— Олег, почему твои вещи лежат в прихожей? — голос Алены прозвучал ровно, но глаза выдавали шторм.
Красный чемодан стоял у порога, будто готов был бежать первым.
Из кухни выглянул Олег — мятый, с виноватым лицом и полотенцем в руках. За его спиной мелькнула фигура Ольги. Сестра. Та самая, чьё имя Алена уже давно не могла слышать спокойно. Увидев невестку, Ольга моментально шмыгнула обратно, будто мышь, застуканная на кухне.
— Аленушка, давай спокойно... — начал Олег, делая шаг навстречу.
— Спокойно? — перебила она, снимая пальто. — Мы уже говорили об этом месяц назад. Ты поклялся, что история с твоей сестрой больше не повторится. Я тогда ясно сказала: никаких гостей на долгий срок. Особенно тех, кто считает мои вещи общими.
— Ну, у неё форс-мажор... — заторопился он. — Хозяйка квартиры выселила, ей некуда идти. Всего пару дней, пока она не подыщет новое жильё.
Алена стиснула зубы.
— Пару дней? Как и в прошлый раз? А в позапрошлый — «всего недельку»? Она тогда жила у нас два месяца, если ты забыл.
Из кухни донеслось демонстративное:
— Ну не два, а восемь недель! — фыркнула Ольга и показалась с чашкой в руках. На ней — халат. Не её. Халат Алены, тот самый, с вышитой буквой «А» на груди.
— Добрый вечер, — улыбнулась она сладко, как будто хозяйка дома, а не постоялица. — Не переживай, я ненадолго. Максимум недельку, честное слово.
Алена повернулась к мужу, холодно, как хирург к пациенту без наркоза:
— Ты говорил — два дня. Интересно, почему у вас с сестрой разные версии?
Олег поднял руки:
— Ну не устраивай сцен, а? Она же родная.
— Родная тебе. А я кто? — тихо спросила Алена. Тишина после этого вопроса резанула сильнее крика.
Олег замялся:
— Ты — моя жена, конечно.
— Тогда почему каждый раз ты выбираешь её, а не меня? — Алена прошла в гостиную, аккуратно поставив сумку.
Из кухни донёсся шепот Ольги:
— Не обращай внимания, истерит. Пройдёт.
Алена знала этот шепот. Он всегда звучал, когда Ольга чувствовала себя в безопасности — в доме, который ей не принадлежал.
В спальне Алена набрала номер Марины, подруги, единственной, кто мог выдержать её злость и боль одновременно.
— Только не говори, что опять эта Ольга у вас, — сразу сказала Марина.
— Опять. И, как вишенка на торте, в моём халате. — Алена закатила глаза. — Серьёзно, если бы я принесла домой свою маму, он бы уже вызвал экзорциста. А вот Ольгу — хоть на подушке у нас посади.
— Слушай, это же твоя квартира. Твоя бабушка её оставила тебе. Ты пашешь, платишь счета, а он позволяет этой... кикиморе хозяйничать. Когда ты уже поставишь точку?
— А ты предлагаешь что? Выставить мужа и его сестру на улицу?
— Иногда именно это и надо сделать, — резко сказала Марина. — Кстати, мы хотели позвать вас на ужин в пятницу. Но теперь, боюсь...
— Приходите ко мне. — Голос Алены стал тверже. — Пусть увидят, как «ненадолго» выглядит на практике.
Вечером, когда Алена вернулась домой, Ольга уже лежала на диване с ноутбуком, громко хихикая в телефон. Олег метался между плитой и мусорным ведром, изображая семейного повара.
— Марина с Виктором придут в пятницу, — сообщила Алена, проходя мимо него.
Он удивился:
— А почему ты не спросила меня?
— А ты меня спросил, когда поселил у нас сестру? — спокойно ответила она. — Вот и договорились.
Пятница пришла, как похмелье после плохого сна. Ольга, разумеется, не съехала. Наоборот, обосновалась ещё плотнее. Её дух стоял в воздухе: запах её лака для волос, её чашка на полке, её зарядка, воткнутая в розетку у кровати.
Утром, перед работой, она выдала очередной шедевр:
— Я постирала твою блузку. На мне, кстати, сидит отлично. Может, отдашь?
— Нет, не отдам. И прекрати трогать мои вещи.
— Какая ты жадная. Олежек всегда говорил, что делиться — это важно.
Алена усмехнулась:
— Пусть он и делится. Своими вещами.
Хлопок двери был последним аккордом утренней сцены.
На работе всё было наоборот — спокойно, даже уютно. Новый коллега, Сергей, только приехал из Питера. Серьёзный, собранный, но с какой-то внутренней теплотой.
Начальник распорядился:
— Алена, введи его в курс дел. Он по проекту под тебя идёт.
Они проработали бок о бок целый день. И впервые за долгое время Алена ловила себя на мысли, что ей не хочется домой.
Когда Сергей сказал «спасибо» и улыбнулся, в груди стало немного легче — будто жизнь напомнила, что за пределами домашнего ада тоже есть воздух.
Дома, к удивлению, пахло едой. Цветы в вазе, Олег — с букетом.
— Прости, — сказал он тихо. — Я не должен был без твоего согласия...
— Где Ольга? — спросила Алена.
— На собеседовании. Скоро вернётся.
И вот она вернулась. Как будто ничего не случилось. Как будто её присутствие в доме — естественное состояние вещей.
Гости пришли вовремя. Марина с Виктором. Тепло, приветливо, немного натянуто.
Виктор, серьёзный мужчина в очках, на миг странно посмотрел на Ольгу, будто вспомнил что-то.
— Простите, а вы не работали в «ТрансЛогистике»? — спросил он.
— Нет, впервые слышу, — ответила она слишком быстро.
Виктор лишь кивнул, но Алена уловила взгляд — тот самый, когда взрослый человек решает пока промолчать, но потом обязательно вернётся к теме.
После ужина Марина наклонилась к Алене и шепнула:
— Завтра поговорим. Без свидетелей.
На следующий день они встретились в кафе.
— Виктор сказал, что Ольгу уволили из «ТрансЛогистика» за кражу, — тихо сказала Марина, подперев подбородок рукой. — Канцелярию, технику, даже липовые командировки оформляла.
— Ты шутишь? — Алена чуть не пролила кофе.
— Нет. Она умоляла не говорить брату.
Алена откинулась на спинку:
— А он, как всегда, не в курсе. Она давно меняет работы, как перчатки. Теперь всё ясно.
— Проверяй ценные вещи, — предупредила Марина. — С ней нельзя расслабляться.
Вечером, уже дома, Алена проверила шкатулку.
Пусто.
Бабушкиных серёжек с бирюзой не было.
Всё внутри сжалось. Хотелось кричать, но сил не было.
А если это не просто пропажа? Если это очередной «форс-мажор» по-Ольгски?
Она не стала будить Олега. Легла рядом, но не сомкнула глаз до утра.
Через два дня начальник сообщил:
— Командировка в Новосибирск. Две недели. С Сергеем.
Две недели без Ольги.
Две недели без скандалов.
Звучало как отпуск.
Дома, когда она сказала об этом, Олег лишь пожал плечами:
— Езжай. Мы с Ольгой справимся.
Мы с Ольгой.
Это прозвучало как приговор.
Алена улыбнулась криво:
— Надеюсь, к моему возвращению у тебя будет новая жилплощадь.
Самолёт. Холодный кофе. Новосибирск. Работа.
Алена будто сбросила оковы.
Сергей оказался тем, кого ей так не хватало — спокойным, внимательным, не задающим лишних вопросов.
— Ты стала другой, — сказал он вечером в кафе. — Спокойной. Настоящей.
Она улыбнулась:
— Просто впервые за долгое время чувствую себя в безопасности.
Но на седьмой день командировки позвонила соседка:
— Аленушка, ты извини, но у вас там вечеринка вчера была. Грохот, люди, музыка.
Алена едва не выронила телефон.
Позвонила Олегу.
Он не ответил. Потом написал:
«Не переживай. Немного посидели с друзьями».
Не переживай.
Когда её дом превратился в бар?
— Что-то случилось? — спросил Сергей.
— Мне нужно домой. Срочно.
Раннее утро. Самолёт Москва — Новосибирск.
Алена не предупредила никого о возвращении. Хотела застать всё как есть.
Ключ повернулся в замке, и перед ней открылась сцена после бури:
бутылки, грязная посуда, запах табака.
На диване — спящий Олег.
На кухне — Ольга, с чашкой, в той же наглой манере.
— Ты рано, — сказала она. — Мы думали, через неделю.
— Это мой дом. Я прихожу, когда хочу. Что здесь происходило?
— Да ничего. Просто вечеринка.
Алена прошла в ванную — и замерла.
На полке — косметичка, чужая. Расческа с длинными белыми волосами.
Её дом. Её ванная. Чужие следы.
Она вернулась и разбудила Олега:
— Кто здесь был? Чья косметика в ванной?
— Подруга Ольги. Осталась ночевать.
— Угу. Подруга. Сколько им лет, этим подругам?
Он промолчал. Ольга фыркнула:
— Опять сцена. Скучно, Алена.
— Скучно? Тогда собери чемодан. Прямо сейчас. И верни мои серёжки.
— Какие ещё серёжки? — она приподняла брови.
— Те, что ты украла и сдала.
— Ты больная! — заорала Ольга.
— А ты — воровка, — спокойно ответила Алена.
Олег растерянно метался глазами между ними.
— Может, хватит? Давайте спокойно...
— Спокойно? — Алена смотрела прямо на него. — Когда из моего дома делают проходной двор? Когда мои вещи пропадают? Когда в моей кровати пахнет чужими духами?
Он молчал.
И это молчание оказалось громче любого признания.
Вот он, момент истины.
Алена взяла пальто, ключи и вышла из квартиры.
Но уже знала: назад она не вернётся прежней.
Три дня Алена ночевала у Марины.
Без сна, без аппетита, но с ясной головой — впервые за долгое время.
Марина сварила ей кофе и, как обычно, выдала прямо с утра:
— Я тебе говорила. Эта семейка тебя сожрёт, если дашь слабину.
— Уже не дам, — коротко ответила Алена. — Я решила: всё.
— «Всё» — это как?
— Развод.
Марина усмехнулась, кивая с уважением:
— Наконец-то.
Алена молча отпила кофе. На душе было странно спокойно. Злость ушла, осталась только пустота — та, что появляется, когда наконец вылез из ямы, но не знаешь, куда идти дальше.
Первым делом — ломбард.
Она позвонила в три, потом в четвёртый — безрезультатно.
В пятом попала на мужчину с сонным голосом:
— Бирюзовые серьги? С камнем, старинные? Да, были такие. Женщина приносила неделю назад. Блондинка, лет тридцати пяти.
— Имя оставляла? — спокойно, но голос предательски дрогнул.
— У нас паспорта копируются. Если нужно, можете прийти посмотреть, если вы владелица.
Она пришла.
На копии паспорта — ОЛЬГА В. МАЛИНИНА.
Без комментариев.
— Я заберу их, — сказала Алена, положив паспорт. — Они мои.
— Придётся оплатить сумму, по которой выданы, — вежливо ответил кассир. — Плюс комиссия.
Она достала карту. Никаких разговоров. Ни ругани, ни эмоций. Просто точка.
Когда серьги легли ей на ладонь, она сжала кулак — холод металла будто остудил всё внутри.
— Ты ей сказала? — спросила Марина вечером.
— Нет. Зачем? Пусть думает, что я не догадалась.
— Хочешь сыграть в их игру?
— Нет, я хочу выиграть.
Через неделю она вернулась домой — уже не как жена, а как человек, которому нужно закончить начатое.
Олег открыл дверь, растерянный, небритый.
— Ты где была? Я волновался.
— У Марины. Думаю, ты догадываешься почему.
— Послушай, давай не будем...
— Будем, — перебила она. — И вот что: я подала на развод.
Он побледнел.
— Что?
— Ты слышал. Я больше не собираюсь жить в доме, где мной вытирают ноги.
Из комнаты вылетела Ольга — в той же футболке, что Алена когда-то покупала себе для сна.
— Это из-за меня, да? — с наигранным удивлением. — Ну, прости, что я дышу тем же воздухом!
— Из-за тебя, да. Но не только. Из-за него — тоже.
Олег попытался взять её за руку:
— Подожди, давай поговорим.
— Мы разговаривали два года, Олег. Ты просто не слушал.
Она прошла мимо, направилась к шкафу, достала чемодан и начала складывать вещи.
Ольга стояла у двери, закатив глаза:
— Ой, трагедия. Опять сборы. Только в этот раз ты, а не я.
Алена усмехнулась:
— Разница в том, что я ухожу навсегда.
Через месяц всё было оформлено. Развод. Подписи. Судья. Без слёз.
Он пытался звонить, писал «давай начнём сначала».
Она не отвечала.
Зато однажды пришло сообщение от неизвестного номера:
«Спасибо, что спасла меня тогда. Не знал, что можно быть такой сильной».
Подпись — Сергей.
Весна.
Алена сняла квартиру — небольшую, но светлую. Купила старый, но живой фикус, поставила его у окна.
Тишина впервые не резала уши, а успокаивала.
Она работала много, встречалась с Сергеем по пятницам — сначала просто кофе, потом прогулки, потом кино. Без громких обещаний, без «навсегда». Просто рядом — спокойно и по-честному.
Однажды вечером, листая старые фото, она случайно наткнулась на снимок:
она, Олег и Ольга на даче. Все улыбаются.
И впервые вместо боли почувствовала... ничего.
Просто больше не болит.
Она выключила экран и посмотрела в окно — за стеклом гудел город, где миллионы людей тоже когда-то ставили точку.
И с этой мыслью стало по-настоящему легко.
Конец.