В 2005 году парижский Музей декоративных искусств устроил ретроспективу Йоджи Ямамото под названием «Просто одежда». Эта выставка была первой крупной европейской ретроспективой и охватывала более 25 лет его работы, начиная с дебютной коллекции 1981 года, когда он вместе с Рей Кавакубо буквально перевернул представление Запада о моде.
Двадцать лет спустя он продолжает делать то же — шить одежду. Только это уже не просто модельер, а Ямамото-кутюрье, мастерство которого проявляется сильнее, чем прежде.
Весна 2025 тронула своей глубиной: от минималистичных накидок, обволакивающих тело, до сложных, но лёгких конструкций из плиссе, бахромы, узлов и драпировок — всё говорило о максимализме ремесла.
Белые мазки краски в начале показа выглядели как абстрактные композиции, перешедшие с холста на платье. Лохматая бахрома и прозрачные слои напоминали работы художниц Шейлы Хикс и Ольги де Амарал, которые сделали ткань и нить полноценным языком искусства.
Петли белых, чёрных и коричневых лент отсылали к живописи французского художника Пьера Сулажа, которого называют «чёрным живописцем света», — его густой чёрной гуаши и ореховым пятнам, будто перенесенным в трёхмерное пространство. Даже едва заметные следы туши на лицах моделей можно было прочитать как случайные линии каллиграфии.
Когда Ямамото спросили о логике тем — среди которых были белые деконструированные платья, наряды с тартаном и щедрой кружевной вышивкой, — парижский критик и куратор Донатьен Гро заметил: «Это путешествие от высокой моды к Японии». Если так, то паломничество в сандалиях и перчатках без пальцев — путь мастера, идущего налегке, с руками, привыкшими к ткани.
После смерти Джорджо Армани Ямамото добавил в показ два образа. Оба — чёрные футляры: на одном спереди — каллиграфия, а на спине портрет супермодели 90-х Шалом Харлоу из кампании Armani 1998 года; на другом — приглашение на юбилейный показ к 50-летию бренда и снимок музы Армани, супермодели Кристен Макменами в смокинге 1997-го.
Дизайнеры познакомились десятилетия назад, когда Ямамото пришёл на открытие одного из бутиков Armani в Париже. За кулисами он достал из кармана то самое приглашение. Как и раньше — после смерти Аззедина Алайи и Карла Лагерфельда — Ямамото вновь отдавал дань памяти легенде.
Платья, собранные из множества складок и узлов, выглядели словно слепленные из тени — фактурные, с отпечатками белой краски, будто случайно коснувшейся ткани кистью художника. Мокрые волосы моделей усиливали ощущение: как будто мастер только что закончил работу и отпустил их на подиум прямо из своей мастерской.
В финале появились красные плащи — словно из ренессансных полотен. Модели снимали их и оставляли тянуться за собой, пока не настал момент воссоздания, пожалуй, самого знакового образа Ямамото: чёрного пальто из коллекции 1986 года с облаком алой драпировки из тонкой ткани, теперь украшенного каллиграфией.
Но это не траур, уверил дизайнер. В этом показе было что-то иное — глубокое, жизнеутверждающее ощущение.
Расскажите в комментариях, что вы почувствовали от этого показа Йоджи Ямамото, ставьте сердечко и подписывайтесь — мы продолжаем говорить о моде как об искусстве, ремесле и части нашей жизни.
Photo credit: Vogue.com
Fashion, Япония, мода, искусство, красота