Подпишитесь если нравится мои истории. Хорошего вам дня и заглядывайте почаще, новые истории выходят каждый день!
Вера складывала вещи дочери в чемодан и чувствовала, как комок подступает к горлу. Лена стояла у окна и смотрела во двор, где уже ждала машина. Завтра утром она уезжала. В другой город, к мужу, навсегда.
— Мам, ты не забыла мою синюю кофточку? Ту, что бабушка связала?
— Положила. И платок тоже положила, который она вышивала.
Лена обернулась. На лице её была грусть, но и решимость тоже.
— Мама, ну не надо так. Я же не на край света уезжаю. Приеду на праздники.
Вера кивнула, не поднимая глаз. Что тут скажешь? Дочь выросла, вышла замуж, теперь будет жить с мужем. Так и должно быть. Только сердце не слушает разум, болит и сжимается.
— Чай будешь? — спросила она, чтобы хоть что-то сказать.
— Давай. Я помогу.
Они пошли на кухню. Вера поставила чайник, достала пряники. Лена села за стол, на свое обычное место, где сидела с детства. Сколько же тут было разговоров за эти годы. О школе, о друзьях, о первой влюбленности. Вера помнила каждый вечер, когда они сидели вдвоем и болтали до поздней ночи.
— Мам, ты не сердишься на меня? — тихо спросила Лена.
— За что сердиться?
— Ну, что уезжаю. Что оставляю тебя одну.
Вера повернулась к дочери. В глазах Лены стояли слезы.
— Что за глупости? Ты должна быть с мужем. Это твоя жизнь, твой выбор. Я рада за тебя, детка. Серёжа хороший парень, он любит тебя.
— Любит. Я тоже его люблю. Просто мне тебя жалко. Ты тут одна будешь, а я так далеко.
— Не так уж и далеко. Пять часов на поезде. Справлюсь я, не маленькая.
Чайник закипел. Вера разлила чай по чашкам, села напротив дочери. Они пили молча. В окно светило вечернее солнце, во дворе играли дети. Всё было как обычно, только это был последний вечер перед разлукой.
— Помнишь, как ты в детстве боялась грозы? — вдруг сказала Вера. — Залезала ко мне под одеяло и дрожала.
Лена рассмеялась сквозь слезы.
— Помню. А ты мне сказки рассказывала, пока гроза не кончится.
— Ты такая смелая стала. Уезжаешь в чужой город, даже не боишься.
— Боюсь, мам. Очень боюсь. Но рядом с Серёжей мне легче.
Вера протянула руку и накрыла ладонь дочери своей.
— Это правильно. Так и должно быть. Муж теперь главный человек в твоей жизни. А я всегда буду рядом, пусть и не физически. Позвонишь — приеду.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Они допили чай и вернулись в комнату. Чемодан был почти собран, оставалось упаковать мелочи. Вера смотрела, как дочь складывает косметику, книги, фотографии. В этой комнате Лена прожила двадцать три года. Здесь она училась ходить, говорить, читать. Росла, взрослела, мечтала. А теперь уезжает, и комната опустеет.
Вечером пришел Серёжа. Высокий, светловолосый, с добрыми глазами. Вера сразу его полюбила, когда Лена впервые привела его в дом. Видно было, что он хороший человек, надежный.
— Здравствуйте, Вера Николаевна. Я помогу с чемоданами, — он неловко топтался в прихожей.
— Проходи, Серёжа. Ужинать будете?
— Спасибо, мы перекусили уже.
Они вышли во двор, погрузили вещи в машину. Лена всё проверяла, не забыла ли чего-нибудь. Серёжа стоял рядом и терпеливо ждал. Вера смотрела на них и думала, что дочери повезло. Многие сейчас жалуются на мужей, а у Лены хороший попался.
— Ну всё, кажется, ничего не забыли, — сказала Лена. — Мам, пойдем в дом, там ещё надо кое-что обсудить.
Серёжа остался у машины курить, а Вера с дочерью вернулись в квартиру. Лена прошла на кухню, села за стол. Вид у неё был серьезный.
— Мама, я хочу тебе кое-что сказать.
— Слушаю, доченька.
— Я знаю, тебе будет тяжело одной. Знаю, что ты скучать будешь. Но обещай мне, что не замкнешься в себе. Встречайся с подругами, ходи куда-нибудь. У тебя вся жизнь впереди ещё.
Вера улыбнулась.
— Мне уже пятьдесят один год. Какая тут жизнь впереди?
— Мама, не говори так! Пятьдесят один — это не старость. Папа ушел давно, ты свободна. Может, встретишь кого-то.
— Лена, о чем ты говоришь?
— О правде. Ты красивая женщина, добрая, умная. Почему бы тебе не устроить личную жизнь?
Вера покачала головой.
— Я не хочу никого. Мне и так хорошо.
— Не хорошо тебе. Ты просто привыкла одна. Но это не жизнь, мама. Обещай, что хотя бы попытаешься.
— Хорошо, попытаюсь. Только ради тебя.
Лена встала и обняла мать. Они стояли на кухне, прижавшись друг к другу, и обеим было тяжело отпускать.
— Я тебя люблю, мама.
— И я тебя, солнышко мое.
Потом Лена вышла во двор, села в машину, и Вера смотрела из окна, как они уезжают. Помахала рукой, хотя вряд ли дочь видела. Машина свернула за угол и исчезла.
Вера вернулась в квартиру. Тишина давила на уши. Она прошла в комнату Лены, посмотрела на пустую кровать, на полки без книг, на стол, где больше не валялись заколки и помада. Всё выглядело сиротливо, будто душа из комнаты ушла.
Села на край кровати и разрешила себе поплакать. Тихо, без всхлипываний, просто текли слезы по щекам. Она знала, что так будет, готовилась. Но все равно больно. Больно понимать, что теперь она действительно одна. Совсем одна.
Ночь прошла в беспокойных снах. Утром Вера встала разбитая, с головной болью. Позвонила на работу, сказалась больной. Не могла сейчас идти в школу, видеть людей, улыбаться. Нужно было побыть наедине с собой, пережить эту боль.
Весь день она ходила по квартире, не находя себе места. Варила суп, хотя есть не хотелось. Стирала, хотя грязного белья почти не было. Делала что угодно, лишь бы не думать.
Вечером позвонила Лена.
— Мам, привет. Мы приехали. Всё нормально. Как ты?
— Хорошо, доченька. Не волнуйся за меня.
— Мама, я слышу по голосу. Ты плакала?
— Нет, что ты. Просто устала немного.
— Мам, не надо так. Я же не умерла. Я просто в другом городе. Будем созваниваться каждый день.
— Конечно, будем. Лена, ты не думай обо мне. Живи своей жизнью, радуйся. Я справлюсь.
— Ты сильная, мам. Я в тебя верю.
Они ещё немного поговорили и попрощались. Вера положила трубку и снова почувствовала пустоту. Дочь права, надо жить дальше. Только как, если всё потеряло смысл?
На следующий день она всё-таки пошла на работу. Коллеги сразу заметили её состояние.
— Вера Николаевна, что-то вы бледная, — сказала завуч Марина Петровна. — Заболели?
— Нет, всё нормально. Просто дочь уехала вчера. Тяжело немного.
— Понимаю. У меня сын тоже в Москве живет. Первое время было ужасно, а потом привыкла. Ничего, и вы привыкнете.
Вера кивнула и пошла к себе в класс. Уроки прошли как в тумане. Она объясняла материал, отвечала на вопросы, проверяла тетради. Всё механически, без души.
После уроков зашла к ней учительница музыки Ирина Владимировна. Молодая, весёлая, она всегда поднимала настроение.
— Вера Николаевна, пойдемте в кафе? Или домой тащиться? Я вас на чай приглашаю.
— Спасибо, Ира, но я лучше домой.
— Ну нет, так не пойдет. Вам сейчас нельзя сидеть одной. Пойдемте, поговорим. Мне самой скучно.
Вера не стала спорить. Может, и правда стоит отвлечься. Они пошли в небольшое кафе недалеко от школы, заказали чай и пирожные.
— Расскажите, что случилось? — мягко спросила Ирина.
— Дочь уехала. В другой город, к мужу.
— И вы переживаете?
— Очень. Я понимаю, что глупо. Она взрослая, должна жить своей жизнью. А я просто привыкла, что она рядом.
— Это не глупо. Это нормально. Вы же мать, для вас она всегда будет ребенком. Но знаете, что я вам скажу? Надо найти себе занятие. Что-то, что будет отвлекать.
— У меня работа есть.
— Работа это не то. Нужно хобби, увлечение. Или вообще можете куда-то записаться. На йогу, на танцы, на рисование. Что угодно. Главное, чтобы было интересно.
Вера задумалась. Действительно, последние двадцать три года вся её жизнь крутилась вокруг дочери. Работа и Лена. Больше ничего не было. Может, пора что-то изменить?
— А вы на что-то ходите?
— Я на танцы хожу. Бальные. Очень нравится. И люди там интересные, и движение. Чувствуешь себя живой.
— А мне не поздно?
— Вера Николаевна, вам пятьдесят один год, а не сто. Конечно, не поздно. Хотите, я вас с собой возьму? У нас как раз новая группа набирается.
Вера хотела отказаться. Это казалось глупым, несерьезным. Она, взрослая женщина, пойдет на танцы? Но потом подумала о пустой квартире, о долгих вечерах в одиночестве, о том, что обещала дочери попытаться жить.
— Хорошо. Попробую.
Ирина обрадовалась.
— Отлично! Занятия по вторникам и четвергам. В шесть вечера. Приходите, не пожалеете.
Они допили чай, и Вера пошла домой. На душе стало чуть легче. Может быть, это и правда поможет. Отвлечься, переключиться, найти что-то новое.
Вечером снова звонила Лена.
— Мам, как дела? Как работа?
— Нормально, доченька. И знаешь, я сегодня решила на танцы записаться.
— Правда? Мама, это же здорово! Я так рада!
— Правда ли, не знаю. Попробую. Коллега меня уговорила.
— Обязательно ходи. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Заводила новых друзей, интересно проводила время.
— Постараюсь, солнышко.
Когда положила трубку, Вера улыбнулась. Первый раз за эти дни. Лена так старалась её поддержать, вселить надежду. Значит, надо постараться ради неё.
Во вторник после работы Вера собралась и поехала на танцы. Руки дрожали, когда открывала дверь в студию. Внутри было светло, звучала музыка, несколько пар уже занимались. Ирина сразу её заметила и подошла.
— Вера Николаевна, как хорошо, что пришли! Знакомьтесь, это наш преподаватель Андрей Викторович.
К ним подошел мужчина лет пятидесяти пяти, подтянутый, с приятным лицом.
— Здравствуйте. Очень рад новой ученице. Давайте я вам покажу базовые шаги.
Они начали заниматься. Поначалу было неловко, ноги не слушались, Вера чувствовала себя неуклюжей. Но Андрей Викторович был терпелив, объяснял спокойно, поддерживал.
— У вас хорошо получается. Чувствуется музыкальность.
— Спасибо. Но мне кажется, я безнадежна.
— Ничего подобного. Через месяц будете танцевать, не замечая шагов.
Занятие длилось час. Когда закончилось, Вера почувствовала приятную усталость. Давно она так не двигалась, не напрягала мышцы.
— Ну как? — спросила Ирина, когда они выходили.
— Интересно. Не думала, что мне понравится.
— Говорила же. Приходите в четверг.
— Приду.
Дома Вера приняла душ, заварила чай и села у окна. За окном темнело. Где-то там, в другом городе, жила её дочь. Начинала новую жизнь, строила семью. А здесь, в этой квартире, начинала новую жизнь она сама. Без дочери, но не в одиночестве. С новыми знакомыми, с новым увлечением.
Она вспомнила последний вечер перед отъездом Лены. Как они сидели на кухне, пили чай. Как дочь уезжала, а она молчала. Не сказала всех слов, которые хотела сказать. Не призналась, как страшно её отпускать. Промолчала, потому что не хотела нагружать дочь своими переживаниями.
Но теперь она понимала, что молчание было правильным. Иногда любовь проявляется не в словах, а в том, чтобы отпустить. Дать свободу, не держать. Верить, что всё будет хорошо.
Вера встала и подошла к фотографии на стене. Лена улыбалась с неё, молодая и счастливая. Вера тоже улыбнулась ей в ответ.
— Живи, доченька. Радуйся. А я буду жить тоже. По-своему, но буду. Обещаю.
Спасибо что дочитали мою статью, мои хорошие.
Читайте еще: