Подпишитесь если нравится мои истории. Хорошего вам дня и заглядывайте почаще, новые истории выходят каждый день!
Серый котёнок появился у нашего подъезда в начале осени. Маленький, грязный, с огромными зелёными глазами. Сидел на ступеньках и жалобно мяукал. Я шла с работы усталая, хотела пройти мимо, но он посмотрел на меня так, что ноги сами остановились.
— Ну что ты тут делаешь один? — спросила я, присаживаясь рядом.
Котёнок потёрся о мою руку и замурлыкал. Шёрстка была влажная от дождя, лапки дрожали. Я оглядела двор. Никого. Уже темнело, и становилось холодно. Взяла его на руки, и он сразу уткнулся мордочкой мне в шею, будто понял, что наконец-то в безопасности.
— Ладно, пойдём домой. Но только на одну ночь, слышишь? Завтра пристроим тебя куда-нибудь.
Дома я накормила его размоченным хлебом с молоком. Ел жадно, испачкав всю мордочку. Потом умылся, свернулся калачиком на старом пледе и уснул. Я смотрела на него и думала: надо завтра дать объявление. Нужно найти ему хозяев. У меня своих проблем хватает.
Но утром он встретил меня таким радостным мурлыканьем, так терся об ноги, что рука не поднялась отнести его обратно на улицу. Я позвонила подруге Людмиле.
— Люда, ты кота хочешь?
— Какого кота?
— Котёнка подобрала. Серенький такой, хорошенький.
— Зин, у меня своя кошка. И потом, зачем тебе котёнок? Ты же на съёмной квартире.
— Ну вот именно. Хозяйка не разрешит.
— Тогда отдай в приют или найди кого-нибудь.
Я повесила трубку и посмотрела на котёнка. Он играл с бумажным фантиком, гоняя его по полу. Смешной, неуклюжий. Сердце сжалось.
— Ну что же мне с тобой делать?
Хозяйку квартиры звали Антонина Фёдоровна. Строгая женщина лет шестидесяти, жившая этажом выше. Когда я съезжала от неё, она сразу предупредила: никаких животных. Но я решила попробовать.
Поднялась к ней вечером. Антонина Фёдоровна открыла дверь в домашнем халате и очках на носу.
— Здравствуйте, Зиночка. Что-то случилось?
— Антонина Фёдоровна, можно войти?
— Заходите.
Мы прошли на кухню. Она поставила передо мной чай.
— Слушаю вас.
— Видите ли, я подобрала котёнка. Совсем маленького. И... я хотела спросить, можно ли мне оставить его?
Лицо Антонины Фёдоровны стало каменным.
— Зиночка, я же говорила. Никаких животных. Это мои условия.
— Но он совсем крошечный. Я буду следить, чтобы он ничего не портил. Обещаю.
— Нет. Я не хочу, чтобы в моей квартире жили животные. Запах, грязь, шерсть. Извините, но нет.
Я вернулась домой с тяжёлым сердцем. Котёнок сидел на подоконнике и смотрел в окно. Обернулся, когда услышал мои шаги, и радостно замурлыкал. Я взяла его на руки.
— Придётся тебе искать новый дом, малыш.
Дала объявление на работе, написала в группы в социальных сетях, спрашивала у всех знакомых. Неделя прошла, а желающих не находилось. Котёнок тем временем осваивался в квартире. Научился ходить в лоток, перестал бояться пылесоса. Спал со мной на кровати, устроившись у моих ног. Утром будил меня, тыкая холодным носом в щёку.
— Вставай, Зина, — будто говорил он. — Пора кормить меня.
Я назвала его Дымком. Серенький, будто в дымке. Имя прилипло сразу. Дымок. Мой Дымок.
Людмила заходила ко мне как-то вечером. Увидела кота и ахнула:
— Ты что, оставила его?
— Пока да. Никто не берёт.
— А хозяйка?
— Не знает. Я его прячу, когда она приходит проверять счётчики.
— Зинка, это же рискованно. Она выгонит тебя.
— Знаю. Но что делать? Выбросить его на улицу не могу.
Людмила погладила Дымка. Он замурлыкал и подставил животик.
— Какой ласковый. Жалко, что у меня уже есть кошка, а то бы забрала.
Дымок рос быстро. Через месяц из маленького котёнка превратился в подростка с длинными лапами и пушистым хвостом. Характер у него был золотой. Не царапался, не кусался, ластился ко всем. Когда я приходила с работы уставшая и садилась на диван, он запрыгивал ко мне на колени и начинал мурлыкать. Это было лучшее лекарство от всех невзгод.
— Дымок, ты моё спасение, — шептала я, зарываясь лицом в его тёплую шёрстку.
Но счастье длилось недолго. Антонина Фёдоровна пришла неожиданно, когда я была на работе. У неё был запасной ключ, и она зашла проверить, не течёт ли где-нибудь вода. Дымок, конечно, встретил её радостным мяуканьем.
Вечером раздался звонок в дверь. Я открыла, и на пороге стояла хозяйка. Лицо у неё было сердитое.
— Зиночка, мне нужно поговорить с вами.
Сердце упало. Я молча пропустила её в квартиру. Дымок сидел на подоконнике и невинно умывал лапкой мордочку.
— Я же предупреждала. Никаких животных.
— Антонина Фёдоровна, простите. Я хотела...
— Вы нарушили условия договора. Либо избавляетесь от кота, либо съезжаете.
— Пожалуйста, дайте мне время. Я найду ему дом.
— Даю вам неделю. Если через неделю кот будет здесь, придётся искать другую квартиру.
Она ушла, громко хлопнув дверью. Я опустилась на диван и заплакала. Дымок подошёл и положил голову мне на колени. Смотрел своими зелёными глазами, будто понимал, что что-то не так.
— Прости, малыш. Мне придётся тебя отдать.
Стала искать отчаянно. Давала объявления везде, где только можно. Просила, умоляла знакомых. И наконец откликнулась женщина по имени Галина Васильевна. Пожилая, с добрым лицом. Жила в собственном доме на окраине города.
— У меня была кошка, недавно умерла от старости, — рассказывала она. — Дома пусто без неё. Может, ваш котик скрасит одиночество.
Мы договорились встретиться. Я приехала к ней с Дымком в переноске. Галина Васильевна выпустила его, и он сразу начал обследовать дом. Принюхивался, заглядывал в углы, запрыгнул на подоконник.
— Какой любопытный, — улыбнулась она. — И красивый. Возьму его.
— Он очень ласковый, — сказала я, чувствуя, как подкатывают слезы. — Любит спать на коленях. И мурлыкает громко.
— Вижу, что тяжело вам расставаться.
— Обстоятельства. Хозяйка квартиры не разрешает держать животных.
— Понимаю. Ничего, я о нём позабочусь. Обещаю.
Я оставила Дымка в его новом доме. Он провожал меня до дверей, мяукал, будто спрашивал: куда ты уходишь? Я погладила его в последний раз, поцеловала в макушку и быстро вышла, чтобы не передумать. Села в автобус и заплакала. Плакала всю дорогу домой. Люди смотрели, но мне было всё равно.
Дома стало пустынно. Никто не встречал меня у порога, не мурлыкал на кухне, не спал, свернувшись калачиком, на пледе. Я убрала миски, лоток, игрушки. Каждая вещь причиняла боль. Людмила звонила, пыталась утешить.
— Зинка, ты же сделала правильно. У него теперь хороший дом.
— Знаю. Но всё равно больно.
— Пройдёт. Время лечит.
Но не прошло. Каждый вечер я ловила себя на том, что ищу глазами серый комочек на диване. Просыпалась ночью от того, что мне казалось, будто кто-то мурлычет рядом. Шла с работы и вспоминала, как Дымок встречал меня, прыгая на задних лапках от радости.
Галина Васильевна звонила через пару недель.
— Зиночка, ваш Дымок освоился. Ест хорошо, играет. Правда, первые дни ходил и искал вас. Мяукал у двери. Но теперь привык.
— Спасибо, что позвонили, — ответила я, давя слезы. — Как хорошо, что ему там хорошо.
— Хотите приехать, посмотреть на него?
— Нет. Так будет легче. Для него и для меня.
Я не поехала. Боялась, что не выдержу, заберу его обратно. А потом мне и правда пришлось бы съезжать от Антонины Фёдоровны, искать другую квартиру, которую с моей зарплатой найти было почти невозможно. Надо было смириться. Дымок в хороших руках. У него есть дом, еда, забота. А я... я просто буду помнить.
Прошло полгода. Я всё ещё думала о нём. Интересно, вырос ли он? Какой стал? Помнит ли меня? Галина Васильевна иногда присылала фотографии. Дымок превратился в большого, роскошного кота с пушистой шёрсткой и умными глазами. На одной фотографии он спал на подоконнике, подставив мордочку солнцу. На другой — сидел на коленях у Галины Васильевны и смотрел в камеру.
— Он такой воспитанный, — писала она. — И ласковый. Спасибо вам, что отдали его мне.
— Спасибо вам, что взяли, — отвечала я.
Людмила как-то сказала мне:
— Знаешь, Зин, ты правда хороший человек. Не каждый смог бы так поступить.
— Какой же я хороший? Я отдала кота.
— Ты отдала его, потому что не могла обеспечить ему нормальную жизнь. Это и есть настоящая любовь. Поставить интересы другого выше своих.
Может, она и права. Но от этого не легче. Я научилась жить с этой тоской. Она притупилась, стала привычной, как старая боль. Но не исчезла совсем.
Иногда на улице я вижу серых котов и на секунду замираю. Сердце подскакивает: а вдруг это он? Но потом понимаю, что это не так. Дымок далеко, в своём доме, со своей хозяйкой. И это правильно.
А потом случилось то, что я не ожидала. Антонина Фёдоровна продала квартиру и переехала к дочери в другой город. Новая хозяйка оказалась молодой женщиной с ребёнком. Она сама предложила мне остаться.
— Оставайтесь, если вас устраивает квартира. Мне нужны надёжные жильцы.
— А насчёт животных? — осторожно спросила я.
— А что животные? Если хотите кошку или собаку, пожалуйста. Главное, чтобы порядок был.
Я стояла и не знала, что сказать. Теперь я могла завести кота. Но это был бы уже не Дымок. Другой кот, другая история. А Дымок остался там, в прошлом. В том времени, когда мы были вместе, когда он спал у меня на коленях и мурлыкал в тёмные вечера.
Подруги говорили: возьми другого котёнка. Приюти кого-нибудь. Но я не могла. Мне казалось, что это будет предательством. Предательством того времени, тех чувств, той привязанности.
Галина Васильевна звонила мне на прошлой неделе. Дымку уже больше года.
— Зиночка, он такой взрослый стал. Умный, серьёзный. Но знаете что? Когда я говорю по телефону, он подходит и прислушивается. Будто ждёт, что услышит ваш голос.
— Правда? — сердце сжалось.
— Правда. Животные помнят тех, кто их любил. Помнят и ждут.
Я повесила трубку и долго сидела у окна. За стеклом шёл дождь, такой же, как в тот день, когда я нашла маленького мокрого котёнка на ступеньках подъезда. Может, Галина Васильевна права. Может, он помнит меня, как я помню его. И это даёт какое-то утешение.
Я не жалею, что отдала Дымка. У него хорошая жизнь, любящая хозяйка, тёплый дом. Но я помню каждую минуту, проведённую с ним. Помню, как он мурлыкал мне на ухо. Как гонялся за солнечным зайчиком на стене. Как смотрел на меня своими зелёными глазами, полными доверия и любви.
Говорят, что мы в ответе за тех, кого приручили. Но иногда быть в ответе означает отпустить. Отпустить туда, где им будет лучше. И просто помнить. Помнить и любить на расстоянии.
Дымок, мой серенький, пушистый. Я надеюсь, ты счастлив. И пусть мы больше не вместе, ты навсегда останешься в моём сердце. Котом, которого я отдала, но помню. И буду помнить всегда.
Спасибо что дочитали мою статью, мои хорошие.
Читайте еще: