Предыдущая часть:
Василий, увлекшись рассказом о своих семейных перипетиях, совсем забыл, с чего начался разговор, и Ольге пришлось его прервать.
— Вася, ну какие твои годы? — решительно произнесла она. — Будет у вас с Татьяной еще один сын. Вот тогда уж не зевай с именем-то. А вот насчет этой Натальи.
— А что насчет Наташки-то? — встрепенулся Василий. — Я с Наташкой ничего, честно.
Ну правильно, зачем ей местный гуляка и отец-герой, если у нее есть шикарный городской поклонник, — горько подумала Ольга. Хотя Наташка ничего так себе, особенно в последнее время, — вдохновился Василий. Правда, не складывается у нее как-то по жизни. А вот вышла бы за меня, все бы у нее пошло как по маслу.
Василий явно уже забыл, как пару минут назад говорил о том, что когда-то сам отверг Наталью и ее чувства.
— Ну да, это она, конечно, сильно прогадала, — серьезно кивнула Ольга.
— Слушай, Вася, а от другого кого, ну как сказать, дети у нее есть? — спросила она.
— У Наташки нет, — ответил мужчина, пожав плечами. — Нету. А зачем ей рожать, когда у нее их и так полно?
— То есть не поняла, — растерялась Ольга.
— Так она же директор нашего детского дома, — пояснил он. — Ну а как ты думала? У нас только вокзал маленький, а все остальное не хуже, чем у людей. Вот даже детский дом есть. Чего доброго днем с огнем не найдешь? А этого добра, пожалуйста. Эх, люди, люди. И как только земля таких носит, которые от детей-то своих отказываются?
И в голосе Василия неожиданно прозвучали горькие нотки. И сам он словно мгновенно протрезвел.
— В общем, Наташка она хорошая, добрая, — продолжил он. — Я знаю, я ведь мебель делаю. Все шкафы и столы в детдоме моими руками собраны. У меня руки, между прочим, откуда надо растут. Тебе тут любой скажет, что в городе коломеецкой мебели лучше не сыщешь. Это моей, значит. И Наташка много раз говорила: не пил бы ты, Вася, цены б тебе не было. Да я и не пью так-то. Ну просто тут такой повод.
— Нет, Наташка, она отличная женщина, — добавил он. — А я слушай, это в общем, знаешь, ты извини, но мне домой надо. К моей, к детям. Правда, я что-то загулялся. Ну давай-то не путай больше автобусы-то.
Ольга с невольной улыбкой проводила взглядом высокую фигуру Василия. Вот ведь как интересно бывает в жизни. Пару часов назад она думала, что это просто провинциальный бездельник, у которого одна цель в жизни — найти на вечернее веселье и утренний опохмел. А вот поди ж ты, он оказывается мастер-мебельщик, многодетный отец, а главное добрый и трепетный человек, из которого буквально выпирает нежность к жене-змее, детям-пеногрызам и даже вроде бы чужой ему директорше детдома и ее подопечным.
Вернувшись мыслями к собеседнице Алексея, а следом и к мужу, Ольга снова помрачнела лицом и этими мыслями. Все-таки женская интуиция — великая вещь, ведь не зря в последнее время ее не покидало ощущение, что творится что-то неладное и связано это именно с нею, Лёшей и их отношениями. Вернее, с каким-то пугающим и необъяснимым отсутствием отношений, накрывшим их незаметно и неожиданно, словно они однажды заснули самыми близкими людьми, а проснулись почти посторонними.
Впрочем, Лёша, похоже, сильно от этого не страдал и быстро нашел ей замену. Итак, Алексей ей изменяет. И даже если до конкретной физической измены дело не дошло, все-таки Лёшка человек на редкость порядочный, то все равно все к тому явно идет. Ведь она же собственными глазами видела его волнение, подрагивающие руки, сияющие глаза и искреннюю удивительную по силе и нежности улыбку. Вот именно по этой улыбке она, оказывается, очень соскучилась, потому что давно ее не видела. Она вообще не может вспомнить, когда он в последний раз так улыбался ей. Да, он явно в каком-то ненормальном состоянии. Это очевидно. Особенно для нее, Ольги, прожившей с этим человеком больше двадцати лет, в трудных, а иногда и откровенно тяжелых, радостных и печальных лет, бесконечно длинных и до обидного коротких, разных, но хороших, таких, за которые она была благодарна Алексею. И вот теперь все закончилось так банально. Что же он все-таки нашел в этой женщине? Да еще занятой таким необычным, страшноватым, хотя и неизмеримо благородным делом. Впрочем, зная Лёшу и его личную историю бывшего детдомовца, как раз профессия его пассии не вызывает удивления. Но вот внешность, она совсем не молода и не особенно красива. Так, приятная внешность, но явно не об особенном уходе за собой, не о достатке речи даже не идет. Чем же она его зацепила?
— Здравствуйте, — произнесла Ольга сбивчиво, обращаясь к улыбчивой женщине-кассиру на автостанции. — Мне нужно выехать отсюда. Ну где я тут оказалась? Притом побыстрее. В общем, дайте мне билет в центр на ближайший автобус.
— Ой, да что вы, у нас теперь следующий автобус только завтра, — радостно сообщила тетя за окошком. — Вот через полтора часа Андрюха, водитель наш, из второго рейса вернется, и все, приехали.
Она продолжала улыбаться, словно сообщила Ольге что-то ужасно приятное.
— Как это только завтра? — испугалась Ольга. — Ну хорошо, а поездом, электричкой как мне уехать?
— А никак, у нас нет станции, — продолжала радоваться кассирша. — Мы сами в соседний город на железку ездим, если надо. И аэропорта, если что, у нас тоже отродясь не было.
Она сама же радостно рассмеялась своей сомнительной шутке.
— Так, мне нужно уехать, — растерялась Ольга, стараясь не обращать внимания на не особо умный смех. — Как мне выбраться-то? Машину у вас тут можно найти? Такси, частника какого.
— Ну, это вряд ли, — протянула дамочка, отсмеявшись. — Сегодня же пятница, дело к вечеру. У нас в такое время в город никто не ездит, а половина мужиков так и вовсе уже никуда сегодня не поедут. Это ж я вам гарантирую. Мой-то вон уже с четырех пивком отполировался, паразит.
Она снова затряслась от смеха. Похоже, для того, чтобы расхохотаться, ей не нужен был особенный повод. Вполне хватало незнакомой заблудившейся дамочки и находчивого мужа.
— Да что же мне теперь на вашей станции что ли ночевать? — окончательно перепугалась Ольга. — Что у вас тут за глухомань такая, что не выберешься?
— Ну уж извините, — начала было обижаться кассирша, но, очевидно, природный оптимизм взял верх. — И давайте знаете что сделаем? Вы пока посидите, отдохните. Вон там у нас хорошее место, а я поузнаю, может, кто и собирается сегодня в город или на станцию. В общем, подождать вам надо.
Ольга оглянулась в указанном направлении и, увидев уютную группу старых берез, окружающих детскую площадку, зашагала в спасительный тенек. Скверик не обманул ожиданий. Под деревьями нашлись удобные скамейки, а в журчание маленького фонтана уютно вплетались детский визг и периодические окрики мамочек. Ольга, почувствовав слабость в ногах, опустилась на лавочку и блаженно прикрыла глаза. Ну ладно, нет худа без добра. Зато появилось время посидеть и подумать, попробовать привести в порядок мысли, скачущие в голове как блохи, и решить, что же ей делать дальше. Ведь ей даже позвонить в сущности некому. В ее жизни много лет был Лёша, и ей его вполне хватало. Просто не нужен был кто-то еще. И вот теперь, когда Лёши больше нет, она ощутила полное одиночество. Словно во Вселенной больше не осталось никого, кроме нее самой, растерянной и никому не нужной. И не заметила, как снова провалилась в легкую полудрему.
— Ну надо же, снова вы, — раздался над ней мужской голос, который почему-то показался знакомым. — Ну и чего вы опять расселись? Меня ждете? Так я только завтра автобус погоню.
Ольга подняла лицо и подобралась. Перед ней стоял тот самый крайне неприятный, хамоватый темноволосый водитель.
— Очень вы мне нужны с вашим автобусом, — фыркнула Ольга. — Я вообще никогда больше с вами в одну машину не сяду. Обойдусь как-нибудь без вашей помощи. Я не просто здесь сижу. Мне ваша кассирша обещала машину до города найти.
Ольга гордо глянула на мужчину.
— Ленка-то, — ухмыльнулся он. — Ну, ждите. Только она уже избушку на ключ закрыла и домой умчалась. Забыла она про вас, скорее всего. У нее же корова, ее ненаглядная телушка. Так что не до вас ей. Вы уж ее извините.
— Как корова? А как же я? — прошептала Ольга, опускаясь на лавочку.
— Ну вы... — он глубокомысленно вздохнул и посмотрел на небо. — У вас два варианта. Или вы ночуете здесь, на этой скамейке, или забываете свою клятву про никогда не сяду в одну машину и едете со мной. Что-нибудь придумаем с вами.
— Не хочу я с вами никуда ехать, и тем более не хочу, чтобы вы со мной что-нибудь придумывали, — отрезала Ольга. — Хватит с меня ваших придумок. Я, вообще-то, здесь по вашей милости торчу в этой вашей дыре.
Ольга решила оставить за собой последнее слово.
— Да, ну и хорошо, — легко согласился мужчина. — Как говорится, баба с возу — кобыле легче. Пардон, коню легче. Тогда желаю приятного вечера и спокойной ночи. Завтра подберу. Только не забудьте билет заранее купить. Я у вас его обязательно проверю.
Он еще раз окинул ее насмешливым взглядом, развернулся и зашагал прочь. Ольга вдруг поняла, что остается совсем одна, с окончательно севшим телефоном и полным непониманием того, что делать и куда идти.
— Эй, подождите! — испуганно крикнула она водителю и бросилась за ним следом. — Подождите, как вас, Андрей кажется? Подождите, я согласна.
— Да что ж вы так кричите-то на всю округу? — хохотнул он. — Согласная она. Я ж женатый человек. У нас тут уши из каждого дерева и дома растут. Все-таки на редкость скандальная у вас натура, гражданка-пассажирка. Ну поехали.
Ольга, решив не обижаться по причине полной бесполезности этого, махнула рукой и двинулась за ним. Вообще весь сегодняшний день получался весьма необычным на переживания и эмоции. Поэтому она решила больше ничему не удивляться, если бы она знала, как поспешно и бессмысленно было это решение.
— А мы куда? — все же спросила Ольга, устраиваясь на переднем сиденье старенького, но чистого автомобиля.
— Вы не знаю, а я по делам, — невозмутимо произнес Андрей, заводя двигатель.
Помолчав и понаблюдав вдоволь за ее растерянным и немного испуганным выражением лица, он наконец решил пояснить:
— Ладно, давайте так, — продолжил он. — Мне нужно заехать кое-куда, завезти посылки, всякие передачки из города, забрать, что они там за неделю насобирали для городских наших. Я ведь как почтальон Печкин, честное слово.
Он вроде хотел сердито нахмуриться, но не выдержал и расхохотался.
— Так и вожу сумки туда-сюда, — добавил он. — Студентам нашим городским деньги, кроссовки, банки с вареньем, куски мяса, да рамки с медом, как будто они там с голоду пухнут, а сюда всякое барахло ненужное: одежду, обувь сезонную. В общем, сделали из меня бесплатного курьера. Прости, Господи. Ну и заодно проведу вам небольшую экскурсию по окрестностям. Между прочим, у нас чудесный городок, старинный и красивый, а никакая не дыра, как выражаются некоторые невежественные проезжающие дамочки. Ну, потом увезу вас на станцию аккурат к вечернему поезду, посажу, отправлю и забуду ваш скандальный голос, как страшный сон.
Ольга, уже немного приноровившись к необычной манере общения нового знакомого, пропустила мимо ушей слова про невежественных дамочек и скандальный голос и вдруг совершенно искренне произнесла:
— Спасибо вам, Андрей.
И, помолчав, добавила:
— А меня Ольга зовут.
— О, глядите, знакомец ваш, — вдруг произнес Андрей, завидев впереди бредущую по обочине фигуру с большой сумкой. — Васька, опять шляешься по улице? Ты дома был?
Андрей притормозил около прохожего и грозно насупился.
— Андрюха, — расцвел улыбкой Василий. — Конечно, был, но ты чего? Вот из гастронома иду.
— Ниночка-то жена моя любимая, меня как увидела, так сразу на шею села, — продолжил он.
— Ничего, переживешь, — заметил Андрей. — Она у тебя крепкая.
— Смотри мне, Васенька, — предупредил он. — Если завтра на работу не выйдешь, я тобой плотно займусь.
Андрей высунулся из окна, протянул руку и хлопнул приятеля по плечу.
— Да ладно, сам смотри, не загуляй, — отозвался Василий.
Василий заглянул в салон и подмигнул Ольге. Хорошо подмигнул, по-доброму. И почему-то у нее не возникло ни малейшего желания обидеться на довольно двусмысленную шутку.
— Ладно, вали давай домой, неси продовольствие, кормилец, — ворчливо закончил общение с приятелем Андрей.
— Вы не обращайте внимания, что он под мухой, — вдруг глухо заговорил Андрей, когда они оставили Василия далеко позади. — У него, правда, бывает, но редко. Вообще, Васька отличный мужик, и Татьяну свою любит, и на ребятишек надышаться не может, чтобы ни плел при этом. А уж какой он мастер, так это и в вашем большом городе поискать, не факт, что найдутся. А насчет того, что вы сегодня видели и слышали, знаете, он же после школы в армию ушел. В горячей точке добровольцем служил. Ну, навидался там того, чего нормальному человеку и представить трудно. Вот его периодически и штормит, когда воспоминания накатывают. А этот дурак их водкой глушит, а тут чего еще удумал? У него как сын родился. Он ко мне прибегает и говорит: "Слушай, Андрюха, мы с ним с детского сада дружим". Ну вот и привык меня этой дурацкой кличкой звать. Ну так вот, глаза выпучил на меня, трясется весь, рожа белая. Слушай, говорит, и зачем Татьяна пацана родила? Рожала бы девок, сколько влезет, вернее, вылезет. Я удивился, говорю: "Ты же сам сына хотел, все уши прожужжал. Татьяне мозг вынес, подавай тебе сына". А он помолчал, носом всхлипнул и говорит: "А вдруг мой Мишка вырастет и придется ему хлебнуть такого же, что мне довелось? Но не дурак ли, нашел о чем сокрушаться".
Продолжение: