— Носки? Серьёзно? — я уставилась на аккуратно завёрнутый в красивую бумагу пакет с шестью парами обычных чёрных носков.
— А что не так? — невозмутимо спросила Галина Петровна, моя свекровь. — Практичный подарок. Носки всегда нужны.
За праздничным столом повисла неловкая тишина. Подруги с мужьями переглядывались, не зная, как реагировать. Мой муж Алексей виновато пожал плечами. А я держала в руках самый странный подарок на тридцатилетие, который только можно было представить.
— Мам, — осторожно начал Алексей, — может, ты хотела что-то другое подарить?
— Хотела носки — подарила носки, — отрезала Галина Петровна. — Лена же вечно жалуется, что у неё дырявые носки.
— Когда я жаловалась? — опешила я.
— А когда в прошлом месяце говорила Алёше: "Опять дырку в носке прожгла утюгом"?
Я вспомнила тот разговор. Действительно, было дело — неосторожно прожгла носок во время глажки и в сердцах бросила мужу фразу о своей неуклюжести.
— Галина Петровна, это же была случайная реплика...
— Вот я и решила проблему, — она довольно улыбнулась. — Теперь у тебя есть запас.
Подруга Оксана деликатно сменила тему, заговорив о работе, но осадок остался. Носки на тридцатилетие... От свекрови, которая дарила золотые серьги своей дочери и дорогой парфюм племяннице. А мне — носки.
После ухода гостей я молча убирала со стола. В голове крутились мысли о том, что это значит. Неужели свекровь настолько меня не любит? Или просто не считает достойной нормального подарка?
— Лен, не расстраивайся, — подошёл Алексей. — Мама такая... практичная.
— Практичная? — я хлопнула дверцей посудомойки. — Твоей сестре она дарила браслет за двадцать тысяч!
— У Иры день рождения был в другое время...
— Да при чём тут время! — я повернулась к мужу. — Алексей, неужели ты не понимаешь, что это унижение?
— Не думай об этом. Просто маме тяжело к тебе привыкнуть.
— Мы женаты четыре года!
— Ну, знаешь маму... Она медленно сходится с людьми.
Медленно сходится! Четыре года — это, видимо, ещё не срок. А что, интересно, произойдёт через десять лет? Подарит мне мочалку?
Квартира наполнилась запахом оставшегося торта и увядающих цветов. На журнальном столике лежали подарки гостей — красивые вещи, книги, сертификаты. И рядом с ними пакет с носками, который выглядел как насмешка.
— Алёша, а твоя мама меня вообще принимает как часть семьи?
— Конечно, принимает! Просто... по-своему.
— По-своему — это как?
— Ну... она не очень эмоциональная женщина. Сдержанная.
— Сдержанная с твоей сестрой тоже?
Алексей замялся:
— С Ирой у неё особые отношения.
— А со мной какие?
— Лена, не накручивай себя. Мама тебя уважает.
— Уважает настолько, что дарит носки?
— Может, она действительно думала, что это нужная вещь...
Я посмотрела на мужа. Четыре года брака, а он так и не научился видеть очевидное. Или не хотел видеть.
Вечером я лежала в постели и думала о том, как складывались мои отношения с Галиной Петровной. С самого начала она держалась холодно, но вежливо. Никогда не хамила, не устраивала сцен, не вмешивалась в нашу семейную жизнь. Но и тепла от неё не исходило никакого.
— Лена хорошая девочка, — говорила она знакомым, когда думала, что я не слышу. — Алёшу не обижает.
Не обижает! Как будто я собака, которую взяли из приюта, и главное её достоинство — что не кусается.
А ведь я старалась. Помогала ей с покупками, приглашала на праздники, интересовалась здоровьем. Всегда была вежлива и доброжелательна. Но чувствовала себя при этом как актриса на сцене — играющей роль идеальной невестки.
— Спишь? — тихо спросил Алексей.
— Нет.
— Всё ещё из-за носков?
— Не из-за носков. Из-за того, что они символизируют.
— А что они символизируют?
— То, что для твоей матери я — никто.
— Лена...
— Послушай, — я повернулась к нему, — если бы твоя коллега подарила тебе на день рождения носки, что бы ты подумал?
— Что она не знает, что дарить.
— Правильно. Потому что носки дарят тому, к кому относишься равнодушно. Или тому, кого хочешь унизить.
— Мама тебя не хочет унизить...
— Тогда почему так получается?
Алексей помолчал, потом тихо сказал:
— Может, поговорить с ней?
— О чём говорить? Что она неправильно дарит подарки?
— Ну... выяснить, что она имела в виду.
— Она имела в виду именно то, что сказала. Практичный подарок.
— Тогда в чём проблема?
Я поняла — объяснить мужу бесполезно. Он искренне не понимал, почему меня это задевает. Для него носки — это просто носки, а не послание.
На следующий день на работе коллеги поздравляли меня с прошедшим днём рождения.
— Ну, как отметили? — спросила Марина. — Что дарили?
Я рассказала о подарках, стараясь не акцентировать внимание на носках. Но Марина всё равно уловила.
— Свекровь подарила носки? — она недоверчиво покачала головой. — Серьёзно?
— Серьёзно.
— Лена, а ты уверена, что это не какая-то... месть?
— За что месть?
— Не знаю. Может, ты что-то сделала, что её задело?
Я попыталась вспомнить, но ничего особенного на память не приходило. Последний раз мы виделись месяц назад на семейном ужине. Общались нормально, никого не конфликтовали.
— Нет, ничего такого не было.
— Тогда это просто... странно. У меня свекровь тоже не подарок, но носки на тридцатилетие — это перебор.
Вечером я решила проанализировать ситуацию систематически. Взяла блокнот и записала все подарки Галины Петровны за четыре года знакомства.
Первый день рождения после знакомства — набор полотенец.
Новый год — коробку конфет.
Второй день рождения — вазу.
Третий — книгу о домоводстве.
И вот теперь — носки.
Прогресс очевидный. От полезных, но безличных подарков до откровенно безразличных. Словно с каждым годом я всё больше становилась для неё посторонним человеком.
— Что пишешь? — спросил Алексей, заглядывая через плечо.
— Анализирую подарки твоей матери.
— Зачем?
— Хочу понять логику.
Он посмотрел на список:
— И к какому выводу пришла?
— К тому, что она меня терпеть не может.
— Лена, ты преувеличиваешь...
— Алёша, посмотри объективно. Полотенца — это подарок для дома, не для конкретного человека. Ваза — то же самое. Книга о домоводстве — намёк на то, что я плохая хозяйка. А носки...
— А носки что?
— Носки — это дно. Это когда человека вообще не воспринимают.
— Может, она просто не умеет выбирать подарки?
— Твоей сестре умеет. Племяннице умеет. А мне — не умеет?
Алексей сел рядом:
— Лен, а давай просто забудем об этом? Ну подарила носки и подарила. Не стоит из-за этого портить отношения.
— Какие отношения? — я захлопнула блокнот. — У нас с твоей матерью нет отношений. Есть вежливое игнорирование с её стороны и попытки понравиться с моей.
— Ты хочешь, чтобы я с ней поговорил?
— Нет. Я хочу понять, что я сделала не так.
— Ничего ты не сделала не так.
— Тогда в чём дело?
Алексей долго молчал, потом неохотно сказал:
— Может, дело не в тебе.
— А в чём?
— В маме. У неё... бывают странности.
— Какие странности?
— Она иногда ведёт себя... непредсказуемо. Особенно когда что-то её беспокоит.
— Что её может беспокоить?
— Не знаю. Она не всегда делится переживаниями.
Я почувствовала, что муж что-то недоговаривает.
— Алёша, ты знаешь что-то ещё?
— Нет, не знаю. Просто иногда мама ведёт себя... по-особенному.
— Объясни, что значит "по-особенному"?
— Ну... например, может неделю не отвечать на звонки, а потом как ни в чём не бывало позвонить и пригласить на обед.
— И часто такое бывает?
— Периодически. С детства помню.
— А с чем это связано?
— Не знаю. Папа говорил, что у мамы сложный характер.
Я задумалась. Может, носки — не личная неприязнь ко мне, а проявление каких-то внутренних проблем Галины Петровны?
— Алёша, а что если навестить её? Просто так, без повода?
— Зачем?
— Хочу понять, что происходит.
— Лена, не надо. Если мама хочет общаться, она сама даст знать.
— А если не хочет?
— Значит, не хочет. У неё есть право.
— Но я же часть семьи!
— Конечно, часть. Но мама... она такая. Ей нужно время и пространство.
— Сколько времени? Четыре года мало?
— Для мамы — может быть, мало.
Я поняла, что разговор заходит в тупик. Алексей явно не хотел вдаваться в подробности материнского характера.
На выходных я решила действовать самостоятельно. Купила красивый букет и поехала к Галине Петровне.
Она открыла дверь в домашнем халате, с удивлением посмотрела на меня:
— Лена? А что случилось?
— Ничего не случилось. Просто решила навестить.
— Навестить? — она явно растерялась. — А Алёша где?
— Алексей дома. Я одна приехала.
— Одна... — она постояла в нерешительности, потом отступила. — Ну, проходи.
Квартира была идеально чистой, как всегда. Пахло лавандой и какими-то лекарственными травами. Галина Петровна провела меня на кухню, поставила чайник.
— Спасибо за цветы, — сказала она, ставя букет в вазу. — Красивые.
— Галина Петровна, я хотела поговорить с вами.
— О чём? — она настороженно посмотрела на меня.
— О нас. О наших отношениях.
— А что с нашими отношениями?
— Мне кажется, между нами есть какое-то недопонимание.
Она молча разливала чай по чашкам. Руки у неё слегка дрожали.
— Какое недопонимание? — наконец спросила она.
— Галина Петровна, вам что-то во мне не нравится?
— С чего ты взяла?
— Из того, как вы со мной общаетесь. Очень... официально.
— А как я должна общаться?
— Более тепло. Как с родным человеком.
Галина Петровна допила чай и поставила чашку на стол:
— Лена, я не умею быть тёплой.
— Не умеете?
— Не умею. Никогда не умела. Даже с Алёшей и Ирой была строгой.
— Но им вы дарите красивые подарки...
— Им? — она удивлённо посмотрела на меня. — А тебе что, не нравятся мои подарки?
— Носки на тридцатилетие...
— А что с носками? Плохие носки?
— Носки хорошие. Но это не подарок на день рождения.
— А что такое подарок на день рождения?
Я растерялась. Как объяснить человеку, что подарок должен быть выбран с любовью и пониманием?
— Галина Петровна, подарок — это способ показать, что человек вам дорог.
— А разве носки не показывают?
— Носки показывают равнодушие.
Она задумалась:
— Равнодушие... Интересно.
— Вы действительно не понимали?
— Не понимала, — она покачала головой. — Думала, что главное — практичность.
Мы сидели в тишине. Я пыталась понять, искренне ли она говорит или просто оправдывается.
— Галина Петровна, а что вы чувствуете ко мне?
— Что чувствую? — она растерялась.
— Да. Нравлюсь я вам или нет?
— Ты... хорошая девочка.
— Это всё?
— А что ещё должно быть?
— Может быть, любовь? Привязанность? Радость от общения?
Галина Петровна долго молчала, потом тихо сказала:
— Лена, я не умею любить.
— Как это — не умеете?
— Так. Не научилась. В моей семье любовь не показывали.
— А детей вы любили?
— Наверное, любила. Но по-своему. Кормила, одевала, следила за учёбой...
— А говорили им об этом?
— Зачем говорить? Они же видели, что я забочусь.
Я начала понимать. Галина Петровна была из того поколения, где любовь выражали не словами и подарками, а делами. Но времена изменились, а она нет.
— А сейчас что чувствуете к детям?
— Волнуюсь за них. Переживаю, чтобы всё было хорошо.
— А радуетесь их успехам?
— Конечно. Просто... не показываю.
— Почему?
— Не умею показывать.
Внезапно мне стало её жалко. Женщина, которая не умеет выражать чувства и искренне не понимает, что в этом есть проблема.
— Галина Петровна, а вы хотели бы научиться?
— Научиться чему?
— Показывать любовь.
Она посмотрела на меня с неожиданной болью в глазах:
— Хотела бы... Но боюсь, что поздно уже.
— Почему поздно?
— Мне шестьдесят три. Всю жизнь была такой. Дети выросли, привыкли...
— А я не привыкла, — сказала я мягко. — Я только учусь быть частью вашей семьи.
Галина Петровна неожиданно заплакала. Тихо, без всхлипов, просто слёзы потекли по щекам.
— Лена, я не хотела тебя обидеть. Честное слово. Просто не знала, что нужно дарить.
— А почему не спросили у Алексея?
— Стеснялась. Думала, он скажет, что я глупая.
— Галина Петровна...
— И ещё я боялась, — продолжила она, вытирая слёзы. — Боялась, что если стану к тебе привязываться, а ты потом уйдёшь...
— Почему я должна уйти?
— Алёша у меня единственный сын. Если с тобой что-то не заладится...
Теперь я поняла. Галина Петровна держала дистанцию не из неприязни, а из страха. Страха потерять сына, если отношения с невесткой не сложатся.
— Но ведь держа дистанцию, вы как раз рискуете испортить отношения, — сказала я.
— А как надо было?
— Просто быть собой. Открыться.
— Я не умею открываться.
— Можно научиться.
Она посмотрела на меня с надеждой:
— Ты думаешь?
— Уверена.
Мы просидели ещё час, разговаривая о всякой всячине. Постепенно Галина Петровна расслабилась, стала более живой. Оказалось, что она очень интересно рассказывает о своей работе в библиотеке, знает массу курьёзных историй о читателях.
— Лена, — сказала она перед моим уходом, — а можно тебя кое о чём попросить?
— Конечно.
— Приезжай ещё. Просто так, без повода.
— Обязательно приеду.
— И... — она замялась, — может, поможешь мне выбрать подарки? На будущее?
— С удовольствием.
Дома я рассказала Алексею о разговоре с его матерью.
— Серьёзно? — он удивился. — Мама плакала?
— Плакала. И призналась, что боится к нам привязываться.
— Вот это да... А я думал, она тебя просто не принимает.
— Она не принимала. Но по другим причинам.
— И что теперь?
— Теперь будем учиться быть семьёй.
Через неделю Галина Петровна неожиданно позвонила:
— Лена, ты сказала, что поможешь с подарками?
— Конечно. А что случилось?
— У коллеги день рождения. Хочу что-то хорошее подарить.
— Давайте встретимся и выберем вместе.
Мы провели полдня в торговом центре. Галина Петровна удивлялась, как много красивых вещей можно найти, если знать, где искать.
— А как понять, что человеку понравится? — спрашивала она.
— Нужно думать не о практичности, а о том, что может его порадовать.
— А если не угадаю?
— Главное — показать, что человек вам дорог. Это важнее идеального попадания в предпочтения.
В итоге мы выбрали красивый ежедневник в кожаной обложке и букет книжных закладок.
— Думаешь, понравится? — волновалась Галина Петровна.
— Понравится. И главное — коллега поймёт, что её ценят.