Маргарита Петровна закрыла стеклянную дверь своего небольшого магазинчика " Русские узоры" и повернула ключ с привычным щелчком. Вечер опустился на город мягкой прохладной дымкой, но на душе у нее было тяжело и тревожно. Магазин, уютное прибежище, наполненное разноцветьем шелковых платков, изысканностью фарфора и самобытностью изделий русских промыслов, был ее убежищем, за пределами которого бушевала жизнь, казавшаяся Маргарите Петровне в последние несколько лет просто сумасшедшей.
Женщине было пятьдесят два, и вот уже семь лет она была в статусе вдовы, что до сих пор ощущалось ею, как нечто чуждое и нелепое. После внезапной кончины мужа все упорство, вся нерастраченная энергия Маргарита Петровны ушли в дочерей и в этот маленький бизнес. Она ставила на ноги, учила, наставляла, старалась дать все-все-все, что было в ее силах. А они взяли и...Обманули, перечеркнули все ее ожидания.
Старшая дочь Арина, экономист с дипломом престижного вуза, начала встречалась с Сергеем, гастарбайтером из Молдавии, работавшем на стройке по договору. Боже мой... Гастарбайтер... Это слово резало слух Маргариты Петровны. Она так и видела его вечно запыленным, усталым, с черными каемками под ногтями и грязными пятками.
— Что? Что у них общего? — мучительно думала женщина, пытаясь понять выбор Арины, — она читает Бродского, интересуется искусством Возрождения, учит японский язык, а он... Что он читает? Чем интересуется?
А младшая, Катя, преподаватель русского языка и литературы в колледже, сошлась с грузчиком Димой из неблагополучной семьи. Дима был высоким, молчаливым парнем без образования. Какое будущее может быть у грузчика? Сможет ли он обеспечить семью и дать уверенность в завтрашнем дне?
Маргарита Петровна шла по вечерним улицам, и ее одолевала досада. Досада за напрасно потраченные силы, за несбывшиеся мечты о блестящих или хотя бы приличных партиях для дочерей. Она представляла зятьев, с которыми можно поговорить о политике или искусстве, и которые возили бы ее дочерей на море, а не снимали напополам с ними ободранную "однушку" на окраине.
Входя в свою тихую квартиру, она всякий раз смотрела на стоящую в рамке на комоде их общую фотографию с мужем Виктором и, испытывая сильное чувство вины, просила прощения за то, что не сумела привить дочкам чувство избирательности. Самоценности. Ведь как же нужно все-таки не уважать себя, чтобы создавать отношения вот... с такими...
Вот и в этот раз женщина мысленно разговаривала с мужем, просила прощения и спрашивала, как? Как ей поступить в этой непростой ситуации?
Неожиданно раздавшийся звонок в дверь вывел Маргариту Петровну из оцепенения. На пороге стояла старенькая соседка Нина Александровна, некогда преподававшая философию и психологию в местном университете.
— Риточка, добрый день. Можно зайти?
— Да-да, конечно, проходите, Нина Александровна, — сказала женщина, впуская соседку в квартиру.
Как оказалось, у Нины Александровны возникли проблемы со входом на одну интернет-платформу, а разобраться самостоятельно никак не получалось. Но общими усилиями все же удалось справиться с трудностями, после чего Маргарита Петровна пригласила соседку на кухню выпить чаю с песочным печеньем.
За чаем женщины болтали о том о сем, а потом совершенно незаметно для себя Маргарита Петровна рассказала о своих тайных горестях и печалях, сетуя и даже немного всплакнув.
Нина Александровна, внимательно выслушала женщину, а потом немного поджав губы, вздохнула:
— Ох, уж эти новомодные тенденции... Эта заграничная сепарация от родителей, одурманившая не одну голову...Сепарация, якобы способная помочь обрести самостоятельность... Молодые девочки хватаются за первых встречных, лишь бы не остаться одной, нисколько не обращая внимание на остережения старших, быстро сходятся, не удосужившись как следует присмотреться к своим избранникам и их семьям, а потом плачут, получив горькие плоды собственной недальновидности через какие-то пять-десять лет...
— Да-да! — с живостью подхватила Маргарита Петровна, обрадованная поддержкой соседки, — но как вразумить их пока не поздно?
— Поговори. И не один раз. Постарайся донести до них простую житейскую истину, что от Осинки не родятся апельсинки. Спроси их, как они планируют жить дальше с такими скромными исходными данными. Всю жизнь на съеме? А если дети появятся? Что они могут дать им? Или пусть растут, как трава? Говори много и доходчиво. А еще скажи, что намерена заняться устройством собственной жизни. Ведь не век же тебе куковать одной, правда? Заодно посмотришь на их реакцию.
После ухода Нины Александровны, Маргарита Петровна долго стояла у окна, наблюдая багровый закат. Разговор с соседкой ее немного приободрил. Да, с дочками она поговорит серьезно и не раз. Нет смысла больше их наказывать презрительным молчанием. Пожалуй, даже стоит пригласить девочек вместе с их избранниками, понаблюдать, сделать выводы, а потом выстроить веские аргументы. А пока... Пока надо набраться сил и, несмотря ни на что, радоваться жизни.
Переживания Маргариты Петровны вполне можно понять. Всякая хорошая мать для своей дочери, которая навсегда останется для нее ее маленькой девочкой, сколько бы лет ей не было, желает самого лучшего. И потому ей горько и неуютно от того, что продолжение ее самой, ее родная крошечка так низко себя ставит и так дешево себя оценивает.
Дорогие читатели, спасибо за ваше внимание и поддержку! Для поддержки автора Дзен придумал систему донатов. Для этого нужно нажать на кнопку "поддержать" с изображением ладошки с сердечком под статьей и ввести сумму на ваше усмотрение.