Пелагея попросила один день выходной, чтобы начать переходить в новый дом. Доярки согласились в этот день подхватить ее группу коров.
- Только смотри, Полька, чтоб за столом нам было лучшее место! – потребовала Дуська.
Пелагея улыбнулась:
-- Дуся, прямо рядом с Иваном Ивановичем сядешь! Лучшее место – ему, не обижайся!
- Да я ж разве что? Я ж пошутила, - смутилась Дуська. – Иди, конечно, занимайся своей хатой. На зиму нужно переходить. Я вот все время думаю: как ты с тремя в той землянке зимовала? Вот когда там жили старики, было понятно: они вдвоем, да и дети им помогали. А когда ты там поселилась, мы обсуждали – вот девки не дадут сбрехать, долго ты там продержишься?
Пелагея улыбнулась:
- Так у меня ж другого места не было, вот и жила, как могла.
Она помолчала минуту, потом сказала:
- Да я и не выжила бы, если б не люди. Хорошие тут люди. Спасибо им.
- Ну, подожди, подожди! Вот усядемся все за стол, нальем по стопке, и тогда ты скажешь всем спасибо, если захочешь! – остановила ее Раиса. – А сейчас занимайся своим делом!
Пелагея с вечера начала хлопотать. Вчера мужики поставили кровати, которые привезли из районного мебельного, Пелагея положила на них матрасы, набитые сеном: купить ватные пока не было возможности, а эти она сделала сама, сшив из нескольких мешков два матраса. На большой кровати была перина, которая ей досталась от матери, когда та умерла и которую она все-таки сумела забрать у свекрови. А мысль о матрасах подала ей соседка. Она сказала, что и у них тоже были сначала такие, потому что перина была одна, а детям нужно было что-то класть на кровати. Это уже потом, когда они завели уток, гусей, она стала собирать пух и делать подушки и перины.
Особой гордостью Пелагеи были, конечно, тюлевые гардины. Чтобы повесить их, она вбила над окнами гвозди, на которых потом закрепила сшитые руками гардины. Когда в комнату вошли дети, маленькая Лида даже захлопала в ладоши:
- Как красиво! Ни у кого так нету!
Пелагея улыбнулась: так красиво сейчас почти у всех в домах, а теперь будет и у них.
С утра она пошла к председателю колхоза, чтобы попросить в счет трудодней выписать мяса: год назад в колхозе завели небольшое свиное стадо. На свиноферме иногда забивали свиней для колхозников или для каких-нибудь событий.
Иван Иванович с улыбкой встретил Пелагею:
-Ну, как дела? Говорят, завтра входины у тебя? Проходи, садись.
Пелагея села на стул перед председателем.
- Иван Иванович, я пришла пригласить вас завтра вечером ко мне. Ведь если не вы, не было б у меня ничего!
- Ну, это ты зря! Если б не люди наши, тогда б не было ничего! Одна ты не справилась бы. Так что благодари людей! Да, вот еще что: ты завтра чем собираешься угощать гостей? Хозяйства у тебя, насколько я знаю, нету пока.
Пелагея покачала головой: нету.
- Тогда вот что. Я сказал уже, чтоб забили поросенка, тебе выделят десять килограмм мяса. Конечно, это не целый кабан, но все-таки...
Пелагея встала:
- Спасибо, Иван Иванович! Это в счет трудодней моих, хорошо?
- Ладно, ладно, разберемся! Твой сынок тоже кое-что заработал. Он же работал на сборе колосков?
- А как же! Работал, как все.
- Ну вот, видишь, и у него есть трудодни, так что расплатитесь. Ты иди на свинарник, там заберешь мясо.
Пелагея поблагодарила председателя и пошла на ферму. Там ей дали мешок, в котором вперемешку с крапивой лежало мясо. Пелагея знала, что крапива помогает сохранять мясо. Да и рыбу тоже сохраняли так. Покойный муж ходил на рыбалку и приносил улов в сетке, где было много крапивы.
Она принесла мясо домой, начала готовить к столу. Она боялась, что не успеет, поэтому позвала соседку. Та не отказалась, наоборот, предложила приготовить котлеты, которые в селе готовили далеко не все. Для них нужен фарш, а мясорубки были не у всех. Она принесла свою, и они «накрутили» мяса целую миску. К вечеру Пелагея валилась с ног, но угощение было готово. Варвара наведывалась к ней в перерывах между своими делами, принесла красивую клеенку для стола.
Вечером стали собраться люди, женщины помогали накрыть стол, многие принесли свое: пирожки, квашеную капусту, огурцы, сало, хлеб. Мужики несли маленькие и большие бутылки самогона. Пелагея поставила на стол несколько бутылок портвейна и «Московской», зелёные этикетки которой выделялись среди «безымянных» бутылок.
Вскоре на столах появились миски с дымящейся картошкой, с котлетами, с тушеным мясом. Послышались восторженные возгласы:
- Вот это да! Вот это угощение!
Пелагея попросила, чтоб ей налили вина, и встала.
- Дорогие мои, - она запнулась, как назвать сидящих за столом, - дорогие мои, родные люди! Спасибо вам! Спасибо за то, что приняли, что согрели, что дали мне и моим детям этот дом!
У нее дрогнул голос, она стряхнула с ресниц капли слез, потом махнула рукой и выпила вино. За столом послышались всхлипывания – многих женщин растрогало такое обращение Пелагеи, а мужики дружно стали чокаться и выкрикивать «тосты»:
- Нехай стоит дом сто лет!
- Чтоб крыша не протекала!
- Чтоб мыши не заводились!
А потом стали дарить подарки на новоселье. Дуська принесла петуха и курицу:
- Это тебе на развод, чтоб к весне были цыплята!
Соседи подарили радиоприемник:
- Повести нужно радио, и слушай на здоровье!
Кто-то подарил две табуретки, кто-то - простынки и наволочки, дарили тарелки, кружки, ведра, миски – одним словом все, что пригодится в хозяйстве.
Наконец слово взял председатель.
- Товарищи! – начал он. – Пелагея живет у нас недавно, но все мы уже поняли, какой она человек, какой работник. Мы с правлением посовещались и решили подарить ей телку. Она вырастет, и будет у вас своя корова, - обратился он к Пелагее.
Пелагея залилась слезами. Она и представить не могла, что люди так отнесутся к ней. Она подошла к председателю, поцеловала его в щеку.
- Ну вот, и дождался: молодая и красивая поцеловала! – произнес он под всеобщий хохот.
В это время в калитку вошли трое. Пелагея, сидевшая спиной к калитке, сразу не увидела, но в это время ее тала дергать за руку Нина Чайко:
- Гляди, кто пришел!
Пелагея оглянулась и с удивлением увидела Ваську с женой и Ульяну Федоровну.
- Здравствуйте, люди добрые! – громко сказала она. – Принимаете в свою компанию?
Все взгляды обернулись на Пелагею.
Она встала, слегка растерянная. Потом быстро пришла в себя, вышла им навстречу.
- Проходите, пожалуйста! – сказала она, приглашая их к столу.
Сидящие за столом потеснились на лавке, и семья уселась рядом с председателем. Мать толкнула невестку, и та встала держа перед собой сверток.
- Это тебе от нас, проговорила она, протягивая Пелагее.
- А что там? – заволновались за столом. – Ну-ка, разворачивай!
Пелагея развернула сверток, и перед всеми засветилась яркими цветами шаль с шелковой бахромой. Женщины ахнули:
- Вот это да! Поля, примерь!
Пелагея накинула на голову шаль и взглянула на будущую свекровь. Румянец от волнения делал ее моложе и привлекательней, а шаль действительно украсила ее.
Вскоре принесли керосиновые лампы, поставили их на стол, и веселье продолжалось.