У Тамары был уже накрыт стол и еле слышно играла музыка. Сама же она в одиночестве сидела возле окна и, попивая из фужера шампанское, смотрела на свой палисадник, в котором так роскошно цвел огромный куст с круглыми жёлтыми цветами, похожими на золотистые шары.
Створки окна были распахнуты настежь, и слух ласкал приятный шум дождя. Он был негромким, тихим. Тома вспомнила, как после смерти бабушки брат на неё всё зло таил, что бабушка не ему дом отписала, а внучке. Самому-то ему приходилось в зятьях жить, да едкие подколы тёщи выслушивать.
А Томке на обиды Влада было наплевать. Он и так у матери всегда любимчиком был. Вера Пантелеевна давно ему на квартирку в городе копит, глядишь, купит скоро. Томка у неё всегда как отрезанный ломоть была. Нежеланная, не особо любимая дочь, которая с одними тройками школу окончила и с горем пополам училище.
Потом влюбилась. Как водится, забеременела. Думала, наивная, что замуж её возьмут. Не тут-то было. Кулак ей в нос сунули и заявили, что её беременность - это исключительно её проблемы. Деньги на аборт нужны? Нет? Ну и проваливай тогда.
И Томка свалила, получив как раз диплом о среднем-специальном образовании по профессии штукатур-маляр. А на кого ещё ей учиться-то было с её куриными мозгами? В мать математическим складом ума она не пошла, иных талантов не имела. Поэтому, выучившись на обычную рабочую профессию и спешно "залетев" Томка отправилась восвояси в свою родную деревню, а тут как раз и бабушка преставилась, не забыв любимой внучке наследство отписать в виде маленького бревенчатого домишки.
Сие наследство слегка смягчило праведный гнев Веры Пантелеевны, которая приготовилась долго и истошно орать на свою непутёвую дочь, требуя от неё вернуться в город и сделать аборт, популярно объяснив ей, что она не собирается здоровенную кобылину содержать с нагулянным детёнышем.
Может, Томка и сделала бы аборт. Парня она того не любила, матерью стать в девятнадцать лет не очень хотела, но срок был упущен. Рисковать не стала, решила рожать, а там будь что будет.
В итоге родилась прелестная девчушка, которую Томка назвала звучным именем Варвара. Мать первое время приходила помогать с младенцем. Купать, пеленать. Болела Варюшка часто. Приходилось то на дом детского педиатра вызывать, то в райцентр возить.
Как год исполнился дочери, отдала Томка её в ясли. Сама же пошла работать в столовую при колхозе. Принеси-подай была на первых порах, потом втянулась в готовку. Молодая же, крепкая. А там работали женщины в возрасте в основном, ровесницы матери Томки.
Вот и повадились они её заставлять огромные чаны ворочать, да вёдра тяжеленные таскать, гору посуды каждый раз намывать. Катались на молодой девчонке, как могли, пока Томка не плюнула, да на место их не поставила. Только потом уйти пришлось. Мать приказала. Она в конторе при колхозе на хорошей должности сидела и не желала, чтобы дочь позорила её, да склоки всякие устраивала.
Пошла Томка в детский садик нянечкой работать. А что? Тепло, хорошо, и своя дочь заодно под присмотром. Так и жила все эти годы. Похвастаться нечем. Поэтому узнать о том, как Эва устроилась в Москве, ей было крайне любопытно. Нет, уже той злой и детской зависти не было. Томка жалела о своих прошлых грехах, да только что она исправить могла?
Семнадцать лет ей всего было тогда! Мозгов-то кот наплакал, да и комплексов целая куча.
В дверь громко и коротко постучали.
-Входи! Не заперто! - крикнула Тамара, быстро утирая слёзы. Она сразу поняла, что это Эва пришла. Больше некому. Владька вряд ли теперь вернётся. Или к родителям рванул, или в какой притон. В их деревне один такой был. Самогонку там глушили, дым столбом стоял от сигарет, и бабы находились всегда, на коленках посидеть, похохотать. Там Владька и ошивался, когда запивал.
Эва вошла осторожно, осмотрелась. И сразу же Томка раскусила её. Видать, всё же надеялась Эва увидеть Владика. Неужели не перегорело?
-Батюшки! - Томка всплеснула руками, с восхищением рассматривая модную Эву - откуда же к нам красавицу такую занесло?
-Из самой столицы - Эва протянула небольшую коробочку и пакет с гостинцами - держи. С юбилейчиком тебя. Не могла с пустыми руками прийти.
Томка жадно разодрала красивую упаковочную обёртку, крышку сняла и ахнула. Серебряная цепочка с кулоном в виде знака зодиака Томки.
-Ничего себе! Ну спасибо. Прям от души. У меня ведь даже самой мелочи из украшений нет.
Голос Томки дрогнул, в глазах слёзы заблестели. Жалко ей так себя стало. Какую-то скучную и безрадостную жизнь она ведёт. Дом, работа, дом. Варька. Это ей, наверное, бумеранг прилетел за то, что Эву так обидела тогда.
-Ну что ты. Сущий пустяк... Ты пакет разбери. Там тоже кое-что нам на стол. Больше ведь никого не будет? Дочка твоя где? Я и для неё подарок купила.
Эва достала коробку с куклой барби.
-Да ну зачем ты тратилась ... Варюшка моя у бабушки с дедом. Садик на лето закрылся, вот и ошивается у них. Мой отец во внучке души не чает. Ну, а маму мою ты знаешь. Характер не изменился с годами, даже хуже стал.
Томка быстренько подарок свой в шкаф убрала, пакет бросилась разбирать.
-Ничего себе. Это где же ты деликатесы такие надыбала? И вино грузинское, и колбаса ... М-м-м ... А запах-то, запах какой! - Томка держала в руках палку сухой колбасы и с блаженством втягивала носом пряный аромат.
Эва присела за стол и, достав пачку сигарет, прикурила. Вид у неё был уставшим. В глазах грусть. Деликатесы ... Это всё Рафик её, не скупился. В дорожку гостинцев сам собрал и приказал Эве бабушке отвезти. Для него импортных продуктов достать - раз плюнуть.
-Сегодня, Томка, шикуем. Юбилей как-никак. А откуда достала, так там уже нет - рассмеялась Эва.
Тамара опустилась на табурет, сжав в руках шуршащий пакет.
-Прости меня, Эв. Если бы можно было время отмотать назад, я никогда так не поступила бы. Владька всегда любимчиком у мамы был. Всё ему только самое хорошее. Вся забота, вся ласка только ему. Владичка то, Владичка сё. А я росла как былинка в поле. Мать никогда не интересовалась, где я бегаю, что со мной происходит. То коленки в кровь разобью, то палец ножом обрежу. Всё одно твердила: "Сама ты, Томка, виновата. Мало того что я тебе не планировала, пришлось родить. Так ты ещё и проблемы мне вечно создаёшь. Глаза бы мои не видали тебя".
Лицо Тамара ладонями прикрыла, голос её звучал глухо. Прищурив глаза, Эва не спеша затягивалась и, выпуская дым через нос, пристально смотрела на подружку. Давно уже ей ясно было, отчего Тамарка завистливая такая по жизни. Некому её было добру-то научить. Мать - мегера, отец - забитый тюфяк, который при жене слово боится промолвить. Но ведь и не всегда именно окружение формирует характер. Бывает, что от самого рождения уже заложено в ребёнка всё то зло, которое он, когда вырастет, выплеснет на других.
"И зачем я пришла?" - Эва вдавила в блюдце окурок. С силой, упрямо. Дождь за окном усилился, кассета в музыкальном центре давно отыграла все песни.
-Давай выпьем, что ли? Не люблю прошлое вспоминать. Какой смысл? Уже ничего не исправить. Я поняла уже, что мне ты мстила за мою красоту, таланты и за то, что одноклассники ко мне тянулись. Брату своему ты отомстила за нелюбовь вашей с ним матери к тебе. И что ты получила взамен своей мести, Том? Счастлива ли ты теперь?
Слёзы высохли мгновенно. Томка, поджав губы, схватилась за бутылку грузинского вина, пытаясь ножом вытащить пробку. Штопора у неё в доме не имелось.
-Счастлива. У меня Варька есть. Ей уже три года исполнилось. Смешная, весёлая. Видно сразу, что такой, как я, она не будет. Да и я не позволю. Дом у меня есть. Пусть плохонький, да свой. Работа. Не особо я от неё в восторге, потому что бывает и зарплату задерживают. Но тем не менее у меня всё стабильно. И чудес от жизни я давно не жду. За прошлое ещё раз прости. Признаю свою вину, только исправить не в силах, и понимаю, что дружба уже та вряд ли будет у нас с тобой. Разбитый стакан не склеить, как говорится.
Эва спокойно забрала у Томки бутылку и легко её откупорила.
-Правильно ты всё понимаешь - красное вино выплеснулось в бокалы - я тоже по-своему счастлива. Хоть ни мужа, ни детей нет. Работа ... Работа просто приносит мне хорошие деньги, вот и всё. Каждый из нас, наверное, занял то место в жизни, которое заслужил. А что будет дальше, видно будет.
Томка молча осушила бокал. Ещё, потом ещё. Уже недоброжелательность она к Эвелине чувствовала, и речи её мудрёные не по душе ей были. Но не выгонишь же. Вроде как примириться решила, да и Эвка вон сколько всего принесла. Подарки, продукты. Нет, пока погодить нужно. Вдруг от неё ещё какая польза будет.
Сидели две подружки до часу ночи. Разговаривали в основном о детстве, вспоминали смешные случаи. А было их немало. Потом Томка стала ко сну готовиться и предложила Эве остаться у неё. Куда, мол, по деревне да в таком виде? Ещё увидит кто, сплетен потом не оберёшься.
-В комнате ложись, а я в зале на диване посплю - Томка широко зевнула, выключая везде свет. Стол завтра разберёт, сейчас только бы голову до подушки.
Не догадывалась Эва о тёмных мыслях Тамары, блуждавших в её голове весь вечер. То ли по наивности, которую не искоренишь уже из её доброй души, то ли просто всё равно ей было. С Томкой их пути окончательно разошлись, и былую дружбу не возродить. Да и была ли дружба?
Смяв под собой подушку, Эва задремала, как вдруг еле слышный скрип входной двери заставил её сердце учащённо забиться. Она пила намного меньше Томки в этот вечер, потому что терпеть не могла состояние опьянения, поэтому голова её ясной оставалась.
Сунув ноги в домашние тапки, предложенные подружкой, Эва осторожно выглянула из-за занавески. Томка спала тут же, в зале, и очень громко храпела.
В кухне звякнула бутылка, упало что-то на пол. Эва, схватив в полумраке табуретку, вышла из зала и через тёмный проход направилась к кухне, из-под двери которой пробивался яркий свет.
Резко с ноги девушка пнула по двери и остолбенела.
-Владик?