Варвара лишь пожала плечами, Дашка всегда была девушкой с характером, и если не хотела говорить, то вытянуть из неё хоть слово было невозможно. «Раз сказала, что потом всё объяснит, то и приставать с расспросами не надо», подумала она про себя.
Увидев из окна конторы, как Даша и Александр идут по дороге вместе. Заикина удивлённо произнесла, обращаясь к работающей вместе с нею помощницей лесника Галине Кислициной.
— Галь, ты глянь, эта дура видно и вправду, решила с пьянчужкой этим связаться.
— Ты о ком, — не поняла Кислицына.
— Да я за Дашку говорю. Она на Звонарёва этого, глаз положила. Позавчера он её до дома провожал, а сегодня глянь, на пару на работу идут. У неё ночевал, на что хочешь поспорю. Вот тебе и недотрога. А ставила из себя непонятно что. На выпивоху позарилась, — Тася презрительно скривилась, — видать, на что-то лучшее уже не рассчитывает. Накуролесила, наверное, знатно в жизни, пока моталась неизвестно где.
Галина оторвалась от бумаг и посмотрела в окно. Действительно, по проселочной дороге, ведущей к лесничеству, шли Даша и Александр.
— Ну, что я говорила? — торжествующе продолжила Тася. — Посмотри, как голубки воркуют. А еще недавно нос воротила от него. Видно, приперло девку. Знает, что никому она не нужна, кроме алкаша?
Галина, помолчав немного, ответила.
— А ты Таська, не суди, да не судима будешь. Может, у них любовь. И вообще, кто с кем спит – не наше собачье дело.
— Да какая там любовь, — отмахнулась Заикина. — Любовь у них, как же. Пьяная похоть, вот что это такое. Впрочем, это её дело, конечно. Пусть потом не жалуется, когда этот Звонарев её по пьяни поколотит. С алкашами только так и бывает, по себе знаю.
Заикина снова повернулась к окну с презрением наблюдала за приближающейся парочкой. В душе её клокотала зависть. Зависть к молодости Даши, к её свежести и к тому вниманию, которое ей оказывал Александр. Ведь сама Таська давно уже не чувствовала себя желанной. Хоть и хвалилась тем, что со вторым мужем Василием, живут хорошо. Да, он не обижал её, не колотил, как покойный Гришка, но и не любил. Никогда не обнимет, слова ласкового не скажет, не говоря о том, чтобы поцеловал. Буркнет за столом дежурное спасибо, наестся и уйдёт на работу. Хозяйство, достаток, вот что интересовало его в жизни. Женщин он считал приложением к этому достатку. Постирала, накормила, ублажила в постели, и знай своё место. Зависть разъедала Таську как кислота. Она видела, как Александр слегка приобнял Дашу за плечи, что-то ей говорил, а та остановилась, и заботливо поправила ему шарф. «Вот ведь ведьма, околдовала мужика», с раздражением подумала Заикина. Она прекрасно помнила, как сама пыталась очаровать Звонарёва, когда тот только приехал в лесничество. Строила глазки, зазывала в гости на пироги, но все было тщетно. Александр только грубил в ответ, а потом и вовсе стал избегаеть её. А потом Василий, позвал замуж, и она согласилась. Не век же одной куковать, бабье мужик нужен. «И что он в ней нашел?», мучилась вопросом Заикина. Неужели молодость так важна? Так ведь ненамного моложе Дашка, всего на каких-то четыре года. Её размышления прервал стук входной двери, это Даша и Звонарёв вошли в контору.
— Ну всё, пока, — произнёс Саша, — я сейчас к Копылову, обговорю с ним насчёт распила валежника, рабочие нужны. А то у меня за Волчьим перелеском такие завалы после бурана образовались, что не пройти, а потом с обходом уйду. Вернусь только к вечеру.
— Хорошо, — кивнула Даша, — вернёшься, и съездим к тебе, за вещами, как договорились.
— Да.
— Ну тогда до вечера.
Не успела Даша войти к себе в кабинет и раздеться, как туда заглянула Тася.
— Привет Дашка - как дела?
— Привет, — Даша мельком посмотрела на неё, — всё хорошо.
— Ну, это по тебе видно, сияешь как начищенный самовар. Что, всё-таки связалась с Звонарёвым.
— Что значит связалась? — Даша вопросительно посмотрела на неё.
— Ой, а то ты не понимаешь, — Таська махнула рукой, а потом заговорщицки подмигнула ей, — ну и как он в постели, хорош, по сравнению с другими твоими мужиками?
Даша нахмурилась.
— Тась, мне кажется, это не твое дело, с кем я сплю и как у меня дела. И вообще, не понимаю, что ты ко мне пристала?
Заикина усмехнулась.
— Да ладно тебе дуться, я ж по-доброму. Просто интересно. Всё у нас тут как на ладони, не утаишь ничего. Я понимаю, мужик он на морду красивый, чего греха таить. А ты девка молодая, кровь играет. Вот и согрешили.
— Тася, я не собираюсь с тобой ничего обсуждать, и посвящать тебя в свою личную жизнь. У меня работа есть, у тебя я думаю, она тоже имеется. Так что, давай займёмся делом.
Заикина обиженно поджала губы.
— Ну и, пожалуйста, — фыркнула она, — только ты потом не плачь, когда он тебя бросит. Выпивохи все такие. Сегодня любит, завтра — ноги вытрет. Повесила ты змейку себе на шейку, спохватишься, а уже поздно. Он тебе ещё своего мальца оставит, когда в загул уйдёт.
И гордо вскинув голову, вышла из кабинета. Даша опустилась на стул: «Вот что за баба», подумала она. Настроение было безнадёжно испорчено. Она вздохнула, стараясь не обращать внимания на злобные слова Таисии. Знала, что сейчас все вокруг начнут судачить про них с Сашей, и нужно просто переждать этот период, пока страсти улягутся. Поэтому постаралась, сосредоточившись на работе. Но раскрасневшееся лицо Таси, с её ядовитыми словами, то и дело всплывал в голове. «Действительно ли я поступаю правильно? Не слишком ли я тороплю события?», её стали одолевать сомнения. Но стоило вспомнить теплые объятия Александра, его заботливый взгляд, как все страхи отступали. Она любила его, и этих чувств не сломить злобным сплетням разных завистниц.
Варвара, быстро управившись с домашними делами, направилась к Даше. Когда вошла в дом, то увидела Сеньку, старательно подметающего пол на кухне.
— Вот какой помощник у Дашки объявился, — всплеснув руками проговорила она.
— Здравствуй, баба Варя, — откликнулся мальчик, — в доме убираться нужно. Папка всегда говорит, что если в доме порядок, то домовой хозяевам помогать станет.
— А ты меня помнишь, — она погладила мальчика по голове, — вот молодец.
— Конечно помню, ты крёстная тёти Даши, и очень вкусно печёшь пирожки.
— А ты значит сегодня тут ночевал, у Даши?
Сенька кивнул.
— А папка, где, по делам, наверное, уехал, и тебя с нею оставил?
— Нет, папа тоже здесь ночевал. А сейчас они с тётей Дашей на работу ушли. А мне приказали кошку и Бурана накормить, и курам проса насыпать. Ласточке папа сам корма на день задал, он к ней мне ещё не разрешает подходить, хоть она и смирная. Я всё сделал, и решил в доме убраться, на улице ведь мороз, не погуляешь.
— Ну ты прямо настоящий хозяин, Сеня, — Варвара присела на табурет, наблюдая за усердной работой мальчика, — значит папа и Даша на работу вместе ушли.
— Ага, к вечеру вернуться. Потом мы на Ивановский выселок поедем, вещи наши забрать. Мы теперь всегда здесь жить будем.
— Вот значит какие дела, — протянула Варвара, — они что, пожениться решили?
— Не знаю, мне об этом, они ничего не говорили, — пожал плечами мальчик.
— Ладно, — Варвара поднялась с табурета, — я гляжу у тебя тут всё хорошо.
— Да, баба Варя, не переживай.
— Тогда я пойду, приду вечером, когда Дашка с работы вернётся.
Варвара вышла из дома, погружённая в размышления. «Вот те на, как всё обернулось, — она не спеша побрела по улице, обдумывая услышанное, — так вот чего Дашка так торопилась утром, и глаза прятала, стеснялась видно. Может это судьба её, сколько можно одной мыкаться. Годы то идут. Дай Бог чтобы у них всё сложилось.
Сенька какой хозяйственный растет, прямо загляденье, а не мальчишка. Александр, наверное, не плохой мужик, если парнишку таким воспитал. Ладно, вечером приду, и обо всём расспрошу».