Предисловие
Эх, наши российские электрички…Необычная атмосфера царит в них, многообразие персонажей: пассажиры, кондукторы, полиция, всякие случаи в пути следования…, а главное – человек наш российский…!
От Гатчины до Санкт Петербурга я добирался в электропоездах и проездил более 24 лет. Согласитесь, что это солидный стаж. Иногда в шутку говорил, что мне пора почетного железнодорожника присуждать. Время в пути от порога и до места учебы, а позже службы обычно занимало около двух часов. Час – в электропоезде, полчаса - в метро, ну и, конечно, пешком. Чего я только в них не увидел и не услышал. За окном менялись виды: строились новые дороги, дома. Я ближе познакомился с нашим российским человеком. Многие парни и девушки, из числа пассажиров, поступили и окончили ВУЗы, успели пожениться, завести детей. А многих я перестал видеть, причины бывают разные…Появились знакомые, входя в вагон они кивали мне головой, типа - здравствуйте.
Особенно докучали, но и вносили разнообразие торговцы в вагоне — это особая категория.
Продавали газеты и журналы и зычными голосами рассказывали основные новости, их сменяли тряпичники и народ покупал носки, полотенца, мороженное и бог знает что. Они сменяли друг друга. Не уйдет один, как под лязг сцепок вагонов из тамбура выходил очередной распространитель и предлагал суперклей, садовые ножницы, демонстрируя при этом их возможности, да что угодно и пассажиры с огромным интересом слушали рассматривали и покупали. Запомнился паренёк, он предлагал стеклорез и очень лихо резал куски стекла на глазах у зрителей. Даже кому и не нужен был сей прибор – покупали. Психоз какой-то. Одна дама в канун нового года пыталась приобрести звуковые открытки и минут пятнадцать выбирала. Продавец терпеливо открывал каждую из них и вагон заполняла пресловутая электронная мелодия. Многим это надоедало, и они смотрели с осуждением.
Особый колорит приобретала электричка с наступлением дачного сезона. Я не очень приветствовал это время. Народу было много, и все они стремились на свой огородный участок, подышать воздухом, посадить помидор, перец или еще что-либо. И это стремление граждан хорошее. Но эти владельцы 6-ти соток и более сильно возбуждали, когда проявляли рьяное стремление при посадке в вагон. Сражение начиналось еще до подачи электрички на платформе. По скоплению народа можно было понять, где будут двери вагона. В основном это были не молодые граждане – наши российские пенсионеры. Дай Бог им здоровья! С открытием двери людская масса в спортивном одеянии, выцветших плащах, нахлобученная сетками, коробками с рассадой, клетками с котиками и просто собачками на привязи одновременно пыталась войти и занять «хлебные» места. При этом дружественная обстановка не очень ощущалась. Зачастую можно было услышать нелесные фразы. В вагоне начиналась битва за места между теми, кто ворвался первым, и кто оказался последующим. Первые не просто занимали место, но еще забивали место на «своих». Прорвавшиеся обиженные проявляли неудовольствие. А мне оставалось наблюдать за этим и устраиваться в проходе в надежде, что в пути освободится место, но это случалось редко.
Народные массы очень не приветствовали владельцев индивидуального транспорта, а точнее велосипедов. Такие персонажи, не обращая внимания на общественное мнение вагона, упорно тащили своего двухколесного друга в попытке пристроить хоть как-то.
Часто по выходным приходилось следовать до Гатчины, стоя в тамбуре, пытаясь вжаться в стену при очередной посадке. Зимой было проще, но в морозные дни ощущения были не из комфортных. Отогреться после поездки возможно было в метро или уже дома. От платформы Гатчина -Варшавская уставший от поездки я шел домой по знакомой улице Карла Маркса. Первым на пути следования встречалось прекрасное заведение, типа кафе. Очень оно было по душе: дизайн забегаловки в лучшем стиле аля 80-е, небольшое помещение, пол в плитке, стеклянные ветрины из нержавейки, алюминиевые столики, покрытые пластиком. А главное меню: пирожки, незамысловатые бутики, пиво, и конечно водка в разлив. Продавщицы особенные – очень трогательные женщины в передниках, к тому же весьма услужливые. Было это родным из прошлого. Брал обычно наш русский граненый стакан непонятной водки, пару теплых, ароматных пирожков, уединялся за столиком и мысли текли сами собой: диссертация, семья, все что накипело и требовало разрешения. Словом- после трудового дня, подводил итоги обнулялся и домой шел чистым. А может быть, следовало идти мимо этого кафе.
Как-то подумал, что познать российского человека можно, наблюдая за ним в вагоне электрички.
Поезд отправлялся, делая остановки на промежуточных станциях, Питер еще не проехали. Вагоны все больше наполнялись, плотность в проходах увеличивалась, выходили редко, заходили чаще. Вот платформа Аэропорт, автомобильная развязка. А далее до станции Александровской глаз радуется – просторы, небольшие пролески, неухоженные проселочные дороги, озерки, справа можно рассмотреть Пулковское шоссе и снующие автомобили.
Народные массы, любители природы, как правило, при подъезде к станции Александровская успокаивались, отвлекаясь на торговцев, многие обняв коробку с рассадой помидор или клетку с животным погружались в сон. А кто-то и принимал пищу, извлекая из корзины припасы. Наступал относительный покой в вагоне. Относительный, потому что он нарушался изредка опять-таки торговцами «дефицитного товара», да кондукторами, прорывающиеся через стоящих в проходе неудачников. Кондукторы до Александровской успевали проверить вагоны.
Кондуктор РЖД — это мужественная профессия.
Часто приходилось наблюдать их стычки с желающими прокатиться и не платить за проезд. В основном это были студенты. Тактика побега безбилетников и их отлова контролерами совершенствовалась год от года. Все это напоминало загон дичи на охоте. Кондукторы разделялись на две группы, одна из которых сразу же перемещалась в уже проверенные вагоны, другая оттесняла толпу по ходу поезда. Под напором кассиров безбилетники отступали в головные вагоны, а потом неслись во весь опор по платформе в стремлении достичь хвостовых вагонов поезда. Но шипение закрывающихся дверей вагонов, объявление следующей остановки часто заставало основную массу на платформе, а поезд под звуки разгоняющихся моторов устремлялся дальше. Пассажиры оживлялись и как в ложе театра с неподдельным интересом наблюдали за поединком. Среди пассажиров, многие осуждали контролеров за «бесчеловечность».
Словом электропоезд за 24 года стал родным. Прибежишь с утра на платформу в 06.15, займешь место в вагоне на деревянной лавке, а если повезет, то с подогревом, желательно в начале вагона у двери, и погружаешься в свои мысли, строишь планы, наблюдаешь за пассажирами… Кстати «наблюдаешь за пассажиром» стало одним из главных занятий. Вагон — это идеальное место для размышлений. Часто ловил себя на мысли, что именно здесь хорошо мыслится и приходят самые необычные решения. Даже при работе над диссертацией приезжал в Академию с новыми довольно дельными идеями.
Не часто, но приходилось видеть и достопримечательных пассажиров. Как-то в вагон зашел мужчина, лет сорока. Ни слова не говоря извлек балалайку из кожаного чехла, занял свободное место для пенсионеров, выдержал небольшую паузу, пока публика успокоилась, и заиграл на своем чудном инструменте. Я знаю толк в балалайке, и его профессиональная игра поразила меня и всех присутствующих. Денег он не просил, но каждый в вагоне пытался его отблагодарить в силу свой обеспеченности и любви к этому русскому и прекрасному инструменту. Русский народ богат талантами. В следующий раз в вагон зашла женщина с аккордеоном, на вид – за 50, пела русские романсы, а какой прекрасный голос… Были и солисты ансамбля «Душа». Гитара, балалайка, искусное пение…-завораживает. Впечатлённый народ из вагона охотно приобретал их диски и приглашения на концерт в Питере.
Запомнился мальчишка, лет 12-ти в бросовой рубашонке, штанишках своим пением под гармошку. Его прекрасный, зычный голос заполнил вагон, не слышен был стук колес и вой моторов электрички. «Публика неистовствовала», как выразился Игорь Маменко.
Вот так и проездил можно сказать два с половиной десятка лет в поезде. Но это небольшая преамбула, а хотелось бы читателя позабавить некоторыми рассказами о случаях, произошедшими во время поездок или до них.
Глава 1. Вляпался.
Авторское название: Место для коллеги
Свое ежедневное путешествие я начинал от платформы Гатчина Варшавская. Следующей остановкой была платформа Татьянино. Не успев разогнаться, поезд замедлял ход и останавливался, с шипением распахивались двери, и новая толпа пассажиров врывалась в вагон, занимая свободные места. А мест было не так уж и много.
Обычно с этой платформы осуществлял посадку мой коллега по Академии Михаил Николаевич Коробков, он был преподавателем кафедры, на которой мы и служили. Обычно я занимал ему место напротив своим немалым, потрёпанным кожаным портфелем. Коробков во всех отношениях человек положительный. Безупречный семьянин, любитель-огородник, поклонник авторов мудрых книг. Он очень уважал Гумилева и особенно его произведение «Гомеостаз и биосфера земли». Книга уникальная, кто бы спорил. Но мозг для ее прочтения, а главное осознания нужен немереный. Всякий раз, говоря о книге, он многозначительно поднимал указательный палец в небо и восхищался умом автора и фрагментами книги. В дороге было весело и общение с Коробковым достаточно познавательно. В период написания мною диссертации он для меня был что-то типа библиографии, так как прекрасно знал труды всех ученых мужей кафедры за период ее существования и мог порекомендовать для прочтения тот или иной труд по теме моей диссертации. Время в пути пролетало незаметно и вот мы, подхваченные плотным потоком пассажиров, следуем по платформе в Санкт Петербурге в сторону метро.
Как-то обычным осенним утром преодолев дистанцию от квартиры до вокзала Гатчина - Варшавская я почувствовал потребность перед дорогой зайти в известное заведение, именуемое туалетом. Что я и сделал поспешно, так как временем лишним не располагал. На улице темно, естественно, ведь шесть часов утра. А вот в туалете, темень еще круче и это не естественно. Толи «добрая» душа лампочку вывернула, а может быть ее надежность закончилась. В спешке, ориентируясь на память пристроил свой портфель в углу помещения, где-то журчала вода – там унитазы. Через пару минут я шел по платформе и в голове были радостные помыслы на предстоящий день. Как обычно выбрал подходящее купе, занял место портфелем для Михаила Николаевича – поезд тронулся.
В Татьянино в вагон вошел Коробков и обрадованный занял место, а портфель перекочевал ко мне на колени. Поезд набирал скорость, толпа вскоре успокоилась, а мы углубились в свои огородно-научные темы. Все шло своим чередом, пролетали знакомые платформы, знакомые лица пассажиров, кондукторы проверяли билеты, притесняли безбилетников, торговцы…В какой-то момент я почувствовал неладное и видимо не только я, но и соседи в вагоне, некоторые из них откровенно смотрели в нашу сторону и это настораживало. Причиной послужили непристойные запахи, исходящие от нас - откровенно пахло испражнениями. Стало как-то неловко, засуетились, пытаясь понять причину духов. И тут меня прострелила мысль. Место в углу, на которое я пристроил портфель в туалете не было свободным. По всей вероятности, какой-то нехороший человек во тьме не дошел до унитаза и свои потребности исполнил в углу, в котором я пристроил свой портфель. Веселенькая история… До Питера ехать еще около часа, мы с Коробковым – в дерьме… Что бы не волновать окружающих пришлось оставшийся путь проделать стоя в тамбуре и думать, что делать дальше.
Решение пришло после прибытия на Варшавский вокзал Санкт Петербурга. Облегчённо себя почувствовали, вступив на платформу вокзала. Но как преодолеть очередной этап пути в метро? Час-пик, народа много, душно в вагоне… Вопрос. В тот период на привокзальной площади стояли небольшие киоски, в которых можно было приобрести нехитрые товары в дорогу, к примеру, чипсы, печенье шоколад и, как не странно, водку в бутылках, зеленого стекла с коротким горлышком. Мы ее приобрели и отправились в ближайший вокзальный туалет. Цель была одна-отмыть брюки, портфель и все то, что выделяло этот неблагородный дух.
В туалете людно: мужики после поездки, бомжи, для которых это светское заведение стало домом родным. Они там спят, принимают пищу. А тут еще и мы с Коробковым. Смотрели они на нас загадочно, а точнее на наше не совсем характерное поведение в условиях подобных заведений. Михаил Николаевич достал носовой платок, я нашел клок туалетной бумаги и все эти предметы, обильно смачивая приобретенной водкой, использовали по назначению - оттирали места соприкосновения с портфелем. Народ в недоумении наблюдал с неподдельным интересом за происходящим. Я оттирал «пятую точку» Михаила Николаевича, и конечно брюки на своих коленях, портфель. Водка пропитывала ткань, холодила кожу ног, а нос испытывал необычные запахи - помесь дерьма и водки. Дезинфекция продолжалась не долго, время поджимало - у Коробкова первая пара занятий в Академии.
Оставшуюся водку оставили обитателям заведения - они были рады, а сами устремились на станцию метро Фрунзенская. Вот уж, как говорят: «И смех и грех».
Поездка в метро также не обошлась без конфуза. Правда в массе народа было проще скрыть «благовоние». В метро душно, водка вошла в реакцию с испражнениями и опять по вагону поплыл невероятный «аромат», исходящий от наших брюк и портфеля. Эскалатор на нашей конечной станции метро «Черная речка» вознес нас на поверхность, и мы с облегчением вздохнули – предвкушая завершение этой конфузной истории.
Григорий Кот. Редактировал BV.
Продолжение следует.
Все рассказы автора читайте здесь.
======================================================
Друзья! Если публикация понравилась, поставьте лайк, напишите комментарий, отправьте другу ссылку. Спасибо за внимание. Подписывайтесь на канал. С нами весело и интересно! ======================================================