Андрей ворвался в квартиру, как ураган. Швырнул портфель в угол, пнул тапки. День выдался из тех, что хочется вычеркнуть из календаря навсегда.
Вика стояла у плиты, помешивала что-то в кастрюле.
— Ужин готов? — буркнул он, плюхаясь на стул.
— Почти. — Голос у неё был ровный. Спокойный.
А его это почему-то взбесило ещё больше.
— Почти, — передразнил он. — Я целый день вкалываю, а ты дома сидишь и не можешь даже ужин вовремя приготовить!
Вика обернулась. Посмотрела на него долго. Без эмоций.
— Андрей, у тебя что-то случилось?
— У меня случилось?! — взорвался он. — Да у меня каждый день что-то случается! Начальник — козёл, клиенты — дебилы, машина в пробках стоит как памятник! А ты спрашиваешь, что случилось?!
Вика выключила газ. Села напротив.
— Хочешь поговорить?
— О чём тут говорить? — Андрей ударил кулаком по столу. — Вечно ты со своими вопросами! Нельзя просто молча покормить мужа?
Тишина. Вика смотрела в стену за его плечом.
— Знаешь что, — продолжил он, входя в раж, — надоело мне это всё! Эти твои холодные ужины, эти разговоры ни о чём. Может, пора что-то менять в жизни?
— Что именно? — тихо спросила она.
— Да всё! — махнул рукой Андрей. — Работу, квартиру, жену.
Слово повисло в воздухе как пощёчина.
Вика даже не дрогнула.
— Жену?
— А что? — разошёлся он не на шутку. — Думаешь, других нет? Молодых, красивых, которые не пилят мозги каждый вечер?
— Я тебя не пилю, — сказала Вика спокойно.
— Ещё как пилишь! Своим молчанием пилишь! Скажешь слово поперёк — найду другую. Предупреждаю честно.
Он ждал слёз. Истерики. Мольб о прощении.
Вместо этого Вика встала. Подошла к плите. Разложила еду по тарелкам.
— А я, может, и сама найду, — сказала она, ставя перед ним тарелку.
Андрей фыркнул:
— Ты? В твоём-то возрасте?
— В моём возрасте, — кивнула она. — Тридцать восемь — не приговор.
— Ну-ну, — усмехнулся он. — Посмотрим, как ты без меня запоёшь.
Ужинали молча. Андрей жевал, думая о своём. О том, какой он молодец, что поставил жену на место. Что теперь она будет шёлковая.
А Вика сидела тихо.
Двенадцать лет она была удобной. Покорной. Понимающей.
Может хватит?
— Спокойной ночи, — сказала она, убирая посуду.
Андрей кивнул, не отрываясь от телефона.
А Вика пошла в ванную. Долго смотрела на себя в зеркало.
Тридцать восемь. Да, не двадцать. Но и не старуха же!
Достала из ящика косметичку. Давно не пользовалась. Нафига, если дома сидишь?
Начала красить губы. Медленно. Аккуратно.
Завтра начнётся новая жизнь.
Первые перемены Андрей заметил через две недели.
Вика купила новые джинсы. Обычные, казалось бы. Но сидели как-то по-другому. Подчёркивали фигуру, которую он давно перестал замечать.
— Зачем потратилась? — спросил он за завтраком.
— Старые износились.
— Да нормальные были старые.
Вика пожала плечами. Продолжила мазать масло на хлеб.
Во вторник она подстриглась. Коротко. Дерзко. Лицо открылось, помолодела лет на пять.
— Что за мода? — нахмурился Андрей.
— Захотелось перемен.
— Мне нравилось, когда длинные были.
— А мне нет.
Он хотел что-то сказать, но Вика уже ушла в ванную. Через полчаса вышла накрашенная. В субботу утром. Дома.
— Ты куда собралась?
— В магазин.
— Зачем краситься в магазин?
— А почему нет?
И ушла. Оставив его с открытым ртом и растворимым кофе.
Раньше Вика в выходные не вылезала из старого халата. Волосы в хвост, лицо сонное. Готовила, убирала, стирала. Как положено жене.
Теперь к обеду возвращалась свежая, румяная. Пакеты ставила на стол — продукты как обычно. Но что-то в ней было другое.
— Долго же ты в магазине, — заметил Андрей.
— Прогулялась немного.
— Где?
— По парку.
— Одна?
Вика посмотрела на него внимательно:
— А с кем мне быть? Ты же не предлагаешь.
Он промолчал. Действительно, когда он последний раз куда-то с ней ходил? На майские? Или ещё раньше?
В среду Андрей позвонил ей с работы. Просто так. Проверить.
— Алло? — в трубке шумела улица. Машины, голоса, музыка откуда-то.
— Ты где?
— На улице.
— Слышу, что на улице! Где именно?
— По делам хожу.
— По каким делам?
Пауза. Потом:
— Андрей, ты меня допрашиваешь?
— Интересуюсь. Это запрещено?
— Нет. Но странно. Раньше не интересовался.
И сбросила.
Он уставился на телефон. Сбросила! Никогда такого не было!
Вечером молчали за ужином. Андрей ждал объяснений. Где была, с кем, зачем. Вика ела спокойно. Будто ничего не произошло.
— И где ты сегодня шлялась? — не выдержал он.
— Не шлялась. Ходила по делам.
— По каким, чёрт возьми, делам?
— По своим.
— Каким своим? У тебя дел никогда не было!
Вика подняла глаза. Посмотрела холодно. Спокойно.
— Были. Просто ты не замечал.
Он хотел возразить, но что-то в её взгляде остановило.
Стал проверять её соцсети. Раньше никогда не лазил — зачем? Скучные фотки еды, котиков, закатов.
Теперь там появились другие снимки. Вика в кафе с какими-то людьми. Незнакомыми. Смеётся, что-то рассказывает. Живая. Весёлая.
Когда он последний раз видел её такой?
В пятницу Андрей отпросился с работы пораньше. Сказал, что заболел.
Вика куда-то ушла в два часа. «По делам», как всегда.
Он следовал за ней на расстоянии. Чувствовал себя идиотом, но остановиться не мог.
Автобус до центра. Она села у окна, смотрела на улицы. Спокойная. Сосредоточенная.
Вышла на Тверской. Прошла два квартала. Зашла в кафе.
Андрей встал напротив, за углом. Выглядывал осторожно.
Через десять минут к столику Вики подошёл мужчина. Высокий, с камерой на шее. Поздоровались, как старые знакомые.
Сердце у Андрея провалилось в живот.
Они разговаривали, смеялись. Мужик показывал что-то на экране камеры. Вика кивала, записывала в блокнот.
Потом встали. Пошли дальше. Вместе.
Андрей шёл за ними, как больной. В голове свистело. Ноги ватные.
Они зашли в какое-то здание. Офисный центр. Вышли через час.
Попрощались у входа. Мужик что-то сказал, Вика засмеялась. Звонко. Радостно.
Как она раньше с ним смеялась. В самом начале их семейной жизни.
Ночью Андрей не спал. Лежал, смотрел в потолок. Слушал, как дышит Вика рядом.
Спокойно дышит. Как человек с чистой совестью.
А у него в груди всё горело. Ревность, злость, страх — всё перемешалось в один ком.
Кто этот тип? Откуда она его знает? Давно ли они встречаются?
И главное — что между ними?
Вспомнил тот вечер. Свои слова: «Скажешь слово поперёк — найду другую».
Она нашла?
Неужели правда нашла?
Вика повернулась во сне. Лицо к нему. Он разглядывал её в темноте. Губы чуть приоткрыты, ресницы длинные. Красивая. Как он мог забыть, что она красивая?
Двенадцать лет вместе. Двенадцать лет он воспринимал её как мебель, как часть интерьера.
Может, она и правда устала? Может, встретила кого-то, кто её ценит?
К утру он принял решение. Поговорить. Выяснить всё начистоту.
Даже если правда окажется страшной.
Лучше знать, чем мучиться догадками.
— Вика, — позвал он, когда она собиралась на кухню.
— Да?
— Нам нужно поговорить.
Она обернулась. В глазах — настороженность.
— О чём?
— О нас. О том, что происходит.
— А что происходит?
— Ты изменилась.
— Да. Изменилась.
— Почему?
Вика села на край кровати. Посмотрела на него долго. Изучающе.
— А ты как думаешь?
— Я думаю, — он сглотнул. — Я думаю, у тебя кто-то есть.
Молчание.
— Кто этот твой фотограф?
Вика вздрогнула:
— Ты следил за мной?
— Отвечай. Кто он?
Она встала. Подошла к окну. Стояла спиной к нему.
— Хочешь знать правду?
— Хочу.
Вика повернулась. Лицо серьёзное. Решительное.
— Хорошо. Расскажу.
Вика стояла у окна, смотрела на двор. Молчала долго. Так долго, что он уже готов был взорваться.
— Его зовут Максим, — сказала она наконец.
Удар в солнечное сплетение. Андрей почувствовал, как земля уходит из-под ног.
— И что у вас?
— У нас? — Вика повернулась к нему. Лицо спокойное. — У нас общее дело.
— Какое дело?! — взорвался он. — Ты думаешь, я слепой? Видел, как вы в кафе сидели! Как смеялись!
— Да, смеялись. А разве это запрещено?
— Не умничай! Отвечай прямо — ты мне изменяешь?
Вика медленно подошла к комоду. Достала из ящика папку. Толстую. С документами.
— Хочешь правду? Получай.
Швырнула папку на кровать. Бумаги разлетелись веером.
Андрей хватал листы трясущимися руками. Договор аренды. Бизнес-план. Смета расходов. Регистрация ИП.
— Что это?
— Это моя новая жизнь, — сказала Вика тихо. — Студия семейной фотографии. Я и Макс — партнёры.
Андрей тупо пялился на бумаги. Не понимал.
— Студия?
— Да. Мы арендовали помещение в центре. Три месяца готовились к открытию. Оборудование покупали, интерьер продумывали. Через неделю первые клиенты.
— Но ты же ничего не говорила.
— А зачем? — Вика села в кресло напротив. — Чтобы ты сказал, что я дура? Что у меня ничего не получится? Что лучше дома сидеть, борщи варить?
— Я бы не...
— Не врал бы? — перебила она. — Андрей, ты забыл, что говорил месяц назад? «Найду другую». Помнишь?
Он опустил голову. Помнил.
— Тогда я поняла, — продолжила Вика, — что если не изменю жизнь сама, никто за меня этого не сделает. Что я превратилась в мебель. В удобную, привычную вещь.
— Ты не вещь.
— Правда? А когда ты последний раз интересовался, о чём я думаю? Чего хочу?
Молчание.
— Я всегда любила фотографировать, — сказала Вика мягко. — Ещё в институте. Помнишь? У меня был старый «Зенит». Я носила его повсюду.
Андрей вспомнил. Смутно. Совсем молодая Вика с фотоаппаратом на шее. Как она его доставала этими съёмками! Вечно щёлкала, просила попозировать.
— Потом замуж вышла. Родила дочь. Фотоаппарат пылился в шкафу. Некогда стало. Да и незачем. Семья, дом, работа — круг замкнулся.
— Но работала же. На фирме. Бухгалтером.
— Работала, — кивнула она. — Потому что деньги нужны были. А не потому, что нравилось. Цифры, отчёты, налоги. Скукота смертная.
Вика встала, подошла к окну снова.
— А в прошлом году уволилась. Помнишь? Сказала, сокращение.
— Помню. Ты расстроилась.
— Не расстроилась. Обрадовалась. Впервые за двадцать лет была свободна. Могла выбирать, что делать дальше.
— И выбрала фотографию?
— Сначала просто купила камеру. Новую. Цифровую. Стала снимать всё подряд. Парки, людей, небо. Вспомнила, как это — видеть красоту.
Андрей слушал, как во сне. Не верил, что жена, с которой прожил двенадцать лет, может быть ему такой незнакомой.
— Потом записалась на курсы. Фотомастерство, композиция, обработка. Три месяца ездила. Ты даже не спросил, куда.
Он действительно не спрашивал. Думал — к подругам ходит. Или по магазинам.
— Там познакомилась с Максом. Он профессионал. Десять лет в свадебной съёмке. Предложил открыть студию вместе.
— И ты согласилась?
— А почему нет? У меня есть голова на плечах. Есть вкус. Есть желание работать. Чем я хуже других?
— Ничем не хуже. Просто неожиданно всё это.
Вика засмеялась. Горько.
— Неожиданно? Для кого? Для тебя — да. Потому что ты меня не видишь. Не видел годами.
— Вижу.
— Что видишь? Кухарку? Прачку? Жену, которая должна молчать и не раздражать?
Андрей хотел возразить, но слова застряли в горле. Потому что она была права.
— Когда ты сказал про «другую», — продолжила Вика, — я поняла: пора меняться. Не ради тебя. Ради себя. Чтобы утром просыпаться с интересом к жизни.
— А я? — выдавил он. — Где я в этих планах?
Вика посмотрела на него долго. Изучающе.
— Можешь поддержать мой проект — поддерживай. Можешь вложить деньги — вкладывай. Можешь просто гордиться женой — буду благодарна.
Она подошла к нему. Села рядом.
— А можешь искать ту самую «другую». Молодую, покорную, без амбиций. Выбор за тобой.
Андрей смотрел на документы. На её руки — уверенные, спокойные. На лицо — решительное, открытое.
И понял: он может её потерять. По-настоящему. Навсегда.
— Сколько нужно денег? — спросил он хрипло.
— Что?
— На студию. Сколько вложить нужно?
Вика улыбнулась.
И он понял: он влюбляется в свою жену заново. В незнакомую, сильную, красивую женщину, которая всё это время жила рядом с ним.
А он просто не замечал.
Через месяц студия «Семейный портрет» открылась.
Андрей стоял у входа, держал букет белых роз и не узнавал жену. Вика порхала между гостями — клиентами, партнёрами, друзьями. Светилась изнутри. Говорила о композиции, освещении, семейных традициях. Знала, о чём говорит.
— Красавица у тебя жена, — сказал Максим, подходя с бокалом шампанского. — И талантливая.
— Знаю, — ответил Андрей. — Только недавно это понял.
— Бывает. Главное — не поздно.
Вечером они сидели дома на кухне. Усталые, но счастливые. Первый день студии прошёл на ура. Три заказа сразу. Семейные съёмки на выходных.
— Боялась? — спросил Андрей, наливая чай.
— Жутко. А вдруг не получится? Вдруг клиенты не пойдут?
— Пошли же.
— Пошли, — улыбнулась Вика. — Спасибо тебе. За поддержку. За деньги. За то, что поверил.
— Это я должен благодарить. За то, что не ушла. Могла ведь.
— Могла. Думала даже.
— Серьёзно?
— В тот вечер, когда ты про «другую» сказал. Думала — всё, хватит. Собирала мысленно чемодан.
Андрей поёжился. Страшно представить.
— А что остановило?
— Дочка. И любовь, наверное. Глупая женская любовь к мужику, который этого не ценит.
— Ценю. Теперь ценю.
— Увидим, — засмеялась она.
Он взял её за руку. Тёплую, знакомую.
— Знаешь, что я понял?
— Что?
— Что жил с незнакомкой. Двенадцать лет рядом — и ничего о тебе не знал.
— Знал. Просто не интересовался.
— А теперь интересуюсь. Расскажешь, что ещё у тебя в планах?
Вика оживилась:
— Много чего! Выездные съёмки хочу организовать. В парках, на природе. Мастер-классы для начинающих. А ещё...
Она говорила, жестикулировала, глаза горели. Андрей слушал и думал: вот она какая, его жена. Живая. Настоящая.
— А ещё, — сказала Вика, притихнув, — хочу нас сфотографировать. По-новому.
— Нас?
— Да.
Андрей встал, подошёл к ней. Обнял сзади.
Вика прислонилась к нему спиной. Тёплая. Родная. И совсем новая.
За окном светало. Начинался новый день.
И новая жизнь.
Друзья, не забудьте подписаться, чтобы не пропустить новые публикации!
Рекомендую почитать: