«Ты что, совсем охамела?!» — эти слова не прозвучали, но Алиса читала их в глазах Светланы Викторовны, когда свекровь буквально втиснула в коридор их новой, с таким трудом взятой в ипотеку, квартиры свой видавший виды, гигантский чемодан.
Запахло жженым кофе. Едко и гадко: именно так пахло их воскресное утро последние два года. Они с Игорем въехали сюда всего три недели назад. Свежий ремонт, восхитительный вид на город с пятнадцатого этажа — это был их маленький, вырванный с боем кусочек счастья, их крепость. Алиса сидела на кухне, допивала остывший латте и в блокноте вычерчивала план рекламной кампании. Это был ее тихий час перед бурей. Она знала, что без этих пяти минут тишины просто не вытянет неделю.
— Алис, ты видела, как мама устроилась? — Игорь зашел на кухню, потирая заспанные глаза. — Она сказала, на пару дней. Пока у нее там трубы меняют.
— Игорь, она привезла ЗИМНИЙ ПУХОВИК и свой любимый фикус. Это не «пара дней». Это ПЕРЕЕЗД, — Алиса говорила тихо, но каждое слово звенело, как разбитое стекло. — Почему ты со мной не поговорил? Почему она вообще приезжает к нам, когда ей надо, не спросив? Это наш дом. Наш!
Игорь нахмурился, как всегда, когда разговор касался его матери. Он тут же становился маленьким, беспомощным мальчиком, а не тридцатидвухлетним мужчиной.
— Ну, мама же... Ей просто тяжело одной. Ты же знаешь, она эмоциональная. Да что тебе стоит? Она говорит, что будет только ночевать, — он подошел и неловко обнял ее за плечи. — Ну, не дуйся. Потерпим. Зато она может тебе ужин приготовить.
«Ужин, — подумала Алиса, чувствуя, как внутри закипает что-то горькое и жгучее. — Она приготовит мне ужин и расскажет, как мне жить, как рожать детей и как сменить эту мою "дурацкую работу" на что-то "приличное"».
Через полчаса Светлана Викторовна уже хозяйничала. Она сдвинула тумбочку в спальне, заявив, что «она фэншуйно стоит неправильно», и поставила на нее свой фикус. В гостиной Алисины любимые книги о маркетинге и психологии были аккуратно задвинуты в самый дальний угол, а на их место свекровь водрузила десяток пожелтевших фотоальбомов.
— Алисочка! Дорогая! — Светлана Викторовна вышла из ванной, держа в руках Алисин шампунь. — Ты что, совсем о своем здоровье не думаешь? Какая-то химия! Я тебе привезла травки, я сама собирала. Выбрось это.
— Светлана Викторовна, пожалуйста, не трогайте мои вещи. И особенно мою косметику, — Алиса почувствовала, как дрожит голос. — У нас у каждого свои... границы.
— Границы? — свекровь засмеялась, но это был недобрый, ехидный смех. — Какие границы могут быть у семьи? Ты что, против семьи? Ты, конечно, молодец, карьера, все дела... Но нормальная жена должна готовить мужу ужин, а не сидеть до ночи за своими компьютерами!
Алиса отвернулась, чтобы не наговорить лишнего. Она ушла в спальню, чтобы взять ноутбук и доделать работу. Игорь сидел на диване, уткнувшись в телефон. Он не слышал или не хотел слышать ни ее слова о границах, ни слова матери о «нормальной жене».
Она взяла ноутбук и собралась уйти в кафе, но тут заметила телефон Игоря, который он небрежно оставил на кофейном столике. Экран загорелся от нового сообщения.
«Не надо. Не смотри, Алиса. Не надо», — кричал внутренний голос. Но руки уже потянулись, как к горячему углю.
Там был открыт чат. Не с любовницей. Хуже.
Чат с риэлтором, которого они нанимали для покупки ЭТОЙ квартиры.
Игорь: — Срочно запускайте продажу. Мне нужно максимально быстро. Мама права, нам нужна квартира ближе к ней, чтобы ей было удобнее помогать. Мы купим что-то в ее районе.
Риэлтор: — Игорь, но мы же только закрыли сделку! И ваша жена...
Игорь: — Моя жена согласится. А если нет... то и неважно.
Светлана Викторовна появилась в дверном проеме, держа в руках швабру. На ее лице было такое самодовольное выражение, что Алиса физически ощутила тошноту.
— Алисочка, ты чего там зависла? Ты обязана мне помогать, я же мать твоего мужа! — Она сделала шаг вперед.
Алиса медленно подняла глаза на свекровь, а потом перевела взгляд на Игоря, который наконец-то оторвался от своего экрана. Сердце не сжалось, оно просто остановилось, превратившись в тяжелый, холодный камень. В голове была абсолютная тишина. Ни криков, ни боли. Только это леденящее осознание.
— Это что, Игорь? — она не повысила голоса. Просто протянула ему телефон. — Ты решил, что можешь продать наш дом, чтобы купить мамин?
Игорь побледнел. Светлана Викторовна застыла, выпучив глаза.
— Алиса, я... я просто... — он начал заикаться, не в силах придумать даже самую нелепую ложь. — Я думал, это будет лучше для нас!
— Лучше? — Алиса медленно встала, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Она посмотрела на Игоря. На Светлану Викторовну. — Лучше для кого? Для мамы, которой «тяжело одной»? Для тебя, который хочет быть хорошим мальчиком? А где в этой картине я?
Она взяла свой ноутбук, паспорт и ключи от машины.
— Все. Я так не играю.
Она прошла мимо них обоих, даже не задев. Чемодан Светланы Викторовны все еще загораживал половину коридора. Алиса просто шагнула через него.
— Ты обязана мне помогать, я же мать твоего мужа! — прозвучал крик свекрови ей в спину.
Алиса остановилась. Развернулась. Ее взгляд был чистым льдом.
— Вы не пророк, Светлана Викторовна. И я вам ничего не обязана. А вот Игорь... Должен мне половину стоимости этой квартиры. Потому что я сейчас подаю на развод. И немедленно.
Она хлопнула дверью. Негромко. Но этот звук, казалось, расколол тишину и их брак на миллион острых осколков. Она ехала по ночному городу. Свободная. И невероятно злая. Что дальше? Куда? Не знает. Но назад — точно нет.
***
Она проснулась на диване у Марины. В квартире пахло корицей и покоем. Но внутри у Алисы покоя не было. Там был один сплошной, гудящий провод под напряжением.
— Ты уверена, что не хочешь лечь поспать? — Марина, ее подруга-психолог, протянула ей кружку с обжигающим мятным чаем.
— Куда мне спать? — Алиса отхлебнула. — Я просто смотрю на этот чат... Чат с риэлтором. Он же не случайно это сделал. Он планировал! Планировал продать нашу мечту, чтобы купить маме спокойствие. Что за тряпка?!
— Он — следствие, Алис. А причина сидит у вас в коридоре с чемоданом, — Марина села рядом. — Что ты будешь делать? Юридически это долго, он будет тянуть. И ты это знаешь.
Марина была права. Алиса уже видела это в голове: Игорь будет присылать СМСки про "любовь", С.В. будет звонить и плакать про "больное сердце". Они будут давить на жалость, чтобы она вернулась и подписала отказ от доли. "Они думают, что я вернусь…" — это осознание ударило сильнее, чем она ожидала.
— Я не могу просто так. Это будет, как выбросить три года моей жизни. Это не про деньги. Это про уважение.
Она взяла телефон. Дыхание участилось. Ее пальцы дрожали, когда она открыла общий чат. Там были Игорь, его коллеги, пара их общих друзей. Публичность — вот чего он боялся больше всего.
— Это риск, — прошептала Марина.
— Плевать. Я должна вырваться.
Алиса не стала писать длинные объяснения. Она просто загрузила скриншот их переписки с риэлтором. И добавила текст, короткий, как выстрел:
“Не всем мужьям нужна жена. Некоторым нужна только мама. И тихая продажа квартиры за спиной. А я выбираю свободу. Игорь, жди повестку. Твоя, уже почти бывшая.”
Отправить.
Облегчение. Дикое, нелогичное. Словно она сбросила с себя не ржавую кольчугу, а оковы. Она впервые за долгое время сделала то, что хотела она, а не то, что требовали от нее.
Телефон завибрировал уже через минуту. Сначала Игорь. Потом его мать.
— ТЫ ОХАМЕЛА?! ТЫ УНИЧТОЖИЛА МОЕГО СЫНА! — капслок в сообщении Светланы Викторовны был настолько жирным, что, казалось, прожигал экран.
Алиса выключила звук и просто смотрела в потолок.
Прошел мучительный день. СМС от Игоря сменились с угроз на мольбы, с мольб на требования. Он угрожал уволить ее, уничтожить ее репутацию, забрать все, что можно.
— Я просто пойду к юристу, — сказала она вечером Марине, чувствуя себя опустошенной. — И пусть это будет долго и дорого, но я не позволю им стереть меня в ноль.
Они сидели, обсуждая адвокатов, когда на номер Алисы пришел звонок с незнакомого номера. Номер с кодом их города, но не из списка контактов.
— Да?
— Здравствуйте, Алиса? Вас беспокоит нотариус, Олег Смирнов. У меня для вас неожиданное известие.
Алиса сжала трубку.
— Слушаю вас.
— Речь идет о Тамаре Сергеевне... Вашей соседке из дома, где вы жили раньше, на втором этаже. Вы ее навещали, верно?
— Да! Бабушка Тамара. Я ей помогала иногда, — в голове Алисы промелькнула мысль: «Наверное, что-то с ее котом?»
— Тамара Сергеевна, к сожалению, ушла из жизни на прошлой неделе. Она оформила на вас завещание.
Алиса молчала. Гул в ушах.
— Простите... Завещание? На меня?
— Да. Она была очень вами довольна. Очень. Она переписала на ваше имя все свое имущество. Речь не о квартире, нет. Речь о коллекции. Очень ценная, очень редкая коллекция советского фарфора. И, что важнее, — о крупном портфеле ценных бумаг и дивидендных акций, которые она копила с восьмидесятых, — Нотариус говорил спокойным, ровным голосом, а Алиса чувствовала, как ее тело становится невесомым. — Она специально попросила меня не сообщать об этом до определенного срока. И попросила, чтобы вы использовали эти средства «чтобы начать новую жизнь, подальше от жадных ртов».
Голова закружилась. Бабушка Тамара. Она просто приносила ей продукты, иногда слушала ее рассказы, чинила старый радиоприемник. Делала это потому, что хотела. А Игорь и С.В. даже дверь ей не открывали, когда она просила помощи.
— Это... это законно? — прошептала Алиса, прикрыв глаза.
— Абсолютно. Документы готовы. Это не просто фарфор, Алиса. Это очень значимая сумма, которая переводит вас в другую финансовую лигу. Я жду вас завтра утром.
Она положила трубку. Смотрела на Марину. А потом засмеялась. Громко. Нервно. Не потому, что ей было весело. А потому, что мир перевернулся.
— Марина... Бабушка Тамара... — Алиса махнула рукой в сторону выключенного телефона, где наверняка бушевал гнев Игоря и С.В. — Я не буду драться с ними за половину их проклятой ипотечной квартиры. Я просто ухожу с ФАРФОРОМ И АКЦИЯМИ.
Это было не просто наследство. Это была награда. Награда за то, что она оставалась человеком в этой ужасной семейной игре. Теперь у нее был не только шанс, но и средства, чтобы начать свою жизнь, в обход всех манипуляций Игоря и его матери. Это был финальный сдвиг.
— Что ж, — Марина улыбнулась, и эта улыбка была самой теплой вещью в комнате. — Похоже, у тебя появился очень дорогой стартовый капитал. И очень неожиданный адвокат. Читать полностью>>