Амина была воплощением студенчества. 19 лет, ярко-розовые пряди в волосах, вечная нехватка денег и неиссякаемый запас сарказма. В отличие от своих подруг, Кати и Лены, которые мечтали о люксовых брендах, Амина обожала винтаж и секонд-хенды. Там, среди запаха нафталина и забытых судеб, она находила настоящие сокровища.
— Амина, ты уверена, что это не платье твоей прабабушки, которое она носила на субботнике? — Катя скептически оглядывала старую вешалку в углу магазина «Вторая Жизнь».
— Это винтаж, Катюша. И он стоит триста рублей, — парировала Амина, вытаскивая из глубины вешалки нечто, похожее на бархатный халат цвета бордо, расшитый странными, почти неразличимыми золотыми узорами. — Смотрите, какая фактура!
Платье было странным. Оно было старомодным, с высоким воротником-стойкой и длинными рукавами, но бархат казался невероятно мягким и живым.
Лена, практичная до мозга костей, нахмурилась.
— Оно тяжёлое. И пахнет, по моему, Красной Москвой и немного костром.
Амина, не слушая, пошла в примерочную. Когда она накинула платье на себя, произошло нечто странное. Свет в примерочной, обычно тусклый и жёлтый, словно стал теплее, а Амина почувствовала внезапный прилив уверенности, который заставил её выпрямить спину.
Она вышла.
Катя и Лена ахнули. Платье, которое на вешалке выглядело как мешок, на Амине сидело идеально, подчёркивая талию и превращая её в нечто неземное.
— Амина, ты выглядишь как греческая богиня, которую только что оживили из мраморной статуи, — прошептала Катя.
— Богиня, которая забыла надеть обувь, — добавила Лена, но в её голосе уже звучало восхищение.
Они решили немедленно отправиться в «ТРЦ Планета», чтобы выгулять обновку.
Эффект превзошёл все ожидания.
Едва они вошли в торговый центр, как мир вокруг Амины изменился. Мужчины, которые минуту назад спешили мимо, замирали. Они не просто смотрели — они застывали с выражением блаженного, но слегка ошарашенного обожания.
Сначала это было забавно. Продавец в отделе смузи, обычно угрюмый студент, вручил ей самый дорогой смузи с манго и малиной, отказавшись брать деньги.
— Это вам, прекраснейшее создание, — пробормотал он, глядя куда-то сквозь её левое ухо. — Ваша улыбка осветила мою скучную смену.
Потом началось странное.
На эскалаторе к ней подошёл мужчина лет пятидесяти, в дорогом костюме, и начал говорить стихами собственного сочинения о её волосах, сравнивая их с закатом над Енисеем. Амина вежливо, но твёрдо, попросила его отойти. Он отошёл, но через минуту вернулся с букетом роз, купленных, в самом дорогом цветочном бутике.
— Это просто невероятно! — Лена хихикала, снимая всё это на телефон.
— Это жутко! — поправила Амина, пытаясь отбиться от третьего, который пытался предложить ей место в совете директоров своей IT-компании, хотя она только что сказала, что учится на втором курсе педагогического университета.
К тому моменту, когда они добрались до фудкорта, Амина была окружена плотным кольцом из молодых и не очень молодых мужчин, которые предлагали ей замки, Луну и звёзды, наследство и совместное участие в проекте по колонизации Марса.
— Я как магнит для идиотов! — простонала Амина, пытаясь пробиться к столику.
— Нет, дорогая, ты магнит для всех мужчин, — Катя с трудом прикрывала их от наступающей толпы. - Сейчас мы найдём тебе жениха, а потом я одолжу у тебя платье.
И тут Амина увидела Его.
Роман.
Он сидел за столиком у окна, один, и читал толстую книгу в кожаном переплёте. Он был полной противоположностью всем этим назойливым кавалерам. У него были густые тёмные волосы, которые падали на лоб, очки в тонкой оправе, и он, казалось, был полностью погружён в свои мысли.
Амина замерла. Она почувствовала такой внезапный, мощный толчок в груди, что едва не выронила сумку. Это была не просто симпатия. Это было притяжение.
Роман поднял голову. Он посмотрел прямо на Амину.
И… ничего.
Он моргнул, его взгляд скользнул по ней, как по любому другому объекту в переполненном зале, и он вернулся к книге. Ни застывшей улыбки, ни стихов, ни предложения доли в бизнесе.
Амина почувствовала себя так, словно её только что окатили ледяной водой.
— Он… он меня не видит? — прошептала она.
— Кто? Тот парень с книгой? Он единственный, кто тебя игнорирует, Амина. Но почему? — Лена была в шоке.
Девушка, забыв про окружающий её рой поклонников, решительно направилась к Роману. Она прорвалась сквозь завесу из предложений и комплиментов, чувствуя, как её собственное сердце стучит в такт с мистическим платьем.
— Простите, — она говорила тихо, стараясь заглушить шум вокруг. — Можно к Вам присесть?
Роман поднял глаза. На этот раз он действительно её увидел. Он медленно снял очки. Его глаза были удивительного орехового цвета.
— Да, конечно. Я Роман. А Вы…?
Амина первую секунду ждала комплимент но он молчал. Он просто ждал. Немного смутившись, девушка поняла, что нужно представиться.
— Я Амина. Я… я просто хотела спросить, что Вы читаете.
— Критика чистого разума, — ответил он, и его голос был таким же спокойным и глубоким, как она себе представляла. — Пытаюсь разобраться в трансцендентальном единстве апперцепции. Скучно, но необходимо.
Амина почувствовала, что её мозг, обычно перегруженный соцсетями и мемами, внезапно заработал с невероятной чёткостью.
— Апперцепция — это ведь, по сути, сознательное объединение восприятий в единое целое, не так ли? Вы ищете форму, которая придаст смысл хаосу. - Сама от себя не ожидая, выдала девушка.
Роман улыбнулся. И эта улыбка была настоящей. Она не была вызвана магией платья. Она была адресована ей.
— Именно так. Вы, должно быть, гуманитарий? Философ?
— Студентка-философ, — кивнула Амина, чувствуя, как уходит напряжение. — А Вы, судя по всему, будущий профессор.
— Пока ещё аспирант. - Кивнул парень.
Они проговорили полчаса. О Канте, о абсурде бытия, о том, как трудно найти хороший кофе в этом городе. Роман был остроумным, умным, и, самое главное, он видел Амину, а не бархатную бордовую иллюзию.
Когда они прощались, Роман смущённо спросил.
— Я знаю, мы только что познакомились, но… не могли бы Вы дать мне свой номер? Я бы хотел продолжить этот разговор, без… — он обвёл рукой толпу мужчин, которые теперь стояли в оцепенении на безопасном расстоянии, — без этого странного фона.
Амина записала номер. Она чувствовала себя так, словно наконец-то вдохнула полной грудью после долгого подводного плавания.
***
Амина шла к подругам, и мужчины шарахались от неё, как от огня. Они видели её, но магия, которая действовала на них, теперь, казалось, работала против. Они видели в ней что-то пугающее, слишком яркое, слишком опасное.
— Оно отталкивает их! — воскликнула Лена.
Когда Амина вернулась к ним, подруги были в шоке.
— Ты что, применила заклинание против своих же поклонников? — спросила Катя.
— Я думаю, я нашла противоядие, — ответила Амина, глядя на платье. - Пока я искренне заинтересована в ком-то другом, платье отстраняет остальных поклонников.
Они пошли к выходу. На улице толпа мужчин, увидев, что Амина удаляется, тут же пришла в себя. Они начали хаотично переговариваться, пытаясь вспомнить, что они только что делали и почему обещали этой девушке пожизненный запас смузи.
Амина поняла: пока она носила платье, оно создавало вокруг неё ауру абсолютной, непреодолимой привлекательности. Но эта магия была неразборчива. Она привлекала любое мужское внимание. Игнорировал её только тот, кто был настолько поглощён собственным внутренним миром, что его сознание не поддавалось простому внешнему воздействию.
Роман был невосприимчив к магии, потому что он был занят поиском философских ответов. Его разум был слишком занят, чтобы быть очарованным бархатом.
***
Следующие две недели стали для Амины настоящим испытанием.
Она влюбилась в Романа. Он был невероятен. Они ходили в музеи, спорили о Ницше и смеялись над глупостью поп-культуры.
Но она не хотела снимать платье.
Каждый раз, когда она пыталась надеть свои обычные джинсы и свитер, магия исчезала. И вместе с ней исчезало то странное, чувство родства с Романом, вся философия тут же вылетала из головы. Они становились просто двумя абсолютно разными людьми, а не родственными душами, сведёнными вместе силами неведомого волшебства. Потому что Амина совершенно не была заинтересована в философии.
— Я не могу снять его, Ром, — призналась она ему однажды вечером, когда они сидели в её комнате в общежитии. — Если я сниму это платье, я боюсь, ты забудешь, почему ты вообще решил со мной общаться.
Роман отложил свой чай.
— Амина, я общаюсь с тобой, не потому что ты единственная, кто понимает, почему Кант так важен. Ты мне нравишься, потому что ты это ты. И не потому, что ты носишь что-то, что заставляет мужчин вести себя как зомби.
— Но… Оно зачарованное…
— Я не знаю, что это за платье, — он осторожно коснулся бархата. — Но я знаю, что когда ты в нём, ты нервничаешь. Ты постоянно отвлекаешься, и ты не можешь быть собой. Ты боишься, что магия — это единственное, что позволяет нам общаться?
Амина заплакала. Она была уставшей от постоянной обороны. От того, что каждый выход в магазин превращался в осаду. И только рядом с Романом атака других мужчин прекращалась.
— Я боюсь, что ты увидишь меня настоящую, и тебе покажется, что я… скучная и неинтересная.
Роман обнял её. Он обнимал её нежно, не как завороженный поклонник, а как любящий человек.
— Скучная? Амина, ты только что привела мне три новых аргумента против постмодернизма, которые я не смог опровергнуть. Ты не скучная. Ты гениальная.
— Вот об этом я и говорю, - её голос дрогнул, - ну, сам подумай, как второкурсница может так рассуждать? Это всё платье…
***
Утром Амина принялась за исследование платья.
Она нашла в интернете информацию о мистических артефактах и наткнулась на ветку обсуждения о «Нарядах Пробуждения». Описание платья почти совпадало: «Бархат, цвет крови, привлекает всех, кроме того, кто является твоей судьбой».
Решение было как в сказках: чтобы магия растаяла нужно было, чтобы принц спас свою принцессу.
Амина решила устроить финальный эксперимент.
Она надела платье, вызвала Катю и Лену и пошла в самый людный торговый центр в субботу.
Как только они вошли, началось: крики восхищения, попытки сфотографировать, мужчины, падающие в обморок от восторга. Платье работало на полную мощность.
Амине стало по настоящему страшно, потому что мужчины вокруг уже порывались разорвать её. Амина быстро набрала Романа.
— Ром, я в центре, и мне нужна твоя помощь. Приезжай немедленно. Мне нужно, чтобы ты меня «спас».
Роман, слегка заинтригованный, но всегда готовый к действию, приехал через двадцать минут.
Он вошёл в торговый центр, увидел Амину, окружённую толпой неадекватных мужчин, и его лицо стало серьёзным.
Он шёл прямо к ней. Мужчины вокруг Амины напряглись, готовясь защищать свою «принцессу».
Роман подошёл к Амине, проигнорировав всех. Он не смотрел на платье. Он смотрел только в её глаза. Он взял её за руку.
— Амина, мне нужно, чтобы ты пошла со мной прямо сейчас. У нас дела.
И тут произошло чудо.
Когда Роман взял её за руку, волна магии, которая била от платья, внезапно исчезла.
Мужчины вокруг Амины, которые секунду назад были готовы драться за неё, внезапно почувствовали себя неловко. Они начали отступать, бормотать извинения и искать глазами свои семьи.
Магия платья, столкнувшись с истинной, не-магической привязанностью Романа, перенастроилась. Она перестала быть универсальным магнитом и стала исключительно личным афродизиаком, действующим только на того, кто уже был влюблён.
— Что… что это было? — прошептала Катя.
— Это я нашла свою судьбу, — улыбнулась Амина, чувствуя, как спадает напряжение. — Роман, ты своей любовью обезвредил магию.
Роман пожал плечами, крепко сжимая её руку.
— Я просто не люблю, когда кто-то стоит между мной и моей будущей женой, — сказал он, и это прозвучало так естественно, так уверенно, что Амина почувствовала, как её сердце тает. — А теперь пошли. Мне нужно показать тебе кое-что в моей квартире. Это старая книга, и мне кажется, ты сможешь понять, почему я так за неё цепляюсь.
Они ушли, оставив за собой ошарашенных подруг и толпу мужчин, которые теперь смущённо обсуждали, не стоит ли им всем провериться у психиатра.
Амина, наконец, сняла бордовое платье в квартире Романа. Оно упало на пол, и в свете настольной лампы золотые узоры казались просто вышивкой.
Она надела свою любимую, немного растянутую футболку и старые джинсы.
Роман подошёл к ней и поцеловал.
— Вот теперь я вижу, — сказал он, любуясь ею. — Настоящая Амина. И мне всё равно, сможем ли мы обсуждать философию или просто будем молчать. Мне и на работе есть с кем обсудить трактаты.
Платье осталось лежать на полу. Оно осталось волшебным, но теперь его магия была не нужна. Истинное влечение оказалось сильнее любого винтажного бархата. Амина нашла свою судьбу не благодаря платью, а вопреки ему, благодаря тому, кто был достаточно занят философией, чтобы не поддаться чарам.
Присоединяйтесь и не пропускайте новые рассказы! 😁
Если вам понравилось, пожалуйста, ставьте лайк, комментируйте и делитесь в соцсетях, это важно для развития канала 😊
На сладости для музы 🧚♀️ смело можете оставлять донаты. Вместе с ней мы напишем ещё много историй 😉
Благодарю за прочтение! ❤️
Предыдущий рассказ ⬇️
Другие рассказы ⬇️