По балкам, по мягким и ласковым травянистым берегам луганских рек цвели дикие груши.
А со степи – неправдоподобный рокот бронетехники…
Колонны двигались в сторону Луганска.
Вести о происходящем разлетались мгновенно.
Под Ровеньками местные шахтёры попросту перекрыли дорогу на Луганск – остановили танки.
(Ровеньки – шахтёрский город республиканского значения на юге Луганской Народной Республики).
На трассах устанавливались блокпосты.
А что разгорится… – не верилось.
Тринадцатого апреля из киева пришло известие – о начале боевых действий украины против Донбасса. Называлось это торжественно: АТО (антытерорыстычна опэрация…)
(Приказ о начале боевых действий украины против Донбасса был отдан турчиновым. турчинов – украинский политический и государственный деятель, номинальный глава киевского режима после государственного переворота двадцать второго февраля 2014-го года – исполнял обязанности президента украины, занимал должность верховного главнокомандующего украины).
Не верилось.
Мы же братья.
Только…
В какое-то – непостижимое… – мгновение вы вдруг перестали понимать, о чём писал Пушкин…
А Мишка Грядунов и Валерка Дёмин после четвёртой смены – поспать бы… да – не спалось, – заглянули к Степановичу. Деду – под восемьдесят. Начинал на здешней шахте проходчиком – больше полувека лет миновало с тех дней… Дослужился Петро Степанович до начальника смены.
Мишку и Валерку ни о чём расспрашивать не стал, хотя про шахту – с любой минуты и с любого места – мог говорить бесконечно… Сейчас просто поставил на стол бутылку самогонки.
Любовь Алексеевна, верная и единственная подруга Петра Степановича, мать его троих сыновей, заторопилась:
- А у меня и картошечка сварилась. Мишка, Валера, садитесь.
К картошечке подогрела домашнюю колбаску, порезала хлеб и сало. Принесла тарелку огурцов и помидоров прошлогоднего засола, глубокой миске – квашеная капуста-пелюстка.
После третьей дед покачал головой:
- И – что ж, мужики?.. Воевать – с кем?
Мишка и Валерка переглянулись…
Не сговариваясь, ладно и душевно запели:
-Ой, чий то кинь стоить… вся сыва грывонька…
А ответом на дедов вопрос во двор зашли двое бийцив (бойцов) в камуфляжной форме, с трезубцами и жёлто-синими флажками на шевронах.
Дед вышел.
Бийци спросили – по-русски:
- Колодец где у тебя, дед? Нам воды набрать.
Один ухмыльнулся, кивнул на приоткрытое окно:
- Свои, значит.
-Кто ж тебе свои-то? – полюбопытствовал Петро Степанович.
-Слышу… – поют, – неуверенно объяснил хлопец.
Из окна слышалось:
- Сподобалась мэни… сподобалась мэни…
Тая дичинонька…
-Поют, – согласился дед. – Усмехнулся: – Свои, говоришь… А враги тебе – кто? Ты ж вон – на танке приехал к нам. Не в гости.
- Мы, дед, защищать вас приехали – в снисходительной гордости заявил хлопец. – В два счёта уничтожим сепаров и москалей.
-Сепаров и москалей… – протянул Петро Степанович. – В два счёта, говоришь…
Что-то слышалось в неспешном дедовом голосе – насмешка, что ли… Только бийци отчего-то забеспокоились:
- Да мы шахтерню вашу – за пару дней построим! И в стойло поставим, – чтоб место знали!
-Трогали б вы домой, хлопцы. Чтоб поздно не было. А то ж полыхнёт – сами не рады будете.
-Кохання-кохання… –
З вэчора до рання…
Як сонэчко зийдэ,
Як сонечко зийдэ –
Кохання видийдэ…
Хлопец подступил к деду, сощурился:
- Так ты, дед, вижу, – тоже сэпаратюга! Тоже… из этих! Так вас тут… всех надо! И старых, и малых! И я, дед, на твои годы не посмотрю!
С крылечка спустилась Любовь Алексеевна.
В руках – колун, каким дед утром колол дубовые чурбаки, складывал в поленницу под хатой.
Негромко посоветовала хлопцу:
-Ты б отошёл, защитник. Тебя ж никто к нам не звал. И колодцев – таких, чтоб для тебя, – у нас нет.
Мишка и Валерка стояли за её спиной.
Хлопец заторопился, потянул дружка за рукав:
-Некогда, Сашка. Поехали.
Дед вздохнул им вслед:
- Надо же, – Сашка… И говорят по-русски. – Взглянул на Мишку и Валерку: – А воевать они с кем собираются?
Мишка достал пачку сигарет, протянул Дёмину и деду:
-Они-то – ладно… Тут другой вопрос: с кем будет воевать Димка Лукьянов.
Валерка понял:
- Значит, ушёл Димка – в ряды борцов… с донбасскими террористами.
- Как же это… Мы ж с Димкой – в одной школе, в одной футбольной команде… на одной шахте!!!.. Не год, не два, – всю жизнь! Сколько живём. А теперь Димка – по ту сторону?.. А если встретимся, Валерка?.. А если – в глаза придётся посмотреть друг другу…
- Придётся – посмотрим, Мишка. Не нам отводить глаза перед Лукьяновым.
…Смотрел бы… и смотрел, – как Светлана кормит малышку…
А на рассвете уезжать – под Антрацит, на блокпост.
Когда мальчишек кормила, – уходил в ночную смену… Тревожился: как Светлана без него – целую ночь… Как пацан влюблённый, считал минуты до подъёма.
А сейчас – не на привычную смену, не в шахту…
Незнакомая боль сжимала сердце, не давала дышать.
Светлана собиралась уложить Полюшку в кроватку. Андрей бережно взял дочку на руки:
- Пусть со мной побудет. – Чуть виновато улыбнулся: – Ей нравится.
Светлана прижалась к его плечу. Андрей коснулся губами её волос:
- Свет!.. Светлана!.. Ты… ты только не плачь. Тебе же Поленьку кормить…
Светлана ладонью вытерла слёзы:
- Скоро Мишка и Валерий заедут, а ты и не спал… Андрей!.. Андрюша!.. Ну, скажи мне: это… это же не война? Скажи, что войны не может быть.
Андрею очень хотелось сказать Светке: это не война. Войны не может быть.
Не война?..
В начале лета – авианалёт на Луганск.
Необъяснимые… беспорядочные обстрелы города Счастье – сотни погибших…
Под ударами украинских самолётов – Станица Луганская…
Ежедневные артобстрелы Северодонецка, Лисичанска, Попасной…
Оголтелый разгул укрокарательного нацбата айдар по луганским городам и посёлкам…
На Луганск со стороны пригородных посёлков движется колонна – больше сотни украинских танков.
-Андрей!.. А Димка… Он же… он же Полюшкин крёстный! Как же теперь, Андрюша?
Андрей нахмурился:
- Не надо о нём говорить, Свет.
… Димка прикрыл глаза:
- Как обернулось всё, Андрюха…
Андрей прикусывал стебелёк зверобоя:
- А ты как хотел?
-И мы с тобой, Андрюха, здесь, в балке… Там, за криницей, груша дикая, – помнишь?..Терпковатые… а – сладкие грушки… Скоро спеть будут, – да, Андрюха?.. А под Краснодоном – бои… Под Антрацитом…
-Ты мне – про Краснодон, про Антрацит?
Димка усмехнулся:
- Как в песне, Андрюха… Когда-нибудь мы вспомним это… и – не поверится самим…
- До воспоминаний ещё далеко.
-Домой я заезжал, Андрюха…
- Слышал.
-Не пришлось… не пришлось с мальчишками повидаться… Танька… Татьяна Дениса и Максима к своим отвезла. Батя её в ополчении. А со мной… Не захотела разговаривать Танька.
- А о чём ты хотел с ней говорить?
- Батя Танькин – в ополчении. А Васька… Васыль, брат Танюхин… Он в нацбате азов. В Мариуполе сейчас.
Андрей не ответил.
-Интересная судьба, – да, Андрюха?.. Одна семья…
- Ничего интересного.
-А ты… Что ж,– так и не спросишь меня… Так и не спросишь, – почему мы с тобой по разные стороны?
Андрей поднялся:
- Не спрошу. – Кивнул на брошенную пачку сигарет: – Там остались. Мне идти надо.
Продолжение следует…
Навигация по каналу «Полевые цветы»