Начать придётся, всё-таки, с тривиального, – с того, о чём уже говорилось в предыдущих публикациях. На сушу жизнь выходила множество раз. Первые набеги, как теперь известно, начали совершаться ещё в кембрии, и большинство типов при этом, – черви в ассортименте, онихофоры, членистоногие, а за ними моллюски, – выползали на берег наиболее очевидным путём: через приливно-отливную зону. Ибо «выползали», – двигаться ползком по дну для всех перечисленных животных наиболее естественно. И если вода уходила, для них это не было потрясением… Другой вопрос что до начала девона делать вне воды было особо нечего.
Генеральной же линией развития хордовых с самого начала стало приобретение преимуществ в активном плавании. При отливе они уходили с водой, чтобы преимущества сохранить. Те у кого это не получалось, просто вымирали, поскольку эволюция растяпства не прощает.
Как следствие, позвоночные начали штурм суши позже других, лишь когда она, покрывшись лесами в девонский период, оказалась готова к этому. Следствием появления растительности стало превращение рек из угодий одновременно экстремальных и непривлекательных (ибо бедных пищей), в одновременно очень экстремальные, поскольку смываемая в них гниющая органика создала проблемы с кислородом, и очень же привлекательные… Рыбы пошли на сушу через реки.
...И здесь уже первый интересный вопрос: какие рыбы? Любые. Все которые были. В реки полезли сразу и недобитки из устаревших на тот момент классов, во всём их дивном разнообразии, и хрящевые, в новых условиях сначала даже имевшие успех, и ранние, несовершенные варианты лучепёрых (совершенно на современных лучепёрых рыб не похожие). Но и лучшие на тот момент лопастепёрые рыбы, само собой, тоже. Соответственно, возникает вопрос, что это были за рыбы, и как они выглядели.
Лопастепёрые, обычно, ассоциируются с латимерией, но это ассоциация ложная. Латимериевых в эпоху выхода жизни на сушу не было даже в проекте. Ближайшими родственниками современных четвероногих являются двоякодышащие рыбы, но назвать их «предками» будет неверно. Предки протоптеров переселились в реки раньше, пошли своим особым путём, и за 400 миллионов лет сильно изменились.
Первым шагом в адаптации предков четвероногих к пресным водам стал живший 395 миллионов лет назад кенихтис. Это была небольшая (20 сантиметров) и вполне традиционного сложения рыбка. Достижением которой стали ноздри, позволяющие вдыхать воздух, – так второй раз начались эксперименты по использованию плавательного пузыря для получения кислорода. Второй, потому что в более древней линии двоякодышащих данная адаптация появилась независимо и реализована была иначе.
Вторым этапом стали ризодонты, древнейший из известных представителей которых жил 377 миллионов лет назад. Это уже были твари более крупные и специализированные к обитанию в мелких водоёмах, на что указывает приплюснутая в вертикальной плоскости форма тела. Судя по размеру пасти и силе укуса, ризодонты начали штурм вершины пищевой пирамиды в реках. Причём, бросив вызов пресноводным акулам, они победили.
Плавники ризодонтов ещё не носят следов адаптации к ползанию. Это были быстрые и энергичные (по меркам девона) пловцы.
...Что внезапно и стало основной стратегией той из линий лопастепёрых, которую ожидало великое будущее. Укрепившись в реках в качестве сильнейших хищников, предки четвероногих начали адаптироваться к данной роли. Что по первому впечатлению даже означало «откат». Форма тела последующих поколений становится всё более «рыбообразной», добавляются стабилизаторы на спине и прочие признаки адаптации к быстрому плаванию… Продолжает расти размер. На заглавной картинке страшнейший монстр рек девона, – достигавшая длины 5 метров и массы две тонны гинерия.
Между тем, тристихоптериды не пожертвовали основными «двоякодышщими» адаптациями, и, как теперь считается, воду уже покидали. Преследуя добычу, которая, не рассчитывая спастись за счёт преимущества в скорости (гинерия плавала быстро), сбегала на сушу. Строение тела хищника позволяло ползти по мелководью или пляжу и даже глотать добычу вне воды.
Любопытно также, что лопастепёрые на данном этапе эволюции были рыбами универсальными, – класса «река-море». На это указывает однообразие находок ристихоптерид на разных – в девоне – континентах. Вероятно, в пресной воде они достигали зрелости и размножались, мальки же скатывались в море и расселялись вдоль побережий.
По принципу «есть время собирать камни и время разбрасывать камни», укрепившись в реках тристихоптериды дали «радиацию». То есть, породили множество форм, адаптирующихся к сопредельным условиям. И одной из таких стал пандерихтис, – хищник по-прежнему крупный (до 2.5 метров), но приспособленный именно к охоте на мелях и заболоченных участках. В ущерб, однако, скорости, приносящей выгоды лишь там, где есть возможность разогнаться.
В конструкции пандерихтиса уже заметны элементы характерные для земноводных. Особое внимание следует обратить на приподнятые над черепом глаза, приспособленные для обзора поверх воды. Но пандерихтис заслуживает отдельного рассмотрения. Дальнейшая же история эволюции – от жабо-рыб до рыбо-жаб – тем более его заслуживает.