Осенью 1942 года, в разгар войны, когда вся страна жила под звуки фронтовых сводок, несколько человек отправились навстречу своей собственной битве – с холодом, голодом и тайгой.
Их фронт – долина Казыра. Их цель – найти путь для будущей железной дороги, которая соединит Абакан с Транссибирской магистралью.
Дорога через непроходимую тайгу
Идея проложить железную дорогу через Саянские хребты родилась ещё в середине XIX века. Проект казался заманчивым: соединить богатую ресурсами Восточную Сибирь с промышленными районами страны. Но все попытки заканчивались одинаково. Эксперты писали:
«Глухая тайга с массой поваленных ветром стволов, с травами выше человеческого роста, без топора летом и осенью непроходима. Нет ни дорог, ни троп, а сама местность изрезана глубокими логами. Колебания отметок земли так резки и причудливы, что прокладка дороги невозможна».
Лишь в 1935 году поиски новых маршрутов возобновились. С началом Великой Отечественной войны интерес к проекту вырос многократно: в Саянах нашли богатые месторождения железной руды, столь нужной Кузбассу.
Трое против гор
Осенью 1942 года новосибирский НИИ «Сибтранспроект» направил в район реки Казыр трёх инженеров: Александра Кошурникова, Алексея Журавлёва и Константина Стофато. Им предстояло выполнить изыскания будущей трассы. Каждому пришлось работать за троих.
5 октября 1942 года отряд на оленях вышел из посёлка Верхняя Гутара, сопровождаемый проводником Алексеем Холемоевым. За неделю они перевалили через хребет Восточного Саяна и начали спуск к Казыру. Кошурников вёл инженерный дневник: подробно описывал берега, пороги, излучины, делал замеры, брал пробы пород.
12 октября экспедиция столкнулась с непроходимыми завалами. Приходилось буквально прорубать дорогу топорами. В день проходили по девять-десять километров. Корма для оленей не было, продукты подходили к концу. Решили отпустить проводника, а сами построить плот и двигаться по реке. К 26 октября они должны были встретиться с другой партией изыскателей, но так и не дошли.
Тайга молчала целый год
Поиски начались в ноябре, но результатов не дали. И только через год, 4 октября 1943 года, рыбак Иннокентий Степанов из посёлка Нижняя Тридцатка наткнулся у Китайского порога на останки человека в железнодорожной куртке. Рядом находились размокшие листы бумаги. Это оказался дневник Кошурникова – тридцать пять страниц, сожжённых ветром, водой и временем.
Последние строки
25 октября. Завтра дальше в путь. Мало продуктов, сегодня доели хлеб. Сухарей осталось дня на 4… До жилья осталось 90 километров, если раньше не встретим рыбаков… Нужно торопиться. Если река со своими ледовыми перекатами не подведет, то все окончится вполне благополучно…
29 октября. За день пройдено по трассе только 8 километров… Идти очень тяжело… Хуже всех чувствует себя Стофато… Все время падает и сильно устает…
31 октября. Продовольствие кончилось… Идти нельзя… Завтра будем делать новый плот… Заметно слабеем…
3 ноября, вторник. Пишу, вероятно, последний раз. Замерзаю. Вчера, 2 ноября, произошла катастрофа. Погибли Костя и Алёша. Плот задёрнуло под лёд, и Костя сразу ушёл вместе с плотом. Алёша выскочил на лёд и полз метров двадцать пять по льду с водой. К берегу пробиться помог я ему, но на берег вытащить не смог, так он и закоченел наполовину в воде. Я иду ползком. Очень тяжело. Голодный, мокрый, без огня и пищи. Вероятно, сегодня замёрзну.
Эти строки невозможно читать без кома в горле. Каждый абзац – шаг человека, который не сдавался до последнего дыхания.
Память, вырубленная в скалах
На месте гибели экспедиции позже установили памятник. Работу Кошурникова спустя годы продолжил его ученик Евгений Алексеев. Используя дневники и материалы погибших, он помог завершить проект трассы.
В 1966 году Александр Кошурников, Алексей Журавлёв и Константин Стофато были посмертно награждены орденами. Три станции на железной дороге Абакан – Тайшет носят их имена.