— Алёша, ну скажи честно, разве это жена? — голос Галины Петровны доносился из кухни прямо в прихожую, где я стояла, снимая сапоги после работы.
— Мам, не начинай опять, — устало отозвался муж.
— Не начинаю, а заканчиваю! Посмотри на неё — всегда растрёпанная, с работы приходит как неживая. А дом? Когда она последний раз борщ варила?
Я замерла у вешалки, держа в руках шарф. Щёки горели, словно меня ударили. Три года брака, и каждый вечер — одно и то же.
— Маша работает, устаёт, — слабо защитил меня Алексей.
— А я что, не работала? Всю жизнь на заводе отпахала, а дом в порядке держала! А твоя жена что? В офисе сидит, бумажки перекладывает, а домой приходит — и сразу на диван!
Я тихо повесила шарф и прислушалась. В кухне пахло жареным луком и укропом — свекровь опять готовила ужин вместо меня. Уже второй раз на этой неделе.
— Мам, Маша хорошая жена, — попробовал возразить Алёша, но в голосе не было убежденности.
— Хорошая? — фыркнула Галина Петровна. — Хорошая жена мужа накормленного домой отпустит, а не заставит голодным до вечера сидеть! Хорошая жена дом уютным сделает, а не как перевалочный пункт!
Я сняла куртку и медленно прошла на кухню. Свекровь стояла у плиты, помешивая что-то в сковородке. Алексей сидел за столом, уткнувшись в телефон. При моём появлении разговор резко оборвался.
— Добрый вечер, — сказала я.
— Привет, — не поднимая глаз, отозвался муж.
— Машенька, дочка, — слащаво улыбнулась свекровь, — как дела на работе? Не устала?
Вот так всегда. В лицо — дочка и забота, а за спиной — «не та жена». Я села за стол напротив Алексея.
— Нормально. Спасибо, что ужин готовите.
— Да что ты, родная! Мне в радость. Мужчин-то накормить надо.
«Мужчин» — это про моего мужа. Словно я не способна его накормить. А может, действительно не способна?
— Я завтра рано встану, сама что-нибудь приготовлю, — сказала я.
— Не нужно, Машенька. Зачем тебя беспокоить? Ты и так устаёшь на работе.
Но интонация была такая, словно она говорила: «Не нужно, ты всё равно не умеешь». Алёша молчал, листая ленту в телефоне.
— Алёш, а как прошёл твой день?
— Нормально, — не поднимая головы, ответил он.
— А что делал?
— Да так... дела были.
Какие дела? Алексей работал удалённо программистом, весь день проводил дома. Но каждый вечер выглядел усталым, словно разгружал вагоны.
— Галина Петровна, а вы долго сегодня здесь?
— Да я недавно пришла. Алёшенька позвонил, пожаловался, что кушать нечего. Вот и приехала помочь.
Я посмотрела в холодильник вчера вечером. Там были яйца, молоко, овощи, мясо. Нечего есть? Или нечего готовить из того, что есть?
— В холодильнике же продукты есть, — осторожно заметила я.
— Ну да, есть. А кто готовить будет? — свекровь повернулась ко мне с деланно удивлённым лицом. — Алёшенька же не умеет.
— А я не умею?
— Умеешь, конечно. Но времени у тебя нет. Работа, усталость...
Опять эта песня. Работа как оправдание для всего. Но почему тогда другие работающие женщины как-то справляются?
— Мам, может, достаточно? — вдруг поднял голову Алексей. — Маша и так старается.
— А где я неправду сказала? — обиделась Галина Петровна. — Я же не ругаю, а просто помогаю.
Помогаю. Каждый день приезжает «помогать», а потом полгорода обсуждает, какая у сына жена никудышная. Я знала — соседки уже вовсю сплетничают о том, что молодая не может мужа накормить.
— Спасибо за помощь, — сказала я. — Но завтра я точно сама приготовлю.
— Хорошо, дочка. Если что — звони. Я всегда готова помочь семье.
После ужина свекровь ушла, оставив на столе записку с рецептом борща — «для Машеньки». Мы с Алексеем остались одни.
— Алёш, мне кажется, или твоя мама действительно считает меня плохой женой?
— Да что ты, Маша. Она просто волнуется за нас.
— Волнуется? Она каждый день говорит, что я не умею готовить, не слежу за домом, плохо за тобой ухаживаю.
— Ну... может, иногда перегибает. Но в целом она права.
Я замерла. Он согласился. Мой муж только что согласился с тем, что я плохая жена.
— То есть ты тоже так думаешь?
— Маш, ну... ты же сама видишь. Дома беспорядок, готовишь редко, всё время на работе.
— А ты что, не работаешь?
— Я дома работаю. Это другое.
— Чем другое? Ты тоже весь день занят.
— Но я же мужчина. У мужчин и женщин разные обязанности.
Разные обязанности. Значит, я должна работать наравне с ним, но при этом ещё и дом вести, как будто живу в позапрошлом веке.
— Алёша, а если я попрошу тебя иногда готовить? Хотя бы завтраки?
— Маш, ну я же не умею. Максимум яичницу пожарить.
— А я что, родилась с умением варить борщ?
— Ну... ты же женщина. У вас это как-то естественно получается.
Естественно. Значит, я от рождения должна знать, сколько картошки класть в суп и при какой температуре печь пирожки.
— А если не получается естественно?
— Ну... тогда нужно учиться. Мама может научить.
Конечно, мама. Его мама может научить его жену быть правильной женой. Потому что сам он в этом не разбирается, но точно знает, что я делаю всё неправильно.
— Алёш, а ты меня любишь?
— Конечно, люблю. Маш, ну что за странные вопросы?
— Просто иногда мне кажется, что ты женился не на мне, а на идеальной жене из своего воображения. И теперь расстраиваешься, что я не такая.
— Да что ты говоришь! Я на тебе женился, потому что ты мне нравишься.
— А сейчас нравлюсь?
— Нравишься. Просто... ну, можно же стремиться стать лучше?
Стать лучше. То есть стать другой. Превратиться в ту жену, которую одобрит его мама и которая будет соответствовать его представлениям о семейной жизни.
Ночью я лежала и смотрела в потолок. Алексей давно спал, тихо посапывая рядом. А я думала о том, что произошло за эти три года. Когда мы познакомились, он говорил, что ценит во мне самостоятельность и целеустремлённость. А теперь эти же качества стали недостатками.
Утром я встала в половине седьмого и пошла на кухню готовить завтрак. Достала яйца, хлеб, включила кофеварку. За окном ещё было темно, город только просыпался.
— Маш, ты что так рано? — Алексей появился на кухне в пижаме, растрёпанный.
— Готовлю завтрак. Ты же хотел, чтобы я больше готовила.
— Да я не это имел в виду... Можно же и попозже.
— А когда? Мне в восемь на работу, тебе тоже скоро совещание по видеосвязи.
— Ну... не знаю. Как-то по-другому.
По-другому. Он хотел, чтобы я готовила, но при этом не напрягалась, не вставала рано, не торопилась. Магия какая-то.
— Алёш, а давай честно поговорим. Что конкретно ты хочешь изменить в нашей семейной жизни?
— Ну... чтобы дома было уютнее. Чтобы вкусно пахло, чтобы всё было чистенько.
— А что для этого нужно делать?
— Ну... готовить чаще. Убираться. Не знаю, как это объяснить. Чтобы было как у мамы.
Как у мамы. Вот в чём дело. Он хотел, чтобы я стала копией Галины Петровны — всегда при деле, с фартучком, с борщом и пирожками.
— А если у меня не получается быть как у мамы?
— Получится. Просто нужно больше стараться.
Больше стараться. Я уже вставала в шесть утра, чтобы приготовить завтрак. Что ещё — в пять? В четыре?
— Хорошо, — сказала я. — Попробую.
В обед мне позвонила Галина Петровна:
— Машенька, дочка, как дела? Алёшенька сказал, что ты завтрак готовила. Молодец!
— Спасибо.
— А что готовила?
— Яичницу с хлебом и кофе.
— А... ну, для начала неплохо. А на ужин что планируешь?
— Ещё не думала.
— А давай я приеду, покажу, как мой фирменный плов делать. Алёшенька его очень любит.
Опять приедет. Опять будет показывать, как правильно. А я буду стоять рядом, как ученица первого класса, и записывать, сколько риса на килограмм мяса.
— Галина Петровна, спасибо, но я сама попробую что-нибудь сделать.
— Машенька, ну зачем же экспериментировать? Лучше сразу правильно научиться.
— Хочу сама.
— Ну... как знаешь. Но если что — звони. Я быстро приеду.
Конечно, быстро приедет. И спасёт семью от моих кулинарных экспериментов. И потом расскажет соседкам, как молодая жена чуть мужа не отравила.
Вечером я действительно готовила сама. Делала курицу с картошкой — простое блюдо, которое трудно испортить. Алексей пришёл на кухню, когда я ставила блюдо в духовку.
— Пахнет вкусно, — сказал он.
— Надеюсь, будет съедобно.
— Будет. Ты же умная, разберёшься.
Я посмотрела на мужа. Вот так просто — «разберёшься». А почему не «научи меня тоже», или «давай вместе попробуем»? Почему это только моя зона ответственности?
Ужин получился нормальным. Не ресторанным, но вполне съедобным. Алексей ел с аппетитом, даже похвалил. Я почувствовала странное удовлетворение — получилось! Я могу готовить!
— Видишь, — сказал муж, — когда захочешь — всё получается.
Когда захочу. То есть раньше я не хотела кормить собственного мужа? Просто из вредности ела бутерброды и заказывала пиццу?
На следующий день всё повторилось. Завтрак, работа, вечером готовка. И ещё один день. И ещё. Через неделю я чувствовала себя как выжатый лимон. Рано вставать, готовить, работать, снова готовить, убираться.
— Машенька выглядит усталой, — заметила Галина Петровна, заглянув к нам в выходные.
— Да, немного, — согласился Алексей.
— А может, не стоит так надрываться? Я же могу помочь.
— Нет, — резко сказала я. — Справлюсь сама.
Свекровь удивлённо посмотрела на меня, но промолчала. А вечером, когда она ушла, Алексей сказал:
— Маш, ты чего такая злая стала? Мама просто хотела помочь.
— Я не злая. Просто устаю.
— Ну так никто не заставляет тебя каждый день готовить. Можно же иногда и пиццу заказать.
Не заставляет. А кто тогда заставлял? Кто говорил, что я плохая жена, что не умею готовить, что мужа не кормлю?
— Алёш, а помнишь, месяц назад ты говорил, что я мало готовлю?
— Ну говорил. И что?
— А теперь говоришь, что никто не заставляет.
— Ну... я не заставляю. Просто хотелось бы, чтобы дома было уютнее.
— А сейчас уютнее?
— Да, конечно. Ты молодец, стараешься.
Стараюсь. Я стараюсь изо всех сил стать тем человеком, которого они хотят видеть. Но почему никто не старается понять, каково мне?
Однажды вечером, когда я стояла у плиты и помешивала суп, в квартиру зашла Галина Петровна. Она всё ещё имела ключи от нашей квартиры — «на всякий случай».
— Машенька, как дела? — спросила она, заглядывая в кастрюлю. — О, суп варишь! А что за рецепт?
— Обычный овощной.
— А мясо не добавила?
— Не добавила.
— А зачем? Алёшенька же мясо любит. Мужчинам нужно сытно есть.
— В холодильнике мяса не было.
— Не было? А почему не купила?
— Не успела после работы в магазин зайти.
— Ах вот в чём дело! — свекровь хлопнула себя по лбу. — А я и не подумала! Конечно, как ты в магазин сходишь, если работаешь до семи? Надо же, а я всё думала, почему у тебя холодильник полупустой.
Я обернулась к ней:
— А вы заглядывали в холодильник?
— Ну... случайно. Воды попить хотела. И заметила, что продуктов маловато.
Случайно. Заглядывала в мой холодильник и оценивала содержимое. А потом, наверное, рассказывала Алексею, что жена опять ничего не купила.
— Галина Петровна, а вы часто к нам заходите, когда нас нет дома?
— Да что ты, Машенька! Только в крайних случаях. Вот сегодня думала — может, Алёшенька проголодался, а тебя ещё нет. Вот и зашла проверить.
Проверить. Не помочь, не поддержать, а проверить. Как дела на участке, всё ли в порядке у подопечных.
— А Алёша просил вас заходить?
— Не просил, но сын же не будет жаловаться. Мужчины терпеливые.
Терпеливые. Мой муж героически терпит, что жена плохо готовит, мало убирается и вообще не соответствует идеалу. А заботливая мама приходит и всё исправляет.
— Понятно, — сказала я.
После ужина, когда Галина Петровна ушла, я подошла к Алексею:
— Алёш, твоя мама сказала, что заходит проверять, как у нас дела. Ты в курсе?
— Ну... иногда заходит. А что такого?
— Такого, что у неё есть ключи от нашей квартиры, и она приходит, когда нас нет дома.
— Маш, ну она же не чужая. Мама всё-таки.
— Алёша, я не против того, чтобы мама иногда приходила. Но мне неприятно, что она проверяет содержимое холодильника и оценивает, хорошая ли я хозяйка.
— А она разве оценивает?
— Конечно, оценивает! И потом рассказывает тебе, что я не купила мясо, или плохо убралась, или что-то ещё.
— Ну... может, иногда замечает. Но не со зла же.
Не со зла. Просто из любви к сыну контролирует его жену и следит, чтобы та соответствовала стандартам.
В ту ночь я приняла решение. Хватит. Хватит стараться стать кем-то другим. Хватит оправдываться за то, что я работаю и устаю. Хватит чувствовать себя плохой женой только потому, что не умею готовить борщ с закрытыми глазами.
На следующее утро я не встала в половине седьмого. Проснулась в обычное время, быстро собралась и ушла на работу. Алексей остался завтракать бутербродами.
Вечером пришла домой и обнаружила на кухне Галину Петровну. Она готовила котлеты, а Алексей сидел за столом и рассказывал что-то про работу.
— Машенька, как дела? — радостно поприветствовала меня свекровь. — А я решила помочь, приготовить что-нибудь вкусненькое. Алёшенька сказал, что ты с утра ничего не оставила.
— Не оставила, — согласилась я.
— Устала, наверное? Тяжёлая неделя была?
— Обычная неделя.
— Ну ничего, бывает. Главное — не перенапрягаться. Здоровье дороже.
За ужином Алексей был необычно молчалив. А когда мама ушла, спросил:
— Маш, а что случилось? Ты как-то... по-другому себя ведёшь.
— По-другому?
— Ну да. Раньше всё время извинялась, что не успеваешь готовить. А сегодня даже не объяснила, почему завтрак не сделала.
— А зачем объяснять? Не сделала — и всё.
— Но почему не сделала?
— Потому что не захотела вставать в половине седьмого.
— А... понятно.
Он ждал, что я начну оправдываться, говорить про усталость, про нехватку времени. Но я молчала.
— Маш, а ты на меня не сердишься?
— Нет. А должна?
— Ну... не знаю. Просто ты какая-то странная.
Странная. Раньше я была плохой женой, теперь стала странной. Прогресс.
На следующий день история повторилась. И ещё через день. Через неделю Алексей не выдержал:
— Маша, мы можем поговорить?
— Конечно.
— Что происходит? Ты перестала готовить, дома не убираешься, вечером сразу на диван ложишься.
— А что, запрещено?
— Не запрещено, но... мы же договаривались, что ты будешь больше заниматься домом.
— Мы не договаривались. Вы с мамой решили, что я должна больше заниматься домом. А я попробовала и поняла, что не хочу.
— Как не хочешь?
— Очень просто. Не хочу вставать в шесть утра, чтобы приготовить завтрак. Не хочу каждый вечер стоять у плиты. Не хочу быть домохозяйкой.
— Но ты же жена!
— И что это значит?
— Ну... жена должна заботиться о доме, о муже.
— А муж должен заботиться о жене? Или это односторонняя история?
Алексей задумался:
— Ну... я же работаю. Деньги зарабатываю.
— Я тоже работаю и тоже деньги зарабатываю.
— Но у мужчины и женщины разные роли в семье.
— Какие именно?
— Ну... мужчина добытчик, женщина хранительница очага.
— Алёш, мы оба добытчики. Оба зарабатываем примерно одинаково. Почему тогда только я должна быть хранительницей очага?
— Потому что... ну, так принято.
— Кем принято? Твоей мамой?
— Не только мамой. В обществе так принято.
— В каком обществе? Половина моих подруг работает, а мужья помогают по дому. Это нормально.
— Ну... может быть. Но мне кажется правильным, когда женщина больше времени уделяет семье.
— А мне кажется правильным, когда оба супруга уделяют семье одинаково времени.
Мы просидели на кухне до поздней ночи, споря о ролях в семье, об обязанностях, о том, что значит быть хорошей женой. И я поняла — мы живём в разных мирах. Для него семья — это место, где жена создаёт уют, а муж этим уютом пользуется. Для меня семья — это партнёрство двух равных людей.