— Запомню, запомню, не переживай. Главное, чтобы ты об этом не забыла, — с наигранной угрозой в голосе ответил брюнет.
Он подал ей руку, но Вера проигнорировала этот жест и пошла рядом. Открывая перед ними дверь, швейцар приветливо улыбнулся.
— Приятного вечера, Филипп Аркадьевич.
Брюнет уверенно подошёл к одному из столиков и предложил Вере стул. Она села и огляделась.
— Мне нравится тут ужинать. Обрати внимание, как мало посетителей. Позже ты убедишься, что кухня здесь отличная, — заговорил Филипп, с удовольствием разглядывая Веру. — И как же зовут такую сказочную красавицу?
Вера бросила на Филиппа испепеляющий взгляд.
— По-моему, это глупый вопрос. Думаю, Филипп Аркадьевич, вам всю информацию сообщил господин Михович.
— Это слишком, девочка. Зови меня просто Филипп.
— А ты колючка, Вера. Давай всё же выпьем за знакомство, — улыбнулся он и разлил шипящий напиток в бокалы. — За сегодняшний вечер и за самую прекрасную амазонку в моей жизни. За тебя.
Он поднял бокал, осторожно взял Веру за руку и чуть коснулся её губами.
— Думаю, мне нужно вас опасаться, Филипп. Вы опасный, наглый, грубый.
— Весьма неуклюжий комплимент, Верочка, — перебил её Филипп. — Ты выразилась не галантно, но мне приятно, что в такой своеобразной, чуть рискованной форме ты признала некоторые мои достоинства. В общем, я решительный, уверенный в себе эксцентричный мужчина, которому ты очень нравишься. Предлагаю немного потанцевать в ожидании ужина.
Он встал и протянул Вере руку.
— Кажется, танцы не входили в сделку, — сказала Вера, поднимая на него глаза.
— Значит, придётся забыть о сделке, — бархатным голосом ответил Филипп, взяв её за руку и увлекая в центр зала.
В танце Филипп нежно поцеловал её руку в локтевом сгибе, потом слегка притянул к себе. Почувствовав лёгкие прикосновения горячих рук на спине, Вера испытала одновременно недоверие, смущение и желание.
Позднее Филипп остановил машину в тёмном переулке.
— Значит, мы остались вдвоём? — произнёс он.
Он потянулся к Вере — его пальцы ласкали её шею. Он обхватил её лицо ладонями и, отдаваясь своим чувствам, страстно поцеловал. С губ Веры сорвался судорожный вздох. Она прикрыла глаза и, обхватив Филиппа за шею, привлекла его к себе. Вера чувствовала ускоренный стук его сердца. Его мышцы подрагивали, когда она коснулась их рукой. Филипп снял с Веры платье и бельё, покрывая её тело краткими поцелуями. Наконец их тела слились воедино.
После они молча наслаждались близостью: Вера лежала на коленях у Филиппа, он перебирал её волосы, его глаза сверкали победным огнем.
— Значит, всего лишь проигранная пари? — осипшим голосом спросил он.
Вера резко перевернулась, уселась сверху, переплела свои пальцы с его, долго целовала Филиппа.
— Я буду заключать такие пари с тобой каждый день, — прошептала она, не отрываясь от его губ.
Филипп обхватил её, откинул на соседнее кресло и, нежно покусывая мочку её уха, прошептал:
— Ты нужна мне. Я хочу, чтобы ты жила у меня, и чтобы я любовался тобой каждый день.
— Я подумаю над этим, — ответила Вера, поглаживая его грудь.
Через две недели к Вере пришла Анна Николаевна. Она прошла в комнату и присела на край дивана.
— Я слышала, у тебя роман с Филиппом Канделаки, — с укоризной и тревогой промолвила она. — Это очень опасный человек, ты не знаешь, во что ввязываешься. В городе о нём ходят слухи.
— Я ничего не хочу знать об этом, Анна Николаевна. Мне нечего стыдиться. Сегодня вечером мы со Степаном переезжаем к нему, — парировала Вера.
— А ты уверена, что ему нужен твой сын?
В этот момент Вера осознала, что за всё время, ослеплённая страстью, ни разу не говорила с Филиппом о сыне. В растерянности она присела рядом с Анной Николаевной на диван.
— Вера, я не одобряю твой выбор, но и осуждать тебя не буду. Прошло уже более семи лет, как пропал мой сын. Ты помогла мне оправиться от болезни, и я тебе очень благодарна.
— Нет ничего удивительного в том, что ты влюбилась и хочешь быть рядом с этим мужчиной, — вздохнула Анна Николаевна. — Но подумай, ведь это только тебе хорошо рядом с ним. А что будет со Стёпой? Ему потребуется много времени, чтобы привыкнуть к этой мысли. Пусть он поживёт у нас со Светланой, а со временем, когда ты разберёшься в своих чувствах, заберёшь его к себе.
Как ни тяжело было Вере расставаться с сыном, она поняла, что это единственно правильное решение. Она молча кивнула Анне Николаевне и поднялась в спальню к Стёпе. Мальчик играл на полу, собирая автомобили из конструктора. Вера присела рядом и сдавленным голосом произнесла:
— Стёпа, тебе придётся немного пожить у бабушки.
Он поднял на неё свои ясные серые глаза и спросил:
— А почему, мама? Я хочу быть с тобой.
— Ну, совсем немного, милый. Я хочу сделать ремонт в твоей спальне, — выдохнула Вера, гладя сына по мягким волосам.
— Ну, если на чуть-чуть, я согласен. А ты будешь к нам приходить?
— Конечно, буду, — радостно ответила Вера, целуя Стёпу в розовую щёку. — Обещаю, ты будешь видеть меня каждый день.
Каждый день не получилось. Приехав к Филиппу, у неё началась новая, насыщенная событиями жизнь. Первым делом Филипп настоял, чтобы она уволилась с работы, одарил её несметным количеством вещей и украшений, исполняя любые прихоти. Каждое утро, оставляя Веру в постели, он клал ей под подушку крупную сумму денег. А в один из вечеров преподнёс ей новенькую «девятку». В ту же ночь они спустились к машине и страстно предались любви прямо в ней.
Так проходили недели: ночи — в страсти и нежности, дни — в заботах. Парикмахерская, массажный салон, учёба на права, ужины в ресторане. Будни Веры наполнялись новыми знакомствами из окружения возлюбленного. За три месяца, проведённые с Филиппом, она виделась с сыном всего три раза. Мальчик с надеждой спрашивал:
— Когда же ты меня заберёшь?
Вера каждый раз отвечала — скоро. Степан обречённо провожал мать до калитки и, опустив голову, возвращался в дом.
Однажды Веру с Филиппом пригласили на банкет. Вера выбрала бордовое атласное платье с открытой спиной и подходящее бельё. Выйдя из душа, обернувшись полотенцем, она увидела, как Филипп рассматривает на кровати её наряд. Он набросил платье ей на плечи, размотал полотенце и прижал к обнажённому телу. Встав на колени, обнял за бёдра и через ткань нежно поцеловал чуть ниже живота.
— Иди так, это меня невероятно заводит, — чуть осипшим голосом сказал он.
Затем встал, покрутил бельё на пальце и бросил его в ящик комода.
На банкете они сидели рядом. Филипп смеялся и поддерживал разговор с гостями, периодически касаясь Веры и возбуждая её. После ужина, в танце, он ласково поглаживал её по спине.
Влюблённые не могли дождаться окончания вечера, им хотелось всё время быть вместе. Всю дорогу домой Филипп шутили, целовал её в шею на светофорах.
Дома Вера, воспользовавшись его хорошим настроением, решилась на разговор:
— Филипп, как ты думаешь, не пора ли тебе познакомиться с моим сыном? Я обещала, что он скоро будет жить со мной, — сказала она, устроившись на кровати.
Филипп застыл у шкафа, медленно повернулся, скрестив руки на груди.
— Разве ему плохо у бабушки? — спросил он и посмотрел на Веру ледяным взглядом. — Мне не нужны дети — ни свои, ни чужие.
— Филипп, моя жизнь... ты знаешь, с риском для жизни достаются мне деньги, — продолжил он. — Ты готова подвергать своего сына опасности? Ежедневной и ежечасной, вместе со мной?
— Но ребёнок должен жить с матерью, — едва сдерживая слёзы, возразила Вера. — В противном случае мне придётся вернуться к себе.
— К себе? — в тигриных глазах Филиппа застыла ярость. — Разве тебе всего этого мало? — он обвёл рукой комнату, распахнул шкаф и вывалил из него ворох одежды и обуви.
Расстёгивая на ходу брюки, Филипп быстро подскочил к Вере, толкнул её на кровать и резким движением разорвал платье сверху донизу. Затем резко перевернул её на живот, намотал длинные волосы на руку и потянул за них. Вера задыхалась от боли и стыда, рыдая.
— Что ты делаешь? Мне больно! Отпусти меня! Я не хочу! — захлёбывалась она.
— Не хочешь, — рычал Филипп, — я знаю, что ты хочешь. Ты хочешь уйти и бросить меня. Я не позволю тебе сделать это!
Филипп, грубо навалившись всем телом, сделал своё дело и ослабил хватку. Оттолкнув Веру, он медленно пошёл в ванную.
Вера перевернулась на бок, прижала ноги к подбородку, пытаясь укрыться остатками разорванного платья. Она услышала звук открывающейся двери и уставилась на Филиппа стеклянным взглядом.
— Прости, но всё останется как есть, — бросил он, выходя в другую комнату.
Как только утром входная дверь захлопнулась за Филиппом, Вера быстро собралась и уехала в город. У неё оставались кое-какие сбережения, и она обналичила в банке весь свой счёт. Вернувшись в квартиру Филиппа, Вера собрала свои вещи, паспорт, права и тёплую одежду, бросила в сумку шкатулку с драгоценностями, потом вдруг, рассердившись, швырнула их на кровать — украшения разлетелись по всей спальне.
Спустя полчаса, запыхавшись, Вера вбежала в дом Анны Николаевны. Стёпа, увидев её с сумкой, радостно подпрыгнул:
— Ура, мама вернулась! Теперь мы будем жить вместе!
— Да, сынок, вместе, — заплакала Вера, обнимая сына и крепко прижимаясь к нему. — Нам нужно уехать, прости меня, котенок, — всхлипывая, пролепетала она. — Прости, родной!
Анна Николаевна с пониманием кивнула, достала из-под кровати сумку и, тихо всхлипывая, стала паковать вещи Степана.
Через три часа измученная, но свободная Вера смотрела на мелькавшие за окном поезда верхушки деревьев. В соседнем купе Стёпа играл со сверстником. Вера услышала его звонкий смех — самый прекрасный звук на свете.
К бабушке Марии Григорьевне Лопухиной Вера добралась поздним вечером. Верный сторож, дворовая собачка, приветливо залаяла и закивала хвостом, каким-то чудом узнавая своих.
Причитая и всхлипывая, Мария Григорьевна долго обнимала Веру и правнука, потом угощала их свежим молоком и пирожками с повидлом. Далеко за полночь Вера забылась тревожным сном.
Деревня Ольховка располагалась далеко от трассы, насчитывала 180 дворов и была окружена смешанным лесом.
За полгода Вера успела влюбиться в этот спокойный, забытый уголок, в его тишину и прохладный воздух. Степан пошёл во второй класс, делал успехи в учёбе. Школа иностранный язык не преподавала — не хватало учителей, и Вера по вечерам обучала сына английскому, которым хорошо владела.
Сама устроилась в деревне ветеринаром, знание пригодилось в лечении скота. Однажды поехала в поселок Моховой прививать животных от бруцеллёза, в сумке лежали готовые вакцины и лекарства. Путь шёл по пустынной просёлочной дороге. Был тёплый октябрь — Вера приоткрыла окно, вдыхая осенний воздух.
Но вдруг её обогнала иномарка. Сердце у Веры заколотилось от нервного напряжения. Она узнала машину Филиппа: он резко перегородил ей дорогу и остановился. Вера затормозила, вышла на подкашивающихся ногах.
Филипп распахнул дверцу:
— А ты похорошела на свежем воздухе, — сказал он, разминая ноги.
— Убирайся! — выкрикнула Вера, — что тебе ещё нужно от меня? Что?
— Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне, — спокойно произнёс он.
— Я не хочу быть с тобой после того, что ты со мной сделал!
— Даже сейчас? — с ухмылкой спросил Филипп, открывая заднюю дверь машины и вытаскивая оттуда обезумевшего от страха Стёпу.