— А потом я говорю: вы зачем мне его так сильно отпилили! Я вам сказала, что хочу среднюю длину. И что мне делать с такой маникюршей! И обидно, ведь раньше всегда так хорошо делала… — Вика щебетала без умолку.
— Ты прости, но мне некогда сейчас говорить о ноготочках… — сказала Аня с еле скрываемой обидой. Они говорили о «ноготочках» уже полчаса, но раздражал даже не сам предмет разговора, а то, как вела себя Вика. Как ни в чем не бывало. А еще лучшая подруга, называется…
— Похоже, ты вообще не хочешь со мной разговаривать? — фыркнула Вика. — Так и скажи. Не в маникюре дело!
— Правильно. Дело в том, что когда тебе нужны свободные уши, ты звонишь и жалуешься о любой ерунде, буквально о сломанном ногте. А просто так вычеркнуть из жизни старых друзей — это, по-твоему, нормально!
— И в чем же я вычеркнула?
— В том, что ты забыла поздравить с днем рождения моего единственного сына! А он вообще-то твой крестник!
Повисла неловкая пауза. Аня в который уж раз подумала: они дружили почти десять лет, неужели все так резко сошло на нет только лишь из-за того, что Вика поменяла работу? Получается, и дружба-то уже не нужна? А ведь раньше они были как сестры… Аня всегда поздравляла всю Викину родню. А тут…
— Ну, подумаешь, зачем панику разводить… Тоже мне, королева драмы! Я его не в апреле поздравлю, а в мае. Скажу, что специально решила через месяц поздравить, и…
— Ничего это уже не нужно!
Как же обидно! Если бы забыли про нее ― можно стерпеть. Но про сына... Сашенька даже спрашивал, придет ли крестная на его день рождения и приведет ли Виолетту? Кстати, Виолетта! Дочурка Вики была на два года младше, и дети хорошо сдружились. Что же теперь, из-за того, что они с Викой отдалились, детям тоже придется? Это как-то неправильно…
— Зачем делать из мухи слона! — опять заговорила Вика.
— Прошла целая неделя! Тебе было бы приятно, если бы я забыла про день рождения Веты?
Вика молчала. Аня хотела положить трубку, но все ждала, что ответит подруга. Та ничего не сказала, даже короткого «прости». А могла бы извиниться хотя бы ради приличия!
* * *
Аня работала в одной окологосударственной конторе уже третий год, когда к ним на работу пришла Вика. Она оказалась такой веселой, остроумной, душой компании, что о ней быстро заговорил весь отдел.
— Хохотушка, красотка, и голова на месте… — говорили коллеги постарше. — Повезло девке, далеко пойдет.
Над Викой все сразу стали трястись, как над нежным цветочком, и жалели, как маленькую девочку. Сначала Аню это умиляло, а потом стало раздражать. Она же, Аня, всего на год старше! Почему же ее так не оберегали старшие коллеги и не делали поблажек, даже когда она только пришла ― совсем зеленая, сразу после университета?
Но зависть быстро прошла, потому что Вика все чаще маячила поблизости. Хоть они и работали в одном отделе, направления были совсем разными, поэтому не пересекались. Поначалу Вика старалась держаться подальше от Ани, а потом, когда привыкла, все чаще могла невзначай выловить ее рано утром у кулера или на обеденном перерыве.
— Слушай, тут вообще есть какая-нибудь движуха? — спросила как-то Вика вместо приветствия. Аня аж растерялась. — Смотрю, в отделе одни предпенсионеры, скучно… Может, сходим куда-нибудь? Хотя бы в кофейню на перерыве? А то умом ведь тронемся с этими бумажками!
Аня тоже об этом думала: кипы бумаг, которым нет ни конца ни края. С такой работой легко выгореть. И поэтому согласилась. В конце концов, ей и правда не хватало на работе ровесников.
Оказалось, они с Викой очень похожи: одинаковый юмор, любимые фильмы и взгляды на жизнь. Стали общаться чаще. И чаще. А потом, когда им дали общее задание, так часто, что и сами не заметили, как стали не разлей вода.
— Классно, наши подружки теперь везде вместе, — как-то улыбнулась начальница, когда увидела их, беззаботно щебетавших об очередной кинопремьере.
Аня и правда поняла, что нашла настоящую подругу — такую, какой не было никогда, даже в школьные или студенческие годы.
Они с Викой стали работать за соседними столами. Поэтому всегда было кому пожаловаться на кучу работы, похвастаться удачным свиданием или просто помолчать. Аня каждый раз улыбалась, когда открывала верхний ящик стола с канцелярией и находила мармелад в шоколаде — от Вики. Сама Аня не отставала и поставила на стол подруге горшочек с цветущим кактусом ― Вика очень любила растения.
Они постоянно общались и за пару лет стали почти что сестрами. Поздравляли родителей друг друга с днем рождения, ездили путешествовать вместе, делились самыми сокровенными мечтами и секретами. Даже планировали, как будут крестить детей друг друга.
Вику первую продвинули по службе. Она умела преподнести себя в лучшем свете. Аня немного завидовала, но все равно радовалась за подругу.
Время шло. Аня первая вышла замуж, и само собой, Вика стала свидетельницей на свадьбе. Именно она поймала букет невесты… и тут же Викин молодой человек сделал ей предложение. На самом деле он и Аня даже специально договорились, чтобы она сделал так, чтобы букет «случайно» поймала именно Вика — а если нет, Аня специально подошла бы и вручила его подруге, а молодой человек сразу упал на колено. Но даже подыгрывать не пришлось: Вика оказалась ловкой. Судьба…
Семейная жизнь не ослабила дружбу. Наоборот, они часто собирались большой компанией из двух семей и ездили на шашлыки. Даже когда Ане пришло время уйти в декрет, подруги не переставали общаться. Сначала Вика была той самой бездетной беззаботной подругой, а потом, когда на свет появилась Вета, они постоянно гуляли вместе с детьми и обсуждали «мамские дела».
Так незаметно и шло время. Уже и вышли из декрета, вернулись на рабочие места — кактус стал заметно больше и даже не думал чахнуть — и снова все стало как раньше: конфеты в ящике и походы в кофейню в обеденный перерыв. Правда, теперь приходилось чаще отвлекаться на звонки воспитательниц из детского садика или жалобы мужей.
Даже когда Аня наконец дослужилась до повышения и могла рассчитывать на такие же высокие премии, как у Вики, ничего не изменилось. На секунду Аня подумала, что подруга ей позавидует. Хотя, скорее всего, просто судила по себе… У Вики, похоже, и в мыслях не было.
Иногда, конечно, она могла попросить у Ани помощи в сложных задачах — теперь, когда они были в одной должности — но это нечасто и ненавязчиво. Не злоупотребляя.
И вот в один из вторников, стоило только прийти на работу, Вика слегка улыбнулась — так было всегда, когда она хотела рассказать что-то важное.
— Знаешь, я решила уволиться! — Аня удивилась. Вроде бы поводов не было. А Вика продолжила: — Давно об этом думала.
— А почему?
— Просто надоело.
Аня пожала плечами. Да, золотых гор им не сулили, но было приятно получать стабильный оклад и иногда уходить пораньше. Премии ― более чем приятный бонус. На работе даже разрешали взять оплачиваемый отгул, или, если очень надо, просто не прийти, если предупредить начальницу. В общем, не самая денежная, но непыльная работа. Самое то для молодой матери. Поэтому идею о внезапном увольнении Аня, мягко говоря, не поняла.
— Ты хорошо подумала?
— Надоело здесь! Знаешь, я поняла, что хочу работать на себя. Я хорошо монтирую видео, да и просто красиво фотографии обрабатываю. Может, вообще логотипы буду рисовать!
— Я тебя поддержу в любом случае, — сказала Аня, хотя мысленно удивилась: и зачем Вике бросать работу именно сейчас, когда ей обещали очередное повышение? Начальница ее постоянно нахваливала, и все понимали, что Вика сделает неплохую карьеру.
Вика не стала предупреждать, что уходит — обычно в их конторе все работали до пенсии. И вот, когда пошел слушок, что Вика собралась увольняться, ее стали отговаривать всем отделом. Даже начальница обещала повышение как можно скорее и уверяла, что не хочет терять ценного сотрудника. Но Вика была непреклонна.
И вот, когда ей подписали заявление «по собственному», она так открыто радовалась, что одна из коллег даже буркнула:
— Как будто мы ее чем-то обижали! Похоже, сильно мы ей надоели.
Аня никак не прокомментировала эти слова. С одной стороны, было обидно, что подруга уходит — они так долго проработали вместе. А с другой, они дружили так давно, что смена работы точно не станет причиной их ссоры.
Так ведь?
А потом Вика стала исчезать. Просто без повода. Могла по несколько дней не отвечать сообщения или не писать по неделе, хотя раньше они всегда обменивались сообщениями по несколько раз в день, даже в выходные. Названые сестры, как-никак…
Они общались все реже. Вика появлялась, только когда ей нужен был слушатель: пожаловаться на какую-то мелочь, Аниными делами даже не интересуясь. А когда Аня звала пойти куда-то прогуляться одним или вместе с семьями, Вика постоянного отказывалась. Сначала отговоркой были курсы, которые она проходила, чтобы получить должность помощника дизайнера. Потом, когда ей дали какую-то подработку, жаловалась на сложности и количество работы.
И вот очередным витком ухудшения их дружбы стала обида Ани, когда крестная забыла поздравить ее сынишку с днем рождения.
— Почему ты так расстраиваешься? — удивлялся муж. — Просто ты ей уже не нужна.
— Как же? Мы же столько лет дружили…
— Именно, дружили — в прошедшем времени. По молодости путешествовали, потом вместе сидели с детьми. А сейчас просто у каждой своя жизнь. Вот она и не хочет тратить свое время на тебя.
— Да нет же…
Муж только подшутил, что «после развода горюют меньше», но больше не стал ничего комментировать.
Вика не поздравила Сашу с днем рождения через месяц, как обещала — зря только вообще об этом заикалась. Аня сначала обижалась, а потом все-таки решила возобновить общение, чтобы не терять лучшую подругу. По крайней мере, когда-то она была лучшей… Но Вика демонстративно не отвечала на сообщения. Не прошло и полугода с увольнения, как они совсем перестали общаться.
Аня сначала расстраивалась, а потом стало все равно. В конце концов, на работе они с Викой познакомились, сменой работы их общение и закончилось. Обидно, конечно, что для Вики десять лет дружбы оказались какой-то мелочью, которой так легко пожертвовать, но… Что уж теперь.
А потом Вика объявилась. Внезапный звонок, приглашение в кафе. Интуиция неприятно царапала изнутри, но Аня согласилась. Вика ожидаемо стала трещать о мелочах, как ни в чем ни бывало, а потом с намеком пожаловалась на нового работодателя.
— Не хочу больше на него батрачить. Он одних новичков держит. Вот бы курсы хорошие закончить, тогда и сразу стану нормально получать…
— У тебя была неплохая работа. Должность обещали… Ты сама ушла, — Аня больше не сдерживалась и говорила то, что думала. — Может, проблема не в работодателях, а в том, что тебя всегда все не устраивает?
— Я вообще не об этом, — отмахнулась Вика. — Я… это… Хотела попросить немного в долг. Поможешь по старой дружбе?
— И сколько? — сухо спросила Аня.
— Семьдесят тысяч.
— Это, по-твоему, немного?
— Есть курсы намного дороже.
— У меня нет столько денег.
— Даже для сестры? — жалобно пискнула Вика. — А сколько дашь?
— Сколько есть свободных ― столько и дам.
Умом Аня понимала, что это конец их общения, хотя в душе теплилась надежда. Зря… Ей уже показали, как сильно заботились о ней или ее сыне. Поэтому она с чистой совестью скинула три тысячи — ту сумму, на которую оценила годы их дружбы ― и сказала, что Вика может не возвращать. И это стало последним сообщением в их диалоге. Вот так прозаично и закончились десять лет их дружбы… А Аня еще долго терзала себя мыслью: неужели это нормально?..
Автор: Виктор Ляшко
---
---
Летняя дочка
Назвать Любу Григорьеву хорошенькой язык не поворачивался. Никак. При разных раскладах и ракурсах. Можно было на телефон фильтры наложить. Но красавица, которую создали фильтры, уже не была бы Любой. И это считалось бы типичным враньем и очковтирательством. А Люба никогда (ну почти никогда) никого не обманывала. В общем, Люба предпочитала быть самой собой. И во внешности, и в характере. Не нравится – проходите мимо. Вот и все!
Что она имела в арсенале? Если соблазнить кого-нибудь, так и ничего. Ростику Люба от роду небольшого. Ножки коротки, попа тяжеловата. Шее не хватало изящности, плечам – хрупкости. Ну а что ей делать – типичной селянке? Хрупкие лани в деревне не живут. Куда им со своими тоненькими ножонками и ручонками? Они и ведра не поднимут! Да что там ведро – с лопатой в огороде и минуты не продержатся!
Конечно, в Любином Каськове жили всякие женщины, и худышки в том числе. Но до телевизионных див дамам, взращенным на молоке и всю жизнь занимавшимся физическим трудом, ой, как далеко. Всякие «авокадо» и «шпинаты» деревенские есть не могут – им мясо физически необходимо! И работают совсем другие группы мышц, отнюдь «не попочные». Потому Каськовчанки были жилистыми или плотными. Ну а их приземистость диктовали гены, формировавшие облик поселянок много веков подряд.
В юности Люба частенько плакала, взглянув в зеркало: не лицо, а поросячья мордочка. Никакая косметика не помогала. Неопытной рукой Люба пыталась рисовать на веках стрелки и красить губы. Получалась мордочка неумело накрашенного поросенка. Она пробовала модно одеваться, покупая шмотки на стихийном рынке около магазина. Получалось смешно. Все эти топы и джинсы с низкой посадкой, сногсшибательно смотревшиеся на прозрачных моделях, на Любе сидели… как одежка на мопсе Фунтике, собачке главы местной администрации.
В общем, плюнула Люба на себя еще тогда, во времена стихийных рынков. Безразмерные кофты и легинсы – повседневная Любина одежда до сих пор. Слава богу, люрекса нет. И леопардовых принтов.
Типичная тетка. Ну и что? Люба жила себе в Каськово и нисколько не переживала по поводу внешности. Замуж ее взяли в двадцатилетнем возрасте. Муж Тимофей свою Любашу любил и такую, даже ревновал. Обыкновенный парень, коренастый и невысокий, похожий на супругу, как брат-близнец. Красавцев в Каськово тоже не водилось. А он и не заморачивался – ему не в кино сниматься. У него работа тяжелая. А Любка, жена, хорошая и добрая. И готовит, как богиня.
Потому и любил Тимофей, находясь по праздничному случаю в легком подпитии, называть благоверную «Богиней». Кстати, совершенно искренне, и других баб ему даром не нать! Вот так!
Жизнь у Григорьевых сложилась замечательно. Их день подчинялся привычному распорядку: ранний подъем, возня со скотиной, сытный завтрак. Пока Люба мыла посуду, Тимофей заводил свой тарантас, а потом оба уезжали на работу, в соседнее село, где процветал агрокомплекс, возведённый десять лет назад по государственной программе. Для брошенного в девяностые захудалого поселка – манна небесная. Огромному областному городу требовалась свежая, экологически чистая продукция. И город ее получал своевременно и в необходимых количествах.
После смены супруги возвращались домой, снова кормили скотину, чистили хлев и сарай, копались в собственном огороде.
Тимофей возился с тарантасом, ругая его и российский автопром: ракеты в космос отправляют, а машины делать так и не научились! Люба доила коз. В последнее время она увлеклась сырами. Народ сыры Любиного производства оценил за изысканный островатый вкус и свежесть. Уж очень хорош такой сыр с домашним вином и помидорами «черри». . .
. . . читать далее >>