— Катя, собирай вещи. Квартиру продаю, — бросил Виталий, даже не поднимая глаз от телефона. — Света говорит, нам лучше начать с чистого листа.
Я замерла у плиты, где готовила ужин для наших детей. Пятилетний Максим играл машинками на кухонном полу, трёхлетняя Вика лепила из пластилина. Запах жареной картошки смешался с ароматом детского мыла и той безмятежностью, которая вот-вот должна была разлететься на кусочки.
— Как это продаёшь? — тихо спросила я, выключая газ дрожащими руками.
— Обычно. Нашёл покупателя, подписываю документы завтра. — Виталий наконец оторвался от экрана и посмотрел на меня с раздражением. — Что непонятного?
— А мы где будем жить?
— Мы? — Он поднял бровь. — Катя, я думал, ты уже поняла. Мы больше не мы.
Максим отложил машинку и внимательно посмотрел на папу. Дети всегда чувствуют, когда в воздухе пахнет бедой.
— Мама, а что дядя говорит? — спросила Вика, не отрывая глаз от пластилина.
— Дядя? — Виталий хмыкнул. — Умная девочка. Уже поняла, что я не папа.
— Виталий! — возмутилась я. — При детях!
— А что при детях? Пусть знают правду. Я ухожу к Свете, мы скоро поженимся. А вы... — Он равнодушно пожал плечами. — Найдёте где-нибудь угол.
У меня подогнулись колени. Я опустилась на стул, пытаясь переварить услышанное. Восемь лет брака, двое детей, общие планы, мечты — всё это оказывается можно выбросить, как надоевший хлам.
— А алименты? — спросила я, стараясь говорить спокойно.
— Какие алименты? — Виталий рассмеялся. — Катя, у меня бизнес рухнул, долги по уши. С чего я буду платить алименты?
— Но дети...
— Дети не мои проблемы. Я начинаю новую жизнь.
В дверь позвонили. Виталий пошёл открывать, а я сидела и смотрела на своих малышей, которые ещё не понимали, что их мир рушится.
— Катенька! — В кухню ввалилась Лариса Петровна, моя свекровь, с торжествующей улыбкой на лице. — Ну что, голубушка, услышала новости?
— Услышала, — еле слышно ответила я.
— И правильно мой Виталик решил! — Женщина плюхнулась на стул напротив. — Зачем ему тянуть эту лямку? Молодой мужик, красавец, а тут ты с детьми на шее висишь.
— Лариса Петровна, дети ваши внуки, — напомнила я.
— Внуки, внуки... — махнула рукой свекровь. — А толку? Виталику от них что? Только головная боль да расходы. А теперь он свободен, может устроить личную жизнь как следует.
— А мы?
— А вы что? — Лариса Петровна посмотрела на меня как на что-то неприятное. — Катенька, милая, ну кому ты нужна с двумя детьми? В твоём возрасте? Тридцать два года, а выглядишь на все сорок.
Максим подошёл ко мне, прижался к ноге:
— Мама, а мы куда поедем жить?
— Не знаю, сынок, — честно ответила я, поглаживая его по голове.
— К моей маме! — предложила Вика, отложив пластилин. — У неё большой дом!
Лариса Петровна фыркнула:
— У твоей мамы нет дома, девочка. Она из детского дома, у неё никого нет.
— Зато у неё есть мы, — серьёзно сказал Максим.
— Ох, умный какой! — Свекровь покачала головой. — Ладно, Катя, не переживай особо. Снимешь однушку где-нибудь на окраине, найдёшь работу поскромнее. Выживете как-нибудь.
— Работу поскромнее? — переспросила я.
— Ну а что ты хотела? Кто возьмёт на хорошую должность женщину с детьми? То больничный, то родительское собрание. Нет, тебе прямая дорога в уборщицы или продавщицы.
Виталий вернулся с довольным видом:
— Всё, завтра в десять утра подписываем договор. Освобождайте квартиру до вечера.
— До вечера?! — ахнула я. — Виталий, у нас же вещи, мебель...
— Мебель остаётся, она в стоимость квартиры входит. А вещи... — Он окинул взглядом кухню. — Много у вас тут ценного? Пара чемоданов — и в путь.
— А детские кровати? Игрушки?
— Новые купишь. Когда деньги появятся.
— На что покупать, если ты алименты платить не собираешься?
— Катя, не начинай! — рявкнул Виталий. — Я тебе ничего не должен! Сама выбрала детей рожать, сама и разбирайся!
— Выбрала? — Я встала, чувствуя, как внутри поднимается давно сдерживаемый гнев. — Виталий, мы детей вместе планировали! Ты сам хотел сына!
— Хотел, когда думал, что у меня всё будет в порядке с бизнесом. А теперь не хочу. Не потяну.
— Не потянешь? А новая жизнь со Светой потянешь?
— Это другое дело, — вмешалась Лариса Петровна. — Света женщина взрослая, самостоятельная. У неё свой доход, своя квартира. А ты что можешь предложить? Только проблемы да расходы.
Максим заплакал — тихо, безнадёжно. Вика тоже всхлипнула, не понимая, что происходит, но чувствуя напряжение.
— Всё, хватит устраивать сцены при детях, — отрезал Виталий. — Завтра к вечеру чтобы вас здесь не было. И ключи оставьте.
Он ушёл в комнату собирать свои вещи. Лариса Петровна встала, довольно оглядела кухню:
— Ладно, Катенька, не расстраивайся сильно. Может, оно и к лучшему. Виталик найдёт себе нормальную жену, а ты... — Она пожала плечами. — Ну, привыкнешь как-то.
— Лариса Петровна, — сказала я, стараясь говорить ровно, — а вам не стыдно?
— Чего мне стыдиться? Я за счастье сына радуюсь!
— За то, что вы выбрасываете на улицу двух маленьких детей.
— Не выбрасываю. Ты сама виновата, что довела мужа до другой женщины.
— До чего довела?
— До того, что он от тебя устал! — Свекровь ткнула в мою сторону пальцем. — Восемь лет одно и то же — дом, дети, борщи. Где романтика? Где женственность? Мужчине нужна загадка, а не кухарка-посудомойка!
— Кухарка-посудомойка? — Я почувствовала, как щёки загорелись. — Лариса Петровна, я восемь лет работала дизайнером, зарабатывала не меньше вашего сына!
— Работала, — передразнила она. — По совместительству, пару проектиков в месяц. А основное время где? У плиты да у стиральной машины!
— Потому что кто-то должен был детей растить!
— Вот и растила бы молча, не жаловалась. А то всё Виталику мозги компостировала — то ему больше помогать надо, то на дачу не хочешь ехать, то устала...
Я смотрела на эту женщину и понимала, что говорить бесполезно. В её системе ценностей женщина с детьми — это отработанный материал, который пора выбросить.
— Ладно, мам, хватит, — Виталий вернулся с сумкой. — Катя всё поняла. Завтра вечером освободите квартиру, и разговор закончен.
— А если не освободим? — спросила я.
— Как это не освободите? — Лариса Петровна вытаращила глаза.
— А если я откажусь съезжать?
Виталий усмехнулся:
— Катя, ты что, совсем ум за разум зашёл? Квартира продана, новые хозяева завтра въезжают. Хочешь, чтобы они тебя вывели за шкирку?
— Может, и хочу.
— Мама, не ругайтесь, — всхлипнул Максим. — Я боюсь.
Я присела рядом с сыном, обняла его:
— Не бойся, малыш. Всё будет хорошо.
— А где мы будем жить?
— Найдём место. Обязательно найдём.
— А папа с нами будет?
Виталий отвернулся к окну, делая вид, что не слышит.
— Нет, сынок. Папа будет жить отдельно.
— А почему?
— Потому что так решил.
Максим подумал и кивнул. В пять лет дети уже многое понимают.
— Ладно, не тяните резину, — поднялась Лариса Петровна. — Виталик, пойдём, Света ждёт. А ты, Катя, не переживай особо. Как-нибудь устроишься. В крайнем случае, в детский дом детей отдашь — там их накормят, выучат.
— Что?! — Я вскочила.
— А что такого? — пожала плечами свекровь. — Если не потянешь материально, лучше отдать в хорошие руки, чем мучить.
— Я никому детей не отдам!
— Посмотрим, что запоёшь через месяц, когда деньги кончатся, — злорадно улыбнулась Лариса Петровна.
Они ушли, а я осталась одна с детьми в квартире, которая завтра перестанет быть нашим домом. Максим и Вика притихли, чувствуя мою растерянность.
— Мама, а мы правда пойдём жить к чужим дядям? — спросила Вика.
— Нет, малышка. Мы никуда не пойдём. Будем жить сами.
— А где?
— Пока не знаю. Но найдём.
Я уложила детей спать, а сама села за кухонный стол и стала думать. Денег у меня было немного — рублей тридцать тысяч отложенных. На съёмную квартиру хватит максимум на два месяца. Работы нет, потому что последние полгода я занималась только домом — Виталий попросил, сказал, что его бизнес требует полной поддержки семьи.
А теперь оказалось, что никакого бизнеса нет. Есть долги, банкротство и новая пассия, которая, видимо, показалась ему более перспективной инвестицией.
Я открыла ноутбук, стала просматривать сайты с арендой жилья. Цены кусались. Даже самая убогая однушка на окраине стоила пятнадцать тысяч в месяц плюс коммунальные. А с детьми мало кто соглашался иметь дело.
Зато в памяти всплыл разговор с соседкой Мариной, который произошёл месяц назад. Она рассказывала про какую-то новую государственную программу поддержки матерей-одиночек. Что-то связанное с жильём и трудоустройством.
Тогда я не особо прислушивалась — какая я матерь-одиночка? У меня же муж, семья... А теперь получается, что как раз матерь-одиночка.
Я нашла информацию в интернете. Программа действительно существовала, но документы нужно было подавать заранее, проходить комиссии, собирать справки. На это требовались недели, а у меня был один день.
Около полуночи зазвонил телефон. Звонила моя единственная близкая подруга Оксана.
— Катька, что за новости дошли? — встревоженно спросила она. — Мне тут Ленка сказала, видела Виталия с какой-то блондинкой...
— Новости плохие, Оксан, — вздохнула я и рассказала всё.
— Сволочи! — выругалась подруга. — Катька, езжайте ко мне. Пока разберётесь.
— У тебя же однушка...
— И что? На диване поспите. Лучше, чем на улице.
— Спасибо, но не хочу тебя затруднять. К тому же с детьми...
— Катька, не время гордость проявлять!
— Не гордость, а здравый смысл. Я должна сама решить эту проблему.
— А как? — Оксана помолчала. — Слушай, а что насчёт твоего проекта?
— Какого проекта?
— Ну, того, над которым ты последние полгода работала. Детский развивающий центр вроде?
У меня екнуло сердце. Я совсем забыла про свою тайную разработку! Последние месяцы, пока Виталий требовал, чтобы я занималась только домом, я по ночам работала над бизнес-планом детского центра. Мечтала, что когда его дела наладятся, предложу свой проект.
— Оксан, ты гений! — воскликнула я.
— А что такое?
— Я же не просто план писала. Я уже договорилась с инвесторами, нашла помещение, получила лицензию!
— Серьёзно?
— Серьёзно! Там только финальные документы остались оформить и можно открываться!
— А почему молчала?
— Хотела Виталию сюрприз сделать. Показать, что я не только борщи варить умею...
— И что теперь с этим проектом?
Я встала, прошлась по кухне. В голове начала складываться картина:
— А теперь этот проект спасёт нам жизнь. И не только нам...
— Катька, ты что-то загадочно говоришь.
— Оксан, а знаешь что? Пусть они думают, что выбросили нас на улицу. Пусть злорадствуют. А я им такой сюрприз устрою...
— Какой сюрприз?
Я посмотрела на спящих детей, потом на документы проекта, которые лежали в ящике стола. Полгода тайной работы, бессонных ночей, переговоров и планирования. То, что должно было стать подарком неблагодарному мужу, станет нашим спасением.
— Такой сюрприз, Оксан, что они ещё пожалеют, что связались со мной.