чинит».
Выйдя на улицу, она почувствовала странное облегчение. Как будто сняла тяжёлый рюкзак, который долго несла на плечах.
Всё, — подумала она. Теперь всё ясно. Теперь можно жить дальше.
А утром, когда Виктор ушёл «на работу», она пошла к Светлане.
На этот раз решила не звонить в дверь, а постоять, послушать. Подъезд старый, стены тонкие — всё слышно.
Из квартиры доносился смех. Светланин — звонкий, девичий. И мужской — басовитый, довольный.
— Мне кажется, Галка обо всем подозревает, — говорила сестра.
— Да ничего она не подозревает, — засмеялся Виктор. — У неё мозги давно высохли. Я ей говорю — работаю, а она верит. Дура.
— А если узнает?
— Ну и что? — в голосе Виктора появилась злость. — Что она мне сделает? Развестись? Пожалуйста! Мне только лучше будет. Свободным стану, с молодой красивой женщиной буду жить.
Галина отошла от двери и нажала на звонок. Один раз. Коротко.
Внутри воцарилась тишина. Потом зашуршали, заметались.
— Кто там? — голос Светланы дрожал.
— Это я, — сказала Галина спокойно. — Открывай.
Долгая пауза. Шёпот. Быстрые шаги.
Дверь открылась. Светлана стояла в халате, волосы растрёпаны, глаза испуганные.
— Галка. Ты чего пришла?
— Поговорить хочу, — сказала Галина и прошла в прихожую, не дожидаясь приглашения.
Виктора в коридоре не было. Но его ботинки стояли у самой двери — аккуратно, параллельно друг другу. Как дома он никогда не ставил.
— Слушай, может, не сейчас? — заговорила Светлана торопливо. — Я не готова к разговору. Голова болит.
— Готова, готова, — успокоила её Галина. — И голова не болит. И Виктор в кухне сидит, небось, затаился.
— Какой Виктор? — попыталась врать сестра. — Нет тут никакого Виктора.
— Вить! — крикнула Галина в сторону кухни. — Выходи! Не прячься, как мальчишка!
Тишина.
— Виктор! — громче. — Я знаю, что ты здесь! Выходи, поговорим!
Из кухни донеслось скрипение стула. Тяжёлые шаги.
Виктор появился в дверях — растрёпанный, в одних брюках, рубашка расстёгнута. Лицо красное, виноватое.
— Галя, — начал он. — Ну, я просто зашёл, дела обсудить.
— Какие дела? — Галина посмотрела на него внимательно, как на незнакомого человека. —Какие у тебя тут могут быть дела?
Виктор мялся, переминался с ноги на ногу. Светлана стояла рядом и молчала, опустив голову.
— Слушай, Галь, — заговорил он наконец. — Мы взрослые люди. Может, честно поговорим?
— Честно? — переспросила Галина. — Это ты про честность? Ты, который полгода врёт мне про подработки?
— Я не хотел тебя расстраивать.
— Не хотел расстраивать? — Галина засмеялась. Странно засмеялась — сама не узнала свой голос. — А что ты хотел? Чтобы я до смерти дура была?
— Галя, давай спокойно, — попыталась вмешаться Светлана.
— Ты молчи! — резко оборвала её Галина. — Ты вообще молчи! Сорок лет мы с тобой сёстрами были, а ты что, думала, я не узнаю? Думала, можно моего мужа увести, и я не замечу?
— Я не уводила! — вспыхнула Светлана. — Он сам.
— Сам? — Галина встала со стула. — Сам, говоришь?
Светлана заплакала:
— Галка, я не специально. Мне было одиноко после развода. А он такой внимательный, заботливый.
— На мои деньги заботливый! — выкрикнула Галина. — На мою зарплату тебе подарки покупает! Думаешь, я не вижу у тебя новые шмотки?
Виктор шагнул вперёд:
— Галя, хватит! Не ори! Соседи услышат!
— А мне наплевать на соседей! — Галина повернулась к нему. — Мне наплевать на всех! Я думала — мы семья! А ты за моей спиной с моей сестрой.
— Мы не хотели тебя обидеть, — пробормотал он.
— Не хотели обидеть? — Галина смотрела на него, и в глазах стояли слёзы. — А как это называется? Как называется то, что мой муж с моей сестрой полгода меня обманывают?
— Галя, давай разведёмся, — сказал вдруг Виктор. — По-хорошему разведёмся. Квартиру пополам поделим, и всё.
Галина вытерла слёзы и посмотрела на них обоих. На мужа в расстёгнутой рубашке. На сестру в лёгком халатике.
— Знаете что, — сказала она тихо. — Живите, как хотите. А я, а я, наверное, поеду к морю. Давно собиралась.
И вышла из квартиры, не обернувшись.
Санаторий в Анапе оказался совсем не таким, как представляла Галина. Не скучным домом престарелых, а местом, где люди жили.
За соседним столиком в столовой сидела Тамара Ивановна — бывшая учительница, которая в шестьдесят пять решила выучить английский и теперь переписывалась с американскими пенсионерами.
— Знаете, милочка, — говорила она Галине за завтраком, — мой Петя тоже изменял. Двадцать лет назад. Я тогда чуть с ума не сошла. А теперь думаю — слава богу! Освободил меня от серой жизни.
Александр Сергеевич из соседнего номера каждое утро ходил на рыбалку, хотя рыбу не ловил — просто сидел на берегу и читал Хемингуэя. Жена его бросила год назад, забрав дачу и машину.
Месяц в санатории пролетел как один день. Галина научилась плавать в бассейне, записалась на йогу, даже попробовала танцевать латину.
Домой она вернулась загорелая, похудевшая, в новом платье, которое купила в местном магазинчике.
Виктора дома не было. Его вещи тоже исчезли. На кухонном столе лежала записка: «Забрал только своё. Документы на развод у адвоката. Галя, прости, если сможешь. В.».
Прости. Он просит прощения. А ведь, по правде говоря, спасибо надо сказать.
Галина села за стол, достала телефон, набрала номер подруги Людмилы:
— Люда, это я. Только приехала. Слушай, а ты всерьёз говорила про курсы дизайна интерьера? Я думаю, может, попробовать?
Через неделю пришла Светлана. Исхудавшая, постаревшая, с виноватыми глазами.
— Галка, прости меня, — начала она с порога. — Я понимаю, что ты меня ненавидишь, но...
— Я тебя не ненавижу, — спокойно сказала Галина, разливая чай по чашкам. — Садись, расскажи, как дела.
— Плохо дела, — призналась Светлана, опускаясь на стул. — Виктор, он оказался не таким, как казался. Когда мы стали жить вместе... Он требует, чтобы я готовила то, что он любит, стирала, убирала. А сам только на диване лежит, телевизор смотрит.
— Понятно, — кивнула Галина.
— И деньги у меня постоянно просит. Говорит, мужчина не должен за квартиру платить, это женское дело.
— А ты даёшь?
— Давала. Зарплата-то у него маленькая. А теперь и моих денег не хватает.
Галина молча пила чай.
— Галка, я понимаю, что не имею права просить. Но может, ты простишь меня? Мы же сёстры.
Галина поставила чашку, посмотрела на сестру внимательно:
— Я простила, Света. Честное слово. Даже благодарна немного.
— Благодарна? — не поняла Светлана.
— Ты мне показала, какая у меня была жизнь. И какая может быть.
— То есть?
— То есть я теперь живу по-другому. Хожу учиться, встречаюсь с подругами, планы строю. А Виктор с тобой счастлив будет. Или не с тобой — это уже не моё дело.
Светлана ушла расстроенная. А Галина открыла учебник по дизайну и принялась изучать цветовые схемы.
Через год, встретив Виктора в поликлинике, она едва его узнала — постаревший, сутулый, в мятой рубашке.
— Галя, — остановил он её. — Как дела?
— Хорошо, — улыбнулась она. — А у тебя как?
— Да так, — он замялся. — Слушай, а мы не могли бы, ну, поговорить?
— О чём говорить, Витя? — Галина посмотрела на часы. — Извини, мне к врачу нужно. До свидания.
И пошла дальше, даже не обернувшись.
А потом, выходя из поликлиники на солнечную улицу, подумала ещё об одном: Как же я столько лет терпела этого ленивого, равнодушного человека рядом? Как не понимала, что была вовсе не жена ему, а бесплатная домработница? И считала, что так и должно быть.
Друзья, не забудьте подписаться, чтобы не пропустить новые публикации!
Рекомендую почитать: