Людмила Райкова.
Глава 15.
Выбор, это испытание. Прямо за утренним кофе, на Миру посыпались звонки. Готова была снять, и все разом оплатить, Эльза. Музейность квартиры ее больше не смущает ни капельки. Зато на молодую маму, с двумя тинейджерами и парочкой пуделей, у самой Миры, проклюнулся остренький такой зуб. Эльза, можно сказать, караулила квартиру, даже навестила предыдущих жильцов и представилась им немецкой подругой Миры. Армен не простак, тут же соединился с ней и включил видео. Эльза заюлила, сообщила, что попросила риелторов составить список сдаваемых квартир в этом квартале, выбрала три, и теперь обходит их поочередно. Дети переходят в школу получше, она тоже подыскала работу рядом, и хотела бы переехать поближе ко всем точкам.
Было это еще в феврале, когда Армен даже и не думал съезжать с квартиры. А они с Францем планировали провести отпуск в Пиране, покупаться в Адриатике и посмотреть с прогулочного катера на силуэт Венеции. Как говорится, – хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах назавтра.
Мира вспомнила первый день своего приезда домой. А Вилли, отсканировав ее терзания решил, что перебирать потенциальных арендаторов неинтересно. Он потихоньку переместился в спальню – не убранная постель просто приглашала утомленного мага понежиться на пуховом одеяле. И кот с радостью принял это приглашение. Едва усталый герцог сомкнул веки, как явился с сообщением Ванятка.
- Бабуля просится поговорить. Места себе не находит с стой секунды как узнала, что кто-то хочет Миру убить.
- Сарафанное радио. – Недовольно проворчал кот и барским тоном распорядился:
- Проси!
Бабуля не заставила себя ждать, покрутившись пару секунд у зеркала, она поправила невидимую прядь в прозрачной прическе, и забросала мага вопросами. Кто злодей? Какие у гада претензии к её единственной внучке? И советовала немедленно парализовать её первого, абсолютно непутевого мужа, который скрывается во враждебной Америке, и вместе с Байденами и Клинтонами плетет козни против нас.
Маг выразил сомнения, что Клинтоны и Байдены, скорее всего, именно к Мире претензий не имеют, и наверняка не знакомы с её бывшим мужем. Но старушка недоверчиво слушала аргументы и требовала ничего не скрывать, а огласить весь список подозреваемых. Вилли пожалел, что согласился на беседу. И хотел было выставить тупицу обратно за дверь, но понял, что в период эмоционального напряжения сможет выудить из бабули то, о чем она сама и думать боится.
Пока Вилли склонял бабулю к явке с повинной, Мира привлекла к решению пасьянса Аллочку. Подружка расслаблялась на даче, но поболтать согласилась с радостью.
- Помню я эту историю с Эльзой. С виду такая тихая овечка...
Мира поведала как знакомство развивалось:
- Думаю раз ей так надо, то и искать никого не буду.
Естественно, эта Эльза была первой кому и позвонила Мира. Сразу, как только по-родственному обнявшись с семейством Агрумянов, закрыла за ними дверь. Девушка явилась через три часа, долго осматривала углы, что-то замеряла, кому-то звонила. Мира порывалась сообщить ей, что на пару недель задержится в городе повидаться с родными и друзьями, раз уж приехала. Но вклиниться так и не смогла, Эльза ушла «подумать», через час позвонила и принялась жаловаться на трудности. Монолог закончился ожидаемой просьбой – снизить оплату. Мира снизила, это было на пять тысяч меньше, чем переводил Армен.
- Добрая ты излишне. Всегда такой была. – Вставила свои пять копеек Аллочка.
- У Эльзы был плюс – она собиралась снять квартиру не меньше чем на пять лет. – Аргументировала Мира свое решение.
А потом последовала просьба снять и вывезти картины, избавиться от ковров и обновить бытовую технику. С техникой Мира готова была подумать. Действительно, посудомойка ровесница Юльки. А стиральная машина при отжиме рычит как затравленный медведь. Но вот картины – это святое. Забрать их в Лейпциг невозможно, на одной экспертизе разоришься. А потом, картины всегда висели там, где и сейчас. Это были пейзажи, выполненные маслом, подлинники, пусть не самых известных авторов. Живые работы, – две из них писались как раз для этой квартиры и этих самых рам. Взамен утраченных в блокаду полотен.
- После этих слов, её надо было послать простыми русскими словами. Ты небось забыла? – Подливала масла в огонь подруга.
Казалось, по картинам они достигли соглашения – Мира их снимет, упакует и аккуратно переместит на антресоли. Но на этом условия предполагаемой квартирантки не закончились. Подумав пару дней, она потребовала убрать зеркала и кота. Он оставит запах, и это долго будет нервировать собак.
Мира обещала подумать и внесла Эльзу в черный список. Но не на ту нарвалась, Эльза проникла в подъезд, и позавчера Мира застала ее на подоконнике в парадной.
Разговаривали прямо там, Мира выслушала невнятные извинения, согласие на картины и даже ковры, Эльза готова была примириться с зеркалами. Через 30 минут переговоров на ногах, Мира готова была сдать ей квартиру, но предпочла не объявлять своих намерений.
- С какого числа вы готовы переехать?
- Не раньше 15 августа.
- Я не могу проводить здесь лето. – Возразила Мира.
- Ну можно сдавать в туристический сезон другим на неделю, на пару суток.
Сделать из квартиры, где «все по-музейому», проходной двор?! Свое возмущение Мира выразила взглядом и уже повернулась, чтобы уйти.
- Но мне очень нужна ваша квартира. – Взмолилась тупая Эльза.
- Мне тоже! – Отбила посыл Мира и щелкнула замком.
Финальный аккорд, в разговоре с упрямой и жадной овцой Эльзой, рассмешил Аллочку до слез. Успокоившись она похвалила Миру:
- Здорово ты ее приземлила. Вычеркиваем и забываем. Кто следующий?
- Грузины. – И Мира принялась живописать сцену с похищением и завершающим визитом всей процессии.
Четыре грузинские пары единодушно решили, что жить будут именно здесь и требовали прямо сейчас назначить время для подписания договора и расчётов...
А тем временем, бабуля рассказывала о тайне появления на свет Мирочки. Она дано мечтала о малыше и даже стала жалеть, что поспешила избавиться от зятя, до появления внука или внучки. Наконец решила написать ему письмо с извинениями и позвать погостить. Глядишь, Маша понесет, а там и зять не нужен. Хорошо, что не написала. Она собралась ехать в Москву, купила билет, и бог знает, как перепутала дату. Явилась на перрон и выяснилось, что билет назавтра. Оставила сумку в камере хранения, навестила подругу, а к вечеру вернулась домой. Входит и видит в коридоре громадные мужские ботинки, на вешалке шляпа и шарф. Приосанилась и ринулась на кухню знакомиться. Никого.
- А у нас, сам знаешь, какая звукоизоляция. Догадываюсь, что прячутся в спальне, а войти как-то неудобно. Ушла на кухню подумать, – что там за гость такой. А тут на ловца и зверь бежит.
Абсолютно голый, научный руководитель дочкиного диплома, нарисовался в коридоре и застыл столбом. Даже причинное место руками не прикрыл. Маня явилась следом в небрежно запахнутом пеньюаре. Объяснять ничего не хотят, извиняться и не думают, – оделись и ушли. Машка даже ночевать не пришла. Представляешь, с каким настроением я в Москву уезжала. Звоню, – трубку кладет. Помирились только через месяц, когда узнала, что ребенок будет. Маша сказала, что с самого диплома у них все и тянется. Жена второго ребенка ждет, а тут еще и Маша. Решили этому быку производителю ничего не говорить, ребеночка себе оставим. А он теперь, вроде как и не нужен. Хотя думаю Мария продолжала встречаться с этим руководителем. Но Миру мы ему не показывали. Зять с Сахалина приехал, развелись по обоюдному согласию. И зажили мы тихо и счастливо.
Маг слушал и радовался, что бабуля уже сама покинула этот мир, иначе бы он эту грымзу задавил собственными лапами. Хотя и мужик хорош, – ну застукали тебя у любовницы. Хоть соври, мол люблю, нет сил сопротивляться чувствам. Любой матери, это приятно услышать. Да и как не понять, что стал отцом.
Бабуля отправилась восвояси, а Вилли поплелся на кухню закусить стресс, хоть чем-нибудь. Ресторан был девственно чист, Мира не отлипала от телефона:
- Вчера квартиру с нескрываемым восторгом посмотрели три сотрудника студии мультфильмов. – Принялась она описывать визит хозяев милейшей кошачьей парочки. Вилли выразительно посмотрел на Миру и та, не прерывая разговора, дала ему паштет и налила свежей воды.
Ел, а сам вспоминал про толстяка с фактурной бородой, и пару худышек. Девушка с молодым человеком ходили из комнаты в комнату за руку. Так и присели на кухне для разговора. Ребята не могли сразу оплатить всё, и аренду, и залог, и гонорар риелтора, но в рейтинге Миры они упорно перемещались на первое место. Симпатичная троица, хоть и с невнятным статусом. Девушка призналась, что с ними приедут два котика, и показала фотографию. С экрана смотрела копия Вилли, а перед ним вытаращив глазищи и навострив по максимуму уши, сидел точеной статуэткой, черный как смоль котенок.
При упоминании котов, Вилли вчера тоже сунул нос в экран, тут же посоветовал Мире снять объявление, и несмотря на издержки, немедленно пустить в квартиру этих благородных милашек.
Теперь мысленно разложила пасьянс из претендентов. Добавила к нему еще карточку семьи из Ташкента, с двумя детками, которые хотят учиться в русской хорошей школе, и погрузилась в раздумья.
- За ташкентскую семью поручался бизнесмен, хозяин того, что осталось от завода лифтов. – продолжала докладывать Аллочке Мира.
Завод находится недалеко, а родители ребятишек следили за порядком в его загородном коттедже. Квартиру, с управляющим коттеджа, осматривал прораб. Мира детей любила, но неведомые первоклассники еще не приехали. Она честно показывала проблемные места, – входная дверь рассохлась, надо бы отреставрировать. Прораб тут же отозвался – зашпаклюем и подкрасим за час. Паркет без мастики тоже рассохся, – скрипел и по периметру бесстыдно демонстрировал трещины. Они всегда мазали полы вонючей мастикой, надевали на ногу специальную щетку с застежкой из прочного ремня, и елозили ею по линии дощечек. Потом в квартире настежь распахивались окна, и семейство отправлялось на прогулку. Через два дня оставался слабый запах. Но паркет во всех комнатах празднично блестел. Прораб что-то записал в блокнот – надо залить эти места эпоксидной смолой. И цвет не испортит и щелей не будет.
Хорошая идея, а Мира уже подбирала по цвету ламинат, чтобы положить его вдоль стен. С точки зрения технического поддержания квартиры, ташкентская семья имела явное преимущество.
Пожалуй, им и надо звонить.
- Мира, даже не знаю, как быть, четверо ждут вашего ответа. А тут новый клиент нарисовался. Готов платить 65-ть, рассчитаться сразу за всё. налом. Просмотр считает формальностью. Но может посмотреть только в субботу, и обязательно поговорить с хозяйкой. – Риелтор частил, в голосе звучал восторг и Мира заглотила наживку.
65, — эту цену она и предполагала. Но в объявлении с подачи Эльзы указано 55. Что это за ценитель старины, который не глядя поднимает ставку? Стоит задержаться в России на пару дней, чтобы просто посмотреть на этот экземпляр.
Лесть и деньги – безотказные ловушки, для всякого рода простаков. Так она села на крючок, забыв о запланированной на субботу поездке в коттедж к Веньке Иванову. И собственные клятвенные обещания Францу сдать апартаменты первому, кто готов будет снять, и немедленно возвращаться. Под «немедленно» муж имел в виду вылет в Лейпциг первым же самолетом. Франц не поверил, что в Европу из Питера самолеты не летают. Поделился подозрением соседкой Мартой. Мол, он хотел бы ошибиться, но Мира у себя в Питере возобновила какой-нибудь старый роман. И не хочет возвращаться. Выдумывает небылицы о нелетающих самолетах и не работающих в городе картах «Виза».
Вилли считывал мысли Миры, слышал обрывки её разговора с подругой, и понимал, что развязка истории близка как никогда. Но откуда ждать удара? Американский муж Миры испарился без остатка. Он поздравляет Юльку с днюхой, присылает внукам новые гаджеты, и постоянно зовет к себе в гости. Мире достаются приветы. Вежливая дистанция не мажет темной краской прошлое, не вынуждает притворяться в настоящем. Не нравился магу и неожиданный арендатор, который обещает увеличить ставку аренды и настаивает на личной встрече с Мирой. Но считать его не получиться, пока загадочный транжира не возникнет на пороге. А вот научный дипломный руководитель жив, он в принципе может оставить портал мести. Хотя по межсферным законам, основанием для казни должна быть только персональная вина объекта, доказанная и бесспорная. Дети этого Алешеньки? Они могут пожелать неприятности Мире, особенно если ученый папа оставил нехилое наследство. Но если сам мужик не знал, что на стороне стал отцом, откуда эта новость может прийти к его законным детям?
Вилли сидел на подоконнике замершей статуэткой, во дворе противно хлюпал дождь, смыв за несколько часов даже воспоминания о вчерашнем ласковом вечере. Мира рассказывала Юльке, о короткой, но богатой ощущениями прогулке. Стоп! А ещё, прямо на пороге, её застал звонок Франца. О чем они говорили?
Блин, он дурак, обжора, в это время инспектировал продовольственные закупки. Нюхал ветчину, проверял мороженое и ослабил контроль!
Маг напрягся, возвращая себя в момент разговора Миры с дочкой. Он уже поймал волну и даже зафиксировал фразу:
- Жаль что сумасшедший, милый такой. Сударыней меня называет, и все время сравнивает с мамой. Имя ее назвал. – Мира говорит с Юлькой медленно, так, будто прощупывает руками тонкую дорожку этой странной встречи. Она чувствует, что есть в ней секрет очень важный, но не может найти даже намека на него.
Кот так задумался, что не заметил зависшего сбоку деда Андрея:
- Что она на кухне целый день торчит? Дел что ли никаких нет? – Пожаловался старик. Так и предстал перед магом скрученной прозрачной бечевкой.
- Постройнел ты, Андрюша! – Попытался зацепить деда маг.
- Правда? – Андрей иронии не уловил, метнулся к зеркалу, тому, которое в паутине, только в нём могли отражаться призраки, осмотрел себя. - Точно, да и чувствую себя собранным подтянутым.
- Вот она волшебная сила кухонной скалки. – Съехидничал косматый молча, а вслух произнес:
- Новостей опять жаждешь?
- Не плохо бы, но раз угрозы на пороге, думаю, надо созвать Совет безопасности семьи.
Кот хмыкнул – нахватался старик политических терминов.
- Заседанием ничего не решишь. Нужны исходные данные, а здесь пусто.
- Алексея можно не подозревать. Они с Машей здесь часто встречались. Он звал ее с собой в Швецию, даже место в группе подготовил... Сестра не пустила.
Дед помолчал – неправильно это, надо чтобы Мира узнала кто ее отец, и профессору как-то сообщить. Написать письмо и передать родным, мол если жив просто пусть знает.
- Кто писать сядет? Ты? Я? – Межсферной почты еще не придумали.
Помолчали. Кот вернулся в состояние памятника самому себе. Дед торчал столбом рядом.
- Вилли! Я в Таврический с Колькой и его внуком. Будем мальчонку учить на доске кататься.
Маг подошел к двери, чтобы проводить Миру, и послал ей вопрос: «Как назвал себя сударь из магазина?».
Мира закрыла дверь, а кот с дедом отправились на кухню. Вилли нажал кнопку, дед рассеяно смотрел в экран, там сообщили, что массированная атака на Крым начнется в 4 часа утра.
- Сегодня какое число?
- 22 июня 2023 года.
- В Воскресенье мы с Лидой и детьми пошли гулять в Таврический сад. Погода стояла летняя, Лида в белом ситцевом платье, с такими меленькими васильками. Дочка тоже в платье из этой же ткани. Мы с сыном в белых рубашках. Я постоянно вспоминаю, как много мы смеялись тогда, в Таврическом саду. А потом я посадил малышку на плечи и скакал лошадкой до самой парадной. Дома пахло пирогами. Сестра всегда по воскресеньям пекла. Я часто думаю – неужели никто не знал, что война начнется? Смотри, сейчас 16.30, а по новостям говорят – ожидается атака на Крым. И тогда, на Севастополь сбросили бомбы на парашютах. Тут новую цифру назвали – в сороковых погибли 40 миллионов человек. Раньше Горбачев говорил – 27. Ну наша семья в этих цифрах растворяется, вроде как до ничего. Но разве можно в цифрах измерить горе и стертую жизнь? Даже одного человека, – когда Лиду завалило на Суворовском я тоже умер, и не понимал зачем дышу, хожу. Мысли отгонял, – больно было думать. Может кто-то там на небесах наказал меня за то, что сам себя вычеркнул. Вот умер от голода, а живу сознанием, наблюдаю со стороны. Даже радовался иногда. А сейчас опять объявляют массированную атаку на Крым. Будто сбой в годовом исчислении произошел.
Маг молчал. Его предки несколько веков подряд ждали, что люди, которым даны разум и сила, научатся жить в мире и согласии, будут беречь свое здоровье и заботиться о детях. Не только о своих наследниках, а обо всех, кто явился на свет испить свою чащу испытаний.
Замолчал и дед. Женщины тоже сидели тихо, не реагируя ни на какие сообщения. Мировые новости, какими бы они ни были, не могли перекрыть тревогу за близкую опасность для их кровиночки. Которая сейчас, как и тогда Андрей с женой и детьми, гуляет с ребенком по Таврическому саду. Наверное, радуется теплу и смеется.
Прозрачное семейство не ошибалось. Старший Колька взмок, гоняясь за младшим Николаем. Взрослые взяли четырехлетнего малыша за руки поставили его на доску и смешно переступая, двигались по аллее. Им казалось, что бегут во весь опор, а на самом деле они быстро переступали согнутыми в коленях ногами. Николай младший висел на руках и прикрикивал на взрослых:
- Стрее, ну стрее. Беги, Колька, беги!
Как-то так получилось, что Мира подруга детства, жена Нина, соседи по дому, сослуживцы, и даже внук, имя которому дали в честь деда, называют 50-летнего специалиста экстра-класса по холодильному оборудованию, Николая Егоровича Алексеева, просто Колькой. Будто сам он отдельно от своего имени рос, мужал, потом матерел и старел. А имя оставалось детским. По дороге домой они навестили Нину Алексееву. Жена стояла за прилавком с пирожными и тортами, в белом фартуке, отороченном кружевами, в накрахмаленном белоснежном колпаке, и была похожа на растолстевшую сахарную трубочку.
- Ба, я истро ехал, а Колька тихо. Ба, скажи, — «Николай, хочешь клер?».
- Ой, ты мой молодец! – Рассмеявшись, похвалила внука Нина, и выдала эклер, — а Колька станет делать зарядку, откажется от пива, и тоже станет бегать быстро.
- И далеко! – засмеялся Колька, игнорируя семейную программу оздоровления.
- Коль, а ты Мире письмо отдал?
- Точно! – Одноклассник шлепнул себя ладошкой по лбу. – Его давно принесли. Еще в тот год, когда Юлька уехала.
- Семь лет назад. – Уточнила Мира.
- У вас никто не открыл, а мы с Ниной дома были. Слышу она говорит, что никакие Трубины в вашей квартире не живут. А я вспомнил – бабушка твоя Трубина. Подхожу, а в двери мужик, лицо серое, ногти грязные. Протягивает конверт и просит оставить у себя. Вдруг следы этих Трубиных, ну хотя бы одного найдутся. Взяли, положили и забыли. А Нина на днях вспомнила и достала.
Дома Мира разрезала конверт и из него сразу выпала та самая фотография, которую ей показала незнакомая женщина. И где-то в семейных архивах с бабушкиными пометками, она видела точно такую же.